2

Ксандрия подошла к забору. Два неаполитанских мастифа возле ног.
— Дядюшка Питер! — позвала она, жалобно посмотрев на садовника.
— Я…
— Ну пожалуйста…
— Хорошо, мисс Ксандра, но это в последний раз!
Добрый старый дядюшка Питер, он был такой простой и милый… Ей так нравилось, когда он называл ее Ксандрой и недовольно грозил пальцем, когда она, будучи еще совсем ребенком, случайно топтала ножками свежеполитые маргаритки. С ним было так легко, что Ксандрия чувствовала себя свободной и счастливой, совсем беззаботной. И почему дядюшка Питер не ее отец! Зачем ей этот роскошный особняк, когда он превратился для нее в склеп, словно тот, в котором лежат останки матери на Реколетском кладбище. Ксандрия хотела свободы. Она устала от холодного педантичного человека — ее отца, который после смерти жены окончательно очерствел. Как надоело слушать: «Ты не можешь делать то, потому что ты дочь Кристофера Ли Джонса, или: «Ты должна сделать так, к этому обязывает тебя твоя фамилия», «А что скажут люди!»
Ксандрия устала от отцовских предрассудков. Ей казалось, что она заживо гниет в этом особняке, в котором ей предоставлены все блага, кроме одного, самого главного — свободы.
Ксандрия с легкостью перепрыгнула через забор, кубарем скатившись в мягкую траву. Стемнело. Она знала, что в это время отец читает, запершись у себя в кабинете и не хватится ее. Быстро свернув за угол, чтобы быть незаметной для охранников, она поспешила вперед. Дорога шла через крытый рынок, который уже опустел в вечернее время, и вскоре должен был закрыться. «Обходить долго, а пройти до закрытия рынка я успею». Ксандрия прошла за железный забор рынка. Перед ней появились привычные ряды лабиринта. Но сегодня, почему-то, Ксандрии было жутко… Она чуствовала присутствие невидимого кого-то. Пытаясь пройти по рядам рыночного лабиринта как можно быстрее, Ксандрия пустилась в путь. Но шаги, по пятам следующие за ней, далеко не были плодом воображения. Ксандрия слышала отчетливую и размеренную поступь, которая то замедлялась, то ускорялась, в зависимости от того, замедляла или ускоряла она шаг. Обернуться Ксандрия не решилась. «Быстрее бы добраться до выхода. Только бы его не успели закрыть!» Она пустилась бежать, и к своему ужасу услышала шаги, которые устремились за ней. Она готова была кричать, но крик застрял в горле. «Только бы ворота были открыты! Только бы ворота!.. Только бы»… Открыты! Ксандрия выбежала на улицу и затерялась в переулках.