Через пару секунд я выбил ногой искорёженную боковую дверцу. Руки дрожали, а перед глазами всё плыло и погружалось в пелену. Выбравшись наружу, я пару секунд переводил дыхание. Затем снова забрался в машину, чтобы достать оттуда неподвижное тело Пашки. К счастью он был ещё жив, хотя и находился без сознания. Пока я тащил его в сторону, из-под капота Гелендвагена появились первые языки пламени. Ещё через минуту огонь полностью охватил салон машины. Поначалу я даже не понял всего ужаса своего положения. А потом было уже слишком поздно. Вместе с машиной горел и чемодан денег, собранных мной на операцию дочке. 

 В отчаянии я даже пытался залезть в горящий автомобиль и забрать чемодан. Но драгоценное время было уже упущено. Теперь мне оставалось лишь безучастно стоять в стороне и смотреть, как ровные пачки тысячерублевых купюр быстро превращаются в пепел.

 Звучит странно, но даже теперь мой разум продолжал лихорадочно искать выход их этого положения. Вот только никакого выхода уже не было. Я упустил свой последний шанс. Конечно, дома у меня ещё хранилось немного денег, но этого явно не хватит дочке на операцию. Продать мне тоже было нечего. За прошедшие пол года я и так продал почти всё ценное из своего дома. Да и времени осталось в обрез. Близился вечер. Всего через пару часов я, словно та царевна из сказки, снова превращусь в пьяницу и голодранца Пашу Пылина без гроша в кармане.