-Я думаю, мисс Бероева, что вы вполне можете положиться на меня. Позвольте, я подстригу вас на свой вкус?
-Но… ведь если мне что-то не понравится, уже не исправишь, пока волосы снова не отрастут.
-Знаете, мисс…
-Мэри. Просто Мэри.
-Да, да. Мэри. Так вот, мисс Мэри, я заметил, что для вас очень важна эта ваша новая прическа. Особенно после всего, что с вами случилось. Простите!
-Ничего.
-А по опыту я знаю, что женщина так волнуется за свою внешность обычно только перед каким-то важным свиданием. И не перед деловой встречей, отнюдь! Французы любят говорить – ищите женщину! В данном же случае наоборот, думаю, надо искать мужчину. Еще раз простите!
-Не извиняйтесь все время! Вы правы.
-Так вот, если он не слепой, он увидит всю вашу прелесть, которую я, как профессионал и тоже мужчина, смогу подчеркнуть. Вы можете довериться моему вкусу.
-Ну, хорошо. Ладно.
И ее волосы подстригли и уложили именно так, как ей хотелось, хотя перед стрижкой она никак не могла представить, чего именно хочет. Это была модная теперь в Европе стрижка в стиле «вздорный подросток», как она про себя ее назвала. Волосы торчали в разные стороны мягкими, блестевшими в свете яркой лампы прядями, темная ее челка тоже очень небрежно падала на лоб, но в целом создавалось впечатление неуловимого какого-то, очень легкого, почти детского очарования. Ей нравилось. Господи, да она теперь даже без косметики нравилась себе! А уж когда через пару дней сюда, в Лондон, приедет Ксюша и они смогут пройтись по магазинам в поисках новой одежды и той же косметики… Вот дура-то! Черт побери, какая же она дура! На что она надеется?!