Теперь инициатива его, и он, подняв меня, словно я вообще ничего не вешу, кладет на спину. Снова сумасшедший темп, снова все тонет с стонах и криках. Как долго мне не хватало того безумства, что появляется между нами в такие моменты. Как же хорошо Дима знает меня, знает, что если облизать за ушком, то вся спина будет в мурашках, что, когда запрокидываю голову, поцелуй в шею возбуждает больше всего. Знает, каким становится мое дыхание за секунду до оргазма, и подстраивается, чтобы кончить одновременно.

Представляю, как мы сейчас выглядим: волосы и у него, и у меня растрепаны в край, губы Димы в моей фиолетовой помаде, свое лицо не уверена, что смогу отмыть, на мне из одежды только лифчик, из которого до сих пор торчит одна грудь, на нем – спущенные джинсы. Дима обнимает меня и не нежно, и не страстно. Это настолько естественные объятья, что мне не хочется из них уходить, совсем.

– Так что там с инвесторами? – спрашиваю я.

– Я и так вкладываю абсолютно все, что имею, все равно мне нужны дополнительные средства. Я решил серьезно трискнуть, теперь или смогу подняться на новый уровень, почти сразу открыть сеть и зарабатывать абсолютно другие деньги, или потеряю все. У меня вроде неплохой бизнес-план, к сожалению, нет никакой уверенности, что его утвердят. Через неделю я должен представить его в Берлине, что-то мне подсказывает, что нужно готовиться к худшему.