В зелёных коридорах Кремля намечался очередной разнос – Patek Philippe сегодня был скрыт манжетой. Главный, в свойственной ему манере абстрагироваться, выглядел бледнее, чем вчера: «То ли шмальнули не туда, то ли кто-то подстраховал».

С самого утра с биржи уходили крупные компании и известные корпорации. В возникшем идеальном шторме присутствующие чиновники скатились в собственные проблемы, а финансовая группа лидировала в сегодняшней повестке, но неожиданно слово взял сам:

— Сегодня, здесь и сейчас вершится история, и нужно только договариваться. В экономическом плане мы ещё держимся, даже выигрываем, но в плоскости геополитики нам ещё предстоит сделать работу над ошибками. Поэтому, предлагаю переназначить верховного главнокомандующего ещё раз.  

В последнее время у главного появилась привычка повторять одну и ту же фразу дважды. Стороны не разошлись во мнениях, потому главный и остался в игре с той же прерогативой. Присутствующие расходились преимущественно по одному: был час, когда можно было отведать горохового супа; в Госдуме сегодня был рыбный день; на Охотном Ряду, на парковке что-то не поделили обладатели автомобилей с мигалками, их резвый тон привлёк внимание прохожих. Один из обладателей чёрного Brabus получил топором в темя:

— Я ещё раз извиняюсь, – произнес он, – не хотели бы вы разбогатеть? – ручка топора висела у него над головой, на причёску стекала кровь.

— Не хотел, и не предлагайте.

— А знаете ли вы, что сейчас проводятся программы по реабилитации разбежавшейся от специальной операции молодежи? Тем более, что война – это иллюзия, поэзия, романтизм, – голос чиновника ослабевал. К нему подошёл двенадцатилетний азербайджанский подросток, у которого было постановление о депортации:

— Пусть пустыня вас накроет, – кричал он.

Чиновник с топором на голове попытался отобрать у мальчика велосипед, но свалился без чувств.