…Валер приподнял голову из сугроба и огляделся по сторонам, прислушиваясь к звукам вокруг и нотам тела. Метель давно унялась и снег просто тихо падал с низкого серого неба. Не болело вроде нигде, но мерзли ноги и живот. Рыцарь же несказанно обрадовался и снегу, и морозу и мычанию коровы где-то неподалеку – он был в Южном пределе.
-Не получилось у вас, почтенные! – шепнул он, — Всегда по-моему выходит, русачий хвост!
Согнув руки в локтях, воин уперся в землю и стал отжиматься, каждый раз чувствуя лицом холод снежного покрова и считая удары своего сердца.
-Зачет мне, — хрипнул он, после последних двух упражнений, что он сделал уже с трудом, и перевернулся на спину, отдыхая и шумно дыша, — Вот так-то всем вам…
Он поднял руку к небу и оттопырил палец. Снег же все сыпал и ложился на лицо и тело Валера пушистой материной одеялкой, как в детстве.
-Мамка, — шепнул воин, вспоминая родимую и щурясь от снежинок, — Эх, кабы мне тогда быть взрослее…
Однако холод, что теперь стал жалить вовсю, не позволил ему далее расслабляться копаясь в памяти и заставил шевелиться. Человек поднялся, пошатываясь и опираясь рукой о бревенчатую стену. Как оказалось, Золотой рыцарь до селя лежал в узком проходе меж чьими-то сараем и избой. Отряхиваясь злым псом и хлопая себя руками по бокам, чтобы прогнать холод, он толкнулся в дверь дома голым плечом, царапаясь о ржавые гвозди.
-Гостеприимные люди! – пробормотал он в запертый изнутри створ. — Спасибо, драгоценные… Не околею, но седалище уже мерзнет, — с ухмылкой сообщил он себе.
