Последняя фраза взбесила Миктора.

— Довольно, братец, в советах больше — не нуждаюсь! Устал от вас и вам подобных, вы мне уже осточертели! Как не поймете вы, что я вам противоположность? Попав в то, во что я влип, я сам найду ответ и выход. Ведь сюда забрел благодаря совету приблудившего кретина! Зато впервые дам я вам серьезнейший совет: поймите, что коли я рожден быть скромным и собою на уме, то не надо упрощать мою столь непростую жизнь своею теплотой да простодушьем. Таким, как вы, — мне в жизнь не быть, и по сему окончим разговор!

Подняв пистолет, что был у Гоги и сунув под ремень, взяв за руку Камилу, Таврический направился к коню. Радек смотрел им вслед и не сдержал молчанье:

— Стойте… Моего коня возьмите.

Таврический, посмотрев ему в грузные и усталые чернявые глаза и кивнул с благодарностью, передал поводья лошади Радека Камиле. Отдаляясь от понуро стоящего у трупа Радека. Виднелась в нем тоска и горяч разочарования. Его упросы, разговоры… Они были напрасны. Не повелся на них Миктор, и Камила не решилась ехать с ним к Аслану, и Гоги мертв.

Так и продолжал обречено высится над Гоги Радек, пока не нашел его Аслан с шальной компанией злодеев. Смотря из своего мрачного подлобья на обмякший труп, Аслан обратился к Радеку:

— Бырака рук работа?

Радек молчал и лишь поднял взгляд на Аслана. Тот разгадал его мгновенно.

— Радек… Ты убил моего брата? Не ври мне, Радек. Я вижу, выстрел пришелся в спину малышу, а он был с гурдой, раз она не в ножнах!