5
Дело набирало серьёзные обороты, вирус распространялся с космической скоростью, люди вымирали тысячами. Мы спасали, сколько могли, сколько было сил. Они спасали. Нас было слишком мало. Власти наложили запрет появляться на улицах, многим людям, которым не выплачивалась компенсация, уже нечего было есть. Начали вводить электронные паспорта для того, чтобы выйти на улицу или устроиться на работу.
— Началось… — печально сказала Ли, — многие подчинятся и станут рабами Зверя, они будут обречены на ад. Зато всемилостивый Господь испытает своих преданных. И ничего, что тысячами, как мухи, мрут люди.
— Расскажите это Михаэлю! — воскликнула я. — Он должен, он обязан нам поверить!
— Забудь о нем, — спокойно сказала Элеонор. — Сейчас другие дела. Мы будем призывать людей отказываться от электронных паспортов и тем более… чипов!
После исцеления людей, кузины начали рассказывать людям, чтобы те отказывались от паспортов и чипов. Они творили чудеса и имели влияние. Люди прислушивались к их речам.
— Мы расскажем вам правду, — сказала Элеонор, — электронные паспорта и чипы — это клеймо Антихриста, спасайтесь, как можете. И знайте, все это происходит с согласия Бога!..
Люди бежали домой и рассказывали все, что услышали, остальным.
— Троица так называемых «целительниц», творящих чудеса в городской больнице, оказалась не более, чем местными сумасшедшими, агитировавшими людей противостоять козням Антихриста. А противоядие от вируса практически разработано и скоро людям начнут внедрять его с помощью микрочипа. Ждать осталось не долго, все вместе мы победим вирус. Оставайся дома! — я поняла, что мы стали превращаться из спасителей человечества в его врагов для СМИ.
— Рассказывайте людям правду! — говорила Элеонор. Она напоминала настоящего революционера. — Пусть как можно больше людей будут знать правду и скажут своё нет оковам рабства!
Она начала ходить по улицам и агитировать людей, сказать своё нет чипированию и биометрическим паспортам. Об Антихристе пришлось умолчать, прослыть сумасшедшими было нам не на руку.
Ли делала то же самое. Они имели большое число последователей и говорили, что я должна делать то же самое. Я не владею ораторским искусством, на что они вощразили, что у меня неплохие задатки и главное просто начать.
Нас начала разыскивать полиция, как подстрекающих людей к бунту, но ведьмам не составляло труда пускать пыль в глаза полицейским, уверяя, что мы — это вовсе не мы. Люди к нам прислушивались и я даже произнесла свою первую речь, которая начиналась с фразы «не поддавайтесь провокации»…
Мы выматывались на полную катушку. Ночью в больнице ждали безнадежные, днём приходилось наставлять людей на путь истинный.
— Так больше дело не пойдёт, — наконец сказала Элеонор, — наши ресурсы энергии на исходе! Нам срочно нужна передышка.
Мы решили сутки отсидеться в хостеле и восстановить силы.
Отъесться, отоспаться, откиснуть в ванной, привести себя в порядок в конце концов.
Телевизор не замолкал. На экране папа римский Франциск.
— Пора выбросить из головы все предрассудки. Все, что делается для нашего здоровья, благо. По сути, любой мобильный телефон — это тот же чип, позволяющий получить о нас достаточно большой объём информации. Мы же не боимся, если за нами следит Всевышний, почему же мы должны прятаться от братьев по вере? Чипирование сделает человека лучше, оно позволит ему лучше следить за своим здоровьем и не совершать плохих поступков.
— Тварь! — негодуя вскричала я. — Лицемерная тварь!
— Все давно продумано, — бесстрастно заявила Ли, — все к этому идёт. Сколько нам удасться продержаться, кто знает. Мы будем биться до последнего. Скоро начнут внедрять БЕС — Биометрическую Единую Систему. У человека на руках не останется документов и денег, можно будет крутить людьми как угодно. Все камеры городов нужны Искусственному Интеллекту, который и без сдачи биометрии распознает поведение людей, запоминает походку, измеряет черты лица, тела, рост и все вносит в базу данных. Нейросеть всегда дорисует и опознает человека. Введенная сеть 5G — мощнейшее облучение всего живого.
Люди не смогут жить на своей земле без разрешения и получения специального цифрового пропуска. На душе стало как-то погано от этих всех разговоров. Я задумалась, уставилась на стену, похоже, на ней висела очень красивая икона, которая внезапно отделилась от стены. Это был Михаэль! Я чуть не вскрикнула и спряталась за спиной Элеонор. Ведьмы вскочили со своих мест в полной боевой готовности.
— Можете сидеть, — ответил Михаэль, — голос звенел в воздухе, разрезая его. — Я пришёл предупредить, что если вы не прекратите вмешиваться, будете наказаны.
Ли прищурила глаза и уставилась на него:
— Угрожаешь? И тебе конечно же нет дела, что люди тысячами мрут от специально разработанного вируса, а остальных сделают рабами Антихриста!
— Все, что ни делается — промысел Господа, все во славу Господнюю. Или вы считаете себя мудрее Всевышнего? Господь знает, что он делает! — лицо архангела было слегка разгневано, на белом лице проступил лёгкий румянец, волосы разметались по лицу. Он был так прекрасен, что я медленно сползла на пол. Слёзы текли по моему лицу. Архангел не замечал меня, будто я всего лишь пустое место, он был увлечен спором с кузинами.
