Утес. Внизу виднелись острые камни. Таврический смотрел на них, возвышаясь на коне, с обрыва резкой скалы.

«Может, ну его? Покончить с этим? – Скакун по команде хозяина приблизился ко обрыву. – Со всего размаху, разбежаться и прыгнуть со скалы? По мне не будут плакать, мне не о ком думать и делать мне тоже нечего. Я чувствую себя опустошенным всем тем, что произошло. Сейчас мне остается лишь жалеть об упущенном. О моментах неправильно совершенного моею пустой головой выбора. – Конь еще ближе встал к обрыву. Глянув вниз, Таврический почуял себя неуверенно, по телу пробежали мурашки. – Не уж-то струсил? – Всадник спешился и подошел к самому краю придерживая одной рукой поводья лошади. Вид был прекрасен. В низине, за ждавшими камнями, простирался зеленый лес, он был сказочно красив и насыщен жизнью. В нем была слышна птичья песнь и шорох деревьев, рокот зверья и прочие успокаивающие звуки. Это слышалось даже тут, на скальной высоте. Ухо охотника улавливала эту успокаивающую симфонию живого леса, девственной природы. – Идиот! Что о себе посмел я возомнить! Не вправе я вершить расправу над собой. За что я воевал? Зачем я видел смерти тех, кто жить хотел, чье сердце билось чаще, чем мое?! И после этого как смею я лишать себя того, чего другие себе позволить даже не смогли? Да, я эгоист местами, но честь имею, и справедливость во мне есть! Коли дано мне жить – так буду, не смогу себя лишить великой данности!»