Тэлиай схватила в охапку Каэрэ, и с легкостью, как ребенка, оттащила от окна. Он попытался вырваться, но зацепился ногой за циновку, и неловко упал, сильно ударившись.

— Небо, Небо! — вполголоса запричитала Тэлиай, вытирая потекшую из его носа кровь. — Едва в себя пришел — и сразу вскочил! Думаешь, ты совсем здоров, теперь осталось только на коня и в степь? О-хо-хо, родимый, рано тебе еще на коня!

— Он ее целовал, — простонал Каэрэ.

— Нилшоцэа?! При самом ли-шо-Миоци?! Да ты, верно, ошибся.

— Нет, Миоци…

-А, хозяин… Ну, это само собой разумеется — он Сашиа любит больше жизни. Повезло ей, бедняжке, хоть немного…

— Мне надо идти! — вдруг вскрикнул Каэрэ, резко встав на ноги, но тут же рухнул на пол.

— Помилуй, Небо! С ума ты спятил, что ли? Ты посмотри на себя — куда ты пойдешь?

Каэрэ склонился над умывальником и застонал от  ужаса и отчаяния — наголо обритый, изможденный человек с перепачканным кровью лицом смотрел на него.

Тэлиай обняла его и заплакала вместе с ним.

— Сынок, — повторяла она, — сынок… Это все Уурт, это все яд Уурта. Ты поправишься, ты снова сядешь в седло… Ох, Небо — у тебя глаза, как у моего Аэрэи…

Раздался условный стук, и в комнату вошла Сашиа.

— Каэрэ! – воскликнула она. – Каэрэ! Я видела, ты смог встать и подойти к окну! Каэрэ!

Она бросилась к нему, стала перед ним на колени и начала целовать его пальцы, а он целовал ее руки и волосы.