-Лишь бы не очень остыл… Сахар, сливки?

-Нет, просто чай, без ничего.

Он кивнул и подал мне кусок кекса на блюдечке.

-Держите! Хотя, на самом деле вам бы стоило как следует поесть – весь день проторчали в павильоне на одном кофе и сигаретах. Вы хоть помните, как пили кофе?

Я прожевала кусочек кекса и запила чаем.

-Не-а, не помню. Кажется, сделала несколько глотков – пить очень хотелось.

-Вы трудяга, Мишель! Правда-правда! Я сам неоднократно снимался в клипах, вы их видели… Любой из нас в любой момент мог махнуть рукой и остановить съемку просто потому, что надоедало, хотелось покурить, что-то не нравилось. Дело даже не в капризности «звезды». Мы сами это делали, мы командовали и понимали прекрасно, что с плохим настроем ничего не получится. Но вы чувствуете себя подневольной, словно, и не вы написали текст, не вы все это придумали. А ведь, по сути, получается, что вы и должны командовать. Но вы смотрите в рот Брэндану, вы слушаетесь каждого его слова и боитесь показать свою усталость, чувство голода или жажды, а уж про эти кандалы я и не говорю! Кошмар какой-то!.. То есть, Брэндан, вероятно, рассчитывал, что снимет быстро, и вы не успеете даже устать от них, а потом заигрался и вы молчали… Чем больше я вас узнаю, Мишель, тем больше рад этому знакомству с вами. И не смейте краснеть и смущаться! Вы – забавный маленький человечек, Мишель, которого совсем не хочется отпускать, с которым не хочется расставаться, с которым даже ругаться – сплошное удовольствие. Хадсон прав. Вот только понять не могу, как он сам удосужился бросить вас здесь и усвистать из Лондона Бог знает, куда!