ним. А, если  получиться, то  можно  и  попросить, чего-нибудь  у  того, кого  он теперь  видел  перед  собой.

  Надо  особо  отметить. Виктор  на  редкость  оказался  смелым  малым, раз решился  на  такой  отчаянный  поступок. Припереться  к  двенадцати  часам  ночи  на  перекресток  возле  самого  брошенного  давно  уже  кладбища, на  краю деревни. Это  поверьте  не  каждому  взбредет  в  голову, и  хватит  смелости  на такое, да  еще  и  с  запиской  на  которой  было  выписанное  с  одной  из магических  книг  по вызыванию  духов  и  прочей  потусторонней  нечисти. Куча странных  заклинаний  и  молитв.

— Умереть  и  не  жить! Срань господня! — произнес  вслух  машинально  он, когда она  вышла  из  темноты, словно  ее  слепила  мраком  своим  сама  ночь. Она вышла  как  раз, на  этот  перекресток, появившись  из  самого  ночного  жаркого и  душного  летнего  воздуха.

— Не  сетуй  на Бога, человек. Ибо, ты  имеешь  дело  не  с  Богом, а  с  дьяволом. Ты  позвал  меня, и  я  пришел — сказал  ему  Цербер — Я  слушаю  человек  тебя. Что  тебе  нужно?

  Стояла  духота  еще  от  жаркого  летнего  дня. И  воздух  еще  не  остыл, когда пробило  на  часах  везде  двенадцать. И  замолчало  все  кругом. За  пределами сформировавшегося  вокруг  Виктора  и  его  ночной  весьма  соблазнительной собеседницы  особого  мира. Мира  из  самой  ночи. Он  поглотил  его  и  ее, и  она  была  в  нем  хозяйка, и  вольна  была  делать  все, что  только  ей  здесь захочется.