Свет погас и концерт начался. Все, как тогда, в Лондоне! Те же музыканты, те же песни вкупе с хитами «Королевского Креста», принадлежавшими перу самого Ричарда. Только не было меня около сцены. Не было той бедной девчонки с фотоаппаратом, ловившей в объектив лицо Ричарда, с трепещущим сердцем слушавшей его песни и видевшей, чувствовавшей, как он не сводит с нее глаз… И я не удержалась, я горько рыдала, спеша утереть слезы, что бы смотреть и смотреть в его лицо, пока он здесь, в нескольких десятках шагов от меня…
Концерт пролетел так быстро, что я и опомниться не успела. Винсент, сидевший рядом, казалось, и не замечал моих слез – он радовался и кричал, подпевал и аплодировал. Словом, получал истинное удовольствие. И, слава Богу! Тщетны утешения, раздражает сознание, что кто-то видит, и мне совсем не хотелось рявкнуть на него…
-Друзья! – голос Ричарда обратился к залу, так внезапно, что я вздрогнула. – Сегодня я провел здесь, с вами, замечательный вечер! Такой же прекрасный, как и тот, много лет назад, когда вот здесь, на этой самой сцене вместе со мной были мои друзья, наш Эдди… Не хотелось бы показаться чересчур самоуверенным, но, кажется, наша компания сумела раскачать весь мир…
Зал взорвался криками и аплодисментами, мигом сообразив, на что Ричард намекает.
-…и напоследок, прощаясь с вами, я с удовольствием исполню эту известную песню. Я хочу подарить вам ее новое исполнение, которое… которое так понравилось одному… человеку…