2

Мы ехали молча, состояние было весьма тревожное. Я боялась заговорить первой, видя, что кузины также в мрачном расположении духа.
— А что мы можем сделать? — не выдержала все-таки я. — Если за нас уже все решили?
Они обе уставились на меня и мне стало не по себе.
— Знаешь лозунг лягушки, которая в клюве у аиста? Никогда не сдавайся! — сказала Ли. — Жизнь — это борьба. Надо бороться за своё право на существование в этом мире, бороться зубами и только так. Это лучше, чем по-рабски, молча, ждать своей участи.
Эти патриотические нотки Ли вселили немного уверенности и надежды. Мы снова молчали. Я смотрела на пролетающие мимо огни фонарей. В воздухе свинцовой тучей нависла безмолвная опасность. Она надвигалась беспощадной штормовой волной, девятым валом. Нас пытались задержать на границе, но длилось это не долго. Чертовки владели такими чарами, сопротивляться которым было невозможно обычному человеку.
Я увидела, как все вокруг ходят в масках и респираторах и почувствовала внутренний дискомфорт. По городу то там, то тут слышался вой сирен скорых и полицейских машин. Плач родственников и близких людей, умерших от вируса. Похоронные процессии как в городах, скошенных косой бубонной чумы — пришла на ум ассоциация.
— Это начало, — повернулась ко мне Элеонор, — начало конца.
— А если я заражусь? — спросила я как испуганный ребёнок.
— С тобой все будет хорошо, — журчащим голосом проговорила Ли. От этого голоса тепло и спокойствие приятно разлились по телу.
— Нам нужно проникнуть в больницы, — сказала Элеонор. — Мы сможем излечить безнадежных больных, на которых врачи не станут тратить время и силы.
Когда обладаешь такими чарами, как эти две чёртовки, любые замки падут и любая дверь отворится.
Мы, надев белые халаты, под видом медсестер, проникли в больницы, где лежали заразившиеся вирусом, находящиеся при смерти. Врачи спасали пациентов средней степени тяжести, а этих оставили умирать. Элеонор брала безнадежных больных за руки, закрывала глаза, молча стояла. Возможно, что она шептала что-то про себя. Я своими глазами видела, как смерть отступала. Бледная маска на лице больного исчезла, на щеках появился румянец. То же самое делала Ли. Это было настоящее чудо. Очевидно, эти двое обладали могущественной силой, способной показать средний палец самой Смерти. До какой степени простиралось из «могущество», мне было неизвестно. И спросить об этом я никогда не дерзну.
На моих глазах, за ночь, чертовки поставили на ноги все отделение пациентов, которые уже одной ногой были в могиле из-за проклятого вируса. И тут я увидела Его, того, кто преследовал меня раньше. Этого идеального красавца, с неземным, пронзающим стрелами, взглядом.
— Уходите отсюда! — гневно сказал он. — Эти люди должны были умереть, вы нарушаете волю Господа Бога и можете сильно за это поплатиться.
— Слышал бы ты себя со стороны, Михаэль! — воскликнула Элеонор. — И это говорит воин света! Что люди должны умереть, а ведьмы их спасают!
— Это воля Господа! — как робот, проговорил Михаэль. — все, что делает Господь, он делает для всеобщего блага.
— Ты просто слепой пёс! — вскричала Ли. — Когда до тебя дойдёт, что «добро», преходящее через боль и страдание других — есть самое нижайшее зло! Вот когда ты это поймешь, тогда и поговорим. Подумай над моими словами.
Мы покинули здание больницы.