8

Мы уезжали. Уезжали подальше. Настроения у меня были самые мрачные. Меня охватила непонятная тревога, беспокойство.
В голове вертелись обрывки строк из Библии: «кто имеет ум, сочти число зверя. Число его 666».
Внезапно я увидела своё отражение в зеркале. На лбу у меня горели три шестерки! Я закричала, ударила себя по лбу, а потом разбила зеркало в машине Ли. Ли повернулась ко мне и строго сказала:
— Мэри Кэй!
— Кажется она больна, — угрюмо сказала Элеонор. — Шестерки, шестерки, у меня на лбу шестерки! — вторила я. Элеонор ударила меня по лицу, а потом серьёзно посмотрела мне в лицо:
— У тебя нет никаких шестерок, слышишь, тебе показалось!
Я испуганно кивнула.
— Свяжи её, — сказала Ли.
— Не надо, — тихо проговорила я, — я в порядке.
Элеонор достала флягу и сказала :
— Пей!
Я залпом выпила. Это был алкоголь и какие-то травы. Я сразу же расслабилась и начала смеяться. Мне стало хорошо и легко и потянуло в сон.
— Он не оставит её, — последнее, что я услышала, голос Элеонор. Дальше, я будто провалилась во что-то мягкое. Повсюду было белым-бело, будто много тополиного пуха налетело. Дул мягкий ветер. Я увидела старика в белой рубахе, с посохом, с длинной белой бородой, с такими же длинными волосами.
— Сейчас тяжёлое время, — проговорил он, — в это тяжёлое время все мы сдаем экзамен. Имея досье на каждого человека, всю экономику берут под контроль. Могут проследить за любым человеком, зная все его данные. Ты поняла, что происходит? На такую диктатуру мог только дьявол их надоумить. Что с возу упало, то пропало.
— Как это? — недоумевая, спросила я.
Старец ответил:
— Это кодовая система. Не сможешь ни продавать, ни покупать. Отменят и деньги. Хотят поставить печать Антихриста, чтобы всех взять на учёт. Принимая печать, человек отрекается от Бога. Это дьявольская печать! Печать на лоб и руку. Принимая её, ты отрекаешься от Христа и принимаешь печать Дьявола.
— Ну так это все происходит согласия Бога, не так ли? — спросила я. Подул сильный ветер и все погрузилось в сумрак. Тополиный пух полетел, как снег. Ветви в опустевшем саду были голые. Ветер раздувал его чёрный плащ. Внезапно он повернулся. Это был Алиабелис. Я отшатнулась назад.
— Не верь им, — сказал он. — Посмотри на меня, какой я зверь? Разве похож я на зверя? Они лгут тебе, хотят, чтобы ты навсегда осталась с ними, чтобы у тебя не было своей жизни! — он протянул ко мне свою руку. — Мэри Кэй, дай мне руку!
Я потянулась к нему навстречу. Резкие, очень болючие пощечины одолевали меня.
— Проснись, проснись, Мэри Кэй! — слышался голос ведьм.
Я открыла глаза.
— Молись, молись архангелу, — сказала Ли, — иначе он одолеет тебя и ты не проснешься, окажешься в аду, с тремя шестерками.
— Зачем ты мне все это говоришь? — закричала я. — Вы все мне врете! — у меня начался нервный срыв.
— Вижу её, — сказала Элеонор. Я с чудовищной силой начала сопротивляться, но они все же скрутили меня и привязали к кровати. Я начала орать.
— Я одержима, да?
— Ты болеешь, — сказал Ли. — И, если хочешь исцелиться, делать то, что мы говорим. Ты поняла.
Я обессиленно кивнула.
— Пей это! — сказала Элеонор, прижав к губам пузырек. Я покорно выпила.
— Это поможет тебе бороться со сном до нашего прихода.
Ли положила мне за пазуху какую-то бумажку.
— Это сильный заговор. Сейчас мы уйдем, нас ждут люди, которым мы должны помочь. Не спи до нашего прихода, борись со сном.
Я кивнула. Наконец они ушли. Только раздражали меня. Привязанная к кровати, я не могла пошевелиться. За окном начинался сильный ветер, окно распахнулось, ветер ворвался в комнату, нагло схватив заговор, написанный на бумажке, которую положила мне Ли, у меня из-за пазухи. Меня начало клонить в сон, я боролась, сколько могла, но потом я устала бороться и стала проваливаться в ад или ещё куда, не знаю. Я слышала отдаленный голос Алиабелиса и звуки какой-то музыки.
«Молись архангелу, это твой последний шанс!» — звучал в голове голос Элеонор. Мне стало все равно, я ощущала лёгкость, будто была пушинкой, падающей на землю. Я летела в другой мир, наверное, это был ад. Я чувствовала невидимую связь с этим миром. Невидимые нити тянули меня. Здесь было мрачно, видимо, вечер. Это был цветущий сад, сад сакуры. Вся земля была усыпана лепестками сакур и розовела цветочным ковром повсюду. Лёгкий ветер шевелил цветущие ветки. Под деревом стоял Алиабелис, замотанный в длинный чёрный плащ. Его неземная красота поражала, я не могла отвести глаз.
