Сломанная реальность
Время — Назад

 Работа – дом, дом – работа. И так по шесть дней в неделю, пятьдесят две недели в году. Не жизнь, а какое-то бессмысленное, однообразное, унылое существование. Душный, неуютный кабинет. Строгий, вечно орущий по любому поводу (и без повода), начальник. Маленькая по московским меркам зарплата. И практически нулевые шансы карьерного роста. Не о таком будущем я мечтал в детстве. Но судьба, видимо, решила распорядиться по-своему.

 А ведь как всё хорошо начиналось. В детстве я был умным, талантливым ребёнком. Ну, почти вундеркиндом. Хорошая семья, хорошая школа, отличные оценки, победы на олимпиадах по физике и математике. Затем золотая медаль, выпускной вечер и совсем неплохие перспективы на будущее. Я иногда думаю, где и когда я успел облажаться? В какой момент жизни свернул не на ту дорожку, после чего всё пошло наперекосяк? Может, когда после школы, из-за одной-единственной ошибки провалил экзамен в МГУ им. Ломоносова? Или когда расстался с дочкой нашего соседа, ныне влиятельного бизнесмена Старославского? А, может, это случилось, после того, как из множества вариантов я умудрился выбрать работу, не сулившую ни карьеры, ни уважения, ни достатка?

 Вот я и остался у разбитого корыта. Я Антон Антонович Авоськин работаю младшим бухгалтером в страховой компании Росгарантия. Долгие часы напролёт я монотонно перекладываю с места на место стопки бумаг и до тошноты, до одурения считаю и пересчитываю бесконечные ряды цифр. После работы я спускаюсь в метро и еду домой в свою маленькую убогую квартирку на окраине Москвы к сварливой некрасивой жене, которую ненавижу всем сердцем. Каждый вечер она долго и уныло пилит меня, что приношу домой мало денег, что уже двадцать лет сижу на одной должности, и что я вообще по жизни – последний лох и неудачник. А я просто молчу. Молчу и ем, приготовленный ею, кислый мерзкий борщ, затем смотрю по телику вечерние новости и ложусь спать. А на следующий день всё повторяется заново.

 Так, наверное, могло продолжаться вечно, если бы не одна удивительная встреча, в одно мгновение перевернувшая всю мою жизнь. Я часто думаю, каковы были мои шансы в тот день столкнуться с этим человеком в огромном, двенадцатимиллионном городе? А может, это вовсе не было случайностью? Может, это он сам нашёл меня? Я теряюсь в догадках. Тому, что произошло сложно дать простое, логическое объяснение.

 История моя началась ранней весной. Честно говоря, терпеть не могу эту пору года. Когда на газонах тают остатки грязного снега, над головой пригревает яркое солнышко, а на улицах появляется много красивых женщин, меня вдруг накрывает невыносимый, жуткий депресняк. Именно тогда я почему-то так остро ощущаю себя несчастным, потерянным и никому не нужным неудачником. А ещё в начале марта мне каждый год приходится отмечать свой день рождения. Глупый, тоскливый праздник. Каждый раз чувствуешь себя ещё на год старше и с грустью осознаёшь, что времени изменить проклятую жизнь осталось ещё меньше. Кризис среднего возраста…блин. Круглая дата, и лишний повод почувствовать всю ничтожность и бессмысленность своего существования. Сорок лет – это такая большая жирная черта. Рубеж, перейдя который, вдруг осознаёшь, что всё лучшее в твоей жизни осталось далеко позади. Отныне и до глубокой старости я буду всё так же в должности младшего бухгалтера ходить на работу, получать там постоянный нагоняй от шефа, затем возвращаться в свою маленькую грязную квартирку, есть мерзкий кислый борщ и слушать бесконечное нытьё своей жены Зойки о нехватке денег, протекающих кранах и перегоревших лампочках. Больше всего было обидно, что мой возраст и близко не соответствует моему жизненному статусу. К этому времени все нормальные мужики уже успели построить или купить дом, вырастить детей и добиться уважения окружающих. У меня не получилось. Сам виноват. Видимо, плохо старался.

 Юбилей мой отметили дома. В гости Зойка пригласила лишь своих туповатых подруг. Она даже не сочла нужным узнать моё мнение по этому поводу. Вот, тварь… Она всегда так поступает. Ещё один отличный способ меня унизить. Мол, она в доме хозяин, и такие вопросы решает без моего участия.

 Сомнительное это удовольствие, провести свой день рождения в компании стареющих домохозяек и слушать их бесконечные разговоры и телесериалах, магазинах, соляриях и проведённых отпусках. Меня там вообще не замечали. Целый вечер я тихонько сидел в углу и ждал, когда всё это закончится. Вот тебе и весь праздник… блин.

 На следующий день на работе меня даже никто не поздравил. Там я тоже был невидимкой. Маленький серый человек, который часами напролёт сидит за своим столом и десятки раз перепроверяет одни и те же счета, отчёты и квитанции. О моём юбилее вспомнил только шеф, когда орал на меня в конце рабочего дня. Сказал, мол, тебе Авоськин уже за сорок перевалило, а ты, как был дураком, так и остался. Меня это задело. Очень сильно задело. Сам не знаю, почему…

 С работы я пришёл весь взвинченный и раздражённый. А тут ещё Зойка с порога начала донимать своими дебильными упрёками. Мол, один её бывший кавалер стал директором крупного банка, а другой купил виллу на Лазурном берегу. Вот, дура лживая. Сколько же в ней дешёвых понтов? Раздражение и злоба всё сильней давили на моё сознание. Ты на себя в зеркало посмотри, мышь серая! Кому ты вообще такая нужна? Знаю я твоих бывших кавалеров. Сплошные пьяницы и уголовники. Вот я, в своё время, действительно был знаком с девушкой, лицо которой нынче мелькает на всех телеканалах. Певица, телеведущая и просто красавица Вика Старославская. Когда-то она жила по соседству, а теперь мы с ней находимся в разных мирах. Зойке до её уровня, как до Луны раком. Впрочем, я её этим никогда не упрекал. Зачем зря ворошить прошлое. Мы с Зойкой вообще редко нормально разговариваем. Точнее, говорит в основном она, причём на повышенных тонах, а я обычно молчу. Промолчал я и в этот раз. Тихо ушёл в другую комнату, чтобы не слышать её бессмысленный бубнёж.

 Я часто думал, а было ли у нас вообще с Зойкой хоть что-то хорошее в совместной жизни. Хоть какие-то приятные и счастливые мгновения. Пытался, но всё никак не мог вспомнить. Каждый прожитый с ней день был похож на все остальные. Всё серо и буднично. Никакой, блин, романтики. А ведь знал я её с самого детства. Учились в одном классе, хотя практически не общались в то время. Затем она надолго уехала из Москвы в какой-то город Мухосранск, Мухосранской области. Вновь увиделись мы только через пятнадцать лет на вечере встречи выпускников. К тому времени из всего класса мы остались единственными, кто не обзавёлся семьёй. Сели рядом в ресторане. Как-то незаметно разговорились, как-то незаметно потом начали встречаться и как-то незаметно создали что-то похожее на семью. Всё как-то незаметно. Всё как-то буднично и обыденно. Никаких страстей или ярких эмоций. Хоть убей, не припомню, когда первый раз пригласил её на свидание, как знакомился с её родителями и как делал ей предложение. Даже свадьба у нас была не как у всех нормальных людей. Вместо шумного праздничного застолья, скучные семейные посиделки. Тот день, кстати, я тоже почти забыл. Вот, жизнь проклятая…

 С тех пор прошло больше десяти лет. Сам удивляюсь, почему мы до сих пор вместе. Наверно, просто по привычке. Я просто привык каждый вечер видеть её на кухне в старом халате и стоптанных тапочках. Привык к её вечно недовольной физиономии, разбросанной по полу, одежде и недоразвитым подружкам. Привык каждый месяц отдавать ей зарплату, а взамен получать лишь кислый борщ и бесконечное занудное нытьё по любому поводу.

 Интересно, на что Зойка тратит все мои деньги? Ведь питаемся мы только её фирменным борщом, вареной картошкой, чёрствым хлебом и самым дешёвым чаем. Да и в квартире из всей “роскоши” лишь старый телевизор, перекошенная мебель да пожелтевшие обои. Может, Зойка себе любовника завела? Может, приплачивает какому-нибудь молодому альфонсу-культуристу, чтобы не замечал её серой кожи, редких волос и “потрясающей” фигуры? Хотя, вряд ли. Всё это не в её стиле. Слишком скучный и ленивый это человек, для таких приключений. Однако деньги всё равно куда-то утекали, словно в чёрную дыру. Просто интересно становиться. Вот, блин, где задачка для бухгалтера с двадцатилетним стажем.

 Я пошёл в гостиную, и Зойка за мной следом. Я на кухню, и она туда же. Как всегда, в своём старом мешковатом халате и с бигудями на голове. Как-то она меня начала раздражать в последнее время. И чем дальше, тем сильнее. Но я пока терплю…

 -Авоськин, ты бы хоть соизволил мусор вынести.

 Я сделал вид, что не услышал. Молча открыл холодильник, с грустью посмотрел на пустые полки, затем закрыл и двинулся к газовой плите. А злость и нервозность уже вовсю бурлили внутри меня. Вот, дожил… блин. Мусор ей вынеси. Сама бедняжка, видимо, очень устала, просматривая телесериалы и часами болтая с подружками по телефону. Ах, да… совсем забыл, моя “ненаглядная” сегодня ещё борщ пол дня готовила. Протянув руку к кастрюле, я снял крышку и заглянул внутрь. В нос ударил запах десятков неопознанных ингредиентов. Прям, вся таблица Менделеева. И где она только берёт эти рецепты? Может, на старость лет, отравить меня хочет?

 -Зоя, а почему ты никогда ничего не готовишь кроме своего борща?

 В ответ она лишь злобно сверкнула глазами.

 -Если не нравится, иди по ресторанам питайся! Совести у тебя нет! Бегаю тут перед ним, стараюсь, а он приходит на всё готовое, и чем-то недоволен! Лучшие годы этому мерзавцу отдала. Да кому ты вообще такой нужен?!

 И тут я не выдержал.

 -Хватит, уже… Надоело… Видеть тебя больше не могу! Десять лет ты мою кровь пила. Всю зарплату тебе отдавал, а ты даже нормальный обед не можешь приготовить. Ждёшь, когда я приду с работы, и ведро с мусором вынесу. Зачем ты мне вообще нужна? Всё что ты умеешь – это пилить меня на каждом шагу. Ни разу слова от тебя хорошего не услышал. И не говори, что потратила на меня лучшие свои годы. Без меня ты вообще до смерти сидела бы в старых девах.

 Зойка явно не ожидала от меня такого ответа. Это был шок. За минуту она несколько раз переменилась в лице. Сначала побледнела, затем – покраснела, потом снова побледнела и снова покраснела. Хотела что-то сказать, но не могла найти нужные слова. Сложно ей было поверить, что муженёк-подкаблучник способен на такой бунт. Под конец её всю перекосило и сморщило. Думал, она сейчас расплачется или вцепится мне в лицо своими когтями. Но вместо этого Зойка вдруг развернулась и побежала в гостиную. Слышал, как она распахнула дверцу шкафа и начала паковать в чемодан свои вещи. Я остался на кухне. Поставил на плиту чайник, засыпал в кружку заварку и принялся ждать, когда всё это закончится. Уходя, моя “ненаглядная” на секунду остановилась и смерила меня взглядом полным ненависти и презрения.

 -Пожалеешь ещё, Авоськин. На коленях ко мне приползёшь.

 Я больше не стал спорить. Ещё через секунду Зойка выбежала из квартиры, громко хлопнув за собой дверью. Я остался один. Просто сидел на диване и пил чай. Сначала я чувствовал лишь растерянность, затем спокойствие и, наконец – блаженство. Сколько лет я был лишён такой роскоши – просто сидеть на кухне и наслаждаться тишиной.

 Видимо, ссора с Зойкой и запустила ту самую цепочку случайных событий, мгновенно перевернувших мою прежнюю жизнь. В тот вечер у меня было слишком хорошее настроение, чтобы сидеть дома. Поначалу я думал просто пройтись по городу. За последние десять лет я почти никуда не выходил, кроме работы. И на всякий случай взял из шкафа заначку в три тысячи. Затем спустился на лифте, сел в первый попавшийся троллейбус и закрыл глаза. И на душе такое спокойствие. Какой же это кайф – ехать куда-то без цели по вечерней Москве. Сколько лет я не мог себе этого позволить. Зойка ведь всегда устраивала скандалы из-за любой моей незапланированной отлучки. Странная она женщина. Всегда говорила, что я худший муж на свете, но при этом умудрялась ревновать меня ко всему, что движется. А теперь я, наконец, от неё избавился. Поверить не могу в такое счастье. Еду, куда хочу. Делаю, что хочу. И вот я откинулся на спинку сиденья, смотрю в окно, а сам весь сверкаю от счастья. Улыбка до ушей. Напеваю под нос какую-то дурацкую попсовую песенку. Люди в троллейбусе уже начали как-то странно на меня коситься. А мне на всё плевать. У меня сегодня праздник. Блин… за последние десять лет я совсем забыл свой родной город. Почти никуда не хожу и нигде не бываю. Дом – работа, работа – дом. Вот, жизнь проклятая…

 Из троллейбуса я вышел на ближайшей остановке. Электрозаводская улица. Сто лет уже здесь не был. Двинул в первый попавшийся кабак, с поэтичным названием «Душевный разговор», уселся за стойку и заказал себе рюмку водки. Рядом ещё сидел какой-то пьяный мужичёк с грустными глазами. Постепенно разговорились. Оказался бывшим гаишником, недавно уволенным за взятку. Смешной такой. Всё жаловался на свою тяжёлую жизнь и несправедливую судьбу. Типа, он честный мент, отдавший лучшие годы службе Отечеству. Ну, подумаешь, взял один-единственный раз денег у хорошего человека. Все теперь так делают. А чем он хуже остальных?  

 Короче, вечер пролетел незаметно. Из кабака я вышел где-то в половине первого, уже в изрядном подпитии. Сразу было двинулся к автобусной остановке, но там как назло стояли два полицейских. Тихонько сам про себя выругался и повернул в другую сторону. Не хватало ещё сегодня получить штраф за нахождение в нетрезвом виде.  Следующую остановку мне также пришлось обойти стороной. Там заседала компания местных гопников. Грубый смех, вызывающие жесты, мат и полублатная речь. Почему-то полиция их не замечала. Я снова тихонько выругался и пошёл дальше. И что это за день такой? Видимо, не судьба мне сегодня уехать домой на общественной транспорте.

 А тут ещё в кармане зазвенел мобильник. Я почему-то сразу вспомнил о Зойке, но это была не она. Это намного хуже. Звонила её мама. Приложив трубку к уху, я услышал её дикие истеричные вопли.

-Подонок ты, Авоськин! Совести у тебя нет. За что Зойку обидел? Сидит бедная в слезах, не может успокоиться. Я ей давно говорила, чтобы тебя бросала. У неё ведь кавалеров – море, и каждый из них – не чета тебе, неудачнику. А ты, ирод, кому теперь нужен? Сдохнешь, как собака в одиночестве…

 -Марь Ивановна,- я вдруг перебил её на полуслове,- Сделайте мне одолжение… никогда больше не звоните на этот номер. Не присылайте мне СМС, не пишите мне в Одноклассниках, не здоровайтесь со мной на улице и даже не думайте обо мне. Просто забудьте меня. Вычеркните навсегда из своей жизни. Я сделаю то же самое. Завтра я пойду в загс и подам на развод с вашей дочкой. Как вы мне обе уже надоели…

 Марь Ивановна явно была в шоке. Пару минут даже не знала, что ответить. Просто молчала и тяжело сопела в трубку. Я отключил телефон и сам про себя тихо рассмеялся. Всегда мечтал послать подальше проклятую змею-тёщу. А потом на меня вдруг такая тоска нахлынула. Если разобраться, то она была совершенно права. Я ведь и, правда, никому теперь нахрен не нужен. Маленький, бедный, серый человек, уже перевалило за сорок. Я ведь далеко не красавец и не миллионер какой-нибудь. Дорогие особняки не покупаю и на яхтах не плаваю. Жизнь прошла впустую. Молодые, гламурные дурочки уже точно не будут штабелями падать у моих ног. Страхопудина Зойка — это, пожалуй, единственная подходящая жена, для такого, как я. Большего я не достоин. Вот жизнь проклятая!

 Погружённый в свои невесёлые мысли я даже не заметил, как рядом остановилось такси. Старенькая помятая девятка зелёного цвета. Я даже номер запомнил с двумя четвёрками в начале. С этого момента всё и началось. И угораздило же меня именно в тот вечер, именно в это время, именно в этом месте сесть в эту странную машину. Вся моя жизнь после этого пошла кувырком. А ещё говорят – чудес не бывает. Но тогда, разумеется, я ничего не заподозрил. Шаткой походкой я подошёл к окошку и кивнул водителю.  

 -Здрасте. Мне бы сейчас домой добраться. Семёновский переулок, дом шесть.

 -Конечно, доберёмся, молодой человек. Прошу садитесь.

 Таксист приветливо улыбнулся и отворил передо мной заднюю дверцу. Странный он был какой-то. Мужчина лет шестидесяти в строгом костюме, с седыми волосами и аккуратной бородкой. Больше похож на учителя философии или доктора наук, чем на простого водилу. Но тогда я не придал этому большого значения. Просто уселся на заднее сиденье, откинулся на спинку и закрыл глаза.

 -Кстати, сколько с меня?

 -Триста рублей.

 Я достал из кармана и внимательно пересчитал имевшуюся наличность.

 -Вот блин… Простите, но у меня только двести тридцать четыре. И дома ничего нет. Какой позор… Может вам денег на телефон сбросить со своего номера?

 Водитель лишь спокойно покачал головой.

 -Ни о чём не волнуйтесь, молодой человек. Этого вполне достаточно.

 В эти секунды мне стало так паршиво на душе. Снова почувствовал себя последним лохом и неудачником. Это надо же… Двадцать лет я отдал своей работе. Ничего себе не покупаю. Не пью, не курю, питаюсь одной баландой, и всё равно к сорока годам не собрал денег, чтобы расплатиться с таксистом. В карманах пусто, а до следующей зарплаты ещё жить на что-то надо.

 -Вот судьба проклятая…

 -Простите, вы что-то сказали?

 -Говорю, жизнь у меня очень тяжёлая.

 Водитель обернулся и смерил меня спокойным внимательным взглядом.

 -Почему вы так решили?

 Несколько секунд я собирался с мыслями, а затем вдруг взял и выложил незнакомому человеку обо всём, что наболело за долгие годы. Рассказал о работе, которую ненавижу всем сердцем, про начальника-хама, про нехватку денег, маленькую квартирку и кислый борщ. Рассказал о бесцельно прожитых годах, о том, что жена у меня – дура, а тёща – дура в квадрате. Ещё вспомнил о своём детстве, о школьных наградах по физике и математике, заваленном экзамене в МГУ им. Ломоносова и массе других упущенных возможностей.

 Водитель выслушал меня до конца, а затем вдруг так спокойно спросил: 

 -Если бы у вас появился шанс отмотать время, что бы вы изменили в своём прошлом?

 -Да, практически всё.

 -Ну а в первую очередь?  

 Я задумался. Даже самому интересно стало. Мой попутчик явно умел поддержать беседу. Именно это мне сейчас и нужно больше всего. Хотелось просто выговориться. Хотелось выплеснуть наружу все свои проблемы и переживания. Может, станет немного легче.

 -Знаете, в восемнадцать лет я по глупости провалил экзамен в престижный университет. Если бы закончил его, то смог бы получить хорошую работу, а затем быстро подняться по карьерной лестнице и заработать много денег. Сами понимаете, что деньги в наше время – это всё. Это красивая жизнь, красивые женщины, хороший дом, нормальные друзья, уважение и даже крепкое здоровье.

 -А если бы кто-то помог вам вернуться назад и исправить старую ошибку. Что бы вы на это сказали?

 -Я бы хотел в это верить. Но сожалению не могу. Понимаете, я сам физик по образованию и убеждённый материалист.

 -Зря вы так говорите, молодой человек,- Водитель вдруг остановил машину, после чего обернулся и спокойно посмотрел мне в глаза,- Раньше люди верили, что Земля плоская и покоится на спинах трёх китов. С тех пор мало что изменилось. Современная наука по-прежнему не в силах объяснить всех законов природы. Наш мир огромен и многогранен, а мы знаем о нём лишь ничтожную часть.

 Дослушав до конца, я с подозрением покосился на своего странного попутчика.

 -Кто же вы такой, на самом деле?

 -Учёный, психолог, экстрасенс… таксист. Всего понемногу. А ещё я человек, который помогает отчаявшимся душам изменить свою жизнь. Если хотите, помогу и вам. Просто закройте глаза и мысленно вернитесь в тот момент своего прошлого, который хотите исправить. Сосредоточьтесь. Постарайтесь вспомнить любую мелочь. Это сейчас очень важно.

 -Ну, ладно…

 Я действительно закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Только не надо думать, будто Антон Авоськин наивный идиот, готовый поверить в путешествия во времени. Нет. Как-никак, я технарь и убеждённый материалист. Меня такими сказками не проймёшь. Зато я знал, что похожим способом многие психологи помогали своим пациентам. С помощью гипноза мысленно возвращали их в прошлое и навсегда избавляли от старых фобий и комплексов. Мне это не помешает. Может, с завтрашнего дня и правда начну новую жизнь.

 -Э… извините, а это ничего, что я сейчас немного выпивший?

 -Ничего, молодой человек. Были в моей практике случаи и посерьёзнее.

 -Тогда, начнём… 

 И тут я вспомнил себя восемнадцатилетним. Вот я сижу за партой и сдаю вступительный экзамен по математике в МГУ. Как же всё реально, блин. Словно на самом деле попал в прошлое. Вот я уже решил последнюю задачку и собрался отвечать перед экзаменационной комиссией. Я был спокоен и уверен в своих силах. Я тогда ещё не знал, что в расчёты мои вкралась одна маленькая ошибка. Ещё минута, и линия моей судьбы навсегда свернёт не в том направлении. Я с треском провалю экзамен, буду учиться в другом, куда менее престижном универе, и в итоге, вместо хорошей должности, всю жизнь проработаю младшим бухгалтером в Росгарантии.

 Так не годится. Я несколько раз тщательно проверил свои записи, пока не нашёл, наконец, злополучную ошибку. Надо же… оказывается, запятую дроби не там поставил. Такая мелочь, а в итоге – вся жизнь наперекосяк. Всего несколько минут у меня ушло на то, чтобы пересчитать решение и вывести новый результат. А затем я вышел к доске и без запинки рассказал весь материал. Придраться было не к чему. Мужчина из экзаменационной комиссии лишь внимательно посмотрел на меня и одобряюще покачал головой.

 -Вопросов больше не имею.

 А затем перед глазами вдруг понеслись яркие прекрасные картинки моей новой жизни. Вот я прихожу на первое занятие в МГУ, вот отдыхаю где-то в шумной компании и получаю диплом. Вот устраиваюсь на работу, еду куда-то по Москве на дорогой машине и провожу переговоры с какими-то солидными дядьками. Неужели это всё про меня? С ума сойти можно. А затем всё резко померкло, и я увидел новый эпизод. Каким-то особым чувством я сразу понял, что это моё будущее. Даже сомнения не возникло. Я стою около кабака, в котором недавно пьянствовал и пристально смотрю в даль. Я стою здесь уже давно. Стою не первый день. Идёт сильный дождь. Я промок и простудился, но я даже не думаю уходить. В руке какая то фотка. Я всматриваюсь во все проезжающие машины, пока, наконец, не замечаю ту единственную, которую жду уже больше недели. Странно, но это та самая зелёная девятка, в которой я сейчас еду. В глазах моих появляется надежда. Я бегу следом. Бегу, не обращая внимания на лужи и уличное движение. Громко кричу и размахиваю руками, как безумец. Фотка по-прежнему со мной. Я лишь крепче сжимаю её в ладони, словно какое-то сокровище. Что это со мной? Зачем мне в будущем ещё раз встречаться с этим странным таксистом-психологом? Наконец, я подбегаю к его машине, открываю дверцу и сажусь на заднее сиденье. Но это ещё не всё. Оказавшись внутри, я дрожащими пальцами подношу фотку к глазам и последний раз внимательно смотрю на неё. Пытаюсь запомнить каждую деталь. Это теперь очень важно. От этого зависит вся моя дальнейшая жизнь…

 Водитель оборачивается.

 -Вам куда, молодой человек?

 -Назад в прошлое. Так никуда не годится. Дайте мне новую жизнь…           

 После этого я очнулся. Несколько минут просто приходил в себя, после чего поднял голову и с удивлением осмотрелся по сторонам. Я по-прежнему ехал на заднем сиденье машины, вот только… машина была уже другой, а за рулём, вместо пожилого джентльмена в костюме, сидел молодой кавказец в спортивных штанах и кепке. Что за чертовщина такая…

 -Простите, но вы кто?

 -Ну, точно нэ Фылып Киркоров. Таксыст я.

 -Как я здесь очутился?

 Водитель на секунду обернулся и смерил меня цепким, подозрительным взглядом.

 -Ты вышэл из ночного клуба и попросыл подвэсти. Что, савсэм ничэго нэ помниш?

 -Похоже, да.

 Больше я не стал задавать вопросов. Вместо этого попытался сосредоточиться и восстановить в памяти всю хронологию событий. Видимо тот первый таксист навёл на меня какой-то гипноз. Он явно спец в этом деле. Такие реальные картинки засунул в мою голову. Чуть сам не поверил. Видимо, под действием этого самого гипноза, я вылез из его машины и зашёл в ближайший ночной клуб. Там немного потусил, после чего снова выбрался на улицу и сел в другое такси. Бред какой-то… Версия конечно дурацкая, но ничего лучшего на тот момент я не мог придумать.

 По радио ещё передавали какие-то новости. Краем уха я слышал лишь отдельные слова и фразы. Говорили что-то о страховом бизнесе Москвы и в частности о моей родной компании. Мол, Росгарантия в последнее время стремительно расширяется и на днях поглотила очередную мелкую компанию. Если так пойдёт и дальше, то через полтора-два года она имеет всё шансы вырваться в безусловные лидеры. Что за чепуху они несут? Насколько я помню, Росгарантия всегда волочилась в хвосте прогресса, а последние несколько лет и вовсе стояла на грани банкротства. Что-то здесь нечисто. Что-то очень странное вокруг меня сегодня происходит.       

 Я, наверное, ещё долго мог размышлять о компании Росгарантия и своих нынешних нелепых приключениях, но тут машина остановилась. Я робко выглянул в окно. Какой-то совершенно незнакомый район. По всей видимости, элитная окраина Москвы. Большие красивые особняки, высокие заборы и аккуратные дворики.

 -Куда ты меня привёз?

 Таксист начал терять терпение.

 -Куда прасыл, туда и прывёз. Хватыт глупых вопросав. С тэбя пяцсот рублей.

 Я растерянно потянулся к карману, достал оттуда пухлый бумажник и молча отсчитал нужную сумму. После этого вышел из машины и как олух замер посреди тротуара.

 -Что я вообще здесь делаю?

 Прежде чем уехать, таксист ещё раз мельком взглянул на меня и неодобрительно покачал головой.

 -Савсэм с ума посхадыли, наркаманы чёртавы. Память ужэ тэряют. Куда страна катытся.

 Оставшись наедине, я ещё раз внимательно осмотрелся. Странно, но это место мне показалось знакомым. Особенно дом напротив. Как будто с этим местом была связана какая-то важная часть моей жизни. А может, у меня это… крыша поехала. Тронулся рассудком, бедняга, от счастья, что с Зойкой расстался. Я подошёл к массивным железным воротам и заглянул внутрь. Просторный двухэтажный особняк с большими окнами, шикарным балконом и белоснежными колоннами. Нет, не мог я здесь быть раньше. Бедолаге вроде меня нужно двести лет работать, чтобы на такое жильё собрать.

 И тут я, как бы случайно, обратил внимание на свою одежду. Что, блин, за чертовщина?.. Почему вместо старого пиджака и мятых брюк, на мне надет элегантный костюм тройка из дорогого материала? Плюс, в кармане бумажник, битком набитый деньгами. Что за странный день такой? Неужели сегодня под гипнозом я мог кого-то ограбить?

 Не знаю сколько времени я, как олух, стоял у чужих ворот и пялился в одну точку. А затем из дома показалась незнакомая женщина. Она сразу подбежала ко мне, заискивающе улыбнулась и поскорей открыла калитку. В глазах её читалась лёгкая тревога.

 -Антон Антонович, у вас всё в порядке? Уже пол часа стоите на улице и не заходите? Вы словно не у себя дома. Может, ключ потеряли? Может, случилось что? А я вас в темноте сразу не узнал. Думала бродяга какой.

 Промычав что-то невразумительное, я растерянно последовал в дом за этой странной незнакомкой.

 -Простите, а вы собственно кто?..

 Та сразу остановилась, побледнела. Потом медленно ответила дрожащим, испуганным голосом:

 -Вы здоровы, Антон Антонович? Я же Маша, ваш домработница. Вы мне сказали сегодня задержаться, после того, как с женой поссорились. Когда Зоя Ивановна свои вещи забирала, то весь дом перевернула. Вот я и наводила порядок. Затем вы на пару часов куда-то уехали, а сейчас вернулись, и меня не узнаёте. Может вы заболели, Антон Антонович? Может, мне врача вызвать?

 -Не надо врачей, Маша… Я сам во всём разберусь. Говоришь, это мой дом, а ты моя домработница?

 -Да, Антон Антонович.

 Я резко остановился. Перед глазами всё поплыло, а мозг, казалось, вот-вот взорвётся от избытка нахлынувшей информации. Значит, это случилось. Этот странный таксист на самом деле изменил моё прошлое. Нужно было сразу догадаться. Точнее, я догадывался, но мой разум до последнего отказывался верить в такую чушь. Я ведь технарь и убеждённый материалист, блин…

 И тут в памяти, одна за другой, начали проявляться картинки из моей новой прекрасной жизни. Правда, чтобы собрать всю мозаику, пришлось немного напрячь извилины.

 Интересно, за какие шиши я купил себе этот огромный дом?

 Всё просто… взял кредит в банке, с которым очень быстро рассчитался. Зарплата у генерального директора Росгарантии совсем не маленькая. Плюс всевозможные серые доходы.

 Стоп… выходит, в этой новой жизни я уже большой начальник, а не какой-то затюканный младший бухгалтер. Но когда я успел так быстро подняться?

 Да, в принципе… я особенно не напрягался. С дипломом МГУ сразу получил хорошую должность и быстро сделал карьеру. В двадцать восемь я уже был первым замом, а в тридцать два – встал во главе Росгарантии. И именно я, всего за восемь лет, сумел превратить эту жалкую и разваливающуюся Шарашкину контору в одну из самых передовых компаний московского страхового бизнеса.

 Как же я крут! Как у меня всё классно получается! Это тебе не младшим бухгалтером всю жизнь горбатится.

 Погружённый в эти радужные мысли, я даже не заметил, как вслед за домработницей Машей вошёл в собственный дом. Вошёл и обомлел. Мама дорогая… такую роскошь до этого я мог видеть только в кино. Шикарная мебель, картины на стенах, старинная люстра, камин, плазменный телик на всю стену и уютный мини бар в углу. Дорого, солидно, красиво и удобно.

 Вот, сейчас заживу, блин. Я уже не мог сдерживать своих чувств. Я лишь таращился по сторонам и громко безумно смеялся.

 -Антон Антонович, с вами точно всё в порядке?

 Моя домработница испуганно отшатнулась в сторону.

 -Всё хорошо, Маша. Не обращай внимания. Мы это… собрались сегодня с друзьями, курнули какой-то дряни, вот у меня крышу и сносит. Сама знаешь, как я переживаю из-за ссоры с женой. Столько лет вместе, а тут она вдруг собрала вещи и куда то уехала. Каждую минуту о ней думаю. Нервы на пределе, аппетит пропал, вот я и решил немного расслабиться. Думал, поможет. Не помогает, блин…  

 Говорю о разлуке с “любимой”, а у самого улыбка до ушей, и лицо сияет от радости. Маша напоследок как-то странно на меня посмотрела. А затем осторожно попятилась к выходу.

 -Ну, я пойду?

