На следующий день мы отправились к скальным храмам в Абу-Симбел, спасенным от затопления Нилом при строительстве Асуанской плотины. Рядом с этими колоссами почувствовал себя жалкой букашкой. И, хотя все стены были покрыты картушами Рамсеса Второго, я прекрасно понимал, что к строительству самого большого сооружения он не имел никакого отношения. Учитель как-то сказал фразу, смысл которой смог осознать, лишь стоя у ног каменных исполинов. «Большое можно увидеть целиком лишь издалека», – так говорил Птаххетеп о пирамидах. Оставив Захию бродить внутри храма, я отошел к самой кромке воды и двинулся влево по берегу, не сводя глаз со статуй. И тут меня ожидало невероятное открытие: если смотреть на колоссов спереди, то они кажутся почти одинаковыми, будто изображали одного царя, но если взглянуть на их профили… Я увидел представителей трех народов, имевших как сильное сходство, так и существенные различия. Четвертая статуя была разрушена, но, возможно, она изображала человека еще одной национальности. Портретная стилизация под единый стандарт с сохранением народных черт? Или общие предки? Неплохие гипотезы. Конечно, и древние, и современные реставраторы внесли свой вклад в облик гигантов, но портретные различия все равно бросались в глаза.

– Ну и кто тут, по-твоему, Рамсес Второй? – прошептал доктор, стараясь не напугать меня.

– Ни один из них, – также ответил шепотом. – Не думал, что Вы так быстро осмотрите храм.