В последнюю ночь каждого месяца ветер в Шамони меняет свое направление и начинает дуть в сторону Швейцарии. Под его влиянием происходят непоправимые события и совершаются опрометчивые поступки. Я же думаю, что причина совсем не в микроклимате и не в особенностях здешнего ландшафта, а в наличии большого адронного коллайдера, который запускают раз в месяц, чтобы бороться с протонами радости, ища частичку Бога.
У меня оставалось несколько дней, чтобы закончить работу и вернуться домой к выходным, и я решил провести их не один. Мне нужно было успеть еще встретиться с людьми, убедить их в смысле жизни и покорить Монблан. Для этого мы остановились в маленькой съёмной квартире с голубиным гурчанием на крыше, чтобы продумать шаги перед знакомством с её родителями. Я бросил чурку в огонь:
— Странно, когда-то мы говорили о книгах.
— Это была «Дама с единорогом».
— Есть мнение про вжиться в роль, так вот я против.
— Почему? – она подала мне полотенце.
— Сартр, Батай, Камю – они сгорали и погибали.
— Они лишь следовали зову своего сердца, – присела она рядом.
— Возможно, хотя на веру нужно брать лишь треть, остальное – большая придумка.
Она поцеловала меня в голову. — Ты знаешь, я не дочитываю толстые книги. Оставляю пару тройку страниц недочитанными. Я могу только догадываться, что герои вернулись домой, не приобретя большого счастья. Зато в лишениях они открыли для себя новые страницы своей жизни.
— Иногда полезно не дочитывать, согласна, но как быть с недописанным? Равель ведь не спешил дописывать Болеро.
— Равель держал на гребне волны, заставляя не просто слушать его музыку, а участвовать в ней.
— Но есть вещи, которые необходимо дочитывать, – шепнула она, совсем приблизившись ко мне, сунув свою руку в карман моего халата, – возможно там – в хвосте истории ты увидишь, что не дописал, или не хотел дописывать автор.
В трамвайчик вошел литературовед Банзаев, на запотевшем стекле билась назойливая муха. Он небрежно уселся и размазал муху по стеклу своей газетой. Нет, не интеллигент. Всё-таки мог разложить другое чтиво, а его двойной подбородок указывал на то, что они там у себя в мэрии зажрались и не хотят делиться с народом. Одним словом – насекомое.
Зачётное название! ?
(Как то видится с моей покосившейся колокольни ?)
Не в последней степени странное произведение: всё та же странность, будто весь мир и жанры заложены в одно мгновение, та же «космическая объективность», но удивительным образом направленные всё же на один жанр. И в этот раз это отчётливая чувственная мелодрама, местами даже сентиментальная.
Думаю, нет особого смысла проговаривать пожелания, которые относились к предыдущим этюдам. Мне так и не удалось понять, в какой стране происходит действие, отчего вновь возникает ощущение нахождения во снах автора, которые завораживают и поглощают.
Это непонимание усиливает тот факт, что здесь две параллельных линии – героя-рассказчика и Банзаева, которые в то же время дополняются лирическими отступлениями, хоть и совсем минимальными. Но переход с одной линии на другую чаще всего очень неожиданный и в каком-то смысле «обрывистый». Скорее всего, автор ответит «Так надо» – теперь я в этом практически не сомневаюсь 🙂
Однако этот рассказ отличается от предыдущих сосредоточенностью не только на своей космической «антенне», преобразующей пойманные мгновения в текст, но и на определённом персонаже – Банзаеве (с которым мы уже знакомы по предыдущим работам). Здесь он испытывает смешанные чувства, но сочувствие (или как минимум сопереживание), пожалуй, превалирует. Особенно это подчёркивает контраст нежной молодости в лице студенток, а также девушки героя-рассказчика, и груза его прожитых лет, который теперь сформирован в виде воспоминаний, причём не самых приятных. По крайней мере, как это понято мною.
Слог во многом напоминает французскую манерность – помимо упоминаний Парижа, иной раз и правда возникло ощущение, будто «Кушетка. Голуби. А4» написан французским писателем, а не отечественным. И только ироничное название даёт понять, что всё не так однозначно и буквально. Опять же, как это понято мною.
