— Есть изменения, доктор?
— Увы, мистер Найтли, без изменений, — ответил врач. — После того, как пациент вышел из комы, он твердит только о море и прочий непонятный бред. Боюсь, мистер Найтли, что он неадекватен и вряд ли поможет существенно.

4

Покажите мне дорогу,
Чтоб идти и не скитаться,
Покажите мне дорогу,
Чтоб кругами не бродить.
Научите верить в Бога —
Я устал над ним смеяться
Научите верить в Бога,
Может проще будет жить
(стихи Романа Радина)

Тэдди не докончил строку. Откинул ручку в сторону. Внезапная боль пронзила виски. Самое страшное, наверное, потеряться в этом огромном, нелепом мире, не найдя своей тропинки. Дорог много, по какой пойти? Что делать со своей жизнью? Проблема Тэдди была в том, что он не знал, чего хотел от жизни, а, стало быть, не знал, к чему стремиться, не ставил перед собой никаких целей. Ему было в «облом» жить, он боялся жизни. Каждому по делам — на чьем-то небосклоне зажжется яркая звезда, а кто-то, как песчинка, как пустоцвет, живет, не зная, зачем, и каково его предназначение в жизни. Дэниэл шутил как-то по этому поводу. Когда его спросили о смысле жизни, он ответил: «Каждый в своей жизни должен срубить дерево, разрушить дом и утопить ребенка».
Больше всего Тэдди боялся сейчас Дэниэла, как ни странно, своего лучшего друга. Дэниэл менялся с каждым днем. Если в детстве у него замечалась склонность к садизму, посредством издевательства над животными, то сейчас этот садизм достиг апогея. Дэниэл выдумывал все новые и новые пытки, какие, наверное, не придумали бы самые изобретательные и изощренные инквизиторы средневековья. Циничный, кровожадный, до безумия одержимый утопической идеей Ку-Клукс-Клана, он пугал и отталкивал все больше и больше.
Тэдди посмотрел на часы печальными голубыми глазами. Он знал, что пришло время — ему звонил Дэниэл. Дэниэл хотел его видеть! Сейчас же. Что он скажет ему по поводу прошлой выходки? Для него существует сейчас только один принцип — неповиновение равнозначно смерти. Тэдди знал, что Дэниэл способен на любую подлость — и даже убить своего лучшего друга ради глупых предрассудков.
Размышлять больше было некогда — нужно скорее уехать.
Тэдди звонил долго, но никто не открывал. Внезапно дверь открылась сама, будто приглашая его войти. Тэдди вздрогнул. Он осторожно вошел, с отчаянно колотящимся сердцем, ожидая всего, чего угодно. В кресле, повернутом спинкой к двери, сидел Дэниэл. Тэдди узнал его по черным, постриженным ниже ушей, волосам. Дэниэл не шевелился. Тэдди даже испугался — а не умер ли он? Из-за кресла торчала какая-то металлическая несносная рука, с выставленным вперед указательным пальцем. Тэдди скромно встал в углу. Неожиданно, как смерч, Дэниэл вскочил с кресла. Тэдди вскрикнул от страха и неожиданности — так резко вскочил Дэниэл. Косматый, в каком-то немыслимом черном балахоне, он указал на Тэдди пальцем своей железной руки, которую держал на палке, очень напоминающей жезл.
— Ты! — чуть не закричал он.
Тэдди поперхнулся жвачкой, которую жевал, чтобы успокоить нервы, и начал кашлять.
— Ты! — он перекрутился волчком.
— Как ты мог! Ты предал Ку-Клукс-Клан! Ты не убил черномазого!
Тэдди опустил голову, словно провинившийся ребенок:
— Я не могу… убить человека…
Дэниэл заглянул ему прямо в глаза.
— Человека! — рука его безумного жезла уперлась Тэдди в колено. — Человека я не убью, а негр не человек! Это рабочий скот, которого, заковав в кандалы, белые привезли из Африки, чтобы они, твари, были рабами! Рожденные рабами, должны рабами и подохнуть. А посмотри, что творится сейчас! Читал последние новости? Черножопые дерзнули повесить вниз головой белого! каково, а? Раб поднял руку на господина! — острый палец жезла больно впился в кожу Тэдди, чуть не продырявив ее. Демонический взгляд Дэниэла пронзил его еще больнее.
— Трусы! Ни на что не пригодные трусы! — Дэниэл раздраженно пошел к креслу, за ним, извиваясь змеей, тянулся «хвост» балахона. — Все приходится делать самом! Ничего, я найду этих черномазых щеглов, и они узнают, кто такой их белый господин Дэниэл Дэйри!
«Господи, он похож на полоумного», — как бы невзначай подумал Тэдди.
— Хорошо! — подумав, сказал Дэниэл, и палец железной руки поднялся кверху. — Я дам тебе еще один шанс. Надеюсь, ты не хочешь оставить клан?
— Нет, нет, конечно нет, — испуганно затараторил Тэдди, зная, чем это может грозить.
— Хорошо, — Дэниэл улыбнулся улыбкой гадюки. — А главное сейчас — навестить нашего старинного «приятеля», из-за которого меня вышвырнули из колледжа, как несмышленого младенца. Я устрою ему такой «фейерверк», что он будет завидовать покойникам!
«Покойникам, покойникам», — отголосок последней фразы молоточком застучал в висках. Тэдди хотел кричать. психика сдавала. Он не слышал, что ему минут десять внушал Дэниэл, тыча бесполезной железной рукой, словно на венецианском карнавале…