— Вы погрязли в черноте и лицемерии! — речь Ли была наполнена желчью. — Вы творите чудовищные вещи, прекрываясь «мудростью Господа», где ваша совесть?
Глаза архангела начали пылать огнём:
— Да как ты смеешь! Бесовское отродье, вам не удастся отвратить меня от Господа!
— Ты, победитель, тот, кто поверг Антихриста, ты будешь спокойно наблюдать, как он воцарится на троне??
Прекрасное лицо архангела дернулось.
— Прекрати Ли, — с насмешкою сказала Элеонор, — он не человек и никогда им не был. Ему не понять, какую боль люди испытывают, теряя своих близких. Ему неведомы человеческие страдания и муки. Он никогда нас не поймет, потому что никогда не вкушал горькую чашу человеческих слез.
В этот момент мне показалось, что лицо Михаэля на мгновение стало грустным. Внезапно из-за его спины появились белоснежные крылья. Он взмахнул ими, будто был птицей и исчез. Я так и осталась сидеть с раскрытым ртом, а потом убежала в свою комнату и разревелась.
— Этого нам ещё не хватало, — послышалось ворчание Элеонор. — Послушай, Мэри Кэй, архангелы — они не люди, они не способны испытывать тех чувств, что испытывают люди…
— А этот вообще цепной пес! — с презрением сказала Ли. Я зарыдала еще больше. Я же видела, что он испытывал ярость и, возможно, грусть, я видела это!Я попросила зеркало и расческу, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Алиабелис отвернулся, чтобы не смущать меня. Мне казалось, что интуитивно он ловит каждую мою мысль. Я глянула на себя в зеркало, я была похожа на ведьму. Волосы свалялись и клоками торчали в разные стороны, на щеках приступил румянец. Мне казалось, что расчесать все это невозможно.
— Давайте, я помогу, — сказал Алиабелис, взяв в руки расческу. Его движения были такими плавными, нежными,что я начала засыпать. Он не выдернул из моей головы ни единой волосины. Я погрузилась в глубокий сон, будто провалилась в другой мир. Падала и падала вниз, но не было дна. Я летела в бездну, думая о том, что, наверное, скоро будет конечная точка приземления, но её все не было. Я кричала. И тут услышала, будто переговаривались люди. Мужчины, женщины. Они смеялись и что-то обсуждали. Они обсуждали меня. Я подняла глаза наверх, было пятно света, будто я смотрела из трубы. Из лучей света на меня смотрел Михаэль. Смотрел строго и с укором. Я протянула руку по направлению к нему, но непреодолимая сила потянула вниз, я камнем плюхнулась на дно. Тьма рассеялась, я увидела, что сижу прямо на дороге какого-то города. Вокруг меня столпились люди. Они хохотали и показывали пальцем.
— Побейте её камнями, — сказал кто-то под дружный хохот.
— Она с ума сходит от Михаэля! — хохот стал ещё громче.
— И у ведьм на побегушках!
— Мы все про тебя знаем!
И тут вперёд вышла Грэта. Я, та, которая была раньше. В своём прежнем теле.
— Ну что, никчема Мэри Кэй? — она нагло смотрела мне в лицо и хохотала. Потом повернулась к толпе, будто спрашивая у нее разрешения. — Ну что, может три шестерки ей на лоб?
— Да! — закивали головами люди. Грэта подошла ко мне, её глаза горели, лицо исказила чудовищная гримаса. В её руке пылало клеймо. Она приближалась.
— Нет! Нет! Не надо! — кричала я. И проснулась в поту. Передо мной сидел Алиабелис, смотрел на меня и гладил по голове.
— У тебя был жар, — нежно сказал он.
— У меня был кошмар, — сказала я, вскочив на постели. — Мне очень страшно.
Алиабелис обнял меня и продолжал гладить по голове, как ребёнка. Я успокоилась, притихла, мне было очень хорошо, не хотелось, чтобы он отпускал. Я снова задремала и будто опять очутилась в том мире, где ждала Грэта с клеймом. Я знала, что мне просто стоит открыть глаза, проснуться и все закончится, но веки отяжелели, будто кто-то не давал раскрыть их. Я вспомнила про иконку с архангелом и достала её из кармана. Грэта скривилась. Я смогла раскрыть глаза. Я все ещё лежала на руках Алиабелиса, он укачивал меня.
— Нет, я не хочу больше спать, мне кажется, когда я сплю, то попадаю в ад!
— Тебе нужно поспать, у тебя жар, тебе нужно заснуть, — прошептал Алиабелис над моим ухом. Его губы коснулись моей головы.
— Нет, — взмолилась я, не давай мне заснуть!
Он тихо укачивал меня. Я чувствовала, что снова погружусь в сон. Я снова слышала смех тех людей, их реплики и оскорбления, насмешки.
— Ставь ей шестерки! — кричали они.
— Ставь клеймо и дело с концом!
Я начала тихонько молиться архангелу и начала просыпаться. Алиабелис стоял в другом конце комнаты, его лицо было непроницаемым.
— Я схожу за хворостом, — сказал он и вышел.
И тут в голове я услышала четкий мысленный голос Элеонор: «Мэри Кэй, где бы ты ни была, срочно возвращался. С тобой не было совершенно никакой связи!»
«Но я не знаю дороги, сейчас ночь», — ответила я.
«Мы укажем тебе путь, выходи сию минуту!» Я вышла из дома, светила полная луна.
» Иди!» — скомандовала Элеонор.
Я шла, голос Элеонор звучал компасом в моей голове. Я не понимала, как я иду, но знала, что иду правильно.
