Зина посмотрела на подругу, — Он дело говорит, пижон… Джинсы для наших супружников, а эти сыну привезёшь… в этом году велики будут, так через два года самое то, впору. Будет самым модным в нашей тундре.

Блондинка отвернулась к почтовым ящикам и полезла в глубь декольте. «В лифоне носят бабки, провинциалки,» — насмешливо подумал Сергей.

Повернулась к ребятам, протянула пять сотенных. Сева взял деньги, быстро посмотрел на просвет.

— Чё смотришь, думаешь, сами рисуем? – блондинка укладывала джинсы в пакет.

— Да нет, доверяю. Но, как известно, доверяй, но проверяй!

Вышли на улицу. Женщины повернули направо. Рыжая Зина посмотрела на них и спросила, — А что с кроссовками? «Адидас» или «Найки» есть? Срок четыре или сорок пять размер?

Сергей точно знал, что сейчас таких кроссовок нет. Но сразу отказывать нельзя, это закон коммерции.

— Для вас отыщутся, уважаемые, — Сева улыбался, — вы до какого числа в Ленинграде?

— Двадцатого поезд. Шестнадцатого можете что-нибудь показать?  — Зина смотрела на ребят.

— Да, конечно. Может, телефон есть, куда позвонить?

Зина вытащила из сумки блокнотик, быстро написала номер, протянула Севе, — мы на Зине Портновой, у тётки живём. Лучше встречаться на «Ленинском проспекте», так нам удобнее шестнадцатого будет.

— Окей, милые барышни, — Сева махнул ладошкой.

Приятели шли по Фонтанке к Аничкову мосту. Горячие гранитные плиты имели достаточно ощутимые наклоны, казалось, что они идут по какому-то горному склону. Сергей подумал, что этому граниту миллионы лет, а лежит он здесь тоже давно, лет двести. И сколько он видел, скольких слышал… Его отвлёк голос Севы, до этого молча шагавшего рядом с ним.