Заговорив о французских писателях, теперь, наконец, очень кстати вспомнился Марсель Пруст, сравнить с которым этот литературный стиль было бы оптимальнее всего. Дивлюсь, как это мне не пришло в голову раньше, а вместо него упрямо представала режиссура Ф. Феллини. Но, к счастью, длинно шейного жирафа, наконец, осенило, что литературную работу логичнее сравнивать с другими литературными работами, раз уж так непременно хотелось бы это сделать, а не с кинолентами. С другой же стороны – честное слово, ничего не удавалось с собой поделать, ибо если космос проступает настолько отчётливо, то, возможно, нет особенной разницы в формате искусства – будь то живопись, кино, музыка или литература. Стало быть, это универсальное видение, которое удивительным образом можно выразить где угодно, но со стороны читателя/зрителя чувствоваться оно может «едино», схоже. Парадокс!)
Прошу прощения за этот уход в сторону рассуждений. Хотя это довольно необычное наблюдение, поскольку раньше у меня была убеждённость, что каждые жанры лучше подходят под «свои» виды искусств. Но сейчас пониманию, что это может быть не совсем так.
Как я понимаю, далее будет ещё один (или больше) рассказ мелодраматического содержания, и будет интересно его сравнить с настоящей работой. spetsifikaciya11
spetsifikaciya11 История происходит сразу в двух странах: в Швейцарии и Франции. Заведующий кафедрой в престижном университете Банзаев преподавал естественные знания, которые, по его убеждению, не имели ничего общего с «жизненной романтикой». Судьба его была разрушена; он был подавлен, планомерно гнал себя как зверя в последнее пристанище, не находя, — мучился и погружался в яму с кольями. Игра с сознанием, не более… А играл он, ставя на жизнь, на все ее проявления.., и не любил уходить, не попрощавшись. Но сейчас он сделал это, — ушел именно так. Поверженный, в смятении, растоптанный и огорченный. Ушел сразу от всех… Любвеобильный, ненасытный, жизнерадостный — теперь он вынужден рефлексировать. Он думает о своей несвоевременной кончине, пытаясь зацепиться за безжалостную соломинку времени. Время — вот, что он прозевал, так надменно и непродуманно поступив с ним.. Подобно ущербной луне он считает свое последнее появление на небосклоне — как знак, который распознаётся сразу всеми, с высоты непостоянства и обманчивости. Все идеалы, в которые он раньше верил, — утонули, растворились, оказались неприступной заоблачной далью. И даже так, — он не собирался их покидать, а следовал за ними до конца, наслаждаясь их предательской наивностью. Вопреки разуму он поступает как диктует ему совесть. В этом вся его сущность — борьба, в которой он проиграет, сделав последний, яркий выход на арену… Идеалы, которые не пригодились, что может быть более грустным, как не следование за ними после осознания промаха или ошибочности?
Продолжение этой истории наблюдается далее, в главе «На рю-де-шоссе», где Банзаев не присутствует, но участвует «автор и его подруга, а также её родители».
Очень важная деталь:
«нет особенной разницы в формате искусства – будь то живопись, кино, музыка или литература. Стало быть, это универсальное видение, которое удивительным образом можно выразить где угодно, но со стороны читателя/зрителя чувствоваться оно может «едино», схоже. Парадокс!)»
— Парадокс — основной критерий, по которому, если оценивать, то можно не сойти с ума. Поэтому, такой подход присутствует в любой отрасли, в любом деле и атоме, в любом проявлении. Здесь, я только торжествую, что вы это понимаете.
Благодарю за ваше время, что нашли его для единственной грустной моей истории, и не остаётесь равнодушной к моим потугам странствующего всадника. sluice
sluice Какие подробности о Банзаеве… В моем отзыве имелось в виду, что Банзаев не испытывает, а, конечно, вызывает смешанные чувства – это была ошибка в неправильно подобранном слове. А ваша обратная связь ещё больше подчеркивает его неоднозначность.
Продолжим углубление в их миры в следующий работах) spetsifikaciya11
spetsifikaciya11 мне остаётся вам довериться,. Теперь ведёте меня вы. sluice
sluice Вовсе нет, я же не ментор ?
Прислушиваться ли или нет – дело исключительно ваше, ибо прежде всего прислушиваться надо к себе, потом ко всем остальным 😉 spetsifikaciya11
spetsifikaciya11 кстати, немного поправлю, ранее Банзаев не появлялся и дальше появится только в самом конце. Ранее были Гвинеев и Талмудов. Про них вышли недавно отдельные главы. sluice
sluice О, точно! Прошу прощения, перепуталось с Талмудовым((.
Спасибо за поправку! К этому моменту уже сложилась вселенная персонажей, поэтому показалось, что он раньше уже был.. spetsifikaciya11