«Я знаю, что ты делаешь с моим одеялом.» Эта фраза была как гром среди ясного неба. Эндрю дёрнулся, разом захлопнув учебник по уголовному праву и отлепив от левой щеки ладонь, её подпирающую. Три прочитанных параграфа как ветром сдуло. С трудом сложив на лице пазл «спокойствие и непонимание», он медленно повернулся к Джостену и непринужденно закинул руку на спинку стула.
— Что?
— Моё одеяло. Я знаю, что ты делаешь.
— И что же я делаю? — брови изгибаются в вежливом интересе.
— Это. — Нил бросает на стол сложенное квадратиком одеяло. Уверенность Миньярда улетучивается, как только он замечает маленькие мутные пятна на ткани.
Блять.
— Ты не умеешь заметать следы, Миньярд. — заявляет Джостен.
Думай, Миньярд!
Эндрю усмехается.
— Дрочил ты, а виноват я? — он поворачивается к Нилу и смотрит на него с терпеливой усмешкой. Ему в голову приходит спасительная мысль. — Разве что… Неужели, на меня, а, Джостен? — подкалывает он, стрельнув бровями и вызывающе закусив нижнюю губу, и с удовольствием отмечает, что щёки Нила становятся пунцовыми. — Дрочил, думая обо мне? О, Нил, ты просто зайка! — он сладко выдыхает последнее слово, делает брови домиком. Джостен отводит взгляд — всего на мгновение, но Эндрю замечает это.
О, значит, есть за тобой такой грешок… Любопытно. Мне следует поразмыслить об этом на досуге, когда ты забудешь о необходимости присматривать за своим драгоценным одеялом. Да, я определенно подумаю о твоём стояке, твоих руках, о том, как ты ласкаешь себя, стонешь моё имя… Подумаю, когда буду подаваться бёдрами навстречу твоему лоскутному одеялу.