— Молчат, капитан, — доложил сержант. – Помехи не ослабевают, заморозка держит. Но атак больше нет… взломов тоже. Капитан, — неуверенно добавил сержант, — разрешите позвать медика?

— Держи меня в курсе событий! Сейчас работай с Алексеевым. Медик потом, — отмахнулся он.

— Надо бы послушаться, — снаглел я, припоминая слова капитана, когда они застали нас в блоке после взлома капитанского компьютера.

Капитан улыбнулся и, поморщившись, согласно кивнул.

— Давай!

Видимо, боль была сильной.

«Засада!»

Векторная. Темно и тихо.

— Заходи, — сержант подталкивает меня и заходит сам. – Здесь никого нет сейчас. – Он прошёл дальше, врубая частично освещение. – Как только начался обстрел, мы вырубили питание и векторную отключили. Спасли, можно сказать!

Он прошёл к одному из компьютеров и включил блок питания, монитор засветился, но работал в режиме обычного компьютера.

— Маскировка, — проговорил, улыбаясь сержант. Потом достал из кармана диск и вставил в компьютер.

Я уже понял, что векторная осталась «без присмотра» со стороны взломщиков, и на этих компьютерах можно было работать.

— Садись, — указал мне сержант на кресло рядом с ним.

Я подчинился. И немного волновался – процедура была мне неизвестна, и я не знал, что происходит с носителем информации во время «чистки мозгов».

Пока сержант настраивал компьютер, я думал о ребятах. Динка, наверное, волнуется. Пропал, как и Паганель. А что теперь с Троекуровой делается? Места себе не находит, куда делся объект наблюдения?