– Да, ты просто эгоист, привык жить один и думать только о себе, поэтому так пренебрежительно ко мне относишься. В глубине души ты жестокий, тебе чуждо все простое и хорошее, вечно ищещь какой-то подвох. Ты тяжелый человек и иногда бываешь просто невыносимым! Так часто делаешь вид, что я тебе безразлична, говоришь, что тебе все равно приду я или нет, но я знаю, что я тебе нужна. Почему-то тебе нравится быть мудаком.

Красивые черные глаза застилает чуть менее красивая пленочка гнева. Обычно после такого тяжелого вздоха Димы и происходит что-то плохое. Возможно, я наговорила лишнего, не отрицаю. Даже признаюсь, что я верю не во все, что только что произнесла. Мне просто обидно, и когда мне больно, я сильно кусаюсь.

– Ну-ка повтори, кто я.

Я не могу повторить, потому что Дима подвигается вплотную ко мне и хватает за толстую золотую цепочку. Мне слегка не хватает воздуха, в глазах Димы даже не злость, лишь опасная игра. Он сжимает все сильнее, в определенный момент мне кажется, что он меня задушит: слишком уж много наслаждения он получает от контроля. Я все это время смотрю ему в глаза, смотрю и уже забываю дышать.

– Ну придуши, – выдавливаю я.

Еще секунду Дима держит цепочку, затем отпускает, и на губах появляется странная безумная улыбка. Всего мгновение, и его губы впиваются в мою шею, какие смешанные чувства. Только что я верила, что он меня придушит, теперь же сгораю от страсти. Дима умеет целовать в шею так, что я невольно начинаю ерзать на стуле. Его руки уже под моей шелковой золотой рубашкой мнут грудь, слышу, как учащается дыхание Димы, мне тоже хочется поцеловать его. Дима же не дает и сажает меня прямо на стол. Никто не следит за тем, как именно я села, и обе чашки летят на пол. Я хочу глянуть насколько все плохо, только Дима надавливает мне на плечи и приходится лечь на стол.