Вик  единственный, кто  выжил  в  этом  межзвездном  корабле, несущем  его  из иного  захлопнувшегося  за  его  спиной  и  избитым  корпусом  космическими мелкими  частицами «Зенобии» мира. Мира, среди  звезд, мира, иного пространственного  измерения. Которое  отпустило  только  его  одного.

  «Зенобия» вырвалась  сама, запустив  двигатели, каким-то  непонятным  образом, когда  Вик  уже  находился  в  криогенной  заморозке  и  том  саркофаге. Она вырвалась  из  того  мира, мира  пленившего  ее, Вика  экипаж  корабля  и  его товарищей. Из  непроглядного  черного, как  ночь  и  глаза  Цербера  пылевого тумана, укутавшего  все  в  нем. Все  планеты  и  яркое  желтое  солнце. Все поглощенные  в  том  тумане  иные  живые  миры.

  Вик  единственный, кто  спасся  в  этом  полете  и  лежал  теперь  в  криогенной камере. Единственный  в  этой  круизной  звездной  яхте. И  был  пойман  на границе  газопылевого  внешнего  рукава  галактики. Просто  чудом  спасенный бригадой  мусорщиков  собирателей  астероидов  и  звездной  пыли. Возле  их  на краю  того  рукава  звездной  большой  космической  базы. Чуть  было, не проскочив  ее  на  огромной  световой  скорости. Просто  автоматика «Зенобии», опять  же, каким-то  необъяснимым  образом, сбросила  свою  световую  скорость. И  начала  экстренное  аварийное  торможение. И  уже  на  подлете  к  базе, включив  сигнал  о  помощи  на  всю  округу, переполошила  всю  космическую земную  базу  мусорщиков  дальнего  космоса.