 -Конечно, иди. Отдыхай до завтра. Детишки уже наверно дома заждались. Всего хорошего и спокойной ночи.

 Через минуту я, наконец, остался один в своём новом шикарном доме. Первое время я всё никак не мог успокоиться. Возбуждённо ходил туда-сюда по огромной гостиной, разглядывая картины, включая и выключая телик, завешивая и отвешивая жалюзи. На секунду присел на мягкий кожаный диван, затем снова поднялся, подошёл к мини-бару и потянулся за выпивкой.

 Вообще я обычно не пью сам с собой. Но сегодня особый случай. Не каждый день у тебя появляется возможность отправиться в прошлое и всего за пару минут изменить собственную жизнь. Такое грех не отметить. Поначалу я даже растерялся от обилия дорогих коньяков, вин, вискаря, водки и текилы. Я не слишком хорошо разбираюсь в названиях, поэтому тупо выбрал самую красивую бутылку. Затем налил себе пол стакана, вновь уселся на диван, заложил ногу за ногу и неторопливо потянул терпкий благородный напиток. Вот оно значит каково – быть богатым человеком. В эти минуты я вдруг почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Поверить не могу. Свершилось! Жизнь удалась!

 И только я начал потихоньку привыкать к этой новой классной обстановке, как вдруг в кармане заиграл мобильник. Вот, гады. Такой кайф перебили. И кому это не спится посреди ночи? Я неспешно достал телефон и взглянул на входящий вызов. А затем лишь громко и злобно выругался. Звонила моя “любимая” ненаглядная тёща.

 -Антон Антонович, вы извините, что я так поздно. Насчёт Зойки своей хотела поговорить. Сейчас сидит как дура и льёт крокодильи слёзы. Сама виновата. Ей на такого мужа молиться надо. Вы главное не расстраивайтесь. Я всегда буду на вашей стороне. Знали бы вы, как я вас уважаю, Антон Антонович.

 От удивления я чуть не уронил мобильник. Вот, значит, как запела наша Марь Ивановна. В той другой жизни я от неё такого даже не мечтал услышать. Хотя чему удивляться? Теперь она говорит не с каким-то затюканным бухгалтером, а с генеральным директором преуспевающей компании.

 -Антон Антонович, вы на мою Зойку не обижайтесь. Она у меня с детства бестолковая. И не слушайте вы этот бред про кавалеров, что штабелями валились у её ног. Врёт она всё. Знаю я её кавалеров. Одни пьяницы и уголовники. Никто из них вам, Антон Антонович, и в подмётки не годится…

 -Марь Ивановна,- я вдруг перебил тёщу на полуслове,- Сделайте мне маленькое одолжение. Идите вы в жопу вместе со своей дочкой. Не звоните больше на этот номер, не присылайте мне СМС, не пишите в Одноклассниках и даже не думайте обо мне. Вычеркните меня навсегда из своей жизни. Завтра я пойду в ЗАГС и подам на развод с вашей дочкой. Хватит, уже! Напились вы моей крови за десять лет. Видеть вас больше не могу…

 Сказал и сразу отключил телефон. Потом ещё какое-то время просто сидел на диване и блаженно улыбался. Сегодня у меня явно хороший день. Такое нужно как следует отметить. Достав из кармана бумажник, я с одобрением взглянул на пухлую пачку тысячерублёвых купюр. Вот так и должны выглядеть реальные карманные деньги. Это тебе не копеечные заначки в носках прятать. Подсчёт наличности занял у меня несколько минут. Затем я снова взял мобильник и, покопавшись немного в контактах, отыскал, наконец, нужный номер.

 -Алло, это служба доставки такси? Будьте добры, пришлите машину к моему дому. Сегодня я буду веселиться. 

 По правде сказать, события последующей ночи я помню довольно смутно. Решил как следует отметить своё второе рождение. Попросил таксиста отвезти меня в приличный ночной клуб, а там уже пошло-поехало. Водка, вискарь, коктейли, девушки, танцы и травка. Подумать только, я ведь раньше и представить не мог, насколько жизнь может быть прекрасной. Это куда лучше, чем каждый вечер слушать нудное Зойкино нытьё и есть, приготовленный ею кислый ядовитый борщ. Даже обидно стало за свои бесцельно прожитые годы. Сорок лет псу под хвост. Жаль, что раньше не посещать таких заведений… или, может, посещал, но только уже в этой другой жизни. Кстати, место это показалось мне весьма знакомым. Может, я действительно бывал здесь уже не в первый раз? Впрочем, какая разница. Меньше всего в эту ночь мне хотелось думать о странных временных парадоксах. У меня были другие планы. Хотелось оторваться так, словно завтра должен был настать конец света. И я вполне справился с этой задачей.  

 На следующее утро я проснулся на диване в своей гостиной, в помятом костюме, с растрёпанными волосами и следами губной помады по всему лицу. Понятия не имею, как я вообще домой добрался. Чувствовал я себя, конечно, паршивенько. Болела голова, воротило желудок и дрожали руки, словно у последнего алкаша. Вот это, я понимаю, отдохнул. Первая мысль была о том, что нужно как-то идти на работу. Причём, неплохо бы поторопиться, так как часы на стене показывали без четверти десять.

 Вскочив с дивана, я принялся лихорадочно приводить себя в порядок. Всё переживал, что за опоздание получу нагоняй от начальника. Хотя, стоп… какой ещё начальник. Совсем забыл, блин. Теперь я сам себе начальник. Опаздывать без причины имею полное право. Реальность ведь вокруг слегка изменилась. Эта мысль меня здорово подбодрила. Я неторопливо принял душ, почистил зубы и отыскал чистую одежду. Затем приготовил себе завтрак, выпил кофе, просмотрел свежую газету и только после этого вальяжно направился к выходу.

 В гараже меня ждал ещё один приятный сюрприз. Серебристый красавец Лексус с большими фарами и кожаным салоном. Прежде чем забраться внутрь, я несколько минут с восторгом изучал машину. Затем, наконец, уселся на мягкое сиденье, положил руки на руль, закрыл глаза и улыбнулся. Я действительно крут.

 Кстати, ехать в таком авто – одно удовольствие. Раньше, помню, терпеть не мог утром добираться на работу, а теперь вдруг стал получать от этого огромный кайф. Цель поездки, вроде, осталась прежней, зато сам процесс значительно изменился. Одно дело – трястись целый час в переполненном метро, и совсем другое – сидеть за рулём шикарного Лексуса и любоваться утренней Москвой. Вот я как раз проехал мимо Красной Площади. Вот справа показался Храм Христа Спасителя, а вдали промелькнула вышка Останкинской телебашни. Красота то какая! А ведь недавно я думал, что после сорока меня уже не ждёт ничего хорошего. Оказывается, жизнь полна сюрпризов, блин. Видимо, по дороге я немного замечтался. Видимо, слишком засмотрелся по сторонам и в итоге забыл об одной маленькой детали. В этой новой реальности главный офис Росгарантии находился уже в другом месте. Лет пять назад мы переехали в здание побольше и посолиднее. Компания могла себе это позволить. С тех пор как я стал генеральным директором, у нас начали водиться весьма серьёзные деньги. Пришлось сделать небольшой крюк и вновь проехать мимо Красной Площади и Храма Христа спасителя.

 Неподалёку от офиса меня ещё тормознул гаишник. Весь такой упитанный и мордатый. С пышными бровями, как у Брежнева, и маленькими хитрыми глазками.

 -Старший лейтенант Сидоренко. Покажите ваши права и техпаспорт.

 Мне ещё лицо его показалось знакомым. Ах, точно… выпивал же с ним позавчера в баре, до того как изменить время. Только, чего он до сих пор в форме?

 -Слушай, а тебя разве не уволили из полиции?

 -Простите…- Гаишник как-то странно на меня посмотрел. Затем наклонился к окошку, вдохнул моим перегаром и строго спросил,- Вы употребляли спиртное? Будьте добры, подышите в алкотестер.

 -А может, это… договоримся по-хорошему?

 Я как бы незаметно достал из кошелька и вложил в права несколько купюр по пять тысяч. Гаишник незаметно взял их и перепрятал в свой карман. После этого улыбнулся и отдал честь.

 -Счастливого пути. И будьте аккуратней с алкоголем.

 -Конечно.

 В итоге все остались довольны. Однако этот случай заставил меня кое о чём задуматься. Нет, не о том, что нельзя садиться за руль после тяжёлой пьянки. Куда больше меня волновали те двадцать лет, которые я вчера с такой лёгкостью переписал. Оказывается, это затронуло уже не только одного меня. Мир изменился, и возможно эти изменения куда значительнее, чем я предполагаю. Росгарантия вмиг превратилась из жалкой убыточной конторы в известную процветающую компанию. А ещё этот гаишник, блин. В той другой реальности его уже уволили из полиции, а здесь он по-прежнему на службе и даже не боится брать на лапу. Может, за прошедшие двадцать лет я случайно с ним пересёкся и так же случайно изменил его судьбу? Может, начальник, уволивший его, теперь работает охранником в супермаркете, а человек, предложивший ему роковую взятку, давно сидит в тюрьме или психушке? Может, я случайно повлиял на некого гражданина А, который после этого повлиял на гражданина Б, а тот в свою очередь повлиял на гражданин В, Г и Д. Может это в корне изменило историю и мы теперь живём в совершенно другой реальности? Тракторист из Мордовии становится известным порноактёром, гопник из Рязани делает потрясающее научное открытие, а моя страна нынче ведёт войну с какой-нибудь Северной Кореей или Гондурасом. Время, как я уже понял, весьма хрупкая и непредсказуемая субстанция. Любой мелкий поступок – это что-то вроде камушка на вершине горы, способного увлечь за собой другие камни и вызвать мощную лавину. Нашу жизнь формируют десятки мелких поначалу ничем не примечательных событий. Мне ли этого не знать. Двадцать лет назад одна-единственная запятая в экзаменационной задачке в корне изменила мою судьбу, а также судьбы других людей и даже целых страховых компаний.

 Так, погружённый в свои мысли, я сам не заметил как доехал до главного офиса Росгарантии. И тут меня ждал первый приятный сюрприз. Несмотря на обилие машин, самое удобное место на парковке оставалось свободным. Я сразу понял, что это для меня. Я ведь уже восемь лет неизменно оставляю там свой Лексус, и никто другой, ни под каким предлогом не смеет занимать его. Что ни говори, а важной шишкой быть весьма приятно. Неплохо тешит твоё самолюбие. Дальше – больше. Внутри здание все сотрудники, начиная от охранников и заканчивая первыми замами, едва заметив меня, сразу бросали свои дела, чтобы поприветствовать начальника. Некоторые готовы были прямо поклоны передо мной бить.

 -Здравствуйте, Антон Антонович… Добрый день, Антон Антонович… Как ваши дела, Антон Антонович?..

 От такого внимания я прямо рос в собственных глазах. Ведь в той другой жизни меня практически не замечали на работе. Когда я входил, большинство коллег даже не оборачивалось. И лишь немногие, встретившись со мной взглядом, холодно кивали в знак приветствия. Теперь всё изменилось. Все здесь словно с ума посходили.

 -Рады вас видеть, Антон Антонович… Может. Вам чем-то помочь, Антон Антонович?..

 Молодая красавица секретарша, едва заметив меня, бросилась навстречу через весь офис.

 -Доброе утро, Антон Антонович. Тут к вам недавно приходили из налоговой. Я сказала, что вы заняты на важной встрече.

 -Правильно сказала, Настя. Если снова придут, я у себя.

 -Может, принести вам кофе, Антон Антонович?

 -Конечно.

 По правде говоря, кофе я совсем не хотел. Просто приятно было, когда за тобой ухаживает такая классная, красивая девушка. В той другой жизни она даже в мою сторону не смотрела. Как-то я слишком быстро вжился в свою новую роль. И это и правильно. Именно такого положения я был достоин с самого начала, а ту другую жизнь давно пора забыть как кошмарный сон. Но прежде чем всё забыть, я должен был сделать ещё одну важную для себя вещь.

 Своего бывшего начальника я заметил сразу, как вошёл в офис. Виктор Сергеевич скромно сидел в углу за своим столом и просматривал какие-то бумаги. Похоже, в этой реальности мы с ним поменялись местами. Теперь уже он был младшим бухгалтером – существом крайне слабым и бесправным. Куда делся тот грозный шеф, при виде которого у меня каждый раз душа уходила в пятки? В своих старомодных очках и дешёвом костюмчике он выглядел жалко и нелепо.

 -Витя, зайди в мой кабинет на пару минут,- Сказал я грубым пренебрежительным тоном.

 Как же мне сейчас хотелось просто врезать ему по морде за многие годы унижения. За маленькую зарплату, за хамское отношение, за тысячи неоплаченных сверхурочных часов работы. При моём появлении Виктор Сергеевич сразу весь поник и съёжился. Это правильно. Пускай теперь он меня боится.

 -Конечно, Антон Антонович. Уже иду…

 После этого я развернулся и, поздоровавшись с несколькими сотрудниками, неторопливо направился в свой кабинет. Моё рабочее место представляло из себя светлое просторное помещение с большими окнами, стильной мебелью и парочкой удобных мягких кресел. У входа стоял огромный аквариум с разноцветными рыбками. Солидно, дорого и со вкусом. Всю жизнь мечтал работать в такой обстановке. И вот, наконец, сбылись мечты идиота. Первым делом я поудобней уселся в кресло и осмотрелся по сторонам. А ещё через минуту в дверь постучали, и внутрь робко вошёл Виктор Сергеевич. Остановившись на пороге, он как провинившийся школьник опустил глаза и смотрел себе под ноги.

 -Вы меня вызывали, Антон Антонович?..

 Некоторое время я специально не обращал на него внимания. Словно его и не было вовсе. Пускай немного постоит и подумает, зачем я его вызвал. Хотя он всё равно не догадается. С серьёзным видом я рассматривал какие-то бумаги и открывал файлы на компьютере. Затем секретарша принесла кофе, и я принялся неторопливо потягивать этот немного горький, благородный напиток. А Виктор Сергеевич всё стоял у входа и неловко переминался с ноги на ногу. Наконец я соизволил обратить на него свой взор.

 -Что мне с тобой делать, Витя? Почему так плохо работаешь?

 Виктор Сергеевич резко побледнел и переменился в лице.

 -Антон Антонович, я не понимаю, о чём вы говорите. Я же всего себя отдаю компании.

 -Молчи, Витя. Мне лучше знать. Боюсь, нам придётся с тобой расстаться.

 -Антон Антонович, пожалейте,- Взмолился мой бывший начальник,- У меня два кредита и ипотека. Чем я буду семью кормить? И так с хлеба на воду перебиваемся… сынишка младший в этом году в школу пошёл. Я обещаю, что исправлюсь. Если нужно, буду работать в две смены за одну зарплату. Только не увольняйте меня, пожалуйста.

 Я поднял голову и грозно посмотрел на человека, которого в прошлой жизни боялся как огня. Теперь он представлял из себя жалкое зрелище. Дрожащие губы, покрытое пятнами лицо, трусливый заискивающий взгляд. Ещё секунда, и он разревётся как баба прямо у меня в кабинете. А, может, хватит с него на сегодня? Ведь на самом деле, я и не собирался его увольнять. Я же не изверг какой. Просто хотел припугнуть немного, чтобы впредь знал своё место. И я, вроде, добился своего.

 -Ладно, Витя, успокойся. Прощаю тебя на этот раз. Иди работай, но впредь смотри у меня.

 Виктор Сергеевич сразу посветлел, вытер рукавом мокрые глаза и по щенячьи улыбнулся.

 -Конечно, Антон Антонович… Спасибо, Антон Антонович… Знайте, что больше я вас не подведу…

 Через секунду он уже исчез из моего кабинета. Оставшись наедине, я поудобней уселся в кресле и принялся лениво рассматривать, лежавшие на столе, бумаги. Но работать в этот день мне совсем не хотелось. Сказывалась бессонная ночь и огромное количество выпитого алкоголя. Значит, дела подождут до завтра. Может, к тому времени ещё чего вспомню об управлении компанией. Убрав документы с глаз долой, я поднял трубку телефона, связывающего меня с секретаршей.

 -Настя, скажи всем, что я буду занят до вечера. Никого и ни под каким предлогом не пускай в мой кабинет.

 -Как скажете, Антон Антонович.

 -Вот и отлично.

 Положив назад трубку, я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и начал медленно отходить ко сну. Вот это я понимаю – работа. Неплохо я здесь устроился. Жизнь удалась…

 Всерьёз приступить к работе я смог только на следующий день. Вообще то управлять крупной компанией оказалось даже проще, чем я думал. Достаточно было лишь добавить чуть-чуть творческого подхода к моему прагматичному математическому мышлению. Вот где моё настоящее место. Оказывается, внутри посредственного младшего бухгалтера сидел потрясающий руководитель и финансовый стратег. К тому же, как оказалось, у меня уже был немалый опыт в таких делах. Конечно, я ещё многого не помнил о своей новой должности. Но проходило время, и эти пробелы постепенно восстанавливались. Одновременно с этим я всё больше забывал о своей прежней никчемной жизни. Хотя, зачем она мне? Я создал новую реальность и чувствую себя здесь, словно рыба в воде. Мне нравилась моя работа. Я приносил компании кучу денег. Меня уважали, обо мне часто говорили в деловых новостях и писали в газетах. Я вёл дела с интересными людьми и даже был знаком со многими знаменитостями.

 Лишь одно меня теперь беспокоило. Эти отрывки из будущего, которые я увидел сразу после того, как изменил прошлое. Что бы это значило? Зачем мне ещё раз встречаться с этим странным таксистом? Зачем ждать его целую неделю? Зачем мокнуть под проливным дождём и бежать ему навстречу, размахивая руками? Наконец, что это за фотография была у меня в руке? Я ведь получил всё чего хотел. Что мне ещё от него нужно? Впрочем, поживём — увидим.   

 Конечно, был в моей нынешней жизни один существенный минус. Каждый вечер после работы я возвращался к себе, открывал ключом массивную металлическую дверь и оставался один в огромном пустом доме. Я не привык к одиночеству. Жутко мне становилось от мёртвой тишины и, погружённых во мрак, комнат. Я был похож на Дракулу из фильма, что угрюмо блуждал по своему безлюдному замку. Я включал свет во всех комнатах и делал громче звук на телевизоре. Но это не помогало. Мне нужен был рядом любимый, родной человек. Тот, кто встретит меня с работы, спросит, как дела и крепко прижмётся холодным осенним вечером.

 Зойка, правда, постоянно названивала мне вместе со своей мамашей. Видимо, хотела восстановить давно убитые отношения. Уже столько месяцев прошло, а она никак не угомонится. Я ни разу не взял трубку. Быть с Зойкой – это даже хуже, чем быть одному. Ещё в прошлой жизни я досыта наелся её кислого борща и каждодневных скандалов по любому поводу.

 Интересно, а зачем я вообще в этой новой реальности сошёлся с Зойкой? Неужели не мог выбрать кого получше? Я ещё могу понять того прежнего Антона Авоськина с маленькой зарплатой, маленькими амбициями и большим комплексом неудачника. Никому другому он просто не нужен. Но ведь у этого нового меня уже имеется отличная работа, неплохие деньги и шикарный дом на окраине. Теперь я имел куда больше шансов найти себе подходящую жену. Но я всё равно выбрал злую некрасивую стерву, которая не умела готовить, а только пилила меня на каждом шагу. Видимо, в личной жизни я просто — реальный лох, причём в обеих реальностях. Так никуда не годится. С этим нужно срочно что-то делать.

 Однако найти подходящую спутницу жизни оказалось непростым делом, даже с моими деньгами и положением. Я конечно старался. В первую очередь я обратил внимание на свою секретаршу. Настя — девушка, безусловно, приятная и воспитанная. Как-то после работы я пригласил её сходить в ресторан, и она естественно согласилась. Такое чувство, что она давно ждала, когда я сделаю первый шаг. При этом её ничуть не смущала наша солидная разница в возрасте.

 Весь вечер она с восхищением смотрела на меня и, затаив дыхание, слушала мои дурацкие рассказы о прежней жене и трудностях на работе. Время от времени, она вставляла в разговор нелепые, бессмысленные фразы: «Ах, Антон Антонович… Ох, Антон Антонович… Какой вы молодец… Какой вы умница… Какой вы честный и благородный человек…»

 Под конец это уже начало меня сильно раздражать. Я искал спутницу жизни, которую буду любить и уважать, а не послушную домашнюю собачонку. В итоге, расплатившись с официантом, я отвёз её домой, а сам как обычно в одиночестве вернулся в свой огромный пустой особняк. Вечер явно не удался.

 После этого конечно были и другие претендентки. В этой новой реальности вокруг меня вращалось много женщин. Они были разными. Злобные, вечно всем недовольные стервы, вроде Зойки, холодные невозмутимые бизнес-леди, глуповатые молодые красотки, которых интересовали только мои деньги и положение. В итоге ни одна не запала мне в душу. Может, я просто боялся ошибиться? Вдоволь намучившись с первой женой, мечтал о чём-то добром, светлом и возвышенном.

 Друзья советовали мне поискать жену в Интернете. Вроде, там полно нормальных свободных девушек. Поначалу я конечно отказывался. Я человек старой закалки, и потому весьма далёк от всех этих непонятных виртуальных знакомств. Но время шло, и после долгих безуспешных попыток найти подругу в реале, я наконец зарегистрировался на одном из сайтов знакомств. И я уже готов был приступить к поиску спутницы жизни, как вдруг на глаза мне попался неприметный новостной баннер со знакомой фоткой. Внизу была короткая надпись «Известная певица и телеведущая Вика Старославская выходит замуж за бизнесмена Константина Оловенко».

 Я долго с нежностью всматривался в эти родные, знакомые черты на фото. Подумать только, с этой девушкой я когда-то рос по соседству. В неё я был безумно влюблён в старших классах, и с ней мы затем так глупо и нелепо расстались. Вот, дурак. Сам тогда не понимал, какое теряю сокровище. Эх, Вика… Вика… Сколько времени прошло. Разбросала нас жизнь по разные стороны. Жаль, что у нас тогда ничего не получилось. Теперь я живу один в большом доме и пытаюсь найти подругу по Интернету, а ты выходишь замуж за известного на всю Москву бандюгана по кличке Костя Оловянный. 

 Я достал мобильник и принялся судорожно просматривать список контактов. Так и есть… у меня по-прежнему был записан её номер. Последний раз мы виделись двенадцать лет назад на юбилее у моих родителей. Произошло это примерно одинаково и в первой и во второй реальности. Помню, вместе вышли на кухню, разговорились и вспомнили прежние времена. Она ещё сбросила свой номер на мой телефон. Сказала, чтобы звонил ей время от времени. Но за все двенадцать лет Вика так и не дождалась моего звонка. Сам не знаю, почему так произошло. Возможно, тот прежний Антон Авоськин считал себя недостойным её внимания, а этот новый был слишком занят своей карьерой и повышением жизненного статуса.

 А может, сейчас пришло самое время? Может мне ещё не поздно наверстать упущенное? Несколько секунд я с сомнением смотрел на экран мобильника, а затем нажал вызов, приложил трубку к уху и услышал родной, почти забытый голос:

 -Алло.

 -Привет, Вика.                                      

 -Ну, привет, Антон. Сколько лет, сколько зим.

 -Как у тебя дела?

 -Всё по-прежнему. Концерты, репетиции, перелёты, телевиденье. Времени свободного почти не остаётся.

 -Слышал, ты скоро замуж выходишь?

 -Есть такое.

 Прежде чем задать следующий вопрос, я несколько секунд собирался с мыслями.

 -Вика, а ты уверена, что твой жених именно тот человек, который тебе нужен?

 -Да,- ответ был твёрдым и непреклонным,- Знаешь, про Костю сейчас говорят много плохого, но когда у меня было тяжёлое время, он единственный пришёл на помощь.

 -Очень тебя понимаю…

 Я пытался говорить спокойно, но внутри меня уже раздирала жгучая ненависть к Викиному жениху. Подумать только, этот бандюган и, возможно, убийца умудрился отхватить себе такую женщину.

 -А ты помнишь, Вика, как мы были счастливы вместе? Как любили друг друга? Мы ведь могли бы вернуть это время.

 Слишком поздно, Антон,- Вика вдруг перебила меня на полуслове,- Где ты был все эти годы? Я устала тебя ждать. И прошу тебя, давай больше не будем возвращаться к этой теме. Теперь у меня есть Костя. Наше время прошло.

 -Тогда прощай, Вика.

 -Прощай, Антон.

 Я тотчас отключил телефон и в ярости бросил его об стену. После этого присел на диван и несколько минут неподвижно смотрел в одну точку. На душе было так гадко и паршиво. Вот, дурак! Опомнился через двадцать лет. И почему в своей жизни я всё делаю неправильно и не вовремя?

 Из этой ситуации у меня теперь оставался только один выход. Долго не думаю, я сел в машину и отправился к тому самому кабаку, где пол года назад встретил странного таксиста, изменяющего время. Целый вечер я шлялся по окрестным улицам, промёрз до костей и промок под проливным дождём, но так его и не дождался. Не появился он и на второй день, а также на третий и четвёртый. Но я всё равно каждый раз после работы садился в машину, ехал к кабаку и с упорством маньяка ждал его появления. Я нашёл в альбоме старую Викину фотографию и теперь постоянно ношу её с собой, чтобы в точности знать, как она выглядела двадцать лет назад. Это очень важно. Этот странный таксист сам говорил, что нужно помнить каждую деталь. От этого, вроде, зависит успех всей затеи.    

 Удача улыбнулась мне только через неделю. Отлично помню тот момент, когда увидел вдали пресловутую зелёную девятку с двумя четвёрками на номере. В глазах появилась надежда. Я бегу следом. Бегу, не обращая внимания на лужи и уличное движение. Громко кричу и размахиваю руками, как безумец. Фотка по-прежнему со мной. Я лишь крепче сжимаю её в ладони, словно какое-то сокровище. Цель уже рядом. Прежде чем залезть в машину, я на секунду остановился и задумался. Подумать только… будущее, которое я увидел пол года назад, свершилось с точностью до мелочей. От судьбы не уйдёшь, блин. После этого мне оставалось лишь открыть дверцу, сесть на заднее сиденье и в последний раз взглянуть на старую фотографию. Таксист был тот же, что и в первой реальности. Строгий деловой костюм, аккуратная бородка, спокойное невозмутимое лицо.

 -Вам куда, молодой человек?

 -Назад, в прошлое. Так никуда не годится. Дайте мне новую жизнь…

 Он вдруг обернулся и смерил меня строгим пронзительным взглядом.

 -В прошлый раз вы, вроде, решили все свои проблемы. Вы хотели денег и положения в обществе. Вы всё это получили. Чего вам нужно ещё?

 -Есть одна женщина. Мы расстались двадцать лет назад, но только теперь я понял, что жить без неё не могу. Вы один можете мне помочь.

 В ответ таксист лишь неодобрительно покачал головой.

 -Молодой человек, вам в детстве читали сказку о золотой рыбке? Помните старуху, которая никак не могла остановиться. После каждого исполненного желания она снова и снова гнала своего старика к берегу моря. В итоге она осталась у разбитого корыта.

 -Это всё не про меня,- я начал судорожно оправдываться,- Клянусь… Помогите вернуть Вику, и мне ничего больше не нужно от жизни.

 -Очень на это надеюсь. Думаю, вы помните, что нужно делать. Сосредоточьтесь, закройте глаза и мысленно вернитесь в прошлое. Постарайтесь вспомнить любую мелочь. От этого сейчас зависит всё.

 -Подождите секунду,- в последний момент я вспомнил одну важную деталь, которую не мог оставить без ответа,- Во время нашей прошлой встречи, я увидел своё будущее, которое затем в точности сбылось. Как это вообще понимать? Это такой побочный эффект от ваших сеансов?

 Таксист лишь снисходительно улыбнулся.

 -Это вам уже самому решать. Можете принимать это как побочный эффект, а можете — как предостережение. Давайте приступим. У меня не так много свободного времени.

 Я сделал всё, как он сказал. Закрыл глаза и мысленно перенёсся на двадцать лет назад. Вот мы с Викой ещё совсем молодые стоим у скамейки в парке. Она весёлая и жизнерадостная. Я — подавленный и угрюмый.

 -Вика, нам нужно с тобой серьёзно поговорить.

 В первой реальности я сказал, что нам лучше расстаться. Типа, я её недостоин. Вика к тому времени уже всерьёз занималась музыкой, была знакома со многими известными продюсерами и даже записывала свой первый альбом. Я же с треском провалил экзамен в МГУ, не умел нормально зарабатывать и вообще по жизни был лохом и неудачником.

 Во второй реальности я что-то промямлил о нехватке свободного времени. Мол, сначала мне нужно учиться, затем сделать карьеру и только после этого думать о серьёзных отношениях.

 В третьей реальности я решил поступить по иному. Надоело уже быть тряпкой, что боится взять на себя ответственность за близкого человека. Пора, наконец, поступать, как мужчина.

 -Вика, нам нужно с тобой серьёзно поговорить.

 -Я слушаю.

 -Я просто хотел сказать, что очень люблю тебя и никогда в жизни не брошу.

 Глаза Вики почему то стали влажными от слёз. Несколько секунд она растерянно стояла на месте, а затем вдруг подошла ко мне и крепко обняла.

 -Антон, ты даже не представляешь, как долго я ждала этих слов.

 После этого перед глазами, как положено, пронеслись кадры из моей новой жизни. Вот мы с Викой гуляем на собственной свадьбе. Вот веселимся в ночном клубе, затем отдыхаем где-то на югах и ведём переговоры с солидными дядьками. А затем всё померкло. Я снова увидел своё будущее, и оно испугало меня куда больше, чем в прошлый раз. Вокруг темно, а я бегу куда-то по ночной улице. Силы меня покидают. Я задыхаюсь от усталости. Сознание сковал ужас. Меня преследует здоровенный тип двухметрового роста. Он догоняет. От него исходит смертельная угроза. Он кричит мне вдогонку:

 -Эй, мужик, подожди. Мы сможем договориться. Тебе самому лучше будет.

 Я его не слушаю. Я даже не оборачиваюсь. Я просто бегу вперёд. Впереди стоит полицейская машина, но я почему-то обхожу её стороной. Прячусь, чтобы они меня не заметили. Рука на ходу опускается в карман плаща и нащупывает небольшой гладкий предмет. Это теперь моё единственное спасение. Я забегаю за ближайший поворот и достаю из кармана своё чудо-оружие. Странно, но оно оказывается обычной (!) перегоревшей лампочкой. Я, как вкопанный, стою на месте и громко безумно смеюсь. Что за фигня такая…             

 После этого я очнулся. Несколько минут просто приходил в себя. Пытался унять ужас, сковавший каждую клетку моего тела. Пытался представить эти видения, как глупый кошмарный сон. Успокаивал себя, что, мол, будущее ещё не наступило, и мы сами хозяева своей судьбы.

 Потом попробовал переключиться на настоящее время. Внимательно осмотрелся по сторонам. Я сидел на заднем сиденье чужой машины. Внутри шикарный салон с мягкими сиденьями, за рулём — прилично одетый белобрысый парень. Из динамиков играла незнакомая песня незнакомой певицы.

Странное это чувство, когда попадаешь в новую реальность. Словно какой-то невидимый программист установил в твой мозг поверх старой ещё и новую жизнь. Воспоминания из разных реальностей путались в голове. Я уже не знал; кто я такой, где нахожусь, куда еду и зачем еду. А музыка всё играла. Незнакомые, но такие похожие друг на друга песенки разных исполнительниц поочерёдно сменялись на магнитоле водителя. Наконец, я не выдержал и спросил:

 -Простите, что это за странная музыка играет в вашей машине?

 Парень за рулём усмехнулся.

 -Обычные радиохиты. Я нынешних певичек сам всех не помню. Много их теперь развелось, и все хотят быть похожими на Вику Старославскую. Хотя, куда им до примадонны.

 -Подумать только…

 Я сам про себя тихонько усмехнулся. Вика конечно и раньше была вполне успешной и популярной, но до примадонны эстрады немного не дотягивала. Выходит, я снова крупно изменил историю. Прошлый раз я вывел в лидеры страхового бизнеса свою родную Росгарантию, а теперь, вдобавок, умудрился перевернуть с ног на голову весь отечественный шоу бизнес. Но Вика конечно молодец. Достигла вершины популярности. Вспомнить бы ещё, какова лично моя роль в этом головокружительном успехе.

