Когда Тодосий усердно крутил руль «Буханки, уставившись в ветровое стекло, подвешенные за плечики в кабине УАЗа костюмы волка и зайца были надёжно скрыты в каштановых кофрах. Они покачивались над перфоратором, и синие космы изоленты на руле отвлекали Петровича, который сидел рядом, и раздражённо поглядывал за красным огоньком уровня топлива. Тодосий всматривался в темноту и переспрашивал, куда ехать дальше. Петрович подсказывал ему дорогу и выгонял из кабины сигаретный дым. Позади Петровича бренчали банки-склянки, мормышки со снастями, вперемешку с какой-то бутафорией и макулатурой, а алюминиевую мантоварку, которая каталась всю дорогу и дребезжала за его спиной, он лихо запнул к хламу и вернулся на пассажирское сиденье.
— Слухай, Петрович, а шо це за шибари таке?
— Что?
— Она там, написала.
— Мало ли что! Может ей гаечный ключ на 53¨ подавай.
— Газету зря запихал, там написано.
— Ты смотри на дорогу… Бак совсем пустой… Не пропусти поворот, субару-эбару, – отсекал Петрович студента, приподнимая копчик над сидением, когда «Буханка» начинала наталкиваться на дорожные препятствия.
Смелые аниматоры в костюмах зайца и волка брались за любую халтуру. Друзья «маньячили» по округе, чтобы заработать лишних денег, всегда соглашались на сделать в доме ремонт, поклеить обои в квартире; клали плитку или напольную доску, а керамогранит, который они резали болгаркой, был настолько безупречен своими отрезными краями, что ходить по стыкам было сплошным удовольствием. Иной раз складывалось впечатление, что дело мастера боится: фронт работ был нелёгок, но опасен и красив. Нужно отметить, что театральные подмостки держали свободолюбивых художников в тонусе, заставляя их обходиться без подручных средств, поэтому гвоздём программы была сборка мебели, на что артисты соглашались с завязанными глазами – действовали без отвёртки и без молотка. Правило буравчика гласило, что в каждом деле ты либо трус, либо недоучка…
— Обучение сейчас дорого стоит? – решил подзадорить Тодосия Петрович после некоторого молчания.
— Не так уж… Я вообще на новый снегоход коплю.
Петрович отвернулся в сторону:
— А мы не проехали?
— Ты же сказал третий перекресток налево, Петрович.
— Я сказал за билбордом налево, мы билборд проехали?
— Нет еще.
— Тогда рули.
Петрович взял газету, о которой говорил Тодосий:
— Где ты тут что увидел?
— Там, дальше, за строительными материалами.
Петрович листал, слюнявя пялец:
— Как ты там сказал, рангоут, такелаж?
— Шибари.
Они заехали на заправку, и на последние деньги купили шоколад «Аленушка» и жвачки.
На третьем повороте они свернули налево, где пересели в черный BMW представительского класса.
С собой они захватили костюмы, которые положили себе на колени, когда ехали в салоне из светлой кожи. Молчаливый бородач бесшумно промчал их через несколько кварталов и остановился у деревьев, в незнакомом месте.
— Переодевайтесь. Мистрис не любит, когда к ней приходят неподготовленными.
Артисты переглянулись.
— Понял? Давай, Тодосий, вылезай, – шепнул Петрович.
Пока артисты расчехляли свои наряды, водитель BMW, посвистывая, отлил под звёздным небом. Он вернулся в салон и закрыл за собою беззвучную дверь. Артисты суетились у кустов и молча рядились. Всё было похоже на готовящееся ограбление банка. Наконец, – потыкав в салоне радио, вновь появился водитель. Несмотря на то, что на дворе было темно, на нём были противосолнечные очки.
— Садитесь, поехали.
Уши Зайца сложились о крышу роскошного салона, а Волк почувствовал засаду.
На мой взгляд, этот рассказ получился лучше предыдущего «Манёвр пенки» (говоря о серии «Москва. Редакция»). Манера и подача текста во многом остались те же, а именно: чувствуется огромное желание высказаться, самовыразиться, но словно вы не знаете точно, как и о чём. Потому вновь многие моменты и эпизоды воспринимаются, как вырванные из контекста. То есть, это фактически тот подход, о котором принято говорить «пою о том, что вижу».
В таком подходе есть две стороны.
Положительная – та, что эти моменты были зафиксированы умением подмечать необычное в обычном, подчёркивая микрокосм в каждом субъекте и объекте, превращая некоторые предложения в отдельные мини-притчи. Они описаны в определённом моменте, потому были пойманы, услышаны, схвачены и просто случайно попали на вашу авторскую антенну, которая адаптирует в текст всё; кажется, будто вы наблюдаете за жизнью через отдалённый бинокль и фиксируете всё, что там видится, хотя и не пропуская это содержимое через себя.
