-Федор Николаевич, может мне за нашатырем сбегать?

-Нет, погоди. Кажется, он начал приходить в себя.

Я, с трудом открыв глаза, фокусирую зрение, что бы рассмотреть разговаривающих людей и оглядеться. С меня уже сняли шлем и ‘’ ошейник’’ и, увидев, что я очнулся, освободили  из оков руки и ноги.

-Дмитрий, вы нас узнаете? Как ваше самочувствие? –  склонившись надо мной и, с беспокойством в голосе спросил меня Федор Николаевич.  Одновременно отстраняя рукой Ирину, которая в это время суетливо влажной салфеткой удаляла с моих век и щек остатки лекарства и слез.

-Спасибо, сестренка! – поблагодарил я Ирину и только после этого ответил на вопросы: — Ира, Федор Николаевич. Я с вами и со мной ничего страшного не случилось. Голова только ватная и пятую точку отсидел.

Мой ответ вызвал улыбку у обоих, но в их глазах все еще читалось волнение за меня. И напрасно, ясность ума и силы быстро возвращались ко мне, поднимая настроение. Думать о том, что могло бы плохого случиться и как мне это аукнется в дальнейшем, в эту минуту совсем не хотелось.

-Эффект от укола, что вы Ирина мне поставили походу догнал меня в самый разгар тренинга. Думал что все, умер. Когда вся жизнь перед глазами пролетела, —  живо выпалил я на одном дыхании в приподнятом настроении. И  подумав, стоит ли им говорить это или нет  продолжил:  — А перед тем, как вы меня начали тормошить вообще какая — то чертовщина  привиделась. Собака с вороной и ерунда всякая.