— Лучше съесть, Рай. На завтрак И запить кефиром, — Сергей вертел в руках свои половинку двухдолларовой банкноты, — ну что ты, как маленькая-то… порвала вот деньги американские.

— Я, Серёж, хочу, чтобы удача и богатство, слово-то какое пошлое, были у нас поровну. Я так хочу.

И они начали целоваться. Так, как любил Сергей, долго-долго, и чтобы языком щекотать Раю, а она бы упиралась ладонями в его грудь. Ну так, вроде бы и сильно, а на самом деле, как знал Сергей, нежно и с какой-то  завораживающей его мягкостью.

Домой Сергей пришёл около полуночи. Тихонько, стараясь не звякать цепочкой, закрыл дверь в квартиру на все три замка, точнее, один замок и две массивные задвижки. Цепочка, в последнюю очередь. Прошёл неслышно в комнату. Мама уже спала. Видимо, сильно устала на даче от жары. Электричка, забитая дачниками, тоже не прибавляла сил. Сергей прошёл на кухню. Так и есть – мама не забыла налить ряженку в его любимую кружку, из которой он пил какао и молоко ещё в нежном детсадовском возрасте. С тремя медвежатами.  Сергей любил ряженку комнатной температуры, как и кефир.

Не включая лампу, юркнул в кровать. Решил спать без пледа. Тепло. Вспомнил о завтрашней встрече с Севой. Ещё раз прокрутил свою быструю коммерческую операцию с курсантами, к которым он направился после встречи с Раей. На удачу, парни остались в наряде, поэтому достаточно быстро подошли к воротам, приняли иностранные табачные изделия и по-честному рассчитались. «Еще два чирика упали,  сегодня был хороший день, хоть и тринадцатое», — подумал Сергей, — завтра после Самуилыча надо сгонять на Невский, новости узнать, приходили шведские морячки или нет. У Пола спросить, они  должны были рубашки рэнглеровские принести. Но это всё завтра… завтра…»