Андрей пришел ко мне где-то через час. Его мать и сестра уже ушли, и он тихонечко зашел ко мне. Я же сижу на краю кровати и листаю ленту в телефоне, даже не смотрю на Андрея.

– Родная, как ты себя чувствуешь? Уже лучше?

– У меня не болела голова, просто мне стало невыносимым слушать эти гадости. Андрей, ты считаешь, что это нормальная ситуация?

Теперь-то я отбрасываю телефон и смотрю на него с неподдельным негодованием. Я злюсь, Андрей же тяжело вздыхает и подходит ко мне. Он не выглядит пристыженным, только утомленным.

– Мира, я понимаю, что тебе было неприятно. Кому угодно было бы неприятно слушать такие вещи, мне искренне жаль, что так получилось.

– Серьезно? Неужели ты не понимаешь, что дело не только в том, что я стала свидетельницей. Само твое отношение к брату меня ужасает.

– Ты просто многого не знаешь, – Андрей присаживается рядом со мной.

– Не думаю, что есть что-то такое, что может оправдать эти грязные фразы. Вы все ненавидите Диму, я не понимаю за что. Да, вы втроем чем-то похожи, так и должно быть, ведь вы родственники. Дима другой, но он же не становится хуже. С ним было легко и интересно общаться, а его дерзкое высокомерие ненастоящее же. Это словно игра, способ привлечь внимание. Мне было сегодня за него очень обидно.

– Мира, ты очень хорошая, вот только Дима совсем не такой. Он плохой человек, тебе сложно это представить, однако он заслуживает такого отношения.