Вдобавок, сам собой получается интересный приём, когда мысль преподносится как раз откуда-то не то с середины, не то с конца – оттуда, на что упал взгляд.
Отрицательная – поскольку общий подход во многом схож с тем, который был в первом рассказе этой серии, то снова чувствуется концентрированность и сжатость мыслей; иной раз невольно возникает желание словно «распрямить» или же «развернуть» предложения, которые так плотно построены по своей синтаксической структуре. И, опять же, как я думаю, всё увиденное через бинокль и пойманное антенной стоит больше дорабатывать, адаптируя под читательское восприятие.
И далее: → spetsifikaciya11
→
В целом, как уже было сказано, этот текст получился более логически связанным и однородным, хотя всё равно хотелось бы пожелать его доработать. Так, некоторые реплики не совсем логически связаны между собой, и читатель не совсем до конца может уловить дебаты персонажей.
На странице четыре как раз после контекстного диалога довольно неожиданно поставлен монолог-рассуждение о жизни и мировосприятии – с одной стороны, он излагается искренно и иронично, с другой же стороны там улавливается нечто серьёзное и глобальное (переданное через повседневное). Почему бы не сделать этот монолог лирическим отступлением, каковым он фактически и является? Но для такого полноценного вставного эпизода его вновь нужно доработать, сделав его более литературно-художественным, потому как в таком виде он воспринимается скорее как личное рассуждение.
Однако всё же в «Волк и заяц» есть деление на эпизоды, а также общий фон, каковым являются аниматоры. То и другое во многом облегчают понимание текста и даже позволяют лучше проникнуться атмосферой мира героев (а не только чувствовать себя «в голове» у автора и видеть происходящее исключительно его взглядом).
Наконец, стоит отметить и саму повествовательную часть (до которой очень нехорошо очередь подошла только сейчас). Как мне кажется, по жанру это больше всего похоже на трагикомедию
– ведь во время прочтения чувствуются и смех и грех в равной степени, а местами горькая ирония, которая выражена через остроумие. И такой воздействующий акцент, безусловно, ваше сильное место.
Также хотелось бы отметить необычный финал, который поначалу воспринялся как ещё одна притча, только на сей раз полноценную и с переносом в прошлое, но на середине заключительного абзаца стало понятно, что это… не совсем притча, а в последних строчках и вовсе перед нами предстал едва ли не абсурдный сюрреализм.
Поэтому, если «распрямить» этот текст и дозаполнить отсутствующие кирпичики, или, проще говоря – доработать его, то, несомненно, это будет стоящий литературный этюд! (Включающий в себя поток сознания и лирические отступления.) spetsifikaciya11
spetsifikaciya11 как всегда четко, по полочкам, как и нужно, до тонкостей. Начинаю понимать, что к чему. Оно и понятно, какой-то волк с зайцем,, какие-то уточки. Все верно, все правильно. По идее, вы сейчас как читатель, да и вообще ценитель находитесь в процессе, когда наносятся на холст краски, и больше все похоже на спектральный анализ при рассуждении. Нужно податься немного назад, чтобы увидеть картинку в целом. Картина, как я уже сказал, в процессе написания, и мне как автору доставляет удовольствие выводить, пардон, каракули при всех. Это мне нужно для того, чтобы в последствии представить «картину» на выставке в готовом виде. Поэтому, я здесь не то, чтобы соглашусь с вами, или не соглашусь, а немного предвосхищу события, которые можно уловить, отстранившись, и понять, какой особенностью связаны все главы. «Волк и Заяц» в данном случае является лишь сегментом. Без общей картины вам будет трудно уловить раскрытие смыслов. По задумке, которая присутствует со мной, рано или поздно должно наступить прозрение, очищение, освобождение … Поэтому мне понятен ваш дискомфорт, который неизбежен от непонимания картины целиком.
С технической точки зрения — целиком и полностью поддерживаю замечания. Грех не прислушаться.
Благодарю вас за ваше время и энергию, которые вы тратите на мой путь. sluice
sluice Благодарю за оценку отзыва и за обратную связь.
Я тоже начинаю улавливать вашу загадочную особенность вести повествование в духе мыслелёта. Просто, пытаюсь понять, делается ли так по задумке или от неопытности, но, исходя из вашего ответа, похоже, что это намеренная авторская стилистика.
Буду читать дальше и сравнивать рассказы между собой). spetsifikaciya11