-Ну, что же, Ленц, муж скоро будет дома. Поспите с дороги или дождетесь его? — Катарина вышла на обширную террасу своего дома, расположенного среди альпийских лугов, куда они втроем добрались на той самой машине, что Канарис угнал во время побега. Цвет и номера, разумеется, сменили.
Ленц наблюдал за игравшим со своей ярко-красной машиной маленьким Францем. Улыбнулся ей.
-Я подожду. Во-первых, как-то неудобно проигнорировать приезд хозяина, а во-вторых, мне, если честно, не терпится познакомиться с ним. Вы ведь очень мало рассказали о себе, Катарина… Простите! Августа.
Она улыбнулась в ответ.
-Ничего. Здесь, в этом доме, вы можете называть меня прежним именем. Мы с мужем тоже до сих пор не привыкли к этой конспирации, но что поделаешь, даже сейчас, после краха нацистского Рейха, спустя три года, мы не можем отказаться от нее. Все может случиться, сами понимаете.
-И не чувствуете себя здесь запертой в клетке? — Ленц закурил предложенные папиросы. — Пусть даже такой симпатичной клетке.
-Нет. Вовсе нет! — не задумываясь, ответила Катарина. — Если окружающий мир все еще способен нанести вред моему мужу, моему сыну и мне самой, я готова отказаться от него ради их и собственного спокойствия. Слишком много пришлось пережить! Я слишком хорошо знакома с этим страхом — потерять самое дорогое, что у тебя есть. Так уж лучше клетка. Поверьте мне, Ленц!
Она села в одно из плетеных кресел и машинально следила за сыном.