Виктору  удалось  уйти  от  судов  и  следствий, покупая  все  и  всех  в  органах  в той  брошенной  им  впоследствии  страны. Но, видимо, эхо  того  беспредела докатилось  и  до  Америки  и  до  его любимого  города  Майами. В  который, он всегда  мечтал  съездить  еще  в  восьмидесятые, когда  ему  было  сорок. Да  и когда  было  ему  тридцать. Как  в  книжке «Двенадцать стульев» Ильфа  и  Петрова  Остап  Бендер  в  свое  Рио-Де-Жанейро.

  Тогда, когда  по  талонам  давали  продукты. И  за  водкой  стояли  в  длинных очередях. Благодаря  тем, кто, совершил  переворот  в  его  стране. И  стоял, тогда  и  теперь  у  власти. Поломав  все  и  угробив  его  Родину. И  хорошо, что  это теперь  ему  казалось  жутким  странным  и  страшным  сном. И  хорошо, что  он очнулся  тогда  после  той  ночи  с  Цербером  в  Майами. И  хорошо, что  у  него теперь  были  большие  деньги, и  была  любимая  семья. Вот  только  память осталась  от  той  прожитой  им  жизни, которой  он, и  не  помнил. Не  помнил, как он  ее  тогда  и  прожил. Все  те  десять  лет  после той  на  перекрестке  ночи.

   Сейчас  Виктор  делал  сделки  с  иностранцами  и  увеличивал  свой  капитал.

С  одним  из  таких  воротил  бизнеса  он  и  назначил  встречу  на  берегу Тихого океана. Пригласив  его  семью  пообщаться  на  роскошной  дорогущей  круизной морской  мореходной  и  большущей  яхте. Попрыгать  на  этой  посудине  так, сказать  по  океанским  волнам  под  шумную  трель  женских  восторженных голосов. И  крик  летающих  над  головой  альбатросов  и  чаек. Мало  того, там, на бушующей  воде  им  никто  не  будет мешать  ни  звонками, ни  лишними разговорами. Служанку  американку  лет, где-то  тоже, как  и  его  супруга  Ирина, сорока  пяти  или  шести  Джиральдин  оставили  дома  за  присмотром  всего своего  нажитого. И  часть  наемной  вооруженной  с  ней  в  придачу  охраны.