– Да на жопе и набью.

– Давай серьезно, мы и так ее час выбирали, их еще бить долго.

– Я хочу татуировку на жопе, отличное место. Не хочу напоказ, это слишком личное.

– Ну бей на жопе, должно быть не больно, там много мягких тканей, – уже раздраженно говорю я.

– Хочу набить там, где увидишь только ты, это для тебя татуировка. Больше мою жопу никто не увидит. Я никогда не буду спать с другими женщинами. Видишь, на какой серьезный шаг иду?

– Даешь обет верности таким образом? – давлюсь смехом я.

– Да, ты хоть оценила?

– Я все еще не верю, что ты это сделаешь.

А зря, Дима хлопает по заднице, показывая мастеру, где ему нужна татуировка, тот смеется и приглашает его прилечь. Нам бьют разные парни, но в одной комнате, и мы можем общаться. Дима жалуется на то, что щекотно, я сжимаю зубы, когда идет толстая линия на сгибе локтя: не самый приятный момент. И вот у меня на руке рыбка, у Димы на заднице два черепа. Мы идем к его машине, пора ехать домой.

– Я решила все рассказать Андрею, – тихо говорю я.

– Хочешь это сделаю я? Я могу один поговорить с ним, не хочу, чтобы тебе пришлось выслушивать дерьмо.

Дима не радуется, он лишь сильнее сжимает мою руку и продолжает идти к парковке.

– Нет, я сделаю все сама. Расскажу сразу, как приеду. Не смогу больше врать, не смогу притворяться. Я только сейчас поняла, что на самом деле мне нравилось делать из своей жизни драму, хотела трагедии, даже по-своему наслаждалась страданиями, которые сама же устроила. Наверно, это очень глупо, мне было настолько скучно и одиноко, что решила создать себе проблем. Мне нравилось, что все сложно, хоть я и не могла признаться в этом даже себе. Я словно стала героиней своей печальной книги, прошла через испытания, жила в терзаниях и тревогах. Не хочу больше этой игры, мне хочется, чтобы все стало настоящим.