-Спасибо, господин Канарис! Спасибо, Катарина! От души спасибо вам за приглашение!.. И все же, мне бы очень хотелось, что бы не пришлось им воспользоваться.

-Конечно, Ленц! Конечно… Но могу я попросить вас об одном одолжении?

-Все, что пожелаете! Буду рад помочь, если только это в силах потрепанного солдата поверженной армии, у которого пока ни дома, ни гроша.

Ленц усмехнулся, но тут же спохватился:

-Простите! Дурацкая ирония, для которой нет места среди людей, относящихся друг к другу с уважением и симпатией… Я действительно, буду рад помочь. А в чем, собственно суть?

-Речь о моей маме… — вздохнул Канарис и Катарина взяла его ладонь в свою, — баронессе фон Канарис.

-У вас тоже потеряна связь с ней? – осторожно спросил Ленц.

-Так потеряна, что ее уже ни за что не установить вновь. Она умерла, Ленц… Когда мне пришлось спасать Катарину, а следовательно, скрыться и самому, она была уже тяжело больна. Врачи давали ей совсем немного, и мы оба с ней знали, что уже не увидим друг друга. Оказавшись здесь, я постарался отправить ей весточку, но вы сами понимаете – через десятые руки и при полной конспирации, когда мое конспиративное имя, а тем более, настоящее было известно только моему другу, который и должен был передать весть от меня непосредственно маме… Я долго ждал хоть какого-нибудь ответа. Но по сей день ничего. Я уже начинаю сомневаться, а все ли в порядке с этим моим другом, не подставил ли я его с этим поручением… Ленц, я попрошу вас только об одном – зайдите по адресу, который я вам дам – может быть, что-то будет известно. Но скорее всего, основная моя просьба будет заключаться лишь в том, что бы нашли вы на городском кладбище Бранденбурга наш фамильный склеп и положили хотя бы крохотный букетик фиалок на место успокоения моей матери. Это все, что я могу сделать сейчас для нее… Вас не затруднит это поручение, Ленц? Ведь у вас, насколько я понимаю, может оказаться и так слишком много проблем.