Дождь усилился и перешел в ливень, а мы “черепашьим шагом” двигались по Заводскому шоссе в ожидании, когда нас догонят те, кто уехал на стадион. Минут через пятнадцать вернулись разведчики, одни, и, обогнав колонну, ушли вперед. Николай говорил что БТР “ чужой” так что никто не обратил внимания, что его нет. А вокруг нас царила “ гробовая” тишина, которую изредка нарушал одиночный выстрел или отдаленный крик. Может холодный ливень всех разогнал по норам, а может оставшиеся в живых еще не отошли от шока и отсыпались, но мы, доехав до моста через Томь, не встретили ни одной живой души – лишь ошметки и обглоданные до костей тела тех, кого смерть застигла за рулем или в общественном транспорте.

-Дорогу еще ночью расчистили, скинув все, что мешалось по пути на обочину. Завалы из машин были местами огромные — думали, что до утра придаться разгребать. Но нет, оказалось, что командиры и это предусмотрели — пустили вперед БРЭМ да эту дуру, что на трале везем. Они вдвоем мигом управились, нам даже из машин выходить не пришлось. Сейчас хоть без остановок домой доберемся, — пояснил Николай, заметив с каким любопытством, я кручу головой по сторонам.

-Жарко было?

-Ага. Не то слово. Лупили через бойницы из всех стволов и даже с огнеметов. Тут же и мертвых и живых в машинах много скопилось, так твари сбежались со всех сторон — на пир и кишмя кишели. Это, черт, был натуральный ад! Все орут, все стреляют, все взрывается, все в огне, кровища с руками ногами во все стороны разлетается, и дышать нечем. Хорошо хоть все машины бронированные…м-да. Повезло нам. А потом на верх поднялись от Садовой так полегче стало. И машин меньше было и твари реже попадаться стали. Зато народ толпами носился, под колеса кидался. Черт, что же они там творили брат, ты не поверишь.