— Как видишь, милая Камила, сему не суждено было случиться. Этому помехой стался я…

— Как хорошо и славно.

— Сказать по правде – для меня моменты после нашей встречи тоже обернулись одеялом темноты печальной. Постигло несчастья участь и меня.

— Что с тобой приключилось, Миктор, дорогой?

Изволил Камилов вор поведать хронику дней своих суровых. Что в Ливадийских каменных застройках он провел, в порывах любви и страсти необыкновенно полоумной. Подлости чужой и трусости товарища былого. Камила с упоением слушала рассказ и жалела своего похитителя, потому что любила и отчасти понимала его горести. Хотя она и не стремилась их понять. Ей было это не важно. Главным для нее был Миктор и их благополучия момент, наставший и далее грядущий.

— Вот так и спелся я с тобою снова… И знаешь, иногда, совсем не часто, мне кажется, что лучше быть одному, но при спокойствии молчаливом и суровом, нежели чем вплестись в ворох проблем и инфантильных страстей. Как бы кто не корил одиночество, а без него истинного счастья и удовлетворения ждать не стоит. Оно меняет тебя, заставляет думать о себе и о том, что происходит рядом. Одиночество является самым главным инструментом мотивации к изменениям. Ведь именно при нем ты начинаешь искажаться. Невольно или по своему искреннему желанию.

— Может, ты и прав, но мне кажется совсем иначе. Неспокойная и местами колкая жизнь в окружении тех, кем ты дорожишь и кто дорожит тобою, много лучше, чем спокойная и размеренная жизнь при самом себе. Да, я боялась следовать этому принципу одна, но здесь с тобою… я ощущаю свою радость и свободу.