 Через несколько минут машина остановилась. Белобрысый водитель обернулся и вежливо сказал:

 -С вас, пожалуйста, восемьсот рублей.

 Я молча расплатился. После этого вышел наружу и осмотрелся по сторонам. В этот раз я уже не стал спрашивать, куда меня привезли. Всё и так понятно. Я здесь жил. Та же улица, то же место. Вот только дом за высокой каменной оградой успел слегка измениться. Вместо шикарного двухэтажного особняка, теперь здесь возвышался ещё более шикарный трёхэтажный дворец с мраморными статуями, фонтаном и садом-лабиринтом. В нашей стране такую роскошь могли себе позволить лишь олигархи да высшие правительственные чиновники. Интересно, когда это я успел заработать на всё это? Хотя, чего гадать. У меня ведь теперь жена — звезда первой величины. Красота то, какая! Я неторопливо шёл по широкой каменной дорожке вдоль диковинных деревьев и тихо безумно смеялся. Вот, теперь заживу, блин. Сбылись, наконец, мечты идиота!!!

 Дома меня ждал ещё один сюрприз. Большая шумная вечеринка на двадцать пять — тридцать человек. Кого здесь только не было: известные музыканты и художники, модные стилисты и ди джеи, симпатичные гламурные девушки с силиконовыми телами, парни с откровенно гомосятской внешностью, а также странные типы неопределённого пола с жуткими причёсками и макияжем. Наверное, это всё Викины друзья. Сама профессия обязывает её, время от времени, вращаться в подобных тусовках. Хорошо, хоть обошлось без бородатых мужиков в женских платьях, а то в последнее время они кое-где начали входить в моду. Что удивительно, вся эта пёстрая компания приветствовала меня словно старого доброго друга. Я в ответ лишь сдержанно улыбался, кивал головой и вяло жал протянутые руки.

 И тут, наконец, я увидел её. Вика разговаривала с каким-то высоким татуированным парнем, но увидев мужа, сразу всё бросила, подошла ко мне и нежно поцеловала. В тот миг я просто обалдел от счастья.

 -Как прошёл день?

 -Лучше и быть не может.

 Боже, как она была прекрасна! Первые минуты я лишь неподвижно стоял и любовался своей женой. В свои тридцать семь Вика выглядела так, что могла позавидовать любая двадцатипятилетняя. Длинные светлые волосы, идеальная фигура, большие зелёные глаза.

 -Нам нужно поговорить наедине.

 Вика ещё как-то странно на меня посмотрела, но спорить не стала.

 -Подожди меня в спальне. Я буду через пару минут.

 После этого она вернулась к гостям, а я поднялся на второй этаж и в растерянности замер посреди длинного коридора с дюжиной одинаковых дверей. Я понятия не имел, какая из них ведёт в нашу спальню. Вот прикол будет, если я дождусь Вику здесь, а потом спрошу: «Знаешь, дорогая, похоже, я заблудился в собственном доме. Не подскажешь, как пройти в спальню»? Так никуда не годится. В этот день мне совсем не хотелось выставлять себя идиотом перед женой. Я попробовал включить интуицию. Напряг память и порылся в воспоминаниях об этом новом мире. А затем просто пошёл в нужном направлении и с ходу открыл нужную дверь.

 Наша с Викой спальня представляла собой огромную комнату в сотню квадратных метров с шикарной кроватью под балдахином, мягким белым ковром и кружевными занавесками. Совесть не позволяла мне топтаться среди этой красоты в своих грязных ботинках. Поэтому я просто остановился в дверном проёме и принялся там дожидаться свою жену. А тут ещё мобильник зазвонил в кармане. Номер не был подписан, но комбинация цифр показалась мне знакомой. Нажав вызов, я приложил трубку к уху и услышал голос, от которого по коже пробежали мурашки.  

 -Привет, Антон.

 Это была Зойка. Жена из моей прошлой и позапрошлой жизни. Какого чёрта ей вообще от меня нужно? Я надеялся, что в этом новом мире она мне — вообще никто.

 -Тебе чего?

 От такого резкого тона Зойка на секунду смутилась.

 -Эх, Авоськин, разве так разговаривают с бывшими одноклассницами? Ты хоть меня узнал? Скоро в нашей школе вечер встречи с выпускниками намечается. Вот я и решила всех наших обзвонить.

 -Вечер встречи, говоришь…- На душе сразу стало спокойнее. Выходит, Зойка для меня теперь лишь — бывшая одноклассница. Это хорошо. А то я уже с испугу подумал, что она моя любовница или коллега по работе,- Вечер встречи — это хорошо. Постараюсь придти, если будет свободное время.

 -Сам ты как теперь поживаешь?

 -Лучше не придумаешь. Хорошая работа, огромный дом, самая лучшая жена на свете.

 -У меня тоже всё неплохо. Замуж пока не вышла, но поклонников хоть отбавляй. Один недавно стал директором крупного банка, другой купил виллу на Лазурном берегу.

 Услышав это, я усмехнулся. Вот, сучка лживая. Ничуть не изменилась. Заливает одинаково во всех реальностях. Сколько же в ней понтов дешёвых?

 -Пока, Зоя. Я тут занят немного. Увидимся на вечере встречи выпускников.

 -Пока, Антон.

 Я даже не успел спрятать телефон, когда рядом появилась Вика.

 -Кто тебе звонил?

 -Да, никто. Человек из моей прошлой жизни,- едва я взглянул на свою красавицу жену, как тотчас невольно представил её без одежды, в этой самой спальне, на этой огромной кровати под балдахином,- Вика, у меня к тебе есть большая просьба. Пускай все уйдут. Этот вечер я хочу провести только с тобой.

 -Хорошо,- ответила она шёпотом, а затем неторопливо подошла ко мне и пристально посмотрела в глаза,- У тебя точно всё в порядке? Какой-то ты странный сегодня.

 -Не обращай внимания. Всё отлично. Лучше и быть не может. Просто у меня такое чувство, словно мы не виделись целую вечность.   

 В общем, началась у меня после этого счастливая, весёлая жизнь. Шикарный дом, прекрасная жена, любимая работа. Катался, как сыр в масле. Потихоньку даже начал забывать о тех жутких кадрах из будущего и злополучной перегоревшей лампочке. Новая реальность оказалась во всех смыслах лучше предыдущей. Ведь, если подумать, раньше я жил довольно скучно и однообразно. Да, у меня водились неплохие деньги, но мне было просто негде их тратить. В лучшем случае, я мог сходить в какой-нибудь ресторан или купить себе очередную дорогую безделушку. Теперь всё изменилось. Благодаря жене, я оказался вхож в элиту столичного бомонда. Передо мной открывались двери закрытых клубов и вечеринок. Я был лично знаком со многими отечественными и зарубежными знаменитостями. Пил водку в компании высокопоставленных чиновников, спортсменов и бандитов. Почему-то бандитов в этой реальности развелось особенно много. Мне бы стоило насторожиться, но я был слишком занят другими делами. Успешно зарабатывал деньги и так же успешно их тратил. Меня частенько приглашали на телевиденье во всевозможные ток-шоу и «танцы со звёздами», а моё фото не раз появлялось на страницах модных глянцевых журналов. Даже многочисленные друзья Вики принимали меня, как родного в своей компании.

 Всё дело в том, что я был не только мужем знаменитой певицы, но ещё и продюсером. Причём, продюсером замечательным. Именно благодаря мне она из рядовых певиц так резко поднялась на вершину музыкального олимпа. Надо же… сколько лет жил и не подозревал, какой талант во мне кроется. Секрет в том, что я практически сходу отличал хорошую музыку от дешёвой халтуры. Сам не знаю, как это у меня получалось. Какой-то особый нюх, какое-то особое чутьё помогало мне находить по всей стране талантливых поэтов и композиторов и давать им нужное направление в работе. В итоге мы создавали готовые хиты, а Вике оставалось лишь исполнять их и получить свою долю славы и всенародной любви. Естественно, я занимался лишь творческой стороной проекта. За организацию гастролей, финансы и прочую рутину отвечали другие люди. Я был, конечно, не против поработать и здесь, но времени на всё катастрофически не хватало. Помимо раскрутки своей жены, я по-прежнему умудрялся управлять одной из крупнейших в стране страховых компаний.

 В Росгарантии дела мои также шли весьма неплохо. Даже лучше, чем прежде. Помимо должности генерального директора, я был ещё и крупным акционером своей компании. В своё время немного подсуетился и прикупил себе акций по дешёвке. Теперь вот живу в шоколаде. На одни проценты можно запросто прокормить с десяток обычных московских семей. А в остальном, всё осталось по прежнему. Каждое утро отправляюсь на работу, проезжаю через центр Москвы и паркуюсь на личной стоянке. Затем захожу в офис, здороваюсь с сотрудниками и время от времени легонько чморю своего бывшего начальника Витю (чтобы не расслаблялся). Зарабатываю, правда, гораздо больше, чем в прошлой реальности. Освоил кое-какие мутные схемы и познакомился с «правильными» людьми. Пусть это не совсем законно, зато приносит хорошую прибыль. А ещё у меня теперь другая машина. Жалею иногда свой прежний серебристый Лексус. Привык я к нему за последние пол года. Впрочем, замена оказалась ничуть не хуже. В нынешней реальности я уже рассекаю на новеньком Бентли Континенталь, при одном виде которого зеленеют от зависти все знакомые и коллеги по работе.

 В общем, за пару месяцев я вполне освоился в этом новом мире. Понял, как вести себя в высшем обществе и как общаться с творческими людьми. Научился стильно одеваться и грамотно отвечать на вопросы журналистов. Со временем даже привык к той пёстрой экстравагантной компании, что постоянно тусовалась в нашем доме. Даже подружился с одним из Викиных знакомых. Миша Пожарский, вроде, вполне нормальный мужик примерно моего возраста. Занимается спецэффектами для кино. Немало поколесил по миру. Успел поработать со многими российскими и забугорными киностудиями. С ним было о чём поговорить за бутылкой водки в каком-нибудь нормальном кабаке. В общем, такая жизнь мне нравилась. Мы с Викой были, возможно, самой известной звёздной парой на просторах страны. Я был счастлив. Это куда лучше, чем каждый вечер сидеть одному в большом доме и пытаться найти жену по Интернету.  

 И всё бы хорошо, вот только жизнь мою в последнее время начала омрачать одна тревожная деталь. В окружении жены я всё чаще стал замечать Костю Оловянного — её жениха из прошлой реальности. Что вообще может её связывать с этим бандюганом? В компании стилистов и музыкантов он выглядел как матёрый волчара среди стада овец. Мне он как-то сразу не понравился. Совсем, блин, не понравился…

 Говорят, в прошлом Оловянный был профессиональным боксёром. Вполне возможно. С виду он высокий и крепкий, с длинными руками и сбитыми костяшками. Врежет так, что потом костей не соберёшь. Но даже не это пугало в нём прежде всего. Хуже всего был его взгляд, такой тяжёлый и пронзительный. От этого взгляда у меня каждый раз душа уходила в пятки. Никогда не знаешь, что у него сейчас на уме. Иногда кажется, что этот отморозок в любой момент может достать ствол и пристрелить тебя к чёртовой матери.

 Дошло до того, что он начал чувствовать себя как хозяин в моём доме. При его появлении, наша шумная компания сразу затихала и рассеивалась. Его все боялись. Никто не хотел с ним связываться. Более или менее уважительно он относился только к Вике. Впрочем, их отношения меня всё больше и больше настораживали. Например, Оловянный мог запросто обнять мою жену за талию или положить ей руку на колено. И ему наплевать, что на это смотрят десятки гостей. Меня он вообще не замечал. Лишь презрительно кивал в мою сторону и давал мелкие поручения. То пивка ему принеси, то коньячку. Вот дожил, блин… Бегаю, как официант в собственном доме перед каким-то уголовником. И пререкаться с ним страшно. Это тебе не бывшего шефа чморить за любую оплошность.   

 Я неоднократно пытался поговорить с Викой о нашём непрошенном госте, но она каждый раз тактично уходила от ответа. А Оловянный с каждым днём вёл себя всё наглее и наглее. Наконец, даже моё терпение не выдержало, и я решил всерьёз обсудить с женой эту тему. Помню, был обычный зимний вечер. Я только вернулся с работы. Дома никого, одна лишь Вика сидит в гостиной у телевизора и пьёт кофе.

 -Вика, нам с тобой нужно срочно поговорить. Что в нашём доме делает Костя Оловянный? Что у тебя может быть общего с этим бандюганом? Может, вы любовники?

 Моя жена сразу вздрогнула и побледнела. Поставила чашку на столик и, прежде чем ответить, несколько минут собиралась с мыслями.

 -Всё гораздо сложнее, Антон. Я должна ему много денег. Почти полтора миллиона.

 -Полтора миллиона рублей?

 Вика печально улыбнулась.

 -Долларов…

 От услышанного ноги мои подкосились, и я присел на соседнее кресло. Дальше всё было, как в тумане. Я просто молчал, смотрел в одну точку и отрешённо слушал оправдания своей жены.

 -Антон, ты должен меня понять. У меня другого выхода не было. Десять лет назад мне срочно нужны были деньги на раскрутку альбома и съёмку нового клипа. Сам помнишь то время. Мы дом строили и были по уши в кредитах. Вот я и попросила у Кости. Тогда он казался мне порядочным человеком. Даже помогал мне немного в организации концертов. Говорил, мол, отдашь лет через двадцать. Ещё шутил, что его, скорее всего, убьют к тому времени. Какая же я была дура. А теперь он поставил меня перед выбором, либо я возвращаю деньги, либо становлюсь его любовницей. Костя дал мне всего две недели на раздумья. Что мне делать, Антон? Мне так страшно.

 Вика закрыла лицо руками и расплакалась. Я не стал ругать её за безответственность. Не стал упрекать, что связалась с бандитом и поставила под угрозу всю нашу семью. Не стал орать, типа, о чём ты вообще думала, когда брала в руки эти деньги. Я просто сел рядом и крепко обнял её.

 -Не переживай так. Я всё улажу. Всё снова будет хорошо.

 Тем временем в голове моей уже крутились идеи, как выйти из этой непростой ситуации. Оловянный, конечно, отморозок, но даже с ним, наверняка, можно договориться. На работе мне не раз приходилось иметь дело со сложными клиентами. Полтора миллиона долларов — немалая сумма, но это ещё не конец. Договорюсь с Оловянным об отсрочке. Выплачу долг частями в течении нескольких лет. О том, чтобы отдать ему Вику в любовницы, конечно, не могло быть и речи. Всё будет нормально. Не посмеет этот уголовник открыто угрожать людям, которых знает вся страна. На дворе, слава Богу, не девяностые годы.

 Я как следует подготовился к встрече с Оловянным. Постарался вникнуть в его бандитскую психологию. Решил, что буду вести себя спокойно и уверенно. Просчитал всё до мелочей. На все его вопросы придумал правильные ответы. А затем просто начал ждать.

 Встретились мы через несколько дней, у меня дома. Вот только, пошло всё не так, как я думал. Все мои тщательные приготовления в один миг полетели к чёртовой матери. Каким же я был наивным. Думал, что смогу о чём-то договориться с тупым отморозком вроде Оловянного.

 В тот злополучный вечер я поздно вернулся с работы. Открыл дверь и сразу услышал на кухне душераздирающий крик своей жены:

 -Костя, не надо!

 Меня словно током прошибло. Я бросился на кухню и застал там жуткую картину. Оловянный одной рукой прижал Вику к стене, а другой срывал с неё одежду. Заметив меня, он лишь презрительно усмехнулся.

 -А вот и муженёк нарисовался. Ты вовремя. Можешь, посмотреть, если хочешь?

 -Убери от неё свои грязные руки!

 Оловянный отпустил Вику и угрожающе шагнул в мою сторону.

 -А то, что?

 В тот момент я плохо соображал, что делаю. Просто схватил со стола длинный кухонный нож и шагнул в сторону Оловянного. Тот лишь нахально рассмеялся мне в лицо. Ну, вылитое животное.

 -А муженёк у Вики боевой. Чего остановился? Взялся — бей.

 И я ударил. В один отчаянный рывок вложил всю свою силу и ненависть. Тогда я хотел лишь убить Оловянного. Прирезать его, как бешеную собаку и превратить его мерзкую харю в сплошное кровавое месиво. Но удар не достиг цели. Оловянный легко перехватил моё запястье и другой рукой нанёс мощный хук в челюсть. Нож полетел в одну сторону, я в другую. Выписал в воздухе какое-то невообразимое сальто и с грохотом приземлился на твёрдый кафельный пол. Даже посуда зазвенела на полках. Но Оловянному этого было мало. С перекошенным от ярости лицом он подбежал к моему полуживому телу и начал остервенело избивать его ногами.

 -Ты чё, гад, творишь! Ты на кого, падла, нож поднял!

 Он, наверное, мог меня убить на собственной кухне, если бы рядом не послышался гневный окрик Вики:

 -Костя, хватит!

 Оловянный обернулся и встретился взглядом с моей женой. Она смотрела на него словно дикая кошка, защищающая своё семейство. Никогда раньше не видел её в таком состоянии. Ещё секунда, и она вцепится ему в глаза своими длинными когтями.

 -Убирайся вон из моего дома!

 Оловянный даже переменился в лице. Он резко остыл и переключил всё внимание на Вику.

 -Значит, ты теперь так со мной разговариваешь? Тогда, будем решать дела по-плохому. Готовь бабки, Викуся. Скоро я за ними приду. Не хочешь платить натурой, плати деньгами.

 После этого он развернулся и быстро пошагал к выходу. Я к тому моменту уже поднялся с пола и вытер рукой окровавленное лицо. Проходя мимо, Оловянный грубо толкнул меня плечом.

 -А ты, лошара, запомни простую вещь… Не можешь защитить свою бабу, уступи её другому.

 Через минуту он ушёл, громко хлопнув за собой дверью. А я ещё долго не мог придти в себя. Меня давно так не оскорбляли. Я думал, что я крутой, если имею много денег, жену-знаменитость и сотни людей в подчинении. Фигня всё это. Вся моя крутизна сразу сдулась, стоило мне столкнуться с действительно «серьёзным» человеком. Это тебе не бухгалтеров в конторе гонять по любому поводу. Теперь я чувствовал себя последней тряпкой. Конечно, можно себя утешать, что я хотя бы попытался защитить жену от уголовника и отморозка. Но всё это ерунда. Сама по себе, попытка ничего не стоят. В наше время важен лишь результат.

 Даже не знаю, сколько времени я провёл, пытаясь выйти из своего жалкого истеричного состояния. Вика обзванивает знакомых, пытается найти нужную сумму, и о чём-то договаривается с другими «серьёзными» людьми. В этой непростой ситуации она ведёт себя как настоящий глава семьи. А я всё время лишь сижу на диване, жалею себя и проклинаю несчастную судьбу. Может, я и правда — лошара? Может, я недостоин такой жены? Может, моё истинное место рядом с Зойкой, на грязной, обшарпанной кухне, рядом с кастрюлей мерзкого кислого борща?

 В ту ночь я долго не мог уснуть. Глупые тревожные мысли никак не лезли из головы. Тогда я думал, что ничего в жизни не может быть ужасней недавнего происшествия с Оловянным. Какой я был наивный. Я даже представить не мог, какие неприятности ждут меня впереди.  

 На следующий день я, как обычно, сидел на работе, когда в мой кабинет без стука и приглашения вломились четверо здоровенных бычар. Заметив среди них Оловянного, я сразу побледнел и вжался в кресло. В жизни мне не было так страшно. Это только в дурацких боевиках герой может послать бандюков куда подальше, а затем достать пару пистолетов и перемочить их всех в красивой перестрелке. В реальности всё по-другому. Голову открутят, и даже пикнуть не успеешь. На меня словно столбняк напал. Сижу, трясусь как осенний лист и думаю, что, наверно, мне конец пришёл.

 Оловянный тем временем вразвалочку подошёл к моему столу и уселся в кресло напротив. Здесь он тоже чувствовал себя, как хозяин. Вот ведь быдло проклятое. Несколько секунд он просто смотрел на мою бледную физиономию и презрительно ухмылялся.

 -Да, ты не боись. Убивать тебя пока не будем. Может, только немного покалечим.

 -Я сейчас охрану вызову…

 Я, было, потянулся к телефону, но Оловянный ещё раньше схватил аппарат и с силой швырнул его в открытое окно. В глазах его вспыхнул дикий необузданный гнев. Этого было достаточно, чтобы лишить меня последних остатков самообладания.

 -Ещё раз рыпнешься, падла, и полетишь следом! А охранники твои лежат на первом этаже мордой в пол и пощады просят. Щас скажу фас, и ребята порвут тебя, как грелку.

 -Погоди, Костя. Не пугай раньше времени человека.

 В разговор вдруг вступил второй бендюган. Выглядел он чуть приличней Оловянного. Голос у него был поспокойнее, манеры помягче, да и рожа поинтеллигентнее. Видимо, они с Оловянным решили сыграть передо мной в хорошего и плохого бандита. Старый приём, но до сих пор действует безотказно.

 -Ты, дружище, так сильно не волнуйся. Мы сюда по делу пришли. Говорят, ты Костяну денег должен. Верни долг и живи спокойно.

 -Нет у меня таких денег. Полтора миллиона слишком большая сумма…

 -Какие полтора миллиона, придурок? Ты нас видимо за лохов держишь?- Оловянный достал из-за пояса длинный армейский нож и приставил его к моему горлу. Я в ужасе отшатнулся,- Полтора миллиона я вам одолжил десять лет назад. Теперь они превратились в четыре. Не вернёшь долг через неделю, заплатишь вдвое больше. Время идёт, счётчик тикает. И не смотри на меня удивлёнными глазами. Я тебе не Сбербанк, чтобы льготные кредиты выдавать.

 После этих слов я понял, как серьёзно попал. Я попал в ситуацию, из которой нет выхода. Мне никогда не достать эти чёртовы четыре миллиона. Оставшись без денег, бандиты убьют меня, а затем пойдут к Вике. Ей не поможет; ни охрана, ни полиция, ни её звёздный статус. С такими людьми шутки плохи. Страшно подумать, что с моей женой сделает отморозок вроде Оловянного. И ничего уже нельзя изменить. Вот, жизнь проклятая…

 Если бы у меня сейчас был пистолет, я, не задумываясь, достал бы его и пристрелил Оловянного, как собаку. А дальше, будь что будет. Но оружия у меня не было. Я вообще никак не мог повлиять на эту ситуацию. Я просто сидел в кресле и испуганно пожимал плечами.

 -Нет у меня таких денег…  

 -Да что ты заладил, как автоответчик… нет денег… нет денег. Если нет, значит достань. Ты, вроде, у нас директор страховой фирмы? Вот и застрахуй свою жизнь на пару миллионов, а затем прыгни головой вниз с десятого этажа. Если не хватит смелости, мы тебе с радостью поможем.

 -Не торопись Костян,- из-за спины Оловянного вновь подал голос его «напарник»,- Не пори горячку. Человечек наш, вижу, совсем раскис. Дело ведь можно решить мирным способом. Если у него нет денег, пускай переписывает имущество. Видел я недавно его трёхэтажный домик на окраине. Потянет на два миллиона. Имеется также два автомобиля. Мерседес Майбах и Бентли Континенталь. Это ещё три сотни.

 Я попытался робко возразить.

 -Дом стоит намного дороже…

 Оловянный злобно покосился в мою сторону.

 -Пасть закрой, счетовод хренов. Или тебе пару пальцев отрезать, чтобы не перебивал серьёзных людей?

 Он бы наверняка прямо сейчас исполнил свою угрозу, но его напарник опять вовремя сыграл роль «хорошего» бандита.

 -Обойдёмся без лишнего насилия. Наш друг и так всё прекрасно понял. Долг всё равно отдавать придётся. К тому же человечек он не из бедных. Все мы слышали о его серых доходах. Кроме того, у него имеется крупный пакет акций Росгарантии и счёт в одном зарубежном банке. Через неделю мы снова встретимся и окончательно уладим этот вопрос. Я ведь правильно говорю?

 Я ещё раз осмотрел, окруживших меня, бандитов и послушно кивнул в ответ. А что я мог ещё сделать? Спорить с ними опасно. Давить на жалость — глупо и бессмысленно. Счастлив тот, кто ни разу не попадал в подобные ситуации. Чувствуешь себя, как на минном поле. Одно неверное слово, и эти упыри, не моргнув глазом, начнут отрезать тебе пальцы или выбросят в окно. Мне пришлось согласиться, хоть я и понятия не имел, где возьму эти проклятые четыре миллиона. Другого выхода просто не было.

 -Я верну деньги.

 -Вот и молодца,- Оловянный усмехнулся и снисходительно похлопал меня ладонью по щеке. А затем он снова переменился в лице. Улыбка исчезла, и взгляд снова стал злым и жестоким,- Только смотри у меня, падла. Сам знаешь, что будет, если вздумаешь кинуть нас или пойти в полицию. Ты покойник. Кстати, жёнушке своей привет передавай. Наверно, уже соскучилась без меня.

 Он ещё пару секунд грозно смотрел мне в глаза, после чего, наконец, развернулся и вместе со своими быками пошагал к выходу. Прежде чем убраться из кабинета, Оловянный специально толкнул рукой мой классный большой аквариум с рыбками. Тот с грохотом рухнул на пол и разбился на сотни мелких осколков. На лице негодяя мелькнула мерзкая вызывающая усмешка.

 -Какой я, бл…дь, неуклюжий.

 Оставшись наедине, я ещё долго не мог прийти в себя. Не мог унять предательскую дрожь в руках и избавить разум от глупой бесконтрольной истерики. Страх, растерянность и бессильная злоба до предела заполнили сознание. Нужно было что-то делать, а вместо этого я продолжал неподвижно сидеть в кресле и смотреть на, бьющихся о пол, рыбок.

 Наконец я не выдержал и бросился прочь из кабинета. На улицу, на свежий воздух, подальше от этого места. Во всём здании стояла мёртвая тишина. Мои подчинённые прекрасно понимали, что здесь произошло. Одни смотрели на меня со страхом, другие с сочувствием. Один лишь Виктор Сергеевич, мой бывший шеф не мог скрыть подлой, ехидной усмешки. Вот, тварь! Так и хотелось врезать ему сейчас по морде.

 Я уже спустился вниз и выбежал на автостоянку, когда в кармане заиграл мобильник. Я даже вздрогнул от неожиданности. Нервы вообще на пределе. К счастью тревога оказалась ложной. Звонил мой друг Миша Пожарский, который спецэффекты для кино делает.  

 -Ну, привет, Антоха. Как твоё ничего? Я подумал, может сегодня вечером в баньку сходим, водочки накатим.

 -Извини, Миша. Не до этого сейчас. Тут такое дело… может, ты мне денег одолжишь? Верну с процентами.

 -Сколько надо?

 -Четыре миллиона долларов.

 -Ого,- Миша от удивления присвистнул,- Шутишь, наверное? Откуда у меня столько? Тысяч сто — это максимум. А, что случилось?

 -Да, так… проблема одна.

 После этого я отключил мобильник и спрятал его в карман. Открыл дверцу машины, уселся за руль и несколько минут собирался с мыслями. Выход у меня был только один. Я собирался ехать в полицию. Страшно, конечно, прямо трясёт всего. Оловянный ясно сказал, чтобы я туда не совался. Но, что мне ещё оставалось делать? Это, наверное, самый логичный ход в моей непростой ситуации. Четыре миллиона мне всё равно не достать. У меня просто нет таких денег. Я, конечно, хорошо зарабатывал, но также немало тратил. Поддержание звёздного статуса требовало больших финансовых вливаний. Плюс расходы на музыкальные проекты своей жены. Они зачастую были слишком дорогими и потому не всегда коммерчески оправданными. Пускай теперь нашей защитой займутся доблестные стражи порядка. Может, что и получится. Всё-таки мы с Викой не какие-то «простые смертные», а звёздная пара, известная на всю страну.

 Кто-то спросит, почему я всё это время не пытался найти того странного таксиста, что умеет изменять прошлое. Ведь с ним любую проблему можно решить ещё до её появления. В том всё и дело, что я пытался. После того, как я узнал о нашем долге Оловянному, я каждый вечер после работы ехал к кабаку «Душевный разговор» и часами ждал появления его чёртовой зелёной девятки. Но она так и не появилась.

 А ведь я уже вовсю строил планы насчёт своей новой, четвёртой по счёту реальности. В принципе, она ничем особенным не отличалась от реальности нынешней. Всё тоже самое, только без Оловянного. Я должен был избавиться от этого человека раз и навсегда. Каким образом — это уже вопрос второстепенный. Придумал бы что-нибудь. Оказавшись в прошлом, я мог подбросить в его карман наркоту или оставить у его дома угнанную машину какого-нибудь высокопоставленного мента или депутата. Мог позвонить с его домашнего телефона в мэрию и сообщить о заминированном аэропорте. И пускай его упрячут на нары лет на пятнадцать. Моя ненависть к Оловянному была так сильна, что теперь я был готов даже убить его. Меня даже совесть не будет мучить. Сколько жизней уже загубила эта мразь. Сколько молодых пацанов он подсадил на наркоту и сколько порядочных бизнесменов довёл до самоубийства своими поборами и вымогательствами. В прошлом я бы подкараулил его в каком-нибудь тёмном переулке и прирезал, как собаку. Или сбил на машине, а затем скрылся в неизвестном направлении. Или разрядил нафиг пистолетную обойму в его наглую мерзкую харю…

 Но это всё мечты. В реальности всё сложилось иначе. Я не встретил своего таксиста-чародея и не избавился от Оловянного, до того, как тот начал доставлять мне серьёзные проблемы. И теперь я весь бледный и перепуганный открываю дверь ближайшего отдела полиции, на ватных ногах подходу к дежурному, сажусь за стол и дрожащей рукой пишу заявление.

 «Я гражданин Авоськин. А. А. подвергся вымогательству со стороны гражданина Оловенко, который под угрозой расправы требует от меня сумму в четыре миллиона американских долларов…» 

 И дальше в таком духе.  

 Дежурный долго и внимательно изучал заявление. Молодой, зелёный пацан с пагонами старшего лейтенанта. Окончив чтение, он резко поднялся и куда-то ушёл.

 -Никуда не отлучайтесь,- бросил он напоследок,- Я скоро вернусь.

 Вернулся дежурный минут через пятнадцать.

 -Будьте добры, проследуйте со мной. Начальник отдела хочет лично с вами поговорить.

 Я двинулся следом, а у самого на душе так тревожно. Не нравится мне вся эта беготня. Ой, как не нравится. И я совсем упал духом, когда вошёл в нужный кабинет и увидел их шефа. Вот, так сюрприз, блин… Это же гаишник-взяточник из предыдущей реальности. Сидоренко, вроде, его фамилия. Уже подполковник и начальник отдела. Неплохо поднялся, гад, с нашей последней встречи. Мне он совсем не внушал доверия. У такой полиции я точно не добьюсь ни защиты, ни справедливости.

 -Добрый день, Антон Антонович. Вы присаживайтесь… присаживайтесь.

 Взмахом руки подполковник Сидоренко указал мне место напротив. Я присел и первым делом внимательно рассмотрел своего старого знакомого. Невысокий рост, пухлое телосложение, короткие пальцы, нос картошкой и маленькие свиные глазки.

 -Знаете, Антон Антонович, я недавно видел вас по телевизору. И жену вашу тоже. Известная на всю страну звёздная пара. Вы, можно сказать, наше народное достояние. Будет очень печально, если с вашей семьёй случится что-то нехорошее.

 -На что вы намекаете?

 -Видите ли…- мой собеседник на секунду замешкался,- Я только что прочитал ваше заявление. Мой вам совет, заберите его назад, порвите и выбросьте в мусорное ведро. Сделаем вид, что вы сюда не приходили, а я вас не видел. Это для вашей же безопасности.

 -Значит, вы предлагаете мне, заплатить четыре миллиона этому бандиту и отморозку? Но у меня просто нет таких денег.

 Сидоренко в ответ лишь ехидно усмехнулся.

 -Эти сказки вы будете в налоговой рассказывать. Я просто хочу дать вам мудрый и компетентный совет. Заплатите и живите себе спокойно. Вам лучше не знать, что Оловянный делает с несговорчивыми должниками. И ведь никто не может его остановить. У этого негодяя связи по всей Москве.

