Наблюдая, как близнец безмолвно корчится в муках, Нигар не ощущал ничего, лишь досаду и злость: на брата, на себя, и на то, что опять всё пошло не так…
— Зачем ты забрал тело моей дочери? — раздавшийся внезапно глухой голос Белл-Ориэля, заставил младшего вздрогнуть, оторвавшись от своих мыслей. Вслед за этим Белл вдруг поднялся на ноги и шагнул к нему. — Отвечай, Гин! — рявкнул он, угрожающе замерев.
— Какая тебе разница? — огрызнулся Нигар, игнорируя его грозный вид. — Девочка была мертва! Ты ведь не собираешься поклоняться трупам так же, как это делают люди?!
— Где-её-тело? — по слогам повторил Белл-Ориэль, внезапно схватив младшего за грудки, и, выдернув из-за стола, одним махом припечатал к стене. — Лучше скажи мне, Гин! — он встряхнул его. — Говори! — прошипел он.
— Я сжёг все тела, — помолчав, выдохнул тот, небрежно поведя плечами.
Белл замер на мгновение, сверля близнеца тяжёлым, ледяным взглядом, и пытаясь разобрать, насколько тот искренен.
— Что ты сделал с душами? — угроза в голосе возросла, вместе с тьмой, разверзшейся в глазах. — Я знаю, ты забрал душу у Авроры! Где она?.. Где души Авроры и моей дочери?!
Нигар долго молчал, словно выбирая, сказать или нет, затем его взгляд потускнел, став упрямым и вызывающим.
— Они в Аду, — небрежно бросил он, решительно перехватив запястье брата и оторвав того от себя. — Я был уверен, что и ты придёшь к ним, Белл, — отворачиваясь от него, добавил Нигар. — Или ты передумал?