16

Я выглядывала из окна машины с нетерпением непоседливого ребенка. Вот эти улицы, мои родные улицы, на которых стремительно пронеслась вся моя жизнь, счастливая жизнь!
Кузины остановили машину, показывая, что мне пора. Я, как не от мира сего, на ватных ногах, вылезла из машины.
— Удачи, Грета! — сказала Элеонор.
— А если бородатый… — начала я.
— Если он придет, мы будем рядом…
— Но вы же уезжаете!
— А ты только вспомни о нас… — сказала Ли. И машина куда-то исчезла. Я, на ватных ногах, пошатываясь, пошла по мощеной тропинке к дому, в котором прошла вся моя прежняя жизнь. У меня не было желания ломать голову, куда исчезли кузины. Я знала, что они были способны на разные чудеса. Да вообще, как оказалось, в мире полным-полно чудес, которые ранее были мне не ведомы (может это и к лучшему). Затаив дыхание, я нажала кнопку звонку. За дверью раздался шум. Дверь со скрипом открылась. Выглянула женщина. Старая, сутулая, с кругами под глазами. Она казалась измученной или больной. Посмотрела на меня:
— Что ты хотела, девочка?
Я тупо смотрела на нее.
— Мама… — нерешительно проговорила я. Боже, как же она постарела!
Женщина вздрогнула и испуганно посмотрела на меня:
— Я не твоя мама, девочка, моя дочь умерла.
— Я живая! — чуть не закричала я. — Грета живая, я тут!
Она посмотрела на меня безумным взглядом и тихо, почти шепотом, проговорила:
— Иди домой, девочка…
— Мама, — не успокаивалась я. — Да, у меня сейчас другое тело, но это я, Грэта, твоя дочь!
Ее глаза раскрылись, будто вселенные, лицо исказила гримаса боли, она закричала:
— Убирайся домой! Моя дочь умерла! Ее больше нет!
Слезы обиды и отчаяния звструились из моих глаз.
— Забери у меня память, как же мне больно! — закричала я, сжимая свои маленькие кулачки и посмотрев на небо. Я увидела приближающегося ко мне бородоча. Он явно был в хорошем настроении. Сейчас наконец-то все закончится. Умерло мое тело, сейчас умрет и память. Меня больше не будет, да и зачем теперь жить?
Повернувшись к матери, я проговорила:
— Прощай, вежливая фрау!
«Вежливая фрау» — так я шуточно в детстве называла свою мать. Бородач приближался.
— Грэта! — неожиданно закричала моя мать.
Она поняла, что это я, почувствовала, поверила!
Но ничто на свете не могло остановить бородоча. Я бросилась назад, к матери, спряталась за ее спину. Нам не справиться. Он возьмет свое и мы снова потеряем друг друга. Навсегда.
— Ли, Элеонор, помогите, — прошептала я.
Бородач находился в двух шагах от нас. И тут, будто укротительница тигров на арене, появилась Элеонор. С другой стороны вышла Ли.
— Как же некрасиво нападать на слабых женщин, которые не могут постоять за себя. Тебе, как всегда, далеко до джентльмена.
Чтобы не смотреть на то, что сейчас будет происходить и не травмировать психику матери еще больше, я увела ее в дом. Здесь почти ничего не изменилось и моя комната осталась нетронутой, будто ждали моего возвращения.
— Кто этот человек? — проговорила моя мать, находящаяся в состоянии шока.
— Это плохой человек, — проговорила я.
— А эти девушки, он не причинит им вред?
— Нет, они мои подруги.
— Пригласи их в дом!
Я выглянула в окно. Бородоча уже не было. Чертовки прогнали его с нашей территории. Они ждали меня у порога. Ошарашенная событиями мать пошла накрывать на стол. Сказала, что напекла пирогов, будто чувствовала приезд гостей, хотя в гости прийти никто не был должен.
У Элеонор была поразительная способность успокаивать людей, она поняла, что я хочу от нее.
Разговор предстоял тяжелый. Элеонор была анестезиологом, будто вкалывала невидимое обезболивающее.
Я попросила мать успокоиться и не волноваться сильно перед моим рассказом. Для начала я напомнила ей некоторые детали из своего детства и такие вещи, которые могли знать только мы обе, чтобы сомнений не возникало. А после я рассказала ей историю своей жизни в новом теле. Про трагическую гибель своих новых родителей, побеги от бородача и знакомство с кузинами. Про Ливз и Элис я благоразумно умолчала. Для матери и так на сегодня довольно новостей.Кузины все подтвердили и начали веселую непринужденную беседу в своем стиле. Мать упомянула, как хорошо обрести дочь, пусть даже и в другом теле. Через пять минут все счастливые мы уже смеялись и пили чай с пирогами, которые я всегда так любила.
Мать рассказала, что дед и бабка умерли, а отец уехал в командировку. Мои прежние друзья и подруги все живы и здоровы. Я опечалилась смерти стариков, которых очень любила. Но потом задумалась о том, что, возможно, они уже родились в новых телах, где-нибудь в другой стране и ничего не помнят. Тела изнашиваются, как платья, поэтому приходится их периодически менять. нельзя же столько времени жить в таких дряблых телах. Кому-то платье достанется праздничное, кому будничное, кому бедное. Эти мысли немного успокоили меня. Я думала, как рассказать отцу о том, кто я. Он в это точно не поверит. при разговоре непременно должны присутствовать кузины, они всегда могут убедить кого угодно в чем угодно. И тут, как по волшебству, звонок в дверь и на пороге отец!
— Дорогой, у нас гости, — проговорила мать, — у нас нашлась наша дочь!
Отец был в возмущении и хотел что-то сказать, но как под гипнозом, сел за стол без лишних слов. Я знала, что это постаралась Элеонор.
И бумага на мое удочерение, как по волшебству, откуда-то оказалась у чертовок со всеми подписями. Это были лучшие ведьмы, которых я когда-либо знала. Мне ужасно не хотелось расставаться с ними и была мысль снова уехать в путешествие. Но мать сильно воспротивилась, сказала, что никуда меня не отпустит. Она только обрела меня и не хочет снова потерять.
— Мы вернемся за тобой, когда физически повзрослеешь, — сказала Ли. — Нам нужна команда.
— Вы уедете, а этот, с бородой, — начала я.
— На этот случай у нас есть для тебя подарок, — Элеонор заговорщицки посмотрела на меня и протянула предмет, напоминающий электрошокер. — Это не обычный электрошокер, — сказала она. — Он заряжен соответствующими энергиями. С такой вещицей тебе никакой бородач не страшен. Только не забывай держать его всегда возле себя, пожалуйста.
Я была на десятом небе от счастья. У меня было оружие против бородача!
Мы решили это дело отметить и катились по городу до упаду. Посетили все, что было возможно, скупили все, что было интересно. Я красовалась перед зеркалом в новенькой шляпке с розовой ленточкой.
— Мне уже вас не хватает, — проскулила я.
— Береги себя, — сказала Ли, — мы вернемся. — Береги тело, береги память. Мои ярко-рыжие волосы пучками торчали из-под шляпки.
Мы напились горячего шоколада и весело смеялись, когда я снова увидела эти глаза. Безмолвные, вопрошающие. Я где-то видела их. Словно отражение на стекле, на меня смотрел очень красивый мужчина, смотрел пристально, выжидающе, как зверь. В голове молотком простучал мысленный голос: «отдай свою память». Я смутилась от этого взгляда и испугалась. Да это же бородач без бороды, с новой прической и в современном костюме! Я машинально взялась за шокер, подаренный чертовками. И все же, как поразительно он был красив в новом обличии! Я нигде, ни в одном фильме не видела ничего подобного.
«Не отдам! Не дождешься», — мысленно проговорила я, сильнее схватившись за шокер. Его облик растворился в дыме от чьей-то сигары, хотя никто поблизости не курил.
Я распрощалась с кузинами, которые обещали обязательно вернуться.