 -О чём это вы? Какие ещё связи?

 -Оловянный знаком со многими серьёзными людьми. Поверьте мне на слово. Он намного умнее, чем кажется. Он умеет делиться. Взамен, эти люди закрывают глаза на многие его тёмные делишки. Поэтому Оловянный и чувствует себя неуязвимым. Творит, что хочет. Вас он тоже в покое не оставит. Для него это дело принципа. Ему совершенно плевать, что вы известный на всю страну продюсер и муж Вики Старославской. Он может средь бела дня затолкать вас в багажник машины, а затем вывезти в Подмосковный лес и закопать рядом с другими смертными.

 Дослушав до конца, я ещё раз внимательно посмотрел на подполковника Сидоренко. Посмотрел на его часы за тридцать тысяч баксов, и, небрежно брошенные на стол, ключи от Мерседеса. Рядом ещё лежала золотая ручка Паркер, айфон в золотом корпусе и золотая зажигалка. Вот, гад! Он даже не пытается скрыть свои дорогие безделушки. Напротив, нагло выставляет их напоказ. Ясно ведь, что не на зарплату всё это куплено.

 А ведь именно благодаря мне, он достиг такого положения. Не знаю, чего я там нахимичил в прошлом и какую временную цепочку нарушил, но это именно я превратил простого гайца-взяточника в начальника отдела. Без меня он до сих пор бы пьянствовал в кабаке «Душевный разговор» и доставал всех встречных своими дебильными разговорами о тяжёлой судьбе и о том, как несправедливо его попёрли из органов. А теперь посмотрите на него. Сидит мудак на высокой должности, морда в фуражку не умещается. И вместо того чтобы защищать честного человека, советует ему отдать все сбережения какому-то бандиту и вымогателю.

 -Значит, вы отказываетесь принять моё заявление?

 -Просто хочу уберечь вас от неприятностей.

 -Ясно, уважаемый. Видимо, вы тоже Оловянному продались. Как я вас всех ненавижу!

 Сказав это, я резко поднялся и двинулся к выходу. Я уже не видел, как покраснело лицо Сидоренко, и с какой яростью он ударил кулаком по крышке стола.

 -Да, как вы смеете! Да, что вы себе позволяете! Я честный полицейский, отдавший службе лучшие годы! Копейки чужой не взял…

 Дальше я не стал его слушать. Просто ушёл из кабинета, громко хлопнув за собой дверью. Через пару минут я уже сидел в своей машине и напряжённо соображал о том, что делать дальше. Ну и денёк выдался. И тут в кармане снова заиграл мобильник. Я вздрогнул. Сегодня я вообще вздрагиваю от каждого звонка. Нервы, ни к чёрту. Номер не был подписан, зато я сразу узнал голос Оловянного. У меня просто мурашки поползли по коже.

 -Ну, что, козёл, сходил в полицию? Я ведь тебя предупреждал, а ты не послушал. Теперь вешайся, падла. Мы едем к тебе.

 Телефон выпал из онемевших пальцев, а я даже не стал его поднимать. Просто положил руки на руль и отрешённо смотрел в лобовое стекло. Моя новая прекрасная жизнь рухнула словно карточный домик. Вот оно каково — попасть на бабки к серьёзным людям. Врагу не пожелаешь такой участи.

 А ведь я сам во всём виноват. Я лично создал этот новый проклятый мир. Я изменил прошлое и, тем самым, запустил цепочку случайных необратимых событий. Раньше я уже думал об этом. Видимо, в своё время я как-то повлиял на одного человека, который затем повлиял на другого, а тот — на третьего. А дальше уже пошло-поехало…

 Я сразу должен был заметить, что с этой реальностью что-то не так. Это уже совсем другая страна и другая планета. Бандитского беспредела и продажных ментов здесь куда больше, чем прежде. Каждый десятилетний сопляк с умилением слушает шансон и в будущем мечтает стать криминальным авторитетом. По телику в основном крутят сериалы про бандюганов, а не про доблестных следаков. На блатном жаргоне не стесняются говорить даже телеведущие и депутаты. Изменения, наступившие в этой реальности, можно перечислять бесконечно. Наркота в Москве стоит сущие копейки. В новостных выпусках всё чаще говорят о преступных разборках и взорванных автомобилях, а в приличных кабаках и ресторанах даже сейчас можно встретить быдловатых ребят в красных пиджаках и с килограммовыми золотыми цепями на шеях.

 Я должен был давно заподозрить что-то неладное, но я был слишком занят бесконечной добычей бабла, поиском талантливых композиторов для своей жены, да выступлением на дурацких телешоу. Я даже сам осознанно участвовал во всём этом беспределе. На посту главы Росгарантии мне не раз приходилось проворачивать мутные, незаконные сделки, приносившие хорошую прибыль. И вот в итоге я имею мир, в котором отморозок вроде Оловянного открыто вымогает деньги у известного музыкального продюсера, а подполковник полиции открыто его в этом покрывает. И мне уже некого винить в случившемся. Я сам создал этот мир. Финал близок. Радуйся, дурак, своему новому творению!

 Даже не знаю, сколько я так просидел, размышляя о своей судьбе и проклятых временных парадоксах. Затем, наконец, заставил себя повернуть ключ зажигания и отправиться в путь. Поехал я естественно на улицу Электрозаводскую, к кабаку «Душевный разговор», на поиски своего старого приятеля таксиста. Мне больше некуда было обратиться. Никто другой не мог помочь мне в этой тупиковой, безвыходной ситуации. Это был поступок отчаянья. Я всё ещё надеялся, что произойдёт чудо, и он появится в последний решающий момент. Но чуда не случилось. Три часа я, как дурак, простоял на улице, но так и не дождался его злополучной зелёной девятки.

 Уже приближался вечер. Выругавшись напоследок матом в адрес проклятого таксиста-чародея, я решил возвращаться домой. Будь, что будет. По пути, правда, меня одолела навязчивая идея купить ствол, чтобы защитить себя и Вику. Плевать, что до этого я стрелял только в тире, причём стрелял — медленно и плохо. Это было скорее для психологической поддержки. Может хоть волына в кармане придаст мне уверенности в своих силах. Я обзвонил всех знакомых, которые были в этой теме, но в итоге смог купить лишь обычный газовый баллончик. Оружие, конечно, не самое грозное, но всё-таки лучше, чем совсем ничего. Я положил покупку в правый карман пальто, чтобы при встрече с Оловянным, быстро достать её и пустить в дело. Надеюсь лишь, что в решающий момент я не дрогну, не растеряюсь и не обосрусь от страха.

 На подъезде к дому меня вдруг хватил конкретный мандраж. Труслив я по натуре, и ничего с этим не поделаешь. Дрожащие пальцы с трудом удерживали руль. Тревога только усилилась, когда я заметил, что в окнах не горел свет. Что, блин, за чертовщина? Такого никогда раньше не было. Дом словно вымер. Теперь он был похож на кокой-то заброшенный особняк из фильма ужасов. Оставив машину на улице, я на цыпочках подошёл к крыльцу и открыл ключом входную дверь. Внутри никого. Что здесь, вообще, происходит? Где Вика и вся её шумная компания бездельников-неформалов?

 Первым делом я достал мобильник и набрал её номер. К счастью ответа долго ждать не пришлось. Через несколько секунд я, уже слышал в трубке голос своей жены. Судя по отрывистому дыханию, она куда-то спешила и говорила на ходу.

 -Алло, Антон, я как раз собиралась тебе позвонить. В общем, всё нормально. Я обо всём договорилась с нужными людьми. Завтра достану деньги и рассчитаюсь с Костей Оловенко.

 Оптимизм жены на какой-то момент передался и мне. На секунду я подумал, что всё, не так страшно. Но затем я опомнился.

 -Мы должны Оловянному четыре миллиона. Слышишь… не полтора, а четыре.

 -Я всё знаю. Завтра у нас будет нужная сумма.

 -Поздно, Вика,- я вдруг замолчал и несколько секунд судорожно собирался с мыслями,- Сегодня я совершил очень глупый поступок. Я пошёл в полицию. Оловянный узнал об этом и сказал, что нам конец. Теперь нас ничего не спасёт.

 Какое-то время Вика молча обдумывала мои слова. А я сижу, держу телефон у уха и трусливо поглядываю в окно, выходящее на улицу. Эх, Авоськин, Авоськин, до чего же ты докатился. Дрожишь от страха в собственном доме. А ведь как всё хорошо начиналось. В эти мгновения я вдруг ощутил огромную вину перед своей женой. Ну, зачем я вообще изменял прошлое и так нагло влезал в её жизнь? Жила бы теперь спокойно. Пела бы свои попсовые песенки, на корпоративах и в ночных клубах. Записывала бы альбомы, ездила с концертами по заграницам и веселилась компании таких же творческих натур. Но тут появился я и всё испортил. Бедняжка даже не знает, что её судьба могла сложиться совсем по-другому.

 -Антон, ты меня ещё слушаешь? Ложись спать и ничего не бойся. Я во всём разберусь.

 Я в ответ лишь печально усмехнулся.

 -Мне бы сейчас твою уверенность.

 -Всё будет хорошо. Я поговорю с хорошими знакомыми, и они всё уладят. Ты главное ни о чём не беспокойся… И ещё, Антон, у меня к тебе небольшая просьба. У нас в спальне лампочка перегорела. Поменяй, пожалуста.

 -Хорошо.

 -Тогда, до скорого.

 Вот, блин… Я просто поражаюсь железной выдержке своей жены. На нас охотится шизанутый на всю голову отморозом со своей бандой, а её беспокоит какая-то перегоревшая лампочка. Может, она просто не до конца осознаёт наше бедственное положение? Но я не стал с ней спорить. Чисто на автомате принёс из кладовки новую лампочку и вкрутил её в люстру. Перед этим я ещё снял пальто, чтобы не мешало, и переложил из карманов на журнальный столик свой мобильный телефон, бумажник и газовый баллончик. С баллончика я даже сейчас не спускал пристального взгляда. Он всегда должен быть у меня на виду. Богатырской силой я с детства не обладал и приёмам рукопашной борьбы не обучался. В случае чего, это моё единственное оружие против здоровенных бандитов Оловянного.

 В общем, вся работа заняла у меня несколько минут. Теперь Вика будет довольна. Перегоревшую лампочку я положил на тот же журнальный столик, а сам присел на край кровати, тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Ну, и денёк сегодня выдался. Я так устал. Я так измотан физически и морально. Мне нужно хоть немного отдохнуть.

 И только я это подумал, как в окно ударил мощный свет фар. Я инстинктивно метнулся в сторону и спрятался за стеной. Сердце моё от страха бешено колотилось, а кровь ударила в виски. Затем я трусливо выглянул из-за занавески и увидел две машины, припаркованные у ворот. Шестеро двухметровых бугаев с оружием в руках, развязной походкой, шли прямо к моему дому. Вот и настал этот момент. Меня будут убивать.

 Только сейчас я вспомнил, что забыл закрыть на замок входную дверь. Вот, бестолочь! Сам упростил им задачу. Я уже слышал, как они переговариваются на первом этаже. Слышал их полублатную речь и грубые шуточки. Они даже не пытались скрыть своего присутствия. Спокойно обшаривали комнату за комнатой, включая везде свет и громко хлопая дверьми. И лишь после того, как шаги бандюганов отчётливо послышались на лестнице, я бросился бежать. Успел только схватить со столика мобильный телефон, бумажник и своё единственное чудо-оружие. Я плохо соображал, что делаю. Я просто бежал через весь дом, перевернув по пути массивные напольные часы, вазон с пальмой и дорогую фарфоровую вазу. В жизни я не развивал такой скорости. Видимо, в момент наивысшей опасности в организме открылись какие-то скрытые резервы. Одно мгновение, и я оказался снаружи дома. Ещё рывок, и я прорвался через густой сад-лабиринт и с ловкостью гимнаста перемахнул через двухметровую ограду.

 Вот, я уже на улице. Головорезы Оловянного заметили мой побег и бросились следом. Но они ещё далеко. Правда, усталость постепенно даёт о себе знать. Силы покидают меня, а дыхание становится тяжёлым и отрывистым. Но я бегу, несмотря ни на что. Сознание моё сковал ужас. Меня преследует здоровенный тип двухметрового роста. Он догоняет. От него исходит смертельная угроза. Он кричит мне вдогонку:

 -Эй, мужик, подожди. Мы сможем договориться. Тебе самому лучше будет.

 Я его не слушаю. Я даже не оборачиваюсь. Я просто бегу вперёд. Впереди стоит полицейская машина, но я обхожу её стороной. Прячусь в тёмной подворотне, чтобы меня не заметили. Возможно, в ней сидят люди подполковника Сидоренко. Дураку понятно, что они здесь не просто так. Прикрывают Оловянного и его бандитов. Всё происходит точно, как в моём последнем видении. Рука на ходу опускается в карман плаща и нащупывает небольшой гладкий предмет. Это теперь моё единственное спасение. Я забегаю за ближайший поворот и достаю из кармана своё чудо-оружие. Странно, но оно оказалось обычной (!) перегоревшей лампочкой. Видимо, впопыхах схватил её вместо газового баллончика. Я, как вкопанный, стою на месте и громко безумно смеюсь. Вот, и всё, блин. Приплыли…

 Первым ко мне подбежал Оловянный. Он даже ничего не сказал. Просто врезал мне сходу в лоб мощным боковым хуком. Такое чувство, что меня сбил грузовик. Я даже боли не почувствовал. Просто земля и небо на миг поменялись местами. Я отключился на пару минут, а когда очнулся, то увидел над собой пол дюжины гнусных бандитских харь. Вот, и добегался… блин. Оловянный вышел вперёд и легонько пнул меня в бок носком ботинка.

 -Ты могилы копать умеешь?

 -Н-нет…

 -Это, зря. Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться. Грузи его, ребята.

 Двое крепких бычар тотчас схватили меня под руки и усадили на заднее сиденье, подъехавшего, Мерседеса Галендвагена.

 -Куда вы меня везёте?

 Оловянный в ответ лишь гнусно усмехнулся.

 -Есть тут одно хорошее местечко за городом. Свежий воздух, тишина, природа. Валить тебя будем, козёл.

 После этого машина резко тронулась, и мы покатили по ночной Москве. Первые минуты я был в шоке и никак не мог придти в себя. Затем немного успокоился и осмотрел своих попутчиков. По обе стороны от меня сидели два здоровенных мордоворота. Оловянный спереди, а ещё один мужик за рулём. Плюс сзади ещё одна машина с двумя другими бандюганами. Пытаться вырваться силой — это верное самоубийство. Надо придумать что-то другое. И я начал думать. Помирать сегодня совсем не хотелось.

 Мой мозг в эти минуты работал в каком-то диком, бешеном ритме. Словно в голову мне вставили мощный, топовый процессор. В итоге, я кое-что придумал. Дерзкая, безумная затея с мизерным шансом на успех. Но другого выхода просто не было. Я решил рискнуть.

 -У меня есть деньги… много денег. Я готов заплатить, если вы навсегда оставите меня и Вику в покое.

 Оловянный лишь отмахнулся от меня, как от назойливого насекомого.

 -Поздно одумался, придурок. Ты стал трупом ещё вчера, когда на меня с ножом бросился. Я такие вещи не прощаю, падла. Пиши завещание.

 -В надежном месте у меня лежит восемь миллионов баксов. Они все ваши.

 Эта сумма, вроде, заинтересовала Оловянного. Он обернулся и внимательно посмотрел мне в глаза.

 -Ну, говори. Где там лежат твои бабки?

 Все левые доходы с Росгарантии я передаю одному человеку, а тот кладёт их в банковскую ячейку на своё имя.

 Оловянный лишь недоверчиво покачал головой.

 -Я смотрю, ты решил нам по ушам ездить, падла. Что за херню несёшь? Нафиг тебе этот мужик сдался? Сам бы отнёс ворованные бабки в банк или спрятал на какой-нибудь хате, в сейфе. Меньше свидетелей — меньше проблем.

 -Менты и налоговая давно следят за каждым моим шагом. В любую минуту жду обыска и ареста банковских счетов.

 -А, чего этот мужик до сих пор тебя не кинул и не свалил из страны вместе с твоими миллионами? Неужто, честный такой?

 -Родственник он мой… правда, дальний. А ещё он имеет пятнадцать процентов с каждого перевода.

 Оловянный дослушал до конца, а затем вдруг обернулся к водителю и легонько похлопал его по плечу.

 -Слышишь, Витёк, похоже, нас развести хотят. Я такую фигню за версту чую. Может, прямо здесь грохнем этого клоуна и сбросим с моста в Москву-реку?

 Я побледнел и испуганно вжался в сиденье.

 -Вы ошибаетесь… Я не вру… У меня даже в мыслях не было…

 Неожиданно за меня вступился, сидевший впереди, водитель Галендвагена.

 -А может чувак правду говорит? Ему нет резона разводить нас. Найдём его родственника и сами всё проверим. Восемь миллионов, деньги немалые, а мы, по любому, ничем не рискуем.

 Оловянный неохотно согласился, после чего снова обернулся ко мне и, достав из-за пояса длинный армейский нож, приставил лезвие к моему горлу.

 -Смотри у меня, падла. С живого шкуру сниму, если кинуть нас вздумаешь. Сам в могилу попросишься. А теперь быстро говори имя своего родственника.

 -Э-э… Григорий… Гриша.

 -Фамилия.

 -Э-э… Сокол… Гриша Сокол.

 -Адрес его хаты?

 С испугу я назвал первое, что пришло в голову.

 -Проспект Вернадского, дом тринадцать, квартира тринадцать. Но дома вы его сейчас не найдёте. Он таксист и работает в ночную смену.

 Оловянный лишь гнусно усмехнулся.

 -Говоришь, у твоего родственника восемь лямов на руках, а он при этом таксует по ночам? Вот, прикол, бл…дь. Чувствую, гонишь ты нам фуфло, придурок. Отвезу я тебя лучше за город и завалю по быстрому.

 Со страху я начал ёрзать на сиденье, но двое лысых мордоворотов по бокам крепко держали меня под руки.

 -Просто найдите его и сами во всём убедитесь. Вы ничем не рискуете.

 -Ну, ладно… поверим. Звони давай своему родственнику. Договоримся о встрече.

 Оловянный и двое бандитов по бокам выжидающе смотрели на меня, а я, вместо того чтобы набрать номер на мобиле, лишь растерянно пожал плечами.

 -У меня нет его телефона. Он недавно сменил номер.

 Оловянный как-то странно посмотрел на меня, а затем снова достал нож и направил острие в мой левый глаз.

 -Ты меня уже достал, падла. Заливаешь… нутром чую. Говори где искать твоего таксиста. Какая у него машина? По каким маршрутам обычно ездит? Будем его брать, пока не заметил пропажи родственника и не свалил нахер из Москвы.

 -У него девятка зелёного цвета. Две четвёрки подряд на номере. Иногда появляется на улице Электрозаводской, рядом с кабаком «Душевный разговор».

 Оловянный достал мобильник и выбрал в контактах какой-то номер. На другом конце сразу ответили.

 -Алло. Ну, привет, Семёныч. Как твоё ничего?

 -…

 -Слушай, тут такое дело… человечка одного нужно срочно найти. Таксист он. Гоняет на зелёной девятке, две четвёрки подряд на номере. Заезжает, время от времени, на улицу Электрозаводскую. Зовут, вроде, Гриша Сокол. Ты уж подключи своих гаишников и шепни операторам, чтоб на камеры поглядывали.

 -…

 -Нет, не стоит. Сами его повяжем. Вы главное найдите его и задержите на пол часа. Остальное уже, наша забота. Дельце крайне деликатное.

 -…

 -Ну, спасибо, Семёныч. Буду должен. Тебе тоже не хворать.

 Закончив разговор, Оловянный спрятал мобильник и выбрался из машины.

 -Я тут прогуляюсь немного, а вы смотрите за «гостем». Если рыпнется — сразу валите. Нам он больше не нужен.

 Когда Оловянный скрылся из виду, я поднял голову и осторожно посмотрел по сторонам. Старался не делать резких движений, а то ведь, правда, завалят и глазом не моргнут. Для таких упырей человека убить, как стакан воды выпить. Я, конечно, пытался как-то себя успокоить. Подумал, что, скорее всего, до встречи с таксистом, меня убивать не станут. Оставят на всякий случай. Но расслабляться тоже не стоит. С такими ребятами шутки плохи. Это ведь убийцы и отморозки. Никогда не знаешь, что у них сейчас на уме.

 Но бандиты, вроде, расслабились. Один закинул голову назад и захрапел на весь салон. Другой играет в игру на своём увесистом смартфоне. Водитель спокойно читает книгу с каким-то длинным мудрёным названием. И только я, блин, сижу весь на нервах. Даже волосы на голове от страха шевелятся. Никогда не думал, что Антон Антонович Авоськин может оказаться в такой переделке. Если бы знал, никогда в жизни не сел бы в это проклятое такси. Обходил бы стороной все зелёные девятки, а также улицу Электрозаводскую и кабак «Душевный разговор».

 Время шло медленно. Ждать больше не было сил. Хотелось, чтобы весь этот чёртов кошмар поскорей закончился. И лишь после двух часов томительного ожидания у машины снова появился Оловянный. Он бодро запрыгнул на переднее сиденье и кивнул водителю.

 -Заводи мотор, Витёк. Нашёлся наш таксист. Гаишники тормознули его на Тюменской улице. Задержали, типа, для проверки документов и ждут нашего приезда.

 Взвизгнув покрышками, огромный массивный Галендваген резко тронулся с места и на всей скорости понёсся вперёд. Следом ехала вторая машина с подручными Оловянного. Было уже поздно. Московские улицы заметно опустели, и мы быстро добрались до цели. Когда фары выхватили из темноты силуэт знакомой девятки, у меня вдруг замерло сердце. Чего ты так волнуешься, Авоськин? Всё хорошо будет. Сейчас главное не облажаться и действовать строго по плану.

 При нашем появлении гаишники испарились. Даже не стали задавать лишних вопросов. Просто уселись в свою машину и укатили от греха подальше. Таксист остался один. Странно, но он даже не испугался. Его со всех сторон окружили здоровенные бандюганы, а он лишь спокойно осмотрел всех и спросил:

 -Чем могу быть полезен, молодые люди?

 Через секунду из машины выбрался Оловянный. Бандиты послушно расступились. Он подошёл вплотную к таксисту и вызывающе посмотрел на него сверху вниз.

 -Гони бабки, дедуля.

 -Не понимаю, о чём это вы.

-Тогда я спрошу по-другому,- Оловянный начал нервничать. Он грубо схватил меня за локоть и толкнул вперёд. В другой руке у бандита сверкнул ствол ТТ,- Где деньги этого дебила? Он сказал, что каждый месяц переводит тебе свои левые заработки, а ты прячешь их в банковскую ячейку под своим именем. И только не говорите мне, что всё это просто тупая разводка. Иначе кто-то не доживёт до завтрашнего утра.

 Таксист в ответ понимающе кивнул.

 -Теперь, кажется, понимаю. У нашего общего друга снова возникли серьёзные проблемы.

 Оловянный лишь гнусаво усмехнулся.

 -Проблемы такие, что он обосраля со страха. Грузите, пацаны, этих двоих в машину. Подождём здесь пару часов, пока банк не откроется.

 В салоне Галендвагена меня усадили рядом с таксистом. Именно это мне и было нужно. Весь мой дерзкий, хитроумный план сводился именно к этому моменту. Правда, рядом сидел один из мордоворотов, а спереди — сам Оловянный и его водитель по имени Витёк. Но это уже не важно. Они не смогут мне помешать. Они, бедняги, даже не поймут, что произошло. Похоже, у меня всё получилось. Остался лишь последний штрих. Я тихо проговорил, обращаясь к таксисту:

 -Я хочу вернуться назад, в прошлое. Хочу снова изменить свою судьбу.

 Таксист невозмутимо кивнул в ответ.

 -Вполне логичное желание в этой ситуации.

 Бандиты лишь удивлённо переглянулись.

 -Чё вы несёте, придурки?

 -Я хочу…

 На мгновение я задумался. Ещё пол часа назад я хотел только одного. Хотел поскорей вернуться в свою самую первую реальность. Изменить её так, чтобы никогда не встречаться с этим странным таксистом и его дьявольским экспериментам со временем. Спокойно жить без страха и потрясений. Но теперь я начал сомневаться. Ну, что хорошего было в той первой жизни? Скучная работа, маленькая зарплата, придурок начальник, дура жена и дура тёща. А ещё грязная квартирка, постоянная нехватка денег, скандалы, унижения и кислый борщ. Познав другую жизнь, я не хотел снова возвращаться к разбитому корыту. Нынешняя реальность тоже никуда не годилась. Что толку с моих денег и положения, если какой-то бандит может запросто ворваться в мою жизнь и отнять всё это. Пусть это всё останется в прошлом. Теперь я хотел чего-то другого… 

 Я снова посмотрел на Оловянного. Теперь я смотрел на него без страха и ненависти. Я ему дико завидовал. Вот, где настоящий мужик, блин. Он имеет всё. Его уважают, его боятся. Никто не посмеет даже косо взглянуть в его сторону. Ему не нужны никакие машины времени. Он сам крепко держит судьбу за яйца. Никто в здравом уме не придёт в его дом и не потребует его жену или деньги. Никто не рискнёт назвать его «придурком» или «лошарой». Никто силой не усадит его в машину и не увезёт в неизвестном направлении. Я всегда тайно мечтал быть таким, как он…

 -Я хочу быть крутым. Хочу, чтоб от одного моего имени дрожала в страхе вся Москва. Хочу сам держать в руках продажных ментов и чиновников. Хочу без страха бить в морду и простреливать колени любому, кто на меня косо посмотрит.

 На секунду я остановился, чтобы перевести дыхание. В машине повисла мёртвая тишина. Бандиты в недоумении таращились в мою сторону. Даже сам Оловянный не мог понять, что происходит.

 -Угомонись, придурок. Совсем крышу снесло?

 Но я его уже не слушал. Я конкретно завёлся. Я продолжал упрямо и фанатично, с пеной изо рта рассказывать таксисту о своих безумных фантазиях.

 -Хочу врываться в офисы крупных компаний и на глазах сотрудников избивать генеральных директоров и их замов. Хочу безнаказанно брать чужие деньги и чужих жён, и чтобы их мужья даже пикнуть боялись в моём присутствии. Вот она какова — месть простого, серого человечка, прожившего сорок лет в бедности и унижении. Хочу разъезжать по Москве на чёрном Хаммере с полицейской мигалкой на крыше. Хочу, время от времени, подниматься в открытый люк и прямо на ходу, при свидетелях стрелять в воздух из автомата. И чтоб продажные гаишники при моём виде дрожали от страха и послушно отдавали честь.

 -Вы закончили?

 Таксист почему-то смотрел на меня с жалостью и сочувствием.

 -Да, чёрт побери… Я закончил!

 -Совсем не это я хотел от вас услышать, молодой человек. Вы, видимо, ещё не поняли, что каждое загаданное желание имеет свою цену. Каждый раз, когда вы поворачиваете время вспять, вы, вместе с мнимыми преимуществами, получаете большие сопутствующие проблемы. Вы это сами видите во время гипноза. Но вы всё равно не можете остановиться. Вы похожи на ту старуху из сказки о золотой рыбке. Дальше будет только хуже. Я в вас сильно разочарован.

 -А мне плевать! Не нужно мне читать морали, пердун старый. Делай своё дело. Мой новый мир уже ждёт меня.

 Похоже, Оловянный устал слушать этот нелепый, шизанутый бред. Он даже не обернулся. Просто махнул рукой, сидевшему рядом со мной, здоровенному мордовороту.

 -Слыш, Колян, вали этого дебила. Он меня напрягает.

 Тот достал из кармана пистолет, а затем вдруг замер и удивлённо покосился в мою сторону.

 -Так, это… он, похоже, уже сам отрубился.

 К тому времени я уже, действительно, лежал без сознания. Таксист вовремя навёл свой гипноз, а я вовремя сосредоточился и прокрутил перед глазами все свои прошлые жизни. Я снова вернулся в прошлое. Теперь моя задача была сложнее, чем прежде. Мало изменить мир вокруг себя. Нужно ещё измениться самому. Иначе ничего не получится. Мне требовалось согнуть, сломать и вывернуть наизнанку свой мелочный трусливый характер. Слепить себя заново, а затем закалить снаружи и изнутри. Это, конечно, непросто, но я усердно принялся за работу.

 В четырнадцать лет, вместо того чтобы часами сидеть у телевизора, я записался в секцию самбо. Это укрепило моё тело и мой дух. Я стал уверенней в себе. Я научился держать и наносить удары. Я больше не был тем зачуханным хлюпиком-ботаном, над которым вечно издевались одноклассники и дворовые пацаны. Теперь я мог первым врезать по морде любому обидчику. Врезать так, что у того кровь пойдёт из ушей.

 По вечерам, вместо того, чтобы прятаться в родительской квартире на пятом этаже, я тусовался с друзьями. Весёлые были времена. Мы шлялись по городу, пели под гитару и часто дрались. Дрались один на один, стенка на стенку и даже толпой против одного. Всякое случалось. Дамой я не раз приходил в полуживом состоянии. Мать плакала и говорила, что меня когда-нибудь убьют в подворотне. Отец ругался и каждый месяц платил штрафы в милиции. Но мне было всё равно. Я их не слушал. Голова моя в то время была забита совсем другими вопросами.

 Потом начались лихие девяностые годы. Время больших перемен, бардака и беспредела. Время, когда одна часть населения стремительно богатела, а другая — скатывалась в нищету и безнадёгу. Развалился Советский Союз. Миллионы человек потеряли вклады в Сбербанке, работу и надежду на завтрашний день. Двенадцатилетние пацаны бросали школу и уходили мыть машины или торговать сигаретами. По телику день и ночь крутили рекламу МММ, клипы «Кармен» с «Технологией» да мексиканские телесериалы. Уголовники разъезжали на дорогих иномарках, а бывшие офицеры и доктора наук беспомощно проклинали нынешнее время да убивались на кухнях дешёвым спиртом и стекломоем.

 Нас было семеро крепких безбашенных пацанов. Настоящая бригада, державшая в страхе весь район. Судьба нас не баловала. Все мы были из простых рабочих семей. По вечерам мы с завистью смотрели на сверкающие вывески дорогих кабаков и ночных клубов и мечтали о богатой, весёлой жизни.

 Прошло время, и у нас самих появились первые шальные деньги. Начинали с малого. Воровали всякое барахло из машин. Тогда, кстати, впервые и проявился мой коммерческий талант и качества лидера. Свободное время я тратил не только на кабаки и дешёвых проституток. Я договаривался с барыгами, крутился вокруг «серьёзных ребят» и обрастал потихоньку полезными связями.

 Улица воспитала в нас характер. Мы быстро повзрослели. Со временем перешли с мелкого воровства на более серьёзные дела. Мы крышевали всяких торгашей, попрошаек, мойщиков машин и проституток. Имели навар с их нехитрого «бизнеса». В случае чего, жёстко разбирались с теми, кто посягал на нашу территорию. Нас все боялись. Мы действовали быстро и беспощадно. Мы не прощали обид и всегда держались друг за друга. Наверное, поэтому мы смогли выжить посреди всего этого хаоса и беспредела. А затем у нас появились большие деньги и уважение в криминальных кругах Москвы. Мы это заслужили. Мы вместе прошли огонь и воду.

 Именно тогда окончательно и сформировался новый Антон Авоськин. Меня называли Авося. Одного этого имени было достаточно, чтобы задрожал от страха любой средний бандюган. Я не прощал обид и не бросал слов на ветер. Я жил на грани и ничего не боялся. В случае чего я сразу бил в морду или стрелял в упор из пистолета. Но я не был тупым отморозком. На меня можно было положиться. Со мной было выгодно вести дела. Я был чертовски умным. В этой новой реальности всё было по-другому. Я не приходил устраиваться на работу в Росгарантию. Я сам владел этой компанией, как легальным прикрытием для своего бизнеса. Конечно, мне было не легко. Работа отнимала всё моё время. При этом я ещё умудрился заочно получить приличное экономическое образование, стать мастером спорта по самбо и жениться на Вике. Крутился, как белка в колесе. Но оно того стоило. Я гордился своим нынешним положением. Всё было на мази. Я точно знал, что меня впереди ждёт красивая, яркая жизнь.