— Иди ко мне, Мэри Кэй, останься со мной, я люблю тебя, —
Алиабелис протянул руку в белом кружевном манжете.
«Не вздумай подходить», — молотком застучал голос Элеонор в голове. — «Три шестерки на лоб или руку — и ты оформлена. Мы не сможем защитить тебя. Молись Михаэлю, чтобы он помог».
— Не слушай её, проговорил Алиабелис, — она просто завидует. Завидует, что я выбрал тебя, а не её. — Знаешь, я раньше был ангелом, — его глаза вспыхнули и будто бы на мгновение наполнились глубокой скрытой печалью. — Я гулял по райскому саду в Эдеме… Знаешь, это было здорово…
Я была очарована им, я не могла отвести взгляд. Сакура осыпалась, пытаясь в его густых чёрных волосах. Что-то остановило меня не подходить дальше, может быть, все же Элеонор.
— Не слушай их, они лгут, — продолжал Алиабелис и я снова начала двигаться по направлению к нему, как под гипнозом. Он засасывал меня, словно болото, его глаза зияли бездной.
— «Вспомни Михаэля!» — почти кричала в моей голове Элеонор. — «Проси его о помощи, иначе ты пропала».
Михаэль… Мой самый прекрасный архангел… Как я могла забыть о нем…
Я продолжала идти и повторяла:
— О великий архангел Михаил! Демонов сокрушитель, запрети всем врагам, борющимся со мною, и сотвори их, как овец, и смири их злобные сердца, и сокруши их, как прах перед лицом ветра.
Лицо Алиабелиса исказила гримаса злобы и ненависти, но он продолжал тянуть меня в своё болото.
— О Господний архангел Михаэль! — продолжала я. — Избавь нас от всех козней дьявольских, услышь нас, грешных, молящихся тебе, призывающих имя твоё святое…
Алиабелис начал пылать яростью. У меня больше не оставалось сомнений в том, кто он на самом деле. Я продолжала:
— Святой архангел божий Михаэль, отгони от меня молниеносным мечом твоим духа лукавого, искушающего меня. О великий архистратег божий Михаил — победитель демонов! Победи и сокруши всех врагов моих видимых и невидимых… Антихрист, ибо он уже перестал притворяться и рассвирепел так, что с деревьев облетели все лепестки сакур и остались голые ветки. Меня будто бы ударило волной, я упала и потеряла сознание.
В следующий раз, когда я открыла глаза, я увидела, что с Алиабелисом беседует на повышенных тонах Михаэль. Он был в ослепительных белых одеждах, будто сошёл с иконы. В его руке сверкал меч. Архангел был так прекрасен, что из моих глаз потекли слёзы восторга.
Антихрист держался высокомерно, без тени страха, даже вызывающе.
— Слушаю тебя, архистратег, что ты пришёл сказать мне? Архангел был недоволен.
— Не смей трогать эту душу, — презрительно захохотал он.
— Я попирал тебя и буду попирать! — ответил архангел, покрутив в руке блестящий меч. Антихрист на это только цинично усмехнулся. Какой же чудовищной красотой он обладал! Я подумала о том, что когда Господь создавал этих существ, наверняка на него нашло вдохновение, потому что большинство людей, мягко говоря, были не слишком уж прекрасны.
— Твои угрозы пусты, архистратег, — насмешливо ответил Антихрист, — пришло моё время реванша, как только мои подданные получат печати, меня сразу же коронуют и ты ничего не сможешь сделать, потому что все это происходит с согласия твоего Господа Бога! Я стану скоро повелителем мира, так захотел твой Господь, приготовив людишкам жесткий экзамен. Не правда ли, он ещё изощреннее, чем я?
Михаэль нахмурил своё прекрасное до невозможности лицо.
— Убирайся! — сказал он. — Эта душа принадлежит мне! — он намахнулся мечом, но только разрезал воздух, потому что Антихрист исчез.
Моя душа принадлежит ему, не ослышалась ли я? Да, она принадлежит ему, только ему! Михаэль наконец обратил на меня внимание.
— Ты стала молиться мне, я пришёл.
Я смутилась и опустила глаза:
— Надеюсь, ты понимаешь, что лишать меня памяти уже совершенно бессмысленно?
— Понимаю. Сейчас много других дел.
— Но ведь Антихрист сказал правду, все, что происходит, происходит по воле Бога и с его согласия. Это ужасно, помоги нам спасти людей! — отчаянно воскликнула я.
— Ты подбиваешь меня пойти против Господа? — гневно нахмурил брови архангел. — В своём ли ты уме?!
На меня нашло непреодолимое делание дотронуться до архангела, но он на моих глазах буквально растворился в воздухе.