МОСКВА. РЕДАКЦИЯ
Медный шлем Чугуева

Где-то между Кривым Рогом и Старым Осколом шёл третий год разлада. От старого Оскола как, впрочем, и от старого уклада мало, что сохранилось, с чего всё началось – уже никто не понимал, а гиперзвуковое оружие – в освоении не оправдало надежд – для линии боевого соприкосновения оказалось громоздким. Вот и были отданы приоритеты бейсбольным битам и пращам с булавами, чтобы жители слободы смогли защитить свои интересы, завоёвывая любовь, красиво и непринуждённо.

У частокола с питомником стоял поэт Громаднюк, требующий отмщения за третью мировую войну, в руках у него была бита, его распирало: «Унылых мегаполисов я чернь и их судьбу вдруг превратить готов в невероятные сады Тибета».

С веранды показалась Нюрка, соседка по боевой линии соприкосновения:

— Э-эх, опять нажрался, шёл бы ты уже к себе.

— Нюрка, есть чего? Не дай сгинуть.

Он отбросил биту и вцепился в частокол своими почерневшими от земельных работ пальцами. Та постояла немного, посмотрела на него, сжалилась:

— Входи уже.

Артэмий Громаднюк, средних лет мужчина с националистической наколкой на плече покорно отворил калитку, прошёл во двор – согбенный и хромой. Пройдя, снял картуз и присел на плетёный стульчик.

— Седой-то какой весь, небось переживаешь.

— Больно нравишься ты мне, Нюрка, тоскливо мне без тебя.

— Ах ты, похотливый бес, что так?

Нюрка подсела к нему и отодвинула от него подальше флягу.

— В мире правды нет, Нюрка, нигде её нет. За что воюем?

Оба погрустили.

Чтобы как-то взбодриться, Нюрка принесла небольшой закуски, зелень со свежим салом и всё расставила на стол, придвинув к бойцу поближе:

— Чё, правда тоскливо?

— Очень. Места себе не нахожу.

Она прикоснулась к его пальцам с  выбитыми суставами, а он к её лицу; задул ветерок и откуда-то из выгребной ямы пахнуло нечистотами. Артэмий потянулся за флягой, но передумал пить – притянул к себе хозяйку оранжереи:

— Хошь, я тебе здесь всё починю, подлатаю? Ну скажи, шо хошь? – Артэмий зашарил у неё под подолом рукой.

— Что ты, ой, что ты, ой что ты, ну что ты?

— Я амбициозен, обладаю деловой жилкой, знаю толк в организации управленца, я встану у истоков создания уникального питомника растений, который будет предоставлять всему свету элитные сорта даров природы.

Двое лежали на сеновале под синим небом и крепко спали. Артэмий храпел, а Нюрка у него на груди тихо сопела. Рядом валялась пустая фляга, картуз и бейсбольная бита. Проклятье нависло над слободой-изгоем.