 И вот перед глазами вновь понеслись картинки из моей новой реальности. Вот я сижу в ресторане за большим столом, в компании «серьёзных ребят». Вот еду куда-то по Москве в салоне дорогущей машины. Вот пью водку в бане с друзьями. Рядом ещё ходят туда-сюда красивые голые девушки и подносят закуску  и кокс. Вот я лечу с Викой на самолёте, плыву на огромной белой яхте и отдыхаю на крутом европейском курорте. С ума сойти можно. Не жизнь, а сказка.

 Но затем всё померкло, и я увидел нечто другое. Передо мной открылось будущее, которое было ужасней любого безумного кошмара. Вот я стою с Викой ночью, на какой-то пустой улице. Я твёрд и решителен. Она бледная и перепуганная. Она умоляет меня остановиться, но я не слушаю. Я принял решение. Отступать уже некуда. Я достаю пистолет и, не раздумывая, стреляю ей в голову. Она падает. Кровь течёт по асфальту. Я даже не вздрогнул. Несколько секунд я смотрю на мёртвую жену, а затем твёрдой рукой приставляю ствол к своему виску, закрываю глаза и нажимаю на курок. Это конец… Что же я наделал, идиот…

 Странно, но это было ещё не всё. Видения продолжились. Вот я снова стою рядом с Викой. Но теперь мы находимся в каком-то странном месте, посреди пальм, на берегу океана. Неподалёку стоит небогатый дом со старенькой машиной у входа. Мы выглядим совсем по-другому и говорим на незнакомом языке. Как такое возможно? Может, это какое-то переселение душ? Может, мы оба погибли, а затем, спустя много лет, заново родились от других родителей и в других странах? Может, судьбой нам было уготовано снова встретиться, только в другую эпоху и на другом конце земного шара? Я уже ничего не понимаю. Разум мой на распутье. Я хочу поскорей проснуться и забыть весь этот дикий кошмар.

 И я проснулся… Первое, что я услышал — это рёв мощного двигателя, шум, мат и громкий смех. Я ехал куда-то на заднем сиденье огромной шикарной машины. Внутри было ещё четверо. Один пил пиво из бутылки и всё время тыкал пальцем в окно, второй курил, третий болтал без умолку.

 -… и только я зайти собрался, как у входа этот мордоворот нарисовался. Два метра в высоту, полтора в ширину. Говорит, мол, вам сюда не положено. А я ему, типа, на положено, хер наложено. Свали с дороги, быдло. А он совсем тупой попался. Не уходит, дебил стироидный. Может, думает, что он бессмертный. Ну, я ему сразу НА… с левой по бубену. А тут ещё наш друг Тихий выскочил из-за угла с бейсбольной битой. Как начали его метелить. Бедняга прямо визжит от боли. Говорит, мол, проходите, куда хотите. Только меня не убивайте…  

 В машине прогремел дружный протяжный смех. Один лишь водитель остался спокоен. Он молча крутил баранку и следил за дорогой. Какое-то время я никак не мог прийти в себя. Всё вокруг как в тумане. Лишь перед глазами крепко зависла картинка с мёртвой Викой и залитым кровью асфальтом. Поверить не могу, что это и есть моё будущее. Потом я немного успокоился. Осторожно поднял голову и осмотрел, сидевших рядом, незнакомых людей.

 -Кто вы, вообще, такие?

 Вместо ответа в салоне снова раздался громкий бядляцкий смех.

 -Ну, ты даёшь, Авося. Корешей не узнаёшь. Вроде, не пили много.

 -Куда мы все едем?

 И снова раздался смех, но теперь уже чуть потише и поспокойнее. С лёгкими нотками тревоги и недоумения. Мужик с бутылкой пива обернулся и посмотрел на меня, как на ненормального.

 -Слышь, Авося, с тобой точно всё в поряде. Какой-то ты странный сегодня. Может, спайсами балуешься или герычем?

 -Нет…

 -Ну, смотри… до добра это не доведёт. И расслабься ты. Чего весь такой напряжённый? Дрожишь, будто привидение увидел.

 В ответ я лишь испуганно пожал плечами. Я, конечно, понимаю, что со стороны моё поведение выглядело жалко и нелепо. Так никуда не годится. Я ведь теперь… этот, как его… лидер преступной группировки. Поэтому должен вести себя соответствующе. Но оказалось, что это совсем не просто — в один миг превратиться из трусливого ботана с серьёзного криминального авторитета, которого знает и боится вся Москва. Я был напуган и растерян. Во мне осталось слишком много от того прежнего Антона Авоськина. Я пока не успел приспособиться к новой реальности, и потому среди этих брутальных мужиков чувствовал себя, словно не в своей тарелке.

 -Не волнуйтесь, со мной всё в порядке. Простите… вы, может, скажете, куда мы едем?

 Все, кто был в машине, включая водителя, резко замолчали и обернулись в мою сторону. Гадали, видимо, тронулся я рассудком или просто под кайфом. Только мужик с пивом вяло пробубнил, что едем мы сейчас по домам. Мол, время уже позднее. А затем снова тишина. Так и провели остаток пути. Минут через десять машина остановилась у моего дома. Новые кореша пожали мне на прощанье руку. Мужик с пивом ещё как-то странно на меня посмотрел.

 -Ну, пока, Авося. Как следует, проспись и приди в себя. Не забывай, что завтра у Хана встречаемся.

 -Н-не забуду… Всего вам доброго. Б…благодарю, что подвезли.

 У того чуть бутылка из рук не выпала. Он, видимо, хотел ещё что-то сказать, но не нашёл нужных слов. А затем они уехали, и я остался один. Вздохнул с облегчением и вытер со лба холодный пот. Каждая минута, проведённая в компании этих бандюганов, стоила мне немало нервных клеток. Тяжёлый сегодня денёк выдался. Мне, в самом деле, нужно хорошенько выспаться и отдохнуть.

 Подумав это, я обернулся и взглянул на свой новый дом. Глянул и обомлел. Ёлки зелёные… это был не дом, а настоящий средневековый замок с огромными балконами, башенками и шикарным парадным входом. В таком не стыдно принимать даже Рокфеллера или английскую королеву. Но зачем мне всё это? Неужто в этой новой реальности мне больше некуда деньги девать? Рядом с домом ещё был разбит сад размером с городской парк. Весь такой аккуратный и ухоженный. С фонтанами, беседками, скамейками и фонарными столбами. Даже среди ночи он сверкал разноцветными огнями, словно гигантская новогодняя ёлка. А окружал всё это высоченный каменный забор, за которым можно запросто сдерживать атаку бронетанковой дивизии. Ничего не скажешь, живу я кучеряво. Интересно, где я столько денег беру?

 Ворота передо мной открыл охранник, по комплекции похожий на боксёра тяжеловеса. В бронежилете, с рацией и пистолетом. Другой такой же, при моём появлении, любезно распахнул парадную дверь дома.

 -Добрый вечер, Антон Антонович… Спокойной ночи, Антон Антонович…

 С ума сойти можно. Когда я успел так подняться? На первом этаже, в гигантском холле, где можно запросто проводить вечеринки на пару сотен человек, меня встретил собственный дворецкий. Элегантный седоволосый мужчина в смокинге, словно сошедший со страниц старых английских романов. Он учтиво поклонился, после чего взял мой кожаный плащ, шарф и кобуру с двумя ковбойскими Магнумами-500.

 -Не желаете ли чаю, Антон Антонович?

 -Нет. Вика сейчас дома?

 -Разумеется. Виктория Павловна нынче изволит отдыхать.

 После этого я зашёл в лифт и нажал кнопку пятого этажа. Поднимаюсь вверх, а в голове всё мелькают кадры из моего нового видения. Вот я убиваю Вику из пистолета, а затем сам себе пускаю пулю в висок. И так несколько раз подряд. Кровь стынет от ужаса. Ведь до этого видения никогда не лгали. Но зачем… зачем мне это делать? Что заставит меня в будущем совершить этот ужасный поступок? У меня пока нет ответа. Но я немедленно должен разобраться в самом себе. Наконец, лифт остановился. Я прошёл немного по длинному широкому коридору и наугад отворил одну из дверей. Интуиция меня не подвела. Это и был вход в мою спальню. Вика лежала на кровати. Вот она живая и здоровая читает какую-то книжку. На душе сразу стало легче и спокойнее. Я подошёл к ней, сел рядом и крепко обнял. Вико отложила своё чтение и как-то странно на меня посмотрела.

 -У тебя всё в порядке?

 -Не волнуйся, дорогая. Всё отлично. Просто сегодня день был тяжёлый. И я хочу, чтобы ты знала… что бы у нас не случилось, я никогда и нигде тебя не обижу…

 На следующее утро я проснулся совершенно другим человеком. Странное это чувство, словно я — это вовсе не я, а какой-то другой Антон Авоськин. Раньше я позволял безнаказанно себя унижать и боялся всего на свете. Теперь я стал другим. Я чувствовал это каждую секунду. Всё во мне было по другому, начиная с манер и речи и заканчивая взглядом и походкой. Во мне больше не было страха. Его словно вырезали острым скальпелем из моего сознания. Навсегда и без остатка. Теперь я, напротив, всеми способами сам искал конфликта с окружающими. Просто так, ради веселья и адреналина.

 Вот я выхожу из дома. У ворот меня уже дожидается шикарный чёрный Хаммер. Загляденье, а не машина. Бронированный корпус, тонированные стёкла и полицейская мигалка на крыше. Всю жизнь о таком мечтал. Я иду дальше. Кулаки сжаты, взгляд исподлобья. На лице злобная ухмылка. Первой моей жертвой стал охранник у ворот. Мне просто не понравилось, что он стоит вразвалочку. Но он ещё легко отделался. Я лишь презрительно посмотрел на него и толкнул левым плечом.

 -Выпрямись, клоун. Стоишь, как в колхозе.

 Водителю досталось куда больше. Заметив пятно на капоте Хаммера, я просто пришёл в бешенство.

 -Это, что, бл…дь, такое? Что, я спрашиваю?..

 Тот даже не успел опомниться, когда я схватил его за затылок и с силой ткнул мордой в этот самый капот. Из носа бедолаги потекла кровь, но вместо того, чтобы её остановить, он покорно бросился вытирать пятно на машине. Вика всё это видела. Она стояла у входа. Она даже ничего не сказала, а лишь неодобрительно покачала головой и ушла прочь. Ну, и пускай идёт. Сам разберусь со своими подчинёнными. Я провёл жену злобным раздражённым взглядом, после чего уселся на заднее сиденье машины и закурил. Водитель к тому времени кое-как утёр кровь с лица и занял своё место за рулём. Рядом с ним ещё пристроился какой-то странный угрюмый мужик с тяжёлым взглядом и шрамом на левой щеке. Я его сразу и не заметил.

 -Ты вообще кто такой?

 Потом, правда, присмотрелся и вспомнил. Это же Стас Череня — шеф моей службы безопасности. Человек реально незаменимый в своём деле. Потрепала его жизнь в своё время. Бывший офицер спецназа, дослужившийся до майора и дважды раненный в чеченской мясорубке. В этой новой реальности на Кавказе тоже полыхала война. Всё то же самое, только ещё ожесточённей, кровавей и циничней. Молодых пацанов эшелонами свозили на передовую и бросали на произвол судьбы. Воюй, как хочешь. Страна о них просто забыла. Высшее руководство было слишком занято распилом государственных денег, да устройством собственных детей за границей. Вернувшись домой, майор Череня сразу уволился из армии. Терпеть такое, больше не было сил. Пытался заниматься кое-каким бизнесом, пока на него не наехала местная шпана. Ребята попались глупые. Не понимали ещё, с кем имеют дело. Вымогали деньги, угрожали и в итоге переломали его сыну обе ноги. После этого Стас не выдержал. Выследил всю компанию и вырубил всех шестерых за четыре минуты. Двоих — наглухо. Ещё троих едва откачали в Склифе. А затем был суд. Уцелевшие горе-рэкетиры отлежались пару месяцев в больничках и вновь взялись за старое. А Стаса закрыли на долгих десять лет. В тюрьме он ещё больше озлобился на весь белый свет. Пока сидел, умерли родители, а жена нашла другого и уехала с сыном из Москвы. Всё… финиш. Жить больше незачем. На воле его никто не ждал. Стаса я буквально подобрал на улице два года назад. С тех пор он не раз спасал мою шкуру. Своё дело он знает отменно. Он у меня, блин, стратег и тактик. С первого взгляда оценивает обстановку и особым нюхом чует опасность.

 Вот и сейчас, прежде чем машина тронулась, Стас бегло осмотрелся по сторонам и шепнул что-то в рацию. Вперёд выкатил второй чёрный Хаммер с пятью охранниками. Так было нужно для безопасности. Машины были абсолютно одинаковыми, и во время езды часто менялись местами. В итоге никто из посторонних не знал, в которой из них нахожусь я. И это были не пустые предосторожности. В этом городе слишком многие желали моей смерти.

 -Куда направляемся, шеф?

 -Давай сначала в Росгарантию, а потом ещё с пацанами встречусь в ресторане Фердинанд. Перетрём по быстрому одну тему.

 Взвизгнув покрышками, огромный бронированный Хаммер рванул с места и понёсся вперёд. Ехали молча. Половину дороги я просто сидел, опустив голову, и думал о своей новой жизни. Пытался восполнить в памяти оставшиеся пробелы. А потом я взглянул в окошко и обомлел. Ёлки-палки… что же стало с Москвой? Я словно вернулся назад в лихие девяностые годы. На улицах вновь появились маленькие ларьки с палёной водкой и сигаретами, а ещё напёрсточники, нищие, проститутки, гадалки и крепкие быдловатые ребята в кожаных куртках и спортивных костюмах. От этого веяло давно позабытой безбашенной бандитской романтикой. Я даже слегка растрогался. Подумать только… Чего же я мог такого натворить в прошлом, что изменил ход истории целого города, а может даже — всей страны? И куда делись с улиц все эти: Фольксвагены, Опеля, Тойоты и прочие авто для среднего класса? Я внимательно посмотрел на дорогу. Десятая часть населения каталась на дорогущих Мерсах и Бэхах, а все остальные — на ржавых, убитых в хлам Жигулях и Запорожцах. И такие дикие, нелепые контрасты виднелись теперь на каждом шагу. Блеск и нищета. Красота и уродство. Гремучая смесь Лас-Вегаса и Северной Кореи. Шикарные, сверкающие яркими огнями, казино соседствовали с серыми обветшалыми домами. Дорогие бутики и рестораны, с мелкими уличными рынками, где сгорбленные старушки по дешёвке торговали яблоками, картошкой и луком. А ещё здесь повсюду висели растяжки и плакаты с наглой агрессивной рекламой. «Купи BMW x5. Не будь лохом». «Ночной клуб RUSSTAR — только для реальных пацанов». «Настоящие мужчины выбирают лучшее. Коньяк Hennessy».

 Настоящие мужчины — это, видимо, я и подобные мне бандюганы. Сейчас вокруг нас вся жизнь вертится. Это, конечно, классно. Мне всё больше и больше нравилась эта моя новая реальность.

 -Тормозни машину, дружище,- сказал я водителю.

 Тот сразу сбавил скорость и свернул к обочине. Шеф безопасности обернулся и смерил меня своим мрачным невозмутимым взглядом.

 -Что-то случилось, босс?

 -Всё нормально. Хочу немного размять ноги.

 Стас понимающе кивнул, после чего снова достал рацию и связался с охраной из другого Хаммера.

 -Стоп, ребята. Быстро выходим из машины и контролируем территорию.

 Когда мы остановились, Стас первым выбрался из машины, осмотрелся по сторонам и только после этого открыл передо мной дверцу. Его подчинённые уже стояли рядом и внимательно следили, каждый за своим сектором. Мне даже смешно стало. Меня охраняют лучше, чем президента какого-нибудь рядового европейского государства. Вот я, наконец, сам выхожу из машины. Сразу видно — серьёзный человек с немного экстравагантным вкусом. Ботинки на высокой платформе, чёрный кожаный плащ, круглые солнцезащитные очки, золотая цепь, часы Радо и два мощных Магнума на поясе. Стоявшая рядом, шпана резко притихла и съёжилась. Когда я прошёл мимо, один из них тихонько шепнул своему приятелю.

 -Слышь, это же сам Авося.

 -Да, ты гонишь…

 -Падлой буду — это он. Сам в шоке, что вижу его так близко. Будет потом, что пацанам рассказать.

 Я лишь усмехнулся и пошёл дальше. Мне нравилась эта нынешняя Москва. Здесь даже воздух был не таким, как прежде. Свежий, шальной и безбашенный воздух свободы. Я сразу вспомнил свою молодость. Я словно сам стал моложе лет на двадцать. Вот я иду вперёд, и все передо мной расступаются. У одних на лице глубокое почтение, у других страх, а у третьих — ужас, граничащий с паникой. Даже полицейские уважительно отдают мне честь. Это всё здорово поднимают самооценку. В этом городе я король. Даже не думал, что быть бандитом — это так весело и престижно.

 По пути я зашёл в небольшой ювелирный магазин на перекрёстке улиц. Молодая продавщица сразу обомлела от страха, когда увидела перед собой известного криминального авторитета в сопровождении двух охранников-мордоворотов. Стоит бедная, не может сказать ни слова. Руки дрожат, глаза застыли на одном месте. Ещё секунда, и, наверно, упадёт в обморок.

 -Слышь, красавица, расслабься. Мы тебя не убивать пришли. Покажи лучше, какую безделушку выбрать жене в подарок.

 -Я… это, сейчас позову хозяина. Подождите минутку…

 Хозяин магазина, на самом деле, появился ровно через минуту. Очень спешил, наверное, навстречу дорогому гостю. Он был невысоким, лысым и неуклюжим. Похож на жирного, откормленного барсука в массивных очках. Моё появление его тоже сильно взволновало. Бегает вокруг, суетится, как курица наседка.

 -Добрый день, Антон Антонович. Для меня большая честь видеть вас в своём скромном…

 -Слышь, чудик, заканчивай базар,- я грубо перебил его на полуслове,- Показывай, давай, свои цацки.

 -Конечно-конечно,- хозяин магазина на секунду смутился, но затем снова взял себя в руки и заискивающе улыбнулся,- Что вас, конкретно, интересует, Антон Антонович?

 -Какое-нибудь колье поприличнее. Короче, на твой выбор.

 -А вы не подскажете, для каких случаев ваша жена будет надевать это украшение? Может быть, ресторан или званный приём или, вообще, на каждый день?

 -Без разницы. Вряд ли она твою фигню даже в руки возьмёт. У неё такого барахла целый сундук. Половину даже не мерила.

 -Понятно…- хозяин магазина обвёл растерянным взглядом ряды украшений, после чего выбрал одно из них и протянул мне,- Вот, взгляните. Прекрасная работа, благородный стиль.

 Я положил эту безделушку на ладонь и критично осмотрел с разных сторон. А затем резко схватил хозяина за затылок, подтянул к себе и с силой хлопнул этой ладонью по его голове. Колье так и осталось лежать на его лысине, словно маленькая корона. Со стороны это выглядело смешно и нелепо.

 -Слышь, придурок, ты эту дешёвку подаришь своей любовнице из Рязани. А моей жене нужно что-то посолиднее.

 -Я всё понял… простите, ради Бога.

 Хозяин магазина куда-то сразу исчез, а затем снова появился, но уже с другим колье в руках. Это выглядело куда дороже и изящнее.

 -Это лучшее, что у меня есть. Непревзойдённая работа. Поистине, королевский стиль.

 -Ладно, сойдёт. Сколько с меня?

 -О чём вы, Антон Антонович? Какие деньги? Для вас здесь всё бесплатно.

 Я лишь усмехнулся в ответ.

 -Если бесплатно, то подбери ещё для комплекта приличное кольцо и серьги.

 Хозяин магазина даже слегка переменился в лице. Он явно не рассчитывал на такие траты. Несколько секунд он колебался, но в итоге страх взял верх над жадностью.

 -Конечно, Антон Антонович.

 Он снова куда-то исчез, а затем вернулся с коробочкой, в которую были аккуратно сложены все драгоценности. Протянул он её с низким поклоном, согнувшись в поясе и склонив передо мной свою лысую голову. Со стороны это выглядело совсем по клоунски.

 -Примите это с наилучшими пожеланиями для вас и вашей жены.

 Я взял подарок и небрежно бросил его одному из охранников. После этого вы вместе вышли из магазина. Через пять минут я уже сидел в машине, а ещё через пол часа выходил из парковки около головного офиса Росгарантии.

 Пока мы ехали, я кое-чего вспомнил о своей родной компании. Восполнил последние пробелы в памяти. Итак, Росгарантию я отжал в девяносто девятом году у одного лоха бизнесмена. Обычный рейдерский захват. Ничего особенного. Поначалу думал использовать её как простую шарашкину контору, для отмыва своих теневых доходов. Однако быстро вошёл в азарт. Финансовые махинации — это мой конёк и моя страсть. В итоге к десятому году компания прочно вошла в пятёрку лидеров российского страхового бизнеса. Грязные деньги мы по-прежнему отмывали, но теперь это дело было поставлено на совсем другой уровень. Моими клиентами оказались многие серьёзные люди из криминала и политики. Мой незаурядный ум находил сотни разных способов, чтобы облегчить им жизнь.

 Самая простая и быстрая схема — это когда клиент страхует в Росганантии какой-нибудь ветхий сарай в Подмосковье на сумму, в десятки раз превосходящую его реальную стоимость, а затем сжигает его дотла. Перед этим он тайно передаёт мне чемоданчик битком набитый чёрным налом. Часть денег я оставляю себе, а остальное официально возвращаю ему в качестве страховой компенсации за утраченное имущество. Однако таким способом много денег не отмоешь. Это скорее для чиновников средней руки, да взяточников-мусоров в звании не выше полковника. Для серьёзных людей с серьёзными деньгами существуют более сложные и хитроумные схемы с использованием десятков подставных фирм, зарубежных счетов в банках, длинных финансовых цепочек и ушлых экспертов, искусственно завышающих годовую прибыль и стоимость денежных активов. В итоге все остаются довольны. Люди с излишками чёрного нала, благодаря мне, могут спокойно спать по ночам. А я взамен получаю хорошую прибыль и их уважение.

 Немногие в нашей стране знают о реальном обороте теневой экономики. Если бы знали — давно тронулись рассудком при виде таких огромных цифр. Если бы сложить все эти левые финансовые потоки, счета в оффшорах, криминальные доходы, взятки, откаты и распилы, а затем всё это поровну разделить между россиянами, то зажил бы наш народ не хуже, чем в Штатах или Швейцарии. Однако мы не ищем лёгких путей. В итоге имеем страну, словно специально созданную для жуликов и бандитов. Так было во всех предыдущих реальностях. Так осталось и в этой. Только здесь всё гораздо масштабнее, наглее и циничнее. Этакая Колумбия или Албания размером в одну шестую часть суши.

 И главное, что нашу полицию, ФСБ и правительство вполне устраивает такое положение вещей. Полицейские даже не скрывали, что, по сути, являются такими же бандюганами, как и мы. Они открыто крышуют проституток и торговцев дурью, за вознаграждение закрывают и разваливают уголовные дела, сажают невиновных и отпускают матёрых уголовников. Прямо в стенах отделов ведут свой криминальный бизнес. А на любые упрёки в свой адрес лишь растерянно разводили руками. Мол, жизнь такая… кушать всем хочется. Кушают они, кстати, весьма неплохо. На хлеб с икрой хватает. Высшие чины с комфортом живут в шикарных квартирах, катаются на дорогих иномарках и здоровье поправляют в лучших клиниках Германии и Израиля. В ФСБ работают намного тоньше и профессиональнее. Без причины не светятся и по мелочам не размениваются. Они в основном держат под своим контролем крупные преступные группировки. Имеют приличную долю с их прибыли, а взамен — всячески им содействуют и даже помогают разобраться с конкурентами. Я уже давно слышал, что многие крупные московские авторитеты работают под крышей у чекистов. Что поделаешь. В наше время, каждый выживает, как может.

 Однако я отвлёкся. Потянуло, блин, на лирику. Даже не заметил, как поднялся по высоким каменным ступенькам и оказался у парадного входа в Росгарантию. Вот передо мной открывают большую стеклянную дверь. Вот я пересекаю обширный холл и вхожу в лифт. Всё вокруг утыкано охраной. Все стоят по стойке смирно. Все в одинаковых костюмчиках и с одинаковым выражением лица. Даже смешно стало. Ну, вылитые оловянные солдатики. При моём появлении они почтительно расступаются и склоняют головы. Словно перед ними прошла королева Англии.

 -Добрый день, Антон Антонович… Добрый день, Антон Антонович… 

 Я не отвечаю. Просто иду мимо. На третьем этаже, в нескольких шагах от своего кабинета я вдруг останавливаюсь и обвожу взглядом рабочие места бухгалтеров и операторов. Вокруг повисла мёртвая тишина. Весь этот офисный планктон замер, словно перед смертной казнью. Сидят, уткнувшись в свои столы и бумаги. Боятся даже головы поднять. Дышат через раз. Какое-то время я по очереди изучал их лица, пока, наконец, не нашёл того, кого искал. Виктор Сергеевич, мой начальник из первой реальности неприметно сидит в дальнем углу. У него самый дешёвый костюмчик и самое жалкое выражение лица. Похоже, в этой новой Росгарантии он занимает самую низкую и неоплачиваемую должность после уборщика.

 -Витёк, поди-ка сюда. Базар есть.

 Виктор Сергеевич поднял со стула своё грузное, неуклюжее тело и растерянно осмотрелся по сторонам. Вот он медленно идёт в мою сторону. Руки дрожат, в глазах страх и смятение. Наверное, гадает, когда и в чём успел передо мной накосячить. Вот он уже стоит передо мной. Голова опущена, пальцы нервно теребят пластиковую авторучку.

 -Что-то случилось, Антон Антонович?

 -Случилось, Витёк. У меня для тебя плохие новости. Ты уволен. Собирай вещички, и чтоб через пять минут я тебя здесь не видел.

 Виктор Сергеевич сначала побледнел, затем покраснел, а затем снова побледнел. Губы искривились в нелепой жалобной гримасе. Казалось, ещё секунда, и он разревётся перед всеми, как баба.

 -Пожалейте, Антон Антонович. У меня семья, два кредита и ипотека. Вы не можете меня уволить…

 -Говоришь, я не могу?..

 Я поднял взгляд в потолок и рассмеялся. Сначала тихо, а затем всё громче и громче. Смех мой был каким-то зловещим и безумным. От него бросало в жуть всех окружающих. Я снова пробежал взглядом по своим подчинённым. Те в ответ ещё сильнее вжались в свои столы, бумаги и компьютеры. Лишь кое-где в мою поддержку раздавались робкие подхалимские смешки. Я ещё раз взглянул на своего бывшего шефа, и тут в моей голове словно что-то переклинило. Я снял солнцезащитные очки, сделал резкий шаг вперёд и изо всех сил ударил его головой в переносицу. Виктор Сергеевич рухнул, как старое трухлявое дерево. Он валялся по полу, закрывал лицо руками и орал тонким, истеричным голосом. Это меня ещё больше раззадорило.

 -Не тебе, падла, судить, что я могу, а что — не могу! Забыл, видно, кто ты, а кто — я! Я завалю тебя прямо здесь, у всех на глазах, и меня после этого даже в ментовку не вызовут!

 Я стоял над Виктором Сергеевичем и остервенело избивал его ногами. С каждым чёртовым ударом я вспоминал все его насмешки и издевательства из первой реальности. Вспоминал и бил… бил и вспоминал. Теперь Виктор Сергеевич лишь хрипел и жалобно скулил. А затем подбежала охрана и принялась вместе со мной колотить бедолагу. Лишь после этого я немного успокоился. Даже самому жутковато стало, когда представил, что за зверь сидит внутри меня. Я отошёл в сторону и взмахом руки остановил избиение.

 -Хватит, уже. Уберите отсюда этот мусор.

 Охранники увели под руки бедного Виктора Сергеевича, а я осмотрел ещё раз перепуганных бухгалтеров и глумливо усмехнулся.

 -Чего приуныли, девчонки и мальчишки? Работаем — работаем…

 После этого я спокойно, как ни в чём ни бывало, зашёл в свой кабинет, уселся на мягкое кожаное кресло и вальяжно откинулся на спинку. Достал из кобуры оба пистолета и положил их перед собой на стол. В этот самый момент в дверном проёме появилась стройная фигура моей секретарши Насти. Умница и красавица Настя. Она сегодня, как всегда, обалденно выглядит, со вкусом одета и пахнет дорогими духами. Подумать только, ведь в самой первой реальности она меня даже не замечала. Смотрела, как на пустое место, как на последнего лоха и неудачника. Во второй и третьей реальностях она уже проявляла ко мне недвусмысленный интерес. А теперь и вовсе — души не чает. Я это понял по первому взгляду. Она даже не пыталась скрыть восхищения при виде моей персоны. Может, она в меня влюбилась? В принципе, это нормальное явление. Молодых девушек часто тянет к плохим парням, особенно если те разъезжают на дорогих машинах, владеют крупными компаниями и сорят деньгами направо и налево. Им нравятся дорогие безделушки. И разве можно в меня не влюбиться? Пусть природа не наградила меня особой красотой, зато у меня есть масса других достоинств. Я ведь не какая-то дешёвка. Я серьёзный пацан. Я альфа-самец. Любые проблемы я решаю одним телефонным звонком, и без лишних слов могу переломать ноги любому обидчику. Вся моя жизнь — это один сплошной экстрим. Я словно хожу по лезвию бритвы, и каждый день может стать для меня последним. Такие люди живут ярко и красиво. Девушек всегда привлекал риск и опасность. Раньше они любили лётчиков. Теперь любят бандитов.

 -Вам чай или кофе, Антон Антонович?

 -Мне, Настенька, коньячку сто грамм. А лучше — двести. Короче, неси две рюмки.

 Пока Настя ходила за коньяком, я бегло осмотрел свой новый кабинет. С прошлой реальности здесь всё круто переменилось. Это был уже не тот сверхсовременный офис на американский манер, с белыми стенами, стеклянной мебелью и полным минимализмом в дизайне. Нынче у «деловых людей» Москвы царят другие вкусы. Каждая вещь, каждая мелкая деталь должна обязательно говорить о роскоши и богатстве своего владельца. Чтоб перед пацанами не было стыдно. Я тоже старался выглядеть не хуже других. И вот меня со всех сторон окружает массивная антикварная мебель, куча позолоты (а может даже настоящего золота), всевозможные дорогие побрякушки, картины и статуи. Вместо золотых рыбок в аквариуме какие-то жуткие ящерицы. Модные дизайнеры из прошлых реальностей при виде этого, наверняка, презрительно скорчили бы свои гнусные физиономии. А мне нравилось. А ещё на стенах висела масса станинного оружия. Это теперь считалось особым шиком среди серьёзных ребят. Кинжалы, шпаги, пистолеты и ятаганы. Даже какой-то древний мушкет, весь покрытый гравировкой и весивший, наверное, килограмм двадцать. Не хватало разве что катапульты и пулемёта Максима. В общем, всё, как у людей.

 Через минуту вернулась секретарша с подносом и двумя полными рюмками коньяка.

 -Ты, Настенька, присаживайся. Поболтаем, выпьем за твоё здоровье.

 Настя игриво отвела взгляд в сторону.

 -Антон Антонович, я же на работе.

 -Не парься. Я разрешаю.

 Настя присела рядом, и тут я всей своей сущностью ощутил непреодолимое, дикое сексуальное желание. Прямо, внутри что-то закипело. Какая красотка. Просто, идеал. Интересно, у меня раньше с ней было что-нибудь? Надо будет покопаться в своей памяти.

 -Давай выпьем за тебя, Настенька.

 -Лучше за вас, Антон Антонович.

 -Как знаешь.

 Мы легонько чокнулись рюмками и выпили. Настя артистично скривила губки. Она даже от спиртного кривилась не так, как другие. Красиво и элегантно. Я протянул ей шоколадную конфету, и она съела её прямо из моих пальцев.

 -Ну, рассказывай, Настенька. Как жизнь молодая?

 -Да, что там рассказывать, Антон Антонович. Всё серо и буднично. Работа, дом, учёба. Сейчас к сессии готовлюсь. Второе высшее образование получаю.

 -Преподаватели-упыри не слишком изводят? А то ведь я могу подъехать и разобраться.

