И  Вик  подошел, закрыв  за  собой  дверь  жилого  своего  с  Гердой  отсека. Он, подошел  к  своей  любимой  и  обнял  ее. Он  был  полон  дикого  безумного теперь  отчаяния, и  одиночества. И  только  перепуганная  Герда, оставалась  и  была, теперь  с  ним  на  этом  брошенном  посреди  галактики  корабле. И  никто так  вероятно, и  не  узнает, где  они  теперь, и  никогда  уже  не  найдет  их. Может случайно, когда  сюда  прилетят, какие-нибудь  исследователи, но  их  уже  давно здесь  не  будет. Не будет  в  живых. Может  и «Зенобии» уже  не  будет. Так  куски обшивки. И  детали  среди  этой  чертовой  черной  подвижной, словно, живой пыли  и  астероидов. Может, ее  сотрет  саму  в  пыль  эта  черная  подвижная густая  и  жесткая, как  терка  масса. Может, разобьет, какой-нибудь  блуждающий астероид. Или  все-таки, проглотит  этот  черный  планетоид, и  только  желтое солнце  да  еле  различимые, из-за  черной  пыли  звезды, будут  свидетелями  этой  кошмарной  трагедии. И, по-прежнему,  будут  сверкать  в  черном  покрывале безграничного  ледяного  космоса.

  Вик  схватил  Герду  на  свои  руки  и, подняв, впереди  себя, бросил  на  постель.

                        На краю Вселенной

  Сброшенная  вся  одежда  двух  неистовых  в  любовных  страстях  любовников валялась  на  полу  жилого  в  полумраке  кубрика, разбросанная  по  всей  каюте.