В коридоре меня ожидал шофер, которого сразу же попросил отвезти в гостиницу. Но вместо этого он высадил у до боли знакомого дома, где я прожил столько лет вместе со Стефанией, и протянул мне ключ.
– Доктор Хавасс просил передать, что квартира, где жила госпожа Аджари в Вашем полном распоряжении, как и его машина вместе со мной.
– Благодарю, – склонил голову в знак уважения и попросил, – оставьте, пожалуйста, свой номер телефона, чтобы я смог связаться с Вами.
В маленькой квартире ничего не изменилось за последние полтора десятилетия, только вся мебель была заботливо укрыта чехлами. Сдернул ткань с журнального столика – за ним мы с Джоном ужинали тем вечером, и он записывал мой очень длинный монолог, сидя рядом на диванчике. На этих полках стояли так и непрочитанные книги из мировой классики, а ниже – зачитанные до дыр по истории Древнего Египта и археологии. Столько воспоминаний, разбередивших мою душу, столько нежности, тоски и боли сразу, что захотелось уйти и больше никогда не возвращаться. Но если сейчас хоть на шаг сверну с пути – навсегда потеряю возможность закончить работу учителя. Мне дали единственный шанс, и упустить его было бы самой большой ошибкой в жизни.
С каждым днем все больше обживал свое жилье, стирая пыль, осевшую за многие годы, переставляя мебель и разбирая книги. Стало, как раньше, уютно, словно никогда и не уезжал отсюда. Ожидание решения ученого Совета Службы древностей Египта было утомительным, тем более что, кроме меня, на этот пост претендовали очень известные в стране историки и археологи.