 -Да, что вы, Антон Антонович?- Настя даже рассмеялась. После этого как-то странно посмотрела на меня и два моих пистолета, что лежали рядом на столе,- Меня теперь даже хулиганы стороной обходят. Знают, на кого я работаю.

 -Боятся — значит уважают. Ты, Настя, главное, меня держись и тогда не пропадёшь. Давай, сбегай ещё за коньячном. Посидим душевно.

 -А как же работа?

 -Работа не волк. В лес не убежит.

 С новой партией коньяка Настя вернулась ровно через минуту. Но на этот раз она присела не на кресло, а прямиком на моё колено. Да ещё прижалась ко мне, как молодая домашняя кошечка. Мне было сложно себя сдерживать. Какой у неё обалденный запах. Я вдруг подумал, что же я делаю. Меня ведь дома жена ждёт. Почему я так легко и спокойно готов изменить ей прямо на рабочем месте? Что со мной стало в этой реальности? Кем я стал? Но затем эти глупые мысли исчезли. Я ведь Авося. Я имею от жизни всё, что хочу.

 Всё началось быстро и без лишних прелюдий. Даже дверь не закрывал. Знал, что никто не посмеет зайти в мой кабинет. Я сорвал с Насти одежду и взял её прямо на рабочем столе. Взял грубо и жёстко. Но ей, видимо, понравилось. Когда всё закончилось, я откинулся на спинку кресла, выпил коньяк и закурил. Настя сидела рядом и блаженно улыбалась.

 -Ты ещё здесь, Настенька? Работаем-работаем…    

 В этот момент как раз зазвенел мобильник. Я мельком взглянул на экран. Какой-то Вася Латыш. Кликуха, вроде, знакомая, а где слышал — не помню. Я приложил трубку к уху. Голос тоже показался знакомым.

 -Ну, ты где, Авося? Ждём тебя у конторы. Через пол часа встреча с Коробейниковым.

 -Что ещё за Коробейников?

 -Да, этот олигарх из Тюмени… Авося, ты меня пугаешь в последнее время. Разве ничего не помнишь? Сам вчера с ним по телефону говорил.

 -Сейчас спущусь. На месте разберёмся.

 Вот, блин, попал в дурацкую ситуацию. Нужно идти и договариваться с кем-то о серьёзных делах, а я даже не помню, кто это такой и чего он от меня хочет. Оказывается, в прошлом моём ещё осталось слишком много белых пятен. Впрочем, это не проблема. Включим интуицию. Нет такой проблемы, которую Авося не сможет разрулить.

 Вот я выхожу из своего кабинета. На ходу одеваю кожаный плащ и прячу за пояс оба пистолета. Офисный планктон в страхе затаил дыхание. Охрана движется следом. Они заходят со мной в лифт и спускаются на первый этаж. Всё время почтительно молчат. Они, наверное, будут молчать, даже если я прострелю им колени. Вот я выхожу из лифта, пересекаю обширный холл на первом этаже, выхожу на улицу и прямо на ступеньках встречаю четверых крепких мужиков.

 Ёлки-палки… Почему я не узнал их ещё вчера, когда они подвозили меня домой на машине? Это же братаны мои. Единственные люди на белом свете, которые могут со мной крупно поскандалить или даже послать куда подальше и после этого не оказаться в братской могиле в подмосковном лесу. Вот первый из них — Вася Латышенко по кличке Латыш. Он почти как брат мне. Всё детство провели вместе. Весёлый такой, прямо душа компании. Вчера сидел рядом со мной в машине и пил пиво. Любит сыграть в карты на деньги. Почти всегда выигрывает. Раньше неплохо на этом зарабатывал. Второй мой кореш — это Коля Колесников, по кличке Золотой. Зовут его так из-за яркой рыжей шевелюры и золотого переднего зуба. «Драгоценность» эту он поставил себе, когда ещё пацаном был. В 90е годы это больших денег стоило. До сих пор наотрез отказывается менять её на какую-нибудь новомодную американскую керамику. Говорит, мол, это талисман, который приносит удачу. А ещё он всегда одет с иголочки. Любит деньги, дорогие цацки, красивых баб и заграничные курорты. Золотой у нас толковый финансист и моя правая рука по Росгарантии. Вован Бирюкин, по кличке Биря — его полная противоположность. Из своих сорока лет, двенадцать провёл на нарах. Набрался там блатных привычек на всю оставшуюся жизнь. Говорит мало. Смотрит на всех угрюмо. Кроме пистолета, всегда держит перо за пазухой. И, наконец, Жора Тихий. Сам не помню, когда его так назвали. Единственный из четвёрки, кого не было вчера с нами в машине. Крепкий такой, плечистый мордоворот с добрыми глазами. Правда, туповатый он немного с детства. Потому в нашем «бизнесе» почти ничего не решает. Но мы его всё равно уважаем. Потому что был с нами с самого начала. Потому что в драке стоит пятерых. Потому что никогда не предаст и не переметнётся к врагу. Помню, лет пятнадцать назад взяли его люди Калмыка. Хотели меня найти. Думали, сдаст меня Тихий с потрохами. Два часа его горячим утюгом гладили. Тот не сказал ни слова. Могли замучить беднягу, если бы мы вовремя не ворвались на их хату и не перевалили всех на месте. 

 Подумать только, все пацаны в порядке. Никто не бедствует. Все при бабках и в авторитете. А ведь в прошлых реальностях жизнь каждого сложилась далеко не так удачно. Латыш, помню, открыл какой-то мутный бизнес, залез по уши в долги и в итоге получил перо в бок в тёмной подворотне. Золотой попал в аварию, пол года пролежал в коме и на всю жизнь остался инвалидом-колясочником. Биря подсел на герыч, а Тихий допился до чёртиков и сам сдался в дурку. Было, правда, с нами ещё двое ребят: Витя Пат и Шура Шершавый. Вот только завалили их обоих в этой реальности во время одной проклятой разборки. Ничего не поделаешь. Видно, судьба такая. Хорошо, хоть остальные живы и здоровы. С нашей работой это большая редкость.

 -Пацаны! Как я рад вас видеть.

 Я бегом спустился по ступенькам и по братски обнял каждого. Латыш ещё как-то странно на меня посмотрел. Достал он меня этим своим взглядом.

 -Авося, с тобой точно всё в порядке?

 -Да, нормальный я. Не парься.

 -Что это вчера было? Спокойно, вроде, ехали, а потом ты вдруг отрубился и очнулся в полном неадеквате.

 -Лучше не спрашивай,- я усмехнулся и по дружески хлопнул его по плечу,- Нюхнул какой-то гадости. Какой-то новомодной китайской химии. Крышу напрочь снесло.

 -Может, мне подгонишь?

 -Даже не пробуй. От него через месяц овощем станешь. Мы потом без тебя балбеса со скуки помрём. Но вещь, конечно, убойная.

 -Я уже понял. Тебя, вроде, ещё не отпустило.

 -Да, шёл бы ты лесом.

 Я снова усмехнулся. Я уже заметил, что в этой реальности я постоянно шутил и прикалывался. Странно, ведь раньше я никогда таким не был. Куда делся тот прежний, тихий и застенчивый Антон Авоськин, который даже не мог рассказать в компании похабного анекдота? Вот только смех у меня был какой-то неискренний, со злыми и циничными нотками. И это меня слегка настораживало.

 -Ладно, пацаны, хватит базар разводить. Давайте все в машину. Съездим к этому вашему Коробейникову.

 Через минуту мы уже уселись в мой Хаммер. Я с Латышом и Золотым на заднем сиденье. Тихий спереди, а Биря за рулём. Стас Череня с охраной расположились в другой машине. Когда мы тронулись, я спросил:

 -Кто, вообще, этот Коробейников? Чем дышит? Пробили на него что-нибудь?

 Золотой кивнул в ответ. Достал из сумки ноутбук и пару секунд колдовал над клавиатурой. На экране появилось его фото. С виду обычный мужик. Похож на работягу с завода. Встретишь такого на улице, и даже лицо не запомнишь.

 -Итак, Фёдор Иванович Коробейников родился в 1961 году в Тюмени. На данный момент — крупнейший акционер нефтяной компании Сибстар. Личное состояние по версии Форбс превышает полтора миллиарда долларов. Крупная рыбка…

 Сидевший рядом, Латыш даже присвистнул от удивления.

 -Он мне уже нравится.

 Следом послышался хриплый угрюмый голос Бири:

 -Я тут поспрашивал у пацанов. Коробейников ваш нигде особо не засветился. Сидит в своей Тюмени и спокойно гребёт бабло с нефтянки. С местной братвой редко пересекается. В Москве почти не бывает.

 Дослушав до конца, я закурил и задумчиво посмотрел в окошко.

 -Странно… Чего этому Коробейникову дома не сидится? Может, чуваку надоела сытая спокойная жизнь? Может, приключений захотел на свою голову? Не вопрос. Мы это ему быстро устроим.

 Стрелку он нам назначил в ресторане Фердинанд. До этого я частенько бывал в этой «забегаловке». Одна из самых дорогих и известных во всей Москве. Любимое место заезжих богатеньких провинциалов. Внутри всё выглядело дорого и солидно. Хрусталь, позолота, белоснежные скатерти, вежливые официанты и громадные старинные люстры под потолком. 

 Фёдор Коробейников уже поджидал нас за одним из столиков. Когда мы подошли, он поднялся и протянул мне руку.

 -Рад познакомиться, Антон Антонович. Много о вас слышал.

 Несколько секунд я стоял напротив и спокойно изучал Коробейникова. От этого взгляда он слегка поёжился. Довольная ухмылка исчезла с его лица. И лишь после этого я сам усмехнулся, снял очки и пожал его пухлую ладонь.

 -Ну, здравствуй, Федя… съел медведя. 

 Коробейников натянуто улыбнулся.

 -А вы, оказывается, шутник, Антон Антонович.

 -Есть такое.

 В присутствии пятерых серьёзных бандюганов олигарх чувствовал себя слегка неуютно. Однако сильно не дёргался. Это ведь не какой-то мелкий комерс, которых мы десятками щемили по всей Москве. Это птица другого полёта. У него явно имеются немалые деньги и связи среди ментов и политиков. А ещё за соседними столиками наверняка пристроилась парочка его верных телохранителей. Одного я уже успел вычислить. Сидит бугай двухметровый, одним глазом в салат смотрит, а другим за нами следит.

 -Ну, рассказывай, Федя, чего тебе от нас нужно.

 Коробейников отхлебнул вина и вытер губы салфеткой.

 -Видите ли, уважаемый Антон Антонович, у меня к вам имеется одно интересное деловое предложение.

 В этот момент к нашему столику подошёл официант. Учтиво поклонился и протянул каждому по папке с меню.

 -Добрый день, господа. Чего заказывать будем?

 Я заказал рюмку водки. Мои друзья тоже самое. Это сейчас пошла такая мода среди серьёзной братвы. Прийти в дорогущий ресторан и заказать там обычную водку. Многие ещё демонстративно занюхивали её рукавом, чем вызывали культурный шок у тупых иностранцев. В последнее время, правда, появилась ещё одна модная фишка. Нужно придти в приличный ресторан, залпом осушить рюмку водки и запить её прямо из горла дорогущим марочным вином пятидесятилетней выдержки. Весело живём, блин.

 Когда официант принёс заказ, я сходу выпил свою водку и заказал повтор. Вообще я заметил, что в этой реальности я гораздо больше пью. А ещё я курю, как паровоз, но при этом чувствую себя превосходно. Вот, блин, парадокс.

 -Так на чём мы остановились, Федя? Ты, вроде, что-то говорил об интересном деловом предложении.

 -Совершенно верно, Антон Антонович. Видите ли, до недавнего времени я занимался исключительно нефтегазовой отраслью. Однако сейчас я решил слегка расширить список инвестиций. Речь идёт о весьма крупных суммах.

 Я выпил вторую рюмку, после чего закурил и вальяжно откинулся на спинку стула.

 -Неужто в Сибири нефть закончилась? Или ворованные деньги некуда девать?

 -Ценю ваш юмор, Антон Антонович. Однако прошу выслушать меня внимательно. Я намерен вложить большие деньги в жилищное строительство в Москве.

 Я равнодушно махнул рукой.

 -В Москве всё давно поделено. Приезжим в этом бизнесе делать нечего.

 -Но попробовать всё равно стоит. Прибыль очень велика.

 -А от меня ты чего хочешь?

 Коробейников взглянул на меня и как-то странно улыбнулся.

 -Вот здесь мы и подошли к главному вопросу. Знаю, что вы хорошо знакомы со многими важными шишками в городской администрации. В случае чего, можете даже надавить на них. Главная сложность для меня — это получить землю под строительство и уладить кое-какие технические вопросы. Я уже пытался говорить с мэром и кое-какими людьми из его свиты. Пока никаких результатов. Может, у вас лучше получится?

 -Подожди, Федя,- я вдруг перебил олигарха на полуслове,- Я понимаю, ты предлагаешь мне какой-то мутный совместный бизнес. Типа с тебя деньги, а с меня — связи и крыша?

 -Совершенно верно, Антон Антонович. Для начала я хотел бы запустить один небольшой пробный проект. Вот, взгляните,- Корбейников достал из саквояжа карту юго-западного округа и ткнул пальцем в точку на пересечении улиц,- Здесь находится один старый исторический музей, который я собираюсь снести и построить на его месте элитный жилой комплекс. Музей не представляет для города никакой ценности. Никто туда не ходит. Все экспонаты давно разворованы местным начальством и разошлись по частным коллекциям.

 -Что я буду с этого иметь?

 -Пятнадцать процентов.

 Я искоса взглянул на Коробейникова.

 -Обижаешь, Федя.

 -Девятнадцать.

 Я даже не ответил. Просто сидел и спокойно смотрел в его глаза.

 -Ладно… двадцать пять. И, разумеется, все взятки и откаты за мой счёт.

 -Мы подумаем.

 -Подумайте, Антон Антонович. Дело ведь серьёзное. Взгляните ещё на это,- Коробейников достал из саквояжа и положил передо мной папку с бумагами,- Это приблизительные расчёты по нашему проекту. Расходы, прибыль и прочая бухгалтерия. Хочу, чтобы вы представляли, о каких суммах идёт речь.

 Сказав это, он попрощался и ушёл. Допил своё вино, пожал нам всем руки и неторопливо направился к выходу. Вместе с ним со своих столиков поднялись ещё шестеро здоровенных бугаёв и двинулись следом. Олигарх неплохо заботился о своей безопасности.

 -Ну, что вы об этом думаете, братаны?

 Я медленно обвёл взглядом свою бригаду. Латыш курил, выпуская в потолок ровные кольца дыма. Золотой тщательно изучал бумаги Коробейникова. Хитрый он у нас и жадный, гад, до денег. Носом чует хорошую прибыль. Биря, как всегда, молчал и угрюмо смотрел под ноги. Тихий спокойно сидел в сторонке. Похоже, он даже не понял, о чём идёт речь. Наконец, Золотой закончил своё чтение и поднял голову. Глаза его светились от радости. Он сжал в кулак левую руку, а правой с силой ударил по крышке стола.

 -Йесс!.. Ребята, у нас сегодня очень удачный день.

 Он живо передвинул ко мне папку Коробейникова и указал пальцем в одну цифру.

 -Смотри сюда, Авося. Наша предполагаемая чистая прибыль — пятьдесят миллионов баксов. И это только начало. Коробейников сам сказал, что это первый пробный проект.

 От услышанного Латыш резко вскочил со своего места.

 -Ни хрена себе… Пацаны, да, мы будем лохами, если упустим такую сделку. Деньги, сука, сами плывут к нам в руки. Это же обычная «крыша». Мы такое уже сотни раз делали. Поработаем пару лет с Коробейниковым, а потом свалим нахер в Рио-де-Женейро, как Остап Бендер. Будем до старости пить пина коладу и любить симпатичных мулаток.

 -Остынь, Латыш,- в разговор, наконец, вступил Биря,- Не нравится мне этот фраерок Коробейников. В мутную тему нас хочет втянуть. Неизвестно ещё, кому мы перейдём дорогу, и каких врагов наживём.

 -Какие враги, Биря? Да за такие бабки мы любого порвём. Мы, что всю жизнь собираемся гонять в Москву палёную водку и отмывать чужие деньги в Росгарантии? Все крупные бабки давно завязаны на строительстве. Это просто другой уровень. 

 Латыш уже порядком завёлся. Ходит туда-сюда и машет руками, как актёр из дешёвого театра. Люди за соседними столиками начали оборачиваться в нашу сторону.

 -Тихо, все,- я поднял руку, и дружки мои резко замолкли,- Развели балаган, бл…дь. Нужно проголосовать. Дело конечно интересное. Я готов попробовать. Кто ещё — за?

 Латыш и Золотой меня энергично поддержали.

 -Кто против?

 Биря в ответ уныло покачал головой.

 -Что скажешь ты, Тихий?

 Тихий, в свою очередь, лишь блаженно улыбнулся.

 -Я, как и ты, Авося. Во всём тебя поддерживаю, братан.

 -Значит, решено. Завтра соберёмся и всё хорошо обмозгуем.

 -Слышь, Авося,- Биря снова заговорил своим хриплым угрюмым голосом,- Нам нужно скоро к Хану ехать. Юбилей у него сегодня. Всех приглашал. Вор он авторитетный. Лучше проявить уважение.

 -Сейчас поедем. Совсем из головы вылетело. Только одну секунду…- я поднял руку и щелчком пальцев подозвал официанта,- Перед знатной пьянкой всем стоит немного разогреться.

 Официант появился у нашего столика ровно через две секунды.

 -Чего изволите, господа?

 -Всем по рюмке водки и пожрать чего поприличнее. А то бухаем без закуси, как алкаши.

 В итоге из ресторана мы вышли где-то через два часа. Увлеклись, блин, интеллектуальной беседой. Выпили ещё по маленькой. Затем ещё, ещё и ещё… Под конец уже с трудом держались на ногах. Я, было, открыл дверцу Хаммера и хотел сесть за руль, когда рядом, словно из воздуха, возникла фигура начальника моей службы безопасности.

 -Антон Антонович, вам сейчас нельзя за руль.

 -Да, чё ты несёшь? Меня ни один мент не рискнёт остановить.

 -Я не за ментов переживаю, а только за вашу безопасность.

 В ответ я лишь громко рассмеялся.

 -Не сцы, Стасик. Я бессмертный. Меня даж-же пули не берут. Летают вокруг, а попасть боятся.

 -Рад за вас, Антон Антонович. Но всё равно позвольте мне сесть за руль.

 -Ладно… Садись… А то мёртвого достанешь,- я снова усмехнулся и по дружески хлопнул Стаса по плечу,- Хорош-ший ты человек, Стасик. Шефа бережёшь. Что бы я без тебя делал?

 На то, чтобы всем усесться в машину, у нас ушло ещё минут двадцать. Латыш всех конкретно задержал. Сначала на мента ППС-ника с кулаками набросился. Потом к какой-то бабе прицепился, что выходила из ресторана. Видимо, спутал её с проституткой. Совал ей деньги в карманы, пытался раздеть прямо на улице. В итоге он чуть не пристрелил её мужа. С трудом затолкали его на заднее сиденье. Вот, дебил пьяный. Было уже темно, когда мы, наконец, тронулись в путь. Проехали пару километров, и тут мне снова пришлось остановить машину.

 -Тормозни, Стасик. Мы же, бл…дь, подарок забыли.

 Стас в ответ невозмутимо кивнул куда-то в сторону.

 -Здесь рядом есть неплохой антикварный магазин. Можем купить, всё что нужно.

 -Тогда гони туда поскорее. И так опаздываем.

 Хозяин магазина, невысокий щуплый мужичёк, не в шутку перепугался при виде пятерых пьяных бандосов. Спрятался за своей витриной и дрожит, как осиновый лист.

 -Ч-чем могу быть полезен, господа?

 Я подошёл вплотную и снисходительно похлопал его ладонью по щеке.

 -Слышь, друг, ты ведь меня знаешь?

 -К-как не знать, Антон Антонович?

 -А вор по кличке Хан тебе тоже знаком?

 -К-конечно, Антон Антонович.

 -Значит, объясню тебе популярно. Я сейчас еду к Хану в гости и хочу купить ему подарок. Что-нибудь солидное. Доверяю твоему выбору. Если Хану не понравится — ты покойник.

 Хозяин магазина резко побледнел и отшатнулся назад. Мы все дружно рассмеялись.

 -Шутка… Беги, давай, за своим хламом.

 Хозяин магазина пару минут рылся на своих полках, после чего достал оттуда длинную изогнутую саблю, покрытую тонким орнаментом.

 -Вот, смотрите. Великолепная работа, семнадцатый век. Принадлежала в своё время известному грузинскому князю Зурабу Донаури.

 Я достал из ножен тонкий изящный клинок и резко взмахнул им в воздухе. Пацаны даже отшатнулись в разные стороны.

 -Ладно, сойдёт. Сколько стоит?

 Хозяин магазина заискивающе улыбнулся в ответ.

 -Д-для вас бесплатно, Антон Антонович.

 -Я взял саблю, а потом ещё несколько секунд с удивлением смотрел на хозяина магазина и своих дружков.

 -Слышь, мужики, может, объясните мне, что происходит? Может, у нас это… коммунизм наступил? Никому, блин, деньги не нужны.

 Странно, но, несмотря на все задержки, мы даже умудрились не опоздать на юбилей. На загородной даче Хана было полно народа, но за столы пока никто не садился. Сегодня здесь собрался весь цвет бандитской Москвы. Золотые цепи, широкие пиджаки, дорогие часы и наколки на запястьях. Спокойная, непринуждённая обстановка. Тихо играет шансон. Гости общаются и веселятся. Кто-то пьёт пиво, кто-то курит, кто-то играет в бильярд. Завидев меня, многие подходят, здороваются и по братски обнимают. Спрашивают, как дела. Подумать только, а ведь прежний Антон Авоськин даже в кошмарном сне не мог представить, что когда-то окажется в подобной компании. Постепенно я начинаю узнавать их лица. Вот Боря Бес, Коля Крайслер, Хазар, Тула и Кощей. А вот ещё какой-то мужик. Я его сразу и не заметил. Подошёл, улыбнулся и крепко пожал мне руку.

 -Ну, здравствуй, Авося. Как твоё ничего? 

 Я поднял голову и на секунду встретился с ним взглядом. Ёлки-палки, да это же Костя Оловянный. Мой старый «приятель». И здесь он меня нашёл. А я надеялся, что навсегда оставил его в прошлой реальности.

 -Моё ничего лучше всех,- ответил я холодно,- Как сам?

 -На жизнь не жалуюсь.

 Оловянный пробубнил что-то невнятное и отправился по своим делам. Скатертью дорога. Сегодня мне меньше всего хотелось с ним любезничать. Спустя секунду ко мне подбежал ещё один мужичёк. Пьяный в хлам и весёлый. Он был невысокого роста, плотного телосложения, с редкими волосами и маленькими свиными глазками. А ещё на нём был ментовской китель с пагонами генерал-лейтенанта. Ещё один сюрприз, блин. Это же Петя Сидоренко — продажный гаишник из первых двух реальностей, и такой же продажный начальник ОВД из реальности номер три. Я ещё пытался вспомнить, какую должность он сейчас занимает. Ну, конечно… теперь это прокурор города Москва. Прокурор, который прямо по форме радостно бухает с криминальными авторитетами. Я уже ничему не удивляюсь. В весёлое время живём.

 -Авося, друг ты мой любезный! Ты, смотрю, всё молодеешь.

 Я крепко пожал его гладкую пухлую руку с короткими пальцами.

 -А ты, Степаныч, всё поправляешься.

 -Так ведь, слава Богу, голодать не приходится с такой работой,- Сидоренко развёл руки в стороны и громко, задорно рассмеялся,- Прокурор по закону обязан выглядеть сытым и довольным. Иначе подчинённые неправильно поймут. Ты, Авося, не забывай про нас. Если нужно — обращайся. Мы же с тобой друганы.  

 -Конечно, Степаныч.

 Распрощавшись с прокурором, я сразу двинул в соседнюю комнату, где увидел, наконец, самого виновника торжества. Хан стоял в окружении гостей и о чём-то тихо беседовал. Любопытный это был человек. Даже внешне он заметно выделялся из общей массы. Невысокий рост, худощавое телосложение, резкие черты лица, орлиный нос и пронзительный взгляд. Он мне напоминал какого-то римского императора с древней картины. Надо вспомнить, чего я знаю о нём, на самом деле? Итак, настоящее имя Хана — Васо Хантадзе. Родился в Тбилиси, а в конце восьмидесятых переехал в Москву. Вор в законе старой закалки. Коронован ещё при Советском Союзе. Больше пятнадцати лет провёл на нарах. Сейчас занимается поставкой в столицу героина и ворованными машинами. Плюс, кое-какой легальный бизнес. Имеет тесные связи с грузинской диаспорой. Известен своим непререкаемым авторитетом в криминальных кругах. Он первый, к кому обращаются другие воры, когда хотят помирить враждующие бригады. Короче, Хан — это вам не какая-то дешёвая полублатная шелупень. Человек он весьма серьёзный и опасный. Этакий Дон Корлеоне русского разлива.

 -Здравствуй, Авося.

 Хан ещё издали заметил меня и приветливо кивнул. Я направился к нему. Следом — мои ребята. Из всех пятерых, я был единственный более-менее трезвый. Остальные едва держались на ногах.

 -С юбилеем тебя, Хан,- мы пожали друг другу руки,- Здоровья, бабок и баб красивых. Мы тут тебе подарок принесли. Сами выбирали. Говорят, оружием этим владел какой-то известный грузинский князь. Может даже, твой дальний родственник.

 Я протянул Хану саблю. Тот достал клинок из ножен, внимательно изучил гравировку и одобрительно кивнул.

 -Ну, спасибо, Авося. Уважили старика.

 -Какой же ты старик, Хан? Ты в свои шестьдесят, небось, ещё детей делать можешь.

 Хан лишь печально улыбнулся.

 -Шутник ты, Авося. Я всё думаю, как ты умудряешься с таким характером серьезный бизнес делать?

 -Я и сам удивляюсь.

 -Повеселил ты меня, Авося,- Хан по дружески похлопал меня по плечу,- А теперь идите к гостям. Через пару минут все садимся за столы.

 Столы у Хана, буквально, ломились от еды и выпивки. Сразу видно, что человек он не бедный и не жадный. Жареные куропатки, баранина, молочные поросята, осетрина, икра красная и икра чёрная. Плюс спиртное любой крепости и на любой вкус.

 Мы с ребятами кое-как нашли свободные места. Справа ко мне ещё подсел Оловянный. Никак от меня не отстанет. Может, влюбился в меня? Странно, но теперь я уже не испытывал к нему никакого страха. Не дрожал, как осиновый лист, при одном его виде. Неприязнь, конечно, осталась, но страх — нет. Да и Оловянный теперь вёл себя, словно мой старый друг. Всё какие-то истории дебильные рассказывал и анекдоты. А потом вдруг невзначай спросил:

 -Авося, может, ты меня как-нибудь в гости пригласишь? Давно не видел и не слышал твою жену. Я ведь большой поклонник её таланта.

 -Перебьешься.

 Оловянный промолчал. Но злобу конечно затаил. Видимо, не привык, чтобы ему в чём-то отказывали. Но меня интересовало другое. Откуда он вообще знает мою жену? Где они могли пересекаться? Дело в том, что нынешняя Вика Старославкая сильно отличалась от Вики из прошлой реальности. И главное отличие было в том, что она больше не суперзвезда и не знаменитость всероссийского масштаба. В этом вопросе я сразу проявил характер. Жена авторитетного пацана должна сидеть дома и ждать мужа, а не кривляться со сцены или выступать в ночных клубах. Вика, конечно, продолжала петь, но уже исключительно для родных, близких, а также своих дружков художников и стилистов-гомосеков. И мне не давал покоя один вопрос. Что вообще может связывать мою жену и этого упыря Оловянного? Почему их проклятая связь непременно возникает в каждой новой реальности?

 Я уже решил, что Оловянный больше не будет доставать меня своими дебильными разговорами. Но я ошибался. Где-то через пол часа, после нескольких выпитых рюмок он похлопал меня по плечу и кивнул на входную дверь.

 -Пойдем, покурим, Авося. Базар есть.

 Мы вышли. Он достал из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой и жадно затянулся. Я молча стоял рядом.

 -Слышь, Авося, мне тут разведка доложила, что ты сегодня с одним человечком встречался. Обсуждали строительство жилого комплекса на месте старого музея.

 -Может, и встречался. Может, и обсуждал. Тебе, что с этого?

 Оловянный слегка переменился в лице. Отбросил в сторону сигарету. Стоит напротив меня и смотрит с вызовом.

 -Дам тебе хороший совет, дружище. Не связывайся ты с этим мутным олигархом Коробейниковым. Гони его в шею, пока не поздно.

 -А это не тебе решать, Оловянный. Как-нибудь сам разберусь.

 -Ну, разбирайся… разбирайся. Главное зубы себе не обломай.

 Оловянный резко развернулся и ушёл. А я стою вразвалочку, курю и придурковато ухмыляюсь. К тому времени я был уже пьян вусмерть. Но это вовсе не значит, что мне пора остановиться. Через минуту я снова сижу среди гостей. Пью, веселюсь и балдею. О том, что было дальше, помню очень смутно. Вокруг ходили какие-то классные полуголые девушки и разносили еду с выпивкой. Даже не помню, смог ли я в тот вечер ещё раз изменить своей ненаглядной жёнушке. Короче, гулянка удалась. В жизни мне не было так хорошо. Раньше я и представить не мог, что бандиты живут так ярко и весело.

 Потом, вроде, пришёл Стас, аккуратно вывел меня на улицу и усадил на заднее сиденье Хаммера. Другие охранники, вслед за мной, загрузили в машину Латыша, Бирю, Золотого и Тихого. Гости один за другим покидали дом Хана. Все пьяные в дрова. Праздник закончился, но душа упорно требовала продолжения банкета. И вот мы уже в пути. Когда мы проезжали через центр Москвы, мне в голову пришла одна хорошая идея. Я обернулся и начал искать кое-что за сиденьем. Стас с тревогой наблюдал за мной через зеркало заднего вида. Наконец, я нашёл, что нужно. Мой старый АК-47. Весь покрытый золотом и с резным прикладом из красного дерева. Прямо как у африканских наркобаронов. Я снял оружие с предохранителя и резко передёрнул затвор. Стас резко сбавил скорость.

 -Может, не надо, Антон Антонович?

 -Не бойся, Стасик… Всё нор-рмально будет,- я вылез в открытый верхний люк машины и разрядил в воздух первую очередь,- Хорошо то как! Всю жизнь об этом мечтал!!! 

 Прикольно смотреть, как машины с перепуганными водителями разъезжаются в разные стороны, а пешеходы словно мыши бегут по подворотням или падают на землю, закрывая головы руками. Потом нас ещё тормознули два гаишника. Один маленький и пухлый, второй худой и высокий. Увидев мой гордый профиль в открытом люке, оба резко побледнели и отшатнулись назад. Зря Стас вообще перед ними останавливался. Могли просто проехать мимо. Только время зря теряем.

 И вот они стоят, как два лоха, и переглядываются. Решают, видимо, кто первым рискнёт со мной заговорить. В итоге маленький и пухлый оказался чуть смелее своего напарника.

 -Антон Антонович, будьте добры, спрячьте оружие. Люди могут пострадать.

 -Расслабься, милиция,- я весело помахал автоматом в воздухе,- Я по людям пока не стреляю.

 -По кому тогда?

 -По инопланетянам… гы-гы-гы…

 В этот момент пьяный в сопли Латыш открыл глаза и пробормотал тягучим, невнятным голосом:

 -Авося, вали ты этих ментов… И скорей по домам поедем…

 Гаишники снова растерянно переглянулись.

 -Здесь всё видеокамеры пишут. У вас могут быть проблеммы.

 -Слышь, ты, клоун!- я начал злиться,- Это у тебя сейчас проблемы возникнут, если не свалишь с дороги.

 Гаишники больше не рискнули со мной спорить. Высокий что-то шепнул маленькому, и они оба послушно отошли в сторону. После этого Стас выжал педаль газа, и наш чёрный Хаммер понёсся вперёд по ночной Москве. Я бросил автомат назад и вальяжно откинулся на спинку сиденья. Я бы конечно пострелял ещё, вот только патроны закончились. Искать запасной магазин мне было просто лень. Дружки мои спят без сознания. А я сижу себе, слушаю свой любимый шансон по радио, да изредка смотрю в окошко на огни большого города. Одним словом — балдею. Как же мне хорошо, блин.

