Правда, у самой поликлиники Пашка вдруг почему-то стал грустным и задумчивым. Словно вспомнил нечто, что принесло ему тяжёлую душевную боль. Минуту или две он лишь молчал и отрешённо смотрел в лобовое стекло. Затем начал говорить тихим, печальным голосом:

 -Жаль только, что моей жены Полины больше нет в живых. Без неё мне будет очень тяжело. Говорят, она погибла в аварии. Когда я узнал об этом, то неделю не мог прийти в себя. Не мог даже нормально спать по ночам. 

 После этих слов я, конечно, почувствовал себя весьма неловко. В очередной раз почувствовал себя полнейшей мразью и подонком. Однако виду я не подал. Всеми силами старался быть спокойным и невозмутимым. Даже пробубнил угрюмо в ответ, что мне тоже очень жаль Полину. Пашка ещё поблагодарил меня за сочувствие.  

 После этих слов в разговоре повисла неловкая, томительная пауза. К счастью длилось это недолго. Через пару минут я остановил машину на парковке и вместе с Пашкой направился в поликлинику. В руках у меня был заветный чемодан с десятью миллионами. Я боялся оставить его без присмотра в салоне. Поэтому потащил с собой в поликлинику и даже пронёс в кабинет психотерапевта, несмотря на яростный протест какой-то немолодой медсестры.

 Знакомый колдун-мозгоправ встретил нас спокойной, приветливой улыбкой. Он словно ждал нашего прихода.

 -Итак, чем могу быть полезен, молодые люди?

 Мы ответили почти одновременно: