-Дайте воды, — попросил я у парней.

Долговязый  крепкий боец, в каске “морпехов” времен Вьетнамской войны на голове  и обвешанный пулеметными лентами как новогодняя елка гирляндами поправив пулемет, похожим на немецкий MG, протянул мне пластиковую флягу. И, оглядываясь  на останки  хмуро спросил:

-Ты видел, как мужики погибли?

-Нет. Я очнулся позже, —  ответил я и поморщился и от того что вода была с привкусом лекарства и от того что вспомнил лица ребят: — Ты их знал?

-Ванька был моим младшим братом, — c грустью тихо ответил он и, поправив пулемет, висевший на плече, уже совсем тихо добавил: — Не уберег. …Мамке обещал и не уберег.

Я отпил из фляги еще пару больших глотков  и,  вернув обратно, выразил соболезнование:

-Он был хорошим человеком. Она может гордиться им.

Он молча кивнул головой и отошел, уступая место запыхавшемуся санитару – бородатому мужику с большой сумкой через плечо, короткоствольным “Калашом”  и двумя белыми импровизированными повязками, на плечах, сделанных из отрезков бинта. Тот тут же задал пару вопросов и, получив ответ, попросил снять куртки и кофту. Протерев ссадину на голове куском выты, предварительно смочив его в чем- то жгучем и едком, он осмотрел плечо и ощупал ребра, заглянул в глаза. Профессионально и быстро, жестко и без лишних слов, как и свойственно военным медикам, он вправил мне плечевой сустав и, вколов обезболивающее и противостолбнячное  сказал, что у меня, скорее всего, ушиб локтевого сустава и возможно трещина ребра, легкое сотрясение — которое через пару дней пройдет. Ничего страшного, в общем. Помог одеться и, сделав перевязь больной руки, вновь убежал, объяснив это тем, что у него там куча раненых, толпа истеричек и плачущие дети. Из его слов я мало что понял, да это уже было не интересно, так как на единственный вопрос, что тут происходит, он только развел руками, дав понят, что и сам ничего не понимает. … Народу  и техники с каждой минутой  вокруг нас становилось все больше.  По параллельной улице проехал еще один БТР, и теперь они вдвоем с первым  короткими очередями лупили в два ствола где-то за зданием. Рядом с нами остановился еще один “ Тигр”  с пулеметчиком, торчавшим в крыше, из которого вышли три бойца. Подъехали, в сопровождении двух больших трехосных бронетранспортеров и встали неподалёку две огромные фуры битком набитых людьми, на которые сразу же направили свет фар и окружили бойцами для их охраны. Группа бойцов, два из которых были в экзо скелетах и огромными огнеметами за плечами пригнали большую группу перепуганных и истерящих гражданских, в основном женщин и детей. “Гражданских” усадили в кучу, неподалеку и пригрозили, что если не успокоятся, то еще сильнее навредят себе. Не знаю, что это могло бы значит, но прозвучало угрожающе, хотя на большинство эти угрозы все одно не подействовали. Еще сильнее они заголосили, когда мимо пробежала большая стая “шестипалых”. К этому многоголосому хору прибавился, и ор тех, кто находился в фурах.   Бойцы из охранения открыли по тварям огонь, но это был скорее заградительный огонь, так как все лупили по-большому счету “от пояса” и те, потеряв от силы пару своих собратьев со своим мерзким “смехом” удрали во дворы и откуда сразу же раздался звон битого стекла и крики.