 Путь был неблизкий, но я даже не заметил, как доехал до своего дома. Я всё ещё сильно пьян. Я медленно выхожу из машины. Охранники бегут впереди и открывают передо мной массивную железную калитку. Я говорю Стасу, чтобы он отвёз моих друзей по домам, а сам захожу во дворик и издали любуюсь своим «скромным» жилищем.

 В окнах на первом этаже повсюду горит свет. Это мне не нравится. Время уже позднее. Всем давно пора спать. Я открываю дверь, а внутри меня ждёт сюрприз. Жена моя решила устроить свою дебильную вечеринку и пригласила всяких мудаков из числа утончённой творческой интеллигенции. Любит она почему-то такие сборища. А я устал за целый день и хочу тишины и покоя. Антон Авоськин из прошлой реальности просто поднялся бы наверх и закрылся в спальне. В крайнем случае, попросил бы Вику, чтобы она отправила гостей по домам. Но сейчас я уже другой. Я медленно выхожу в центр гостиной. На лице играют скулы. Взгляд гневный и решительный. Гости сразу притихли и застыли на своих местах.

 -Все, вон отсюда.

 Никто даже не рискнул со мной пререкаться. Похватали свои вещички и, один за другим, начали трусливо драпать из моего дома. Одна только Вика смотрит на меня с ненавистью и презрением. Но она тоже ничего не сказала. Не хотела, видимо, устраивать сцены перед своими дружками-гомосеками. Подождала пару секунд, а затем развернулась и бегом бросилась наверх. Обиделась, наверно. Пускай обижается, сколько влезет. К завтрашнему дню всё равно остынет. Однако такое поведение меня сильно задело. Даже спать перехотелось. Резко возникло желание выпить или врезать кому по морде. Выпить или врезать? Одно из двух. И пока я думал, что делать, на глаза мне попалась одна знакомая физиономия. Это же Миша Пожарский, тот самый, что спецэффекты для кино делает. Мой хороший кореш из прошлой реальности.

 -А ты, друг, задержись немного.

 Я резко схватил Мишу за плечо и развернул в свою сторону. Тот сразу отшатнулся и побледнел. Дрожит и смотрит на меня, как на привидение.

 -Антон Антонович, вы меня извините. Не знал, что помешаю вам отдыхать. Вы меня только не убивайте.

 -Расслабься, Миша. Мы же с тобой кореша. Ты присаживайся, не стесняйся. Что пить будешь?

 Миша присел около барной стойки и растерянно посмотрел по сторонам.

 -Мне всё равно… хотя обычно, я предпочитаю коньяк Хеннесси.

 -Будет тебе твоё Хеннесси.

 Я достал из бара нужную бутылку, налил два стакана и присел рядом.

 -Ну, рассказывай, Мишаня, как жизнь. Какое кино сейчас снимаете?

 Миша выпил и немного повеселел. Видимо решил, что опасность миновала, и убивать его никто не собирается.

 -Да, какое там кино, Антон Антонович. Отечественные студии едва на плаву держаться. Денег нет. Снимаем только дешёвый Артхаус.

 Я попытался сделать умное лицо. Получилось не слишком убедительно.

 -Артхаус — это, что… порнуха такая?

 Миша вяло улыбнулся, после чего сам взял бутылку и налил нам по новой порции коньячку.

 -Это кино не для всех… То есть, не для массового зрителя.

 -Для голубых, что ли?

 -Скорее, для людей творческих и утончённых.

 -Я понял. Это такая муть, которую смотрят всякие яйцеголовые. Они там сами нихрена не понимают, но делают вид, что им дико понравилось, и они нашли там какой-то глубокий смысл.

 -Вообще-то вы правы, Антон Антонович. Точнее не скажешь.

 -Слышь, Миша, а вы можете снять что-нибудь нормальное… в смысле, для нормальных людей?- я был так пьян, что с трудом подбирал нужные слова,- Чтобы америкосы из Голливуда позеленели от зависти. С драконами и роботами. И чтоб зомби повсюду бегали. Чтоб весь мир ахнул от такого кина.

 Миша залпом выпил свою порцию коньяка, а затем несколько секунд задумчивым, философским взглядом сверлил пустой стакан.

 -Понимаете, Антон Антонович, снять на плёнку сейчас можно что угодно. Вопрос только в деньгах.

 -Будут тебе деньги, Миша. Хор-роший ты человек,- я наклонился и по дружески похлопал киношника по плечу,- У меня тут одно выгодное дельце наклёвывается. Бабок нагребу немеренно. Брошу немного и на ваш фильм. Буду этим, блин… как его… меценатом и ценителем прекрасного.

 Миша одобряюще покачал головой. Видимо, всерьёз воспринимал мои пьяные бредни.

 -Тогда, может, вашей жене дадим какую-нибудь роль. Она ведь давно мечтает стать актрисой. Она просто рождена, быть знаменитой. Как она поёт, а как вживается в роль. Зря вы прячете такой талант в четырёх стенах.

 Услышав это, я вдруг резко изменился в лице. Поставил на стойку стакан и злобно взглянул на киношника.

 -Только не надо меня учить, что делать со своей женой! Не будет она кривляться перед камерой. Баба должно сидеть дома, варить борщи и ждать мужа с работы. Так будет всегда, пока я хозяин в этом доме!           

 Миша испуганно попятился назад.

 -Не буду с вами спорить, Антон Антонович.

 -И не спорь. Топай ты лучше домой, Миша. Я тоже пойду отдыхать. Денёк сегодня выдался напряжённый…

 Миша быстро поднялся, схватил шляпу и пальто и выбежал из моего дома, от греха подальше. Я тоже не стал задерживаться. Шатаясь, вошёл в лифт и нажал кнопку пятого этажа. Через две минуты я уже был в спальне. Я на ходу снял сапоги и небрежно бросил на кресло своё кожаное пальто, брюки и рубашку. Мобильник и кобуру с пистолетами положил на пол рядом с кроватью.

 Вика уже давно спала, отвернувшись ко мне спиной. Я прилёг рядом и только сейчас ощутил огромную усталость по всему телу. Денёк, и правда, выдался напряжённым. Сегодня я разбил морду своему водителю и бывшему шефу, изменил жене (возможно, даже не один раз), дважды бесплатно отоварился в магазинах и поболтал о жизни с ворами в законе, олигархами и главным московским прокурором. А ещё я выжрал море алкоголя, покатался на собственном Хаммере и пострелял из автомата рядом с Красной площадью. С ума сойти можно. Антону Авоськину из самой первой реальности таких приключений с лихвой хватило бы на всю жизнь. Быть бандитом — это классно и весело. У меня вдруг появилось море планов на будущее. Раньше я думал, что сорок лет — это черта за которой начинается скучная, немощная старость. Каким же я был дураком. Сейчас мне почти сорок два, и я понимаю, что жизнь только начинается.    

 На следующее день, после работы я отправляюсь к одному своему старому приятелю. Приятеля звали Александр Михайлович Манаков, и он являлся весьма крупной шишкой в московском правительстве. Один из приближённых к мэру и знатный коррупционер. С ним всегда можно было решить любой щекотливый вопрос. Не зря мы вместе столько водки выпили.

 Вот мы проезжаем Новый Арбат и останавливаемся у большого тридцатиэтажного здания в форме раскрытой книги. Именно в этих стенах решаются судьбы нашего города. Я неторопливо прохожу через парадный вход. В руках два небольших чемодана. Многочисленная охрана даже не пытается меня остановить. Здесь у меня спецпропуск до конца времён. Здесь меня знают многие важные люди, и почти все они сильно обязаны мне в этой жизни. Я поднимаюсь в переполненном лифте, иду по длинному широкому коридору и открываю нужную дверь. В прихожей мне приветливо улыбается секретарша. Я иду дальше. Открываю ещё одну дверь и без стука заявляюсь прямиком в кабинет Манакова. Увидев меня, он сразу отложил все бумаги, поднялся из-за стола и протянул руку.

 -Ну, здравствуй, Авося. Какими судьбами?

 -Дело есть,- прежде чем продолжить, я с подозрением осмотрелся по сторонам,- Слышь, Михалыч, у тебя тут случайно прослушка не включена?

 -Обижаешь, дружище.

 -Тогда, держи.

 Я поставил на стол два чемодана. Михалыч сделал удивлённое лицо.

 -Это, что?

 -Чемоданы.

 -А внутри?

 -Деньги.

 -Сколько?

 -Много.

 -За, что?

 -А вот это мы сейчас и обсудим.

 Рядом с чемоданами на стол легла карта юго-западного округа Москвы. Я ткнул пальцем в один из перекрёстков.

 -Вот эта земля срочно нужна одному хорошему человеку. Там сейчас стоит какой-то старый музей. Он хочет снести его и построить пару жилых высоток.

 Михалыч конечно сразу обрадовался. Однако затем, дослушав до конца, резко переменился в лице. Сразу стал каким-то грустным и растерянным. Наконец, он поднял со стула свою задницу и недвусмысленным жестом оттолкнул чемоданы с деньгами.

 -Извини, Авося. Здесь я ничем помочь не могу. Земля эта очень заинтересовала компанию Оловенстрой. Сам Костя Оловянный приходил сюда и лично решал вопрос. Против него я не могу пойти. Даже ради тебя.

 -Оловянный, значит?..- глаза мои на секунду вспыхнули гневом, а пальцы с силой сжались в кулаки,- Вот, гад… И здесь он умудрился перейти мне дорогу. А я вчера даже не понял, чего он так отговаривает меня от этой стройки.

 -Пойми, Авося, тебе лучше не лезть в строительный бизнес,- Михалыч пытался как-то сгладить возникшее напряжение,- Оловянный давно уже там всем заправляет. Покупает по дешёвке землю поближе к центру и строит на ней дорогие дома. Он рыба крупная. Имеет подвязки на самом верху. Даже я ничего не могу с этим поделать. Тебе я тоже не советую идти против него. Да и зачем тебе это? Ты и так не бедствуешь. Продавай и дальше палёную водку в Москве и отмывай чужие деньги в своей Росгарантии. Зачем тебе наживать такого серьёзного врага?

 -Сам разберусь, кто мне враг, а кто — друг. А тебе, Михалыч, большое спасибо за помощь. Ты бы лучше застраховал своё здоровье. А то вдруг будешь идти где-нибудь, поскользнешься и руки-ноги переломаешь.

 -Ты только не обижайся, Авося. Сам знаешь, как я тебя уважаю. Проси, чего хочешь, кроме этого…

 Я даже не стал дальше слушать. Лишь с презрением посмотрел на этого трусливого чинушу-коррупционера, после чего взял чемоданы и резко двинулся к выходу. Михалыч за моей спиной вскочил с кресла и принялся театрально размахивать руками. Выглядел он бледным и растерянным. Хотел, видимо, что-то сказать, но так и не нашёл нужных слов.

 Через десять минут я был уже на улице. Подошёл к своему Хаммеру, небрежно бросил чемоданы в багажник и уселся на заднее сиденье. Вид у меня был не самый весёлый. Друзья тем временем поджидали меня внутри машины. С нетерпением ждали новостей о переговорах. Первым не выдержал Золотой:

 -Ну, как всё прошло, Авося? Михалыч дал добро на стройку?

 -Гнида дешёвая этот Михалыч. Под Оловянного прогнулся. Музей и землю вокруг него отдаёт компании Оловенстрой. Нам здесь уже ничего не светит. Вот я и решил вас спросить, что дальше делать будем. Как-никак вместе бизнес ведём.

 Ребята мои, конечно, сразу приуныли. Сидят молча, как монахи тибетские. Раскатали губу на халявное бабло. В итоге получился крупный облом. Наконец, Биря первым нарушил неловкую тишину. Его хриплый, прокуренный голос теперь звучал особенно мрачно и угрюмо. 

 -Я сразу говорил, что нечего нам лезть в чужой бизнес. Такое прибыльное дело не может быть без хозяина. С Оловянным нам не тягаться. Денег и связей у него побольше нашего…

 -Да, фуфло этот Оловянный,- Латыш вдруг перебил Бирю на полуслове,- Оловянный уже не тот, что прежде. Теперь он бизнесмен гламурный. Почти весь бизнес в легальные схемы перевёл. Бойцов у него мало. Если что — завалим нахер, и будем спокойно работать на его земле. Подумайте, пацаны, нам за это дело пятьдесят миллионов баксов предлагают. И это только начало. Да, за такие бабки я любого на части порву.

 -Остынь, Латыш,- Биря продолжал твёрдо стоять на своём,- Кого ты валить собрался? Мы же не отморозки какие. Оловянный уважаемый человек и не враг нам. Раньше вместе большие дела делали. Хан и другие воры не одобрят такого беспредела.

 -Биря прав. Не будем мы никого валить.

 В разговор, наконец, вмешался Золотой. До этого он тихонько сидел в стороне и обдумывал наше положение. Спокойно складывал в уме все плюсы и минусы. Из нас всех он был самым хитрым и расчётливым.

 -Оловянного лучше не трогать. Себе дороже выйдет. С ним ведь не только воры, но и ФСБ. Ходят слухи, что он уже давно ходит под их крышей. Но даже, если мы уберём его, это ничего не изменит. Компания Оловенстрой со всеми своими активами, связями и договорами перейдёт кому-то другому, а мы опять останемся не у дел.

 Ребята спорят до хрипоты, а я пока просто сижу и наблюдаю. Расклад получился интересный. Латыш хоть сейчас рвётся в бой. Злосчастные пятьдесят миллионов совсем снесли ему крышу. Парень он рискованный. Любит игру на грани фола. Биря наоборот — категорически против любых конфликтов с Оловянным. Не хочет, чтобы мы сорились с уважаемым человеком. Мол, не по понятиям всё это. Золотой тоже против. Конечно, он никогда не прочь прибрать к руках большие халявные бабки. Вчера при виде финансовых отчётов Коробейникова, у него здорово загорелись глаза. Но сегодня ситуация изменилась. Он трезво всё оценил и решил, что игра не стоит свеч. Слишком рискованно. Слишком мало шансов на успех. Можно всё потерять, и в итоге ничего не добиться.

 -А, что ты скажешь, Тихий? Стоит нам идти против Оловянного?

 Тихий со своего места лишь придурковато улыбнулся.   

 -Я думаю, как и ты, Авося. Во всём тебя поддерживаю, братан.

 Латыш громко усмехнулся. Золотой раздражённо махнул рукой. Я достал сигарету, поджёг её и сделал глубокую затяжку. И лишь после этого внимательно осмотрел свою неразлучную бригаду.

 -А я, пацаны, пока не решил, что делать. Дело ведь предстоит непростое. Оловянный далеко не лох, и землю под строительство никому просто так не отдаст. Может, не стоит затевать всё это. Себе дороже выйдет. Короче, дома я ещё немного всё обмозгую и завтра утром скажу своё мнение.

 Биря и Золотой одобряюще кивнули, Латыш недовольно развёл руками, а Тихий даже не изменился в лице. Похоже, он опять ничего не понял из нашего разговора.

 Через минуту я уже попрощался с пацанами и сказал водителю везти меня домой. Решил сегодня пораньше вернуться с работы. Устал я немного, да и башка трещит после вчерашнего. Пока мы ехали, я молча смотрел в окошко, курил одну за другой сигареты и думал о своём. Думал об этой новой реальности, о новой «работе», о своём новом статусе бандита и своих новых друзьях. Непривычно всё это было поначалу, но я быстро приспосабливаюсь. Даже слишком быстро. Сам порой удивляюсь. Видимо, где-то подсознательно я всегда мечтал о такой жизни.

 Время прошло незаметно. Вот, я уже еду по своей улице. Вот, вижу вдали крышу своего высоченного средневекового замка. А вот… прямо навстречу мне едет Мерседес Галендваген Оловянного. Я прямо офигел от неожиданности. Ёлки-палки… Что за фигня нездоровая? Чего здесь делает этот мудак? Я сказал водителю притормозить. Затем выглянул в окошко и махнул рукой Оловянному, чтобы тот тоже остановился. Его Мерседес проехал ещё пару метров и замер прямо напротив моего Хаммера. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, словно два хищника, которые не могут поделить территорию. Как мне тогда хотелось врезать по его наглой ухмыляющейся физиономии. Однако нужно пока держать себя в руках. Я даже улыбнулся. Правда, улыбка эта получилась злобной и неискренней.

 -Ты, Оловянный, похоже, заблудился на моей земле? Или, может, ко мне в гости заходил без приглашения?

 -Может, и заходил. Может, и без приглашения. Тебе, какое дело?

 Внутри меня всё начало закипать от ярости. Кровь ударила в виски, а правая рука инстинктивно потянулась за пистолетом.

 -Осторожней, Оловянный. С огнём играешь.

 Оловянный не испугался. Он продолжал спокойно сидеть в своей машине и с насмешкой смотреть мне в глаза.

 -Ты мне, вроде, угрожаешь, Авося?

 -Пока предупреждаю.

 -Я тебя тоже вчера предупреждал, чтобы не лез в строительный бизнес и не корешился с этим болваном Коробейниковым. Ты не послушал. Думаешь, я не в курсе, куда ты ездил час назад и о чём говорил с Михалычем? Михалыч сам позвонил мне и обо всём подробно рассказал.

 Глядя в эту мерзкую физиономию, я с трудом сдерживался, чтобы не выхватить пистолет и не превратить её в сплошное кровавое месиво.

 -Какая же ты мразь, Оловянный.

 Тот в ответ лишь усмехнулся.

 -Ты мне тоже не слишком нравишься. С женой твоей приятней общаться.

 После этого он поднял стекло на боковой дверце и махнул своему водителю. Его огромный чёрный Галендваген плавно тронулся с места и укатил прочь.

 Остаток пути я никак не мог прийти в себя. Всё думал об этом разговоре. С Оловянным, допустим, всё понятно. Он просто моральный урод. Он просто мстит мне, за то, что я посмел вторгнуться в его бизнес. Мстит подло и мелочно. Но зачем Вика средь бела дня впустила его в мой дом полный охраны и прислуги? О чём она вообще думала? Какие у неё могут быть дела с Оловянным? Если вспомнить две предыдущие реальности, то у меня были все причины для беспокойства. Их проклятая связь ни к чему хорошему никогда не приводила.

 Когда мы, наконец, подъехали к моим воротам, я, буквально, на ходу выпрыгнул из машины и бросился в дом. Терпеть больше не было сил. Вику я застал в гостиной. Стоит себе и спокойно смотрит в окошко.

 -Что здесь делал Оловянный?

 Моя жена даже не обернулась.

 -О чём это ты?

 Я подошёл ближе, схватил её за плечо и резко развернул в свою сторону.

 -Ещё раз спрашиваю, зачем ты впустила Оловянного в мой дом?

 Вика вскрикнула и отшатнулась в сторону.

 -Никого здесь не было. Пить надо меньше.  

 А я ведь вижу, что она обманывает. В глаза мне смотрит и нагло лжёт. Не знаю, что бы я сделал с Викой, если бы за неё не заступился один из охранников.

 -Антон Антонович, она говорит правду. Никто сюда не приходил.

 Что это за заговор такой в моём доме! В ту секунду я уже перестал себя контролировать. Я резко шагнул вперёд и ударил охранника ногой в голень. Тот упал на колени. Левой рукой я схватил его за волосы, а правой выхватил пистолет и приставил ствол к его голове.

 -Решили шутки со мной шутить! Не на того, бл…дь, напоролись. Сейчас вы мне всё расскажете.

 Охранник дрожал от страха и не мог вымолвить и слова. Я перевёл пистолет на Вику. Та стояла спокойно. Лишь презрительно скривила губы и смотрела на меня с вызовом и ненавистью.

 -Ну, давай, стреляй. Чего ты ждёшь? Ты ведь больше ничего не умеешь.

 Палец мой уже начал давить на спусковой курок. Ещё секунда, и произойдёт непоправимое. Но тут я внезапно остановился. В голове моей словно что-то переключилось. Словно сработал какой-то тайный невидимый тормоз. Я убрал оружие и отшатнулся назад. Перед глазами снова пронеслось моё последнее видение о будущем. Там я также направляю на Вику пистолет. Затем я стреляю. Сперва в неё, а затем в себя. Через секунду мы оба уже мертвы. Лежим ночью в крови на тротуаре, посреди какой-то пустой незнакомой улицы. Ужасней картины я ещё не видел. Я никогда так не сделаю. Я не хочу себе такого будущего. Я опустил пистолет и попытался обнять свою жену.

 -Извини. Сам не знаю, что на меня нашло.

 Она резко отшатнулась в сторону.

 -Чтоб ты сдох, подонок! Смотреть на тебя противно.

 Сказав это, Вика развернулась и бросилась наверх в свою комнату. Перед глазами у меня всё поплыло. Я присел на диван и закрыл лицо руками. А тут ещё охранник жалобно скулит под ухом.

 -Антон Антонович, я же говорил, что здесь никого не было. Посмотрите записи с видеокамер.

 Я подождал пару минут и постепенно пришёл в себя. Затем, наконец, поднялся с дивана и двинулся к монитору. Я просмотрел в ускоренном режиме запись с центрального входа. За последний час в мой дом, действительно, не приходил никто посторонний. Однако меня заинтересовало другое. Незадолго до моего приезда Вика сама отлучилась куда-то минут на двадцать. Уходила и возвращалась она пешком и выглядела при этом весьма довольной и весёлой. Как будто бегала к кому-то на свидание. Вот, сучка сживая. Если в этом снова замешан Оловянный, я его на части порву.

 Я обернулся и резко окликнул охранника. Он всё время стоял за моей спиной и пялился в экран.

 -Куда уходила моя жена?

 Тот лишь растерянно пожал плечами.

 -Не знаю, Антон Антонович…

 -Тогда, пошёл вон отсюда!

 Оставшись наедине, я сразу подошёл к бару, налил себе стакан водки и выпил её одним залпом. Думал, поможет. Не помогло. Налил ещё один. Несколько минут неподвижно смотрел в пустое дно, а затем вдруг в ярости бросил стакан об стену. Лишь кусочки битого стекла полетели в разные стороны.

 Что же ты творишь, Авоськин? Проблемы нужно решать, а не напиваться в слюни. Семью надо спасать и обидчика наказывать. Нормальные пацаны пьют от радости, а слабаки — от горя. Алкоголь ещё никому не помог выбраться из сложной ситуации.

 Оказывается, не всё было так прекрасно в этой новой реальности. Конечно, я получил много новых знакомств, уважение окружающих и уверенность в себе. Плюс, начал ещё больше зарабатывать денег. Но взамен, я теряю свою жену. В прошлой реальности мы жили с ней душа в душу, а теперь стали словно чужими людьми. Надо как-то исправлять ситуацию. Прежний Антон Авоськин просто подошёл бы к ней, завёл задушевный разговор и попросил прощения. Может даже, упал на колени и расплакался. Но теперь я другой, и проблемы решаю совсем иначе. Понятно, что причина всех моих бед — это Оловянный. Он разрушает мою семью и мешает развиваться моему бизнесу. С ним надо срочно что-то делать. Однако к нему так просто не подберешься. Он, бл…дь, крупная рыба. Думай, Авоськин, думай. Никто за тебя не будет решать твои проблемы. И я думал. Ходил туда-сюда по гостиной. Курил одна за другой сигареты. Перебирал в голове все возможные варианты. Спать лёг в четыре часа ночи. Даже не стал подниматься наверх. Прилёг рядом на диване. А на следующее утро я проснулся помятый, злой и решительный. Я торопился. Ни с кем не разговаривал, не завтракал и не читал газеты. Сразу отправился на работу.

 В Росгарантии, в своём рабочем кабинете я собрал четверых своих друзей, начальника охраны Стаса и секретаршу Настю. Прежде чем начать разговор, я закурил и внимательно посмотрел на каждого из них.

 -Итак, друзья мои, я принял решение. Оловянный бросил мне вызов. Я должен ответить. У меня с ним старые счёты.

 Золотой и Биря как-то сразу приуныли. Латыш одобряюще кивнул, а Тихий, Стас и Настя даже не изменились в лице. Видимо, ещё пока не врубились, в чём дело. Несколько минут в кабинете стояла мёртвая тишина. Первым не выдержал Золотой. Он вскочил, подошёл ко мне и ударил ладонью по крышке стола. Как-то он совсем оборзел в последнее время.

 -Ты хоть понимаешь, что творишь, Авося? В какую кашу ты нас хочешь втянуть? Чем мы можем ответить Оловянному? У него связи по всей стране и строительная компания Оловенстрой, стоимостью в миллиард долларов.

 -Остынь, Золотой,- я лишь усмехнулся в ответ,- Компания Оловянного — это ведь, как дешёвая шлюшка. Сегодня она его, а завтра — наша.  

 -Мне сейчас не до шуток, Авося. Из-за твоих дурацких понтов мы можем потерять всё.

 -Золотой прав,- со своего места подал голос Биря,- Не потянем мы войны с Оловянным.

 Я поднял голову и сурово посмотрел на своего приятеля.

 -Не надо мне говорить, будто я чего-то не потяну. Предсказатели хреновы. Мне такое говорили уже тысячу раз. Я бы до сих пор воровал всякий хлам из чужих машин, если бы слушал все советы. Ты, Биря, был со мной с самого начала и поэтому сам всё прекрасно знаешь.  

 Биря больше не стал со мной спорить. Сразу притих и съёжился. Зато Золотой по-прежнему стоял надо мной и упорно гнул свою линию.

 -Так может расскажешь нам дуракам, чего ты задумал! А то мы с пацанами слегка нервничаем.

 -Всему своё время. Скажу только, что сделаем мы всё тихо и без лишнего беспредела. Без стрельбы и трупов. По закону… ну, или почти по закону. Для каждого из вас у меня будет небольшое задание. Ты, Золотой, прощупай хорошенько строительную компанию Оловянного. Ты с этим справишься лучше других. Подними все договора и бухгалтерские отчёты. Наверняка, найдешь что-нибудь мутное и незаконное. Чем больше — тем лучше. Латыш пробьёт всех сотрудников Оловенстроя, начиная с совета директоров и заканчивая последним охранником. Ищи любую грязь, которую можно будет использовать против них. Ты, Биря, поговоришь с Ханом и другими известными московскими ворами. Постарайся настроить их против Оловянного. Пообещай чего-нибудь или предложи небольшую долю в нашем новом бизнесе. Пускай хотя бы сохраняют нейтралитет, и особо не вмешиваются в наши разборки. Стас позаботится об охране для нас и наших семей. Нужно нанять больше людей. Оловянный может конкретно психануть, когда начнёт терять компанию. Поэтому стеречь нас теперь должны лучше, чем президента. Так… я, вроде ничего не забыл? Ах, да, Настенька, срочно узнай мне телефоны главных редакторов всех московских газет и телеканалов. И ещё найми компьютерщиков, которые всякую гадость в Интернете пишут. Чтоб любили деньги и не имели ни грамма совести. Как их там называют… вроде, интернет-гоблины?

 Настя лишь игриво усмехнулась.

 -Их называют интернет-тролли, Антон Антонович.

 -Вот-вот, найди мне этих троллей два десятка.

 Тихий медленно обернулся и посмотрел на меня с обидой и недоумением.

 -Ты забыл про меня, Авося. Думаешь, я уже ни на что не годен?

 Ребята мои снисходительно усмехнулись. Это слегка разрядило нервозную обстановку.

 -Ты, Тихий, пока просто отдыхай и набирайся сил. Тебя ждёт особая, очень важная роль в нашем деле.

 После этого в кабинете на пару минут повисла мёртвая, неловкая тишина. Пацаны, видимо, гадали, что за мутную игру я затеял.

 -Я тебя не совсем понимаю, Авося. Нафиг нам сдались все эти компроматы, газеты и Интернеты? Сделали бы всё по старому,- Латыш сложил из пальцев воображаемый пистолет и направил его в голову Тихого,- Пиф, паф, ой-ёй-ёй… Быстро и надёжно. Хотя я всё равно пойду за тобой, братан. Кому нам верить, если не тебе? Пацаны со мной согласятся.

 Золотой и Биря неохотно кивнули. Начальник охраны Стас воздержался от ответа, Тихий, как обычно, придурковато ухмылялся, а секретарша Настенька даже сейчас умудрялась незаметно строить мне глазки.    

 -Ну, если все согласны, предлагаю отметить начало нашей операции «Ы»,- Латыш, пританцовывая, подошёл к мини-бару и достал литровую бутылку вискаря с семью стаканами.

 -А почему «Ы»?- Тихий с недоумением пожал плечами.

 -А чтобы никто не догадался. У нас тут конспирация, блин.

 Латыш уже начал разливать вискарь по стаканам, но тут я вовремя остановил его взмахом ладони.

 -Работать надо, а не напиваться в сопли в девять часов утра. Дело предстоит серьёзное.

 -Так ведь никто и не спорит,- Латыш сделал удивлённое лицо,- Щас выпьем по маленькой и бодрячком побежим собирать твои компроматы. Без этого никакую работу начинать нельзя. Примета плохая.

 Я подумал секунду и неохотно кивнул в знак согласия.

 -Ладно, давай. Только по маленькой. 

 И мы выпили по одной, а потом ещё по одной. После этого Латыш достал из мини-бара вторую бутылку, а за ней третью и четвёртую. Пацаны здорово захмелели. Важную работу решили немного отложить. Началась наша привычная веселуха с криками, матом и хохотом. Когда мы добили пятую бутылку, в дверь тихонько постучали, и через порог переступил главный бухгалтер Росгарантии.

 -Антон Антонович, я вам квартальный отчёт принёс. Вы сами вчера просили.

 Я поднял голову и грозно посмотрел на своего подчинённого. От страха бедняга побелел, как привидение.

 -Пошёл вон отсюда. Не видишь, у меня совещание.

 В итоге пьянку мы закончили только на следующий день. А уже затем у нас началась бурная деятельность по уничтожению бизнеса Оловянного. Первые компроматы на сотрудников Оловенстроя легли на мой стол через два дня. Латыш хоть и был раздолбаем, но свою работу делал исправно. Оказалось, что за подчинёнными Оловянного числилось немало грешков. Такое чувство, что это не крупная строительная компания, а сплошное сборище мошенников и отморозков. С бухгалтерией у них тоже было не всё в порядке. Здесь уже пришлось подсуетиться Золотому. Он знает толк в таких делах. Мигом прощупал всю их подноготную. Серые схемы, неуплата налогов, двойная бухгалтерия и всё в этом духе. Одного этого было достаточно, чтобы крепко подпортить жизнь Оловянному. А ведь он ни о чём пока даже не догадывается. Сидит, наверное, дома в мягком кресле, пьёт кофе с пинаколадой и понятия не имеет, что с этого дня у него начались большие проблемы.

 Итак, начало было положено. Пора переходить ко второй части моего гениального плана. Я достал мобильник и выбрал в списке контактов знакомую фамилию. Через несколько секунд в трубке послышался тихий, сонный голос прокурора Москвы:

 -Ну, здравствуй, Авося. Как твоё ничего?

 -Встретиться надо. Базар есть. Через час на парковке, рядом с твоей конторой.

 Когда я подъехал на парковку, прокурор Сидоренко уже поджидал меня. Я остановился неподалёку, выбрался из своего Хаммера и двинулся навстречу старому приятелю. На глазах тёмные очки, в зубах сигарета, а в руках два чемодана с деньгами. Они лежали в багажнике после неудачного разговора с Михалычем. И всё это время никто из моих подчинённых не рискнул тронуть или косо посмотреть в их сторону.

 Увидев меня, Сидоренко кивнул своим людям из охраны.

 -Сходите, покурите, ребята. Мне надо с другом поговорить.

 Я подошёл к его машине, небрежно бросил чемоданы на заднее сиденье, а сам уселся на место водителя. Сидоренко присел рядом и с удивлением покосился на мой странный подарок.

 -Это, что?

 -Чемоданы… а в чемоданах деньги, и денег очень много.

 -За, что?

 -Об этом мы сейчас и поговорим.

 Я протянул прокурору пухлую папку с бумагами. Тот открыл её и начал внимательно читать содержимое. Там были десятки фамилий с длинными комментариями напротив каждой.

