Сергей оторопело посмотрел на него.

— Вот ты сука… Ты сам, сам его… его убил! Надо идти… идти и сказать, что это самооборона! А как, как ещё быть?

— Успокойся!  Бля, успокойся! Возьми себя в руки, что ты, как шмара уличная сопли начал жевать, бля? Так, что там по бабкам-то…из-за чего этот дедуля отправился к предкам… посмотрим быстро…

Сева деловито открыл сумочку, достал стянутые резинками несколько пачек банкнот. Пересчитал. Потом достал из пакета деньги, Сергей заметил, что пакет был немного испачкан кровью. Скривился.

— Так, Серж. Не кипишуй. Ты не при делах. Вообще не при делах. Мои проблемы. Я взял ствол, хотел на гоп-стоп его взять… видишь, какой баран попался… А здесь, между прочим, семь девятьсот… это нормальные бабки, очень нормальные…

— Ты… ты человека убил! Меня, меня подставил!

— Ша, напарник !  Не  убил, это несчастный случай… Конечно, влезли мы в говно… Но! Слушай меня! Тебя никто не видел и никто не знает, что ты со мной был! Я один за всё отвечу, понял? Та баба с коляской тебя не видела, она две наших рожи видела, а тебя нет, не срисовала, понял ты, ссыкло? Так, давай иди, бери тачку и езжай на «точку». Выйди на углу Салтыкова и Рылеева, иди спокойно, как обычно… Я следом приеду. Да, возьми пузырь по дороге и закусон! Колбасит меня вон как… надо треснуть чего-нибудь.

Сергей смутно помнил, как он доехал. Остановил какого-то смурного водилу на «Москвиче», за три рубля доехали, хотя мужик просил два. Обрадовался навару, что-то начал говорить Сергею. Он не слушал, молча вышел и пошёл по Рылеева.