Для удобства работы с большим количеством фотографий мы освободили в комнате стену от книжных шкафов и картин, затянули ее толстой тканью песочного цвета. Распечатывали снимки обелисков, стел, пилонов, колонн, статуй и оригинальных иероглифов с папирусов Птаххетепа, крепили все это на булавки, а рядом на маленьких листочках записывали свои предположения: искали совпадения в группировке знаков, в особенностях их начертания. Я предложил не заниматься переводом, а оставить его на будущее. Также озвучил доктору Хавассу свою версию о том, что некоторые свитки могут быть копиями с более ранних оригиналов. У Захи заблестели глаза. Теперь, пока целый день я пропадал на работе, он с лупой изучал каждый папирус и вечером за поздним ужином рассказывал о своих находках, делал выводы и строил гипотезы. Но это были всего лишь разговоры двух увлеченных исследованиями людей. Для научной работы одних предположений без доказательства было недостаточно.
Под чутким руководством доктора я сел за написание своей автобиографии в виде художественного произведения. Сохранив реальное окружение, всего лишь изменил имена главных героев, чтобы их никак не смогли связать со мной, придумал литературный псевдоним. Пусть читатели считают это авторской фантазией, но никак не реальной историей, ведь правду о гробнице Птаххетепа и моем четырех тысячелетнем сне знали только Джон, Стефания и доктор Хавасс.