 -Итак, посмотрим…

 Семёнов Александр Станиславович. Мошенничество в особо крупном размере. Организация в 1994 году финансовой пирамиды «Эверест». Арестован 12 марта 1996 года. Оправдан решением Московского городского суда, ввиду отсутствия состава преступления…

 Филонов Юрий Григорьевич. Участие в организованной преступной группировке. Арестован 4 февраля 2004 года. Освобождён, ввиду отсутствия улик…

 Казаченко Геннадий Олегович. Хранение и сбыт наркотиков…

 Юрьев Александр Михайлович. Участие в групповом изнасиловании…

 Прокурор Сидоренко на минуту отложил бумаги и с недоумением посмотрел на меня.

 -Что всё это значит?

 Я лишь загадочно усмехнулся.

 -Хочу, чтобы в ближайшее время эти люди снова оказались за решёткой. Исполняю, так сказать, свой гражданский долг. Там ещё куча компромата на компанию Оловенстрой. Пускай её хорошенько пошманают проверками и инспекциями.

 Сидоренко снова уткнул нос в мои записи. Минут пятнадцать он внимательно и скрупулезно изучал каждую строчку. Когда закончил, лицо его было серьёзным и взволнованным. Даже смешно стало.

 -Я смотрю, ты под Оловянного копаешь. Очень не советую. Опасно это и бесполезно. Он своих людей всё равно отмажет. И никакие проверки ничего не найдут в его компании. У этого гада хватит денег, чтобы подкупить кого угодно.

 -Я знаю. Для меня интересен сам процесс.

 Такой ответ ещё больше озадачил прокурора.

 -Знаешь, Авося, иногда я вообще не понимаю, что творится в твоей чёртовой голове. Что ты опять задумал? Не нравится мне всё это. Ты хоть в курсе, что Оловянный уже давно под ФСБ ходит?

 -Ты, Степаныч, главное не волнуйся,- я усмехнулся и по дружески похлопал прокурора по плечу,- Вредно это для здоровья. Зачем тебе вникать в мои проблемы? Лучше чемоданчик открой и посмотри, сколько там бабла. Мигом поднимешь себе настроение.

 Сидоренко обернулся и с недоверием протянул руку к одному из чемоданов. Открыл его, а потом сразу закрыл. Затем снова открыл и закрыл. В глазах его появился завистливый, алчный блеск.

 -Странный ты человек, Авося. Такие деньги платишь за бессмысленную работу. Никак не пойму, что у тебя на уме.

 -Иногда я сам себя не понимаю, Степаныч. Не напрягай свой драгоценный мозг. Скажи лучше, поможешь мне или нет?

 -Как тут не помочь?- Сидоренко ехидно усмехнулся и протянул мне ладонь для рукопожатия,- За такие бабки я хоть пол Москвы на нары упрячу.

 Чувствую, денёк сегодня предстоит напряжённый. После встречи с прокурором я прямиком отправился в редакцию газеты Губернские Ведомости. Старинное такое изящное здание, стилизованное внутри под девятнадцатый век. Здесь всё словно дышало той прежней дореволюционной Россией, такой изысканной, аристократичной и породистой. На каждом углу старинная мебель, часы, светильники и зелёные атласные шторы. Не хватало только древних печатных машинок, вместо компьютеров.

 И вот я в сопровождении двух охранников-мордоворотов иду по узкому длинному коридору. Завидев нас, здешние сотрудники резко замолкают и шарахаются в стороны. Я подхожу к кабинету главного редактора и без стука открываю дверь. Сидевший внутри, пожилой мужчина в строгом костюме даже вздрогнул от неожиданности. Затем он быстро поднялся и отвесил мне старомодный вежливый поклон.

 -Доброе утро, Антон Антонович. Меня предупредили о вашем приходе, но я, признаюсь, не ожидал увидеть вас столь рано. Для меня большая честь приветствовать вас в этих славных стенах…

 -Заканчивай уже эту херню. Перейдём к делу.

 -Хм… как вам будет угодно,- редактор слегка смутился, но затем вовремя взял себя в руки,- Чего изволите? Может, чай или кофе?

 -Рюмку водки.

 -Хм… разумеется, Антон Антонович,- он ещё скорчил удивлённую гримасу и растерянно кивнул своей секретарше,- Леночка, будь добра, принеси нашему гостю рюмочку водки.

 -Давай две рюмки. Или тебе западло со мной выпить?

 -Разумеется, нет, Антон Антонович. Леночка, неси, пожалуйста, две рюмочки.

 Пока Леночка бегала по всему зданию в поисках водки, я уселся в кресло и положил на стол главного редактора лист бумаги с десятками фамилий.

 -Смотри и запоминай; в ближайшее время со всеми этими людьми произойдут очень нехорошие вещи. Кого-то упекут на нары, кому-то предъявят серьёзные обвинения, а кого-то просто затаскают по судам. Плюс, существует одна крупная строительная компания, которую будут конкретно шманать обысками и проверками. Я хочу, чтобы все эти новости сразу появлялись на первых полосах твоей газетёнки. Страна должна знать своих «героев». Короче, схема очень проста. Тебе звонят мои люди и сливают нужную информацию, а ты всё это публикуешь и отправляешь в тираж.

 -Но, Антон Антонович,- редактор растерянно развёл руками,- Наша газета не занимается криминальной хроникой. У нас совершенно другой формат и тематика.

 -А мне плевать,- я слегка повысил голос, и два мордоворота за моей спиной угрожающе шагнули вперёд,- Сделай, как надо, и тогда я буду лично тебе благодарен. Моя благодарность очень дорого стоит.

 После таких слов, мой собеседник на пару минут погрузился в транс. Он неподвижно сидел в кресле, смотрел в одну точку и молча обдумывал моё предложение. Расценив это как знак согласия, я поднялся и двинулся к выходу. Охранники-мордовороты последовали за мной. В дверях я едва не столкнулся с секретаршей. Леночка, наконец, принесла нам на подносе две рюмки водки. Оказавшись рядом, она покраснела и смущённо отвела взгляд в сторону.

 -Антон Антонович, я принесла вам вашу водку.

 -Выпей с шефом за моё здоровье. Ему не помешает чуток расслабиться.

 В тот день я обошёл ещё дюжину редакций газет и несколько телеканалов. Назавтра то же самое. И везде я заявлялся с одним и тем же деловым предложением. И никто из медийных шишек не рискнул ответить мне отказом. Много я их повидал за эти дни. Крутился, как белка в колесе. Всего себя отдавал работе. Домой возвращался поздно, измотанный и разбитый. Зато моя хитрая и рискованная затея скоро начала приносить первые реальные плоды.

 Помню, был обычный субботний вечер. Я отдыхаю дома после напряжённой рабочей недели. Сижу в гостиной на диване, пью кофе и смотрю телик. На экране крутят очередное маски шоу. Бравые омоновцы крутят руки злобным бандюганам и бодро пакуют их в автозак. За кадром слышится голос ведущей:

 -Сегодня мы стали свидетелями очередной успешной операции московской полиции по задержанию опасных преступников. Задержанным могут быть предъявлены обвинения в мошенничестве и убийствах. Речь идёт о так называемом чёрном риэлторстве. Шесть лет назад их преступная группа обманом завладела десятками квартир по всей Москве. Одинокие люди с жилплощадью выселялись за пределы столицы и бесследно там исчезали. Тогда преступникам удалось избежать наказания. Но теперь у полиции появились новые улики, и виновные понесут наказание по всей строгости закона. Кстати, до недавнего времени, все они работали в известной строительной компании Оловенстрой. Это уже не первый крупный скандал, связанный с этой организацией. Напомню, что вчера по различным обвинениям было арестовано ещё пятеро сотрудников Оловенстроя, а в их центральном офисе проведена внеплановая проверка, выявившая крупные финансовые махинации и уклонение от налогов. Похоже, мы имеем дело со слаженной преступной организацией, скрывающейся под крышей крупной строительной компании. Генеральный директор и совладелец Оловенсроя — Константин Оловенко пока отказался от комментариев.

 Я смотрю на экран, а у самого прямо душа радуется. Выходит, моя затея оказалась не совсем безнадёжной. Но это пока только начало. А тут ещё жена моя копошится неподалёку. Я обернулся и злорадно ухмыльнулся ей прямо в лицо.

 -Похоже, у твоего дружка Оловянного начались крупные проблемы.

 Она лишь холодно посмотрела в мою сторону.

 -Узнаю своего мужа. Ничто его так не радует, как проблемы других людей.

 Мне даже смешно стало при виде её серьёзного, трагического лица.

 -Так ведь Оловянный — это не совсем человек. Это какое-то недоразумение… какой-то галимый птеродактиль, который может только пачкать воздух и раздражать окружающих.

 -А ты чем лучше?!- Вика яростно сжала свои маленькие кулачки,- Такой же бандит и убийца. Думаешь, я совсем дура, и ничего не вижу? Думаешь, не знаю, что это ты копаешь под Оловянного? Что… очередные бабки не поделили, или вдруг ревность взыграла?

 Дослушав до конца, я поднялся с дивана, подошёл к своей жене и резко сжал её плечо левой рукой. В ответ она попыталась вцепиться мне в лицо ногтями, но я вовремя перехватил её запястье. И вот я стою рядом, крепко держу её и грозно смотрю в глаза.

 -Тебе лучше ничего не знать о моей работе. Опасно это для жизни и здоровья.

 -Опять угрожаешь!

 -Просто, предупреждаю… дорогая.

 После этого я резко отпустил плечо Вики. Она, как обычно, развернулась и молча побежала в свою комнату. Вот и поговорили, блин. Что с нами такое происходит? Что с нами делает эта проклятая новая реальность? Почему с каждым днём мы всё больше становимся врагами друг для друга?

 О ссоре с Викой я забыл уже на следующее утро. Не до этого сейчас было. По правде говоря, меня не сильно волновало, что отношения наши с каждым днём становились всё более напряжёнными. Я думал, что со временем эта проблема разрулится сама собой. Да и мысли мои были заняты совсем другими вещами. Мой хитрый план по захвату бизнеса Оловянного уже работал. Всё шло даже лучше, чем я предполагал.

 Каждый день сотрудников Оловенстроя нещадно паковала полиция и закрывала в обезьянниках. И всё это перед видеокамерами и журналистами, чтобы потом вся страна узнала подробности из свежих газет и выпусков новостей. С их злосчастной конторой то и дело происходили всякие неприятности и скандалы. То внеочередная проверка, то обыск, то куча судебных исков от бывших деловых партнёров. Разумеется, всё это происходило с моей подачи. Оловянный со своим советом директоров лихорадочно высчитывали, кто рискнул копать под их бизнес. А в это время мелкие акционеры уже вовсю избавлялись от акций ненадёжной компании. В понедельник на открытых биржевых торгах они упали в цене на два процента. Во вторник — уже на четыре, а в среду — снова на два. А затем грянул чёрный четверг, и компания Оловенстрой в одночасье подешевела на треть.

 А тут ещё свора моих интернет-тролей набросилась на бедный Оловенстрой и принялась с утра до ночи строчить о нём всякую гадость. Мол, всё очень плохо. Компания загибается. Её усиленно сливают, а высшее руководство давно сидит на чемоданах и готовится по-тихому слинять с деньгами акционеров в какой-нибудь Лондон или на Кипр. Для пущей убедительности они представлялись всевозможными финансовыми экспертами, профессорами экономических наук либо серьёзными людьми из ФСБ и прокуратуры. Разводка конечно дешёвенькая, но многие на неё сразу купились. Биржевые игроки — народ мнительный и суеверный. В итоге акции Оловенстроя, после небольшого затишья, возобновили своё стремительное падение. Оловянный сейчас, наверное, от злости рвёт на себе волосы. Его компания быстро катится к финансовому краху. Банки, как сговорившись, отказывают ему в крупных кредитах, заказчики разрывают контракты, а серьёзные инвесторы обходят стороной, как прокажённого. По правде говоря, я и сам не ожидал такого эффекта. Даже не верится, что ещё недавно у Оловенстроя всё было на мази, и его акции ценились ничуть не меньше акций крупнейших нефтедобывающих и газовых компаний. Как быстро всё меняется, блин.

 Интересно, Оловянный уже понял, откуда дует ветер, и кто под него копает? Скорее всего — да. Он далеко не дурак. Тогда почему он до сих пор не связался со мной? Почему не требует, чтобы я прекратил весь этот беспредел? Почему не звонит? Почему не угрожает? Почему не назначает стрелку и не предлагает разобраться во всём по-мужски? Мне даже самому захотелось поскорей с ним встретиться. Посмотреть в его наглые глаза и презрительно усмехнуться. Теперь он уже наверняка не такой грозный. Наверняка захочет замириться и решить все дела по-хорошему.

 Подходящий случай вскоре представился сам собой. Как-то субботним вечером мы всей компанией зависли в казино Russian Vegas. Просто сидели пьяные в сопли и с лёгкостью проигрывали суммы, которые работяги на заводе с трудом зарабатывают за несколько лет. Попутно бухали, смеялись на весь зал и ради веселья наезжали на других посетителей. Всё, как обычно. В тот вечер мы зачем-то решили взять с собой жён или подруг. Вот только Вика моя в этой пёстрой и вульгарной компании чувствовала себя слегка неуютно. Сидит бедняжка в сторонке, пьёт свои коктейли и ждёт, когда это всё закончится, и мы уедем домой. Сегодня ей придётся запастись терпением. Такие посиделки у нас обычно заканчиваются под утро.

 И тут в самый разгар веселья на пороге казино появляется Оловянный. Вот так встреча, блин. Жена моя сразу переменилась в лице. Не могла скрыть волнения при виде своего старого дружка. Я поднялся, окинул гостя нетрезвым взором и отвесил ему клоунский поклон с реверансом.

 -Смотрите, кто пожаловал…

 Среди дружков моих поднялся громкий протяжный хохот. Латыш обернулся и легонько толкнул меня локтем в бок.

 -Может, прямо сейчас грохнем урода.

 -Не надо никого грохать. Это не по дж-джентельменски, бл…дь.

 Оловянный был серьёзен и собран. Он подошёл к нашей компании и без лишних приветствий, кивком головы, отозвал меня в сторону.

 -Отойдём на минуту, Авося. Базар есть.

 Я поднялся и вальяжно подошёл к нему вплотную. Несколько секунд мы просто стояли и выжидающе смотрел друг на друга. Два альфа-самца, готовых в любой момент перегрызть друг другу глотки. Однако теперь Оловянный выглядел не таким героем, как прежде. Куда делась его презрительная ухмылка и наглый, самоуверенный взгляд? У меня не было желания долго с ним церемониться.

 -Ну, говори, чего хотел.

 -Прекращай этот беспредел, Авося.

 Я сделал удивлённое лицо и нагло, вызывающе рассмеялся.

 -О чём это ты?

 -Хватит кошмарить мою компанию. Большие люди от этого большие деньги теряют. Ты доказал, что хотел. Забирай землю рядом с музеем и больше не суйся в мой бизнес.

 -Ах, вот оно что. Выходит, ты мириться надумал…

 Неподалёку стоял пустующий стол с рулеткой. Я подошёл к нему, оттолкнул в сторону крупье и легонько крутанул барабан.

 А давай сыграем, Оловянный. Мои чёрные, твои — красные.

 -Я здесь не для этого.

 -Давай, не сцы. Удача любит смелых,- я говорил спокойно, с лёгким злорадством в голосе, чем ещё сильнее выводил из себя старого «приятеля».

 -Ладно, бл…дь. Ставка — двадцать тысяч долларов.

 Я лишь скорчил пренебрежительную гримасу.

 -Двадцать тысяч — это не серьёзно. Хотя, я забыл… у тебя сейчас проблемы с финансами.

 -Сколько ты предлагаешь?

 -Давай по пятьдесят.

 Оловянный неохотно кивнул, стоящему рядом, крупье.

 -Готовь фишки. Запишешь потом на мой счёт.

 Я, в свою очередь, небрежно бросил на стол пухлую пачку стодолларовых купюр. И вот, игра началась. Пока крутился барабан, мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Я был спокоен, а Оловянный напряжён. На моём лице играла довольная ухмылка, а его физиономия всё время оставалась мрачной и угрюмой. Наконец, шарик остановился в чёрной лунке. Победа осталась за мной. Оловянный злобно сверкнул глазами и толкнул в мою сторону стопку фишек. Мои друзья, Вика и другие посетители в зале внимательно следили за игрой. Гадали, видимо, чем закончится этот спектакль. Меня это даже заводило. Всегда любил быть в центре внимания.

 -Может, ещё партию, Оловянный? Дам тебе шанс отыграться.

 Оловянный уже не мог отступить. Не хотел терять лицо перед окружающими. Скрипя сердцем, он взял у крупье ещё фишек на пятьдесят тысяч. Страсти всё больше накалялись. И вновь крупье запустил барабан. И вновь десятки людей в зале с замиранием уставились на шарик. И вновь победа оказалась на моей стороне. Оловянный теперь окончательно потерял терпение. Я ещё вдобавок наклонился и издевательски похлопал его по плечу.

 -Ты снова проиграл, дружище. Наверно, ты по жизни неудачник.

 Это оказалось последней каплей. Оловянный поднялся со стола и подошёл ко мне вплотную. Весь грозный такой. Кулаки сжаты, глаза горят, на лице играют скулы.

 -Хватит строить из себя клоуна, Авося. Какого чёрта ты устроил этот спектакль? Какого чёрта лезешь в мою компанию? Что тебе вообще надо?

 Я тоже поднялся. И вот мы снова стоим друг напротив друга. Я смотрю на него с насмешкой. Мне плевать, что в любой момент здесь может начаться драка. Мне плевать, что он выше на голову и вдобавок мастер спорта по боксу. Я тоже не промах. Умею делать людям больно.

 -Как много вопросов, Оловянный. Я тоже хочу тебя кое-чего спросить. Зачем ты месяц назад приезжал к моей жене?

 -Это не твоё дело, Авося.

 После этого я мельком взглянул на свою жену. Та резко побледнела и отшатнулась назад. Видно, чувствует за собой грешок, сучка. Оловянный, кстати, тоже резко поник и растерял свою браваду. Он просто заметил, как изменилось выражение моего лица. Ему вдруг стало не по себе от моего дикого, безумного взгляда. Этот взгляд знают уже многие в Москве. Если увидел такое — жди беды.

 -Не хочешь отвечать на мой вопрос, Оловянный? Значит, придётся сыграть ещё. Только мы слегка повысим ставки.

 Я резко достал из кобуры один из своих Магнумов, открыл барабан и высыпал на пол все патроны, кроме одного. Вид заряженного оружия сильно подействовал на окружающих. Послышался женский крик и звон разбитого бокала. Охранники из казино сразу бросились ко мне, но мои друзья их вовремя остановили. Вика стояла в сторонке. Прикрыв лицо руками, она с ужасом наблюдала за нашими мужскими разборками.   

 -Вот это, я понимаю, игра, Оловянный. Правила просты. Стреляем по очереди. Одного из нас через минуту унесут отсюда с пробитым бубеном. Это сразу решит все проблемы. Нам двоим всё равно слишком тесно в этом городе. Твой первый ход. Если, конечно, не слабо?

 -А ты меня «на слабо» не бери, Авося.

 -Тогда начинай. Чего терять время.

 Оловянный несколько секунд вызывающе смотрел мне в глаза, после чего, наконец, взял пистолет и приставил его к своему виску. Перед тем, как нажать на курок, он инстинктивно вздрогнул и закрыл глаза. Раздался холостой щелчок. Дальше моя очередь. Я был на удивление спокоен и невозмутим. Когда ствол пистолета уже коснулся моей головы, сзади раздался истеричный крик Вики:

 -Антон, хватит! Остановись, я тебя умоляю!

 Я лишь отмахнулся от жены, как от вредного насекомого.

 -Молчи, женщина.

 Когда я нажимал на курок, на моём лице сохранялась всё то же придурковатая издевательская усмешка. И снова вместо выстрела раздался лишь тихий холостой щелчок. Оловянный с трудом скрывал разочарование. Вокруг нас уже толпилась куча народа. Наверное, всё казино сбежалось, чтобы посмотреть на этот захватывающий смертельный номер.

 Оловянный снова принял эстафету. Однако теперь уголки его губ дрожали, а глаза нервно бегали из стороны в сторону.

 -Ты блефуешь, Авося. В барабане холостой патрон.

 -А ты проверь. Чего ждёшь?     

 Следующие две попытки также не принесли результата. Мы оба по-прежнему были живы. По-прежнему стоим и смотрим друг на друга. Такой исход уже противоречит теории вероятности. Напряжение достигло предела. Толпа вокруг затаила дыхание. Теперь здесь собрались все, включая владельца казино, службу безопасности и местных шулеров. Все ждут развязки.

 Очередь снова переходит к Оловянному. Он тяжело дышит. Нервы его на пределе. Он медленно берёт пистолет. В глазах его страх. Оловянный никак не решается нажать на курок. Ещё секунда, и он сломается. Его взгляд истерично мечется по сторонам. А затем он просто бросает пистолет на стол и делает шаг назад.

 -Да, пошёл ты, Авося, со своими играми. Псих больной. Ещё пожалеешь, что со мной связался.

 После этого он резко разворачивается и уходит прочь. Похоже, победа осталась на моей стороне. Ещё с детства я усвоил одну простую вещь. Всегда и во всём иди до конца. Не важно, как тебе тяжело, и что там поставлено на кон. Просто иди вперёд или сдохни. Только так можно заработать себе уважение. Я отвернулся и, пока никто не видит, вытер рукавом пот со лба. С пистолетом у виска я тоже чувствовал себя неловко. Главное, чтобы другие этого не видели. Оловянный, тем временем, выбежал из казино, громко хлопнув за собой дверью. Завтра утром вся Москва узнает об этом позоре. Уже теперь многие смотрели ему вслед с усмешкой и снисхождением. Слабак, мол. Одни понты дешёвые. И только один человек ушёл из казино вслед за Оловянным. Это была моя жена. На секунду мы встретились взглядами. Она смотрела на меня так, словно я стал чужим для неё человеком. Это мне не понравилось. Возможно, в этот вечер я окончательно потерял нечто более важное чем любые деньги и связи. Пару секунд я с грустью смотрел ей вслед, после чего спрятал в кобуру пистолет, обернулся к друзьям и изобразил на лице привычную придурковатую улыбку.

 -Ну, что застыли, ребята! Веселье продолжается!

 После этого случая мы с Викой почти не разговаривали. Жили, словно чужие люди, под одной крышей. Прошёл месяц. Потом ещё один. Даже новый год отметили порознь. Она в своей компании, а — в своей. Наверное, так даже лучше. Конечно, иногда у меня возникало жгучее желание разобраться в наших отношениях. Ударить кулаком по столу и грозно спросить: «Муж я тебе или кто?» Но я всегда вовремя останавливался. Зная свой буйный характер, я понимал, что ничего хорошего из этого разговора не получится. Перед глазами постоянно возникала картина из будущего, когда я убиваю Вику, а затем и самого себя посреди какой-то безлюдной ночной улицы.

 Я старался не думать об этом. Пытался занять мысли чем-то другим. Благо других дел у меня теперь было в избытке. Я по-прежнему вёл непримиримую войну с Оловянным и его строительной компанией. В ход в основном шли старые проверенные средства. Аресты сотрудников, судебные иски и тонны фейковой информации в СМИ стремительно убивали бизнес моего врага. Моя тактика всё ещё приносила отменные результаты. Главная цель — это напугать и посеять сомнения в головах акционеров, инвесторов и деловых партнёров. Чтобы они бежали от Оловенстроя, как от жуткого ночного кошмара.

 Оловянный естественно не собирался просто так сдаваться и время от времени наносил мне ответные удары. Вместе со своими быками-мордоворотами он заявлялся в редакции газет и телеканалов. В ход шли угрозы, подкуп и расправы, после чего поток грязи в адрес его компании слегка уменьшался. С Интернет троллями, а также всевозможными блогерами и модераторами он церемонился ещё меньше. Те просто бесследно исчезали куда-то с поля моего зрения. Правда, я не отчаивался. Просто нанимал других, и всё продолжалось по-прежнему. Однако тактика Оловянного не ограничивалась одними только наездами. Его купленные журналюги также пытались писать обо мне всякую гадость. Правда получалось это у них весьма слабенько и неубедительно. А ещё он пробовал настроить против меня авторитетных московских воров во главе с Ханом. Наконец, в качестве решающего аргумента, Оловянный начал стягивать в Москву всяких блатных уголовников из Сибири и Кавказа. Если другие средства не сработают, он попробует тупо меня завалить. Это сразу решит все проблемы.

 Мы с Оловянным были похожи на двух шахматистов, разыгравших долгую грандиозную партию. Мы двигали людьми, как фигурами. Теряли пешки и тут же бросали в бой другие. Никто не хотел уступать. Мы сцепились, как два хищника, рядом с ценной добычей. Эта война уже не могла закончиться перемирием. Всё зашло слишком далеко.

 Однако, несмотря на все старания, мой соперник постепенно сдавал позиции. Акции Оловенстроя падали в цене почти каждый день. Некогда процветающая компания впервые стала приносить серьёзные убытки. Оловянный какое-то время пытался держать ситуацию под контролем. Но затем наступила чёрная пятница двадцать второго января, и его компания всего за пару часов подешевела на треть. К концу торгов на бирже началась настоящая паника. Об этом даже говорили в зарубежных деловых новостях. От акций Оловенстроя теперь избавлялись не только мелкие акционеры, но и крупные совладельцы из совета директоров. Ситуация становилась всё более неуправляемой и уже грозила обрушить весь строительный бизнес Москвы и России. 

 В это непростое время я, пожалуй, единственный сохранял спокойствие и невозмутимость. Я действовал резко и неожиданно. Никто не мог предугадать мой следующий ход. Я первый, кому удалось здорово пошатнуть бизнес Оловянного, когда его финансовое положение считалось незыблемым. Теперь же, когда многие поставили на нём жирный крест, я напротив стал потихоньку скупать его акции. Покупал по дешёвке, когда цена на них достигла самого дна. Покупал осторожно, через подставных лиц, чтобы раньше времени не вызвать лишних подозрений. Через две недели я владел уже почти четвертью Оловенстроя. Но даже этого мне оказалось мало. Я не собирался останавливаться на полпути. Мой конфликт с Оловянным, это ведь не просто спор из-за бабок. У меня с ним личные счёты. Я не успокоюсь, пока полностью его не уничтожу. Я всегда иду до конца. Такой у меня характер.

 Вторая часть моего плана также сработала успешно. Но прежде чем переходить к завершающему этапу, я должен нанести последний яркий штрих. Я просчитал всё до мелочей. Тщательно выбрал дату и время. Это будет очередной развесёлый спектакль в моём стиле. Зрелище достойное Оскара. Я буду там режиссёром, автором сценария и исполнителем главной роли.

 Итак, в полдень одиннадцатого февраля я со своими корешами и охраной, на трёх чёрных Хаммерах притормозил у главного офиса Оловенстроя. В самом здании нас даже не пытались остановить. У Оловянного нынче большие проблемы с охраной. Всех его прежних бойцов давно повязала полиция по моей наводке. Теперь все боялись на него работать. Пришлось нанимать каких-то тупых увальней из провинции. Если кто-то из них вставал на нашем пути, мои ребята сразу укладывали его мордой в пол. Через десять минут мы все уже стояли на верхнем этаже, рядом с залом для совещаний.

 Главный прикол в том, что сегодня у Оловянного день рождения. Сорок лет стукнуло человеку. Правда, ему сейчас не до праздников. Целыми днями пропадает на работе, пытаясь спасти тонущую компанию. И вот я с силой толкаю перед собой дверь и вместе с ребятами вхожу в зал заседаний. Оловянный и его совет директоров сидят за длинным деревянным столом и обсуждают текущие проблемы. Мы окружаем их со всех сторон. Для них наше появление, словно гром среди ясного неба. Кто-то побледнел. Кто-то в страхе вжался в кресло. Один невзрачный мужичёк в дорогом костюме выхватил из кармана телефон и дрожащими руками принялся выбирать чей-то номер из списка контактов. Я подхожу ближе и сажусь напротив Оловянного. Вальяжно кладу ноги на стол и закуриваю. Оловянный смотрит на меня с ненавистью. Наверное, хочет убить меня на этом самом месте.

 -Ты, Авося, смотрю, совсем оборзел. Приходишь в мою компанию и ведёшь себя, как дешёвое быдло.

 Я лишь усмехнулся и поднял вверх ладонь. Оловянный сразу замолк.

 -Угомонись, дружище. Это теперь и моя компания. Я тут на днях прикупил двадцать четыре процента ваших драгоценных акций. Этого достаточно, чтобы назначить своего человека в совет директоров.

 Сидевшие за столом, растерянно переглянулись. Никто не ожидал такого поворота. Оловянный весь побледнел. Говорить он старался спокойно и даже вызывающе, но с каждой секундой ему было всё сложнее скрывать предательскую дрожь в голосе.

 -И кого, Авося, ты собираешься назначить в мой совет директоров? Сам что ли будешь сидеть на всех заседаниях?

 Я загадочно улыбнулся и выпустил в потолок несколько колец сигаретного дыма.

 -Я нет… а вот он будет,- я спокойно указал пальцем на Тихого,- Я решил, что это самая подходящая кандидатура для вашей конторы.

 После этих слов уже и мои ребята застыли от удивления. Решили, наверное, что это какая-то шутка дебильная. Все сейчас смотрели на Тихого, а он, бедняжка, от растерянности даже попятился назад. Лицо у него сейчас было, как у малолетнего ребёнка, которого заставили доказать теорию относительности Эйнштейна.

 -Авося, братан, я не могу. Выбери кого другого. Я ни хера не понимаю во всех этих акциях-шмакциях и строительных бизнесах. Моё дело — кому-нибудь шею свернуть или кости переломать.

 -Не сцы, Тихий. Прорвёмся. Нет здесь ничего сложного,- я поднялся со стола, подошёл к Тихому и по дружески похлопал его по плечу,- Весь прикол в том, что, по уставу компании, мы со своими двадцатью четырьмя процентами акций можем блокировать любое решение совета директоров. Вот ты и блокируй всё подряд. Главное, не слушай этих яйцеголовых во главе с Оловянным. Народец они ушлый. Каждую секунду мечтают надуть честного человека.

 -Гы-гы… с этим я справлюсь,- Тихий блаженно улыбнулся,- Только я одного не понимаю, Авося. Что за название у них такое — Оловенстрой? Мы, что будем из олова дома строить?

 -Да хоть из золота. Теперь всё в твоих руках, Тихий.

 После этих слов я обвёл снисходительным взглядом совет директоров. Надо было видеть эти растерянные, перепуганные морды. Губы дрожат, в глазах паника. Они, наконец, осознали весь ужас своего положения. Подумать только, я ввожу в их совет какого-то полоумного с правом блокировать любое их решение. Это то же самое, что привести в элитную школу самого тупого и ленивого ученика, который запросто может отменить любой указ любого учителя. По сравнению с этим, все их прошлые неприятности — это просто цветочки. С этого самого дня, с этой самой минуты компании Оловенстрой точно трындец наступит. Мой спектакль удался на славу. Но это ещё не конец. Представление пока не закончено. Я продолжил:

 -Помнишь, Тихий, когда всё только начиналось, я сказал, что тебя ждёт важная роль в нашей операции? Я держу слово. Я тебя ещё президентом сделаю. Будешь сидеть в красивом кабинете, и орать во всё горло на подчинённых. Секретарши каждую минуту будут носить тебе кофе, вискарь и пина коладу. Не жизнь, а сказка.

 -Спасибо, братан. Я знаю, ты фуфла не гонишь.  

 -Ну, хватит уже!

 Оловянный, наконец,  не выдержал и вскочил со своего места. Смотрит на меня, как разъяренный бык, а сделать ничего не может. А я стою напротив и придурковато ухмыляюсь. Это ещё больше выводит его из себя.

 -Ты, Оловянный, кокой-то дёрганный стал в последнее время. Нервишки шалят? Валерьяночки выпей и по свежему воздуху погуляй. Говорят, помогает. Ну, подумаешь, потерял компанию. С кем не бывает?

 -Остановись, Авося, пока не поздно. Продай акции и не лезь больше в мой бизнес.

 -А то, что будет?

 После этого мы снова смотрим друг другу в глаза. Смотрим напряжёно и вызывающе. Две акулы, которые не могут поделить добычу. Так продолжалось около минуты. Затем Оловянный первым не выдержал и отвёл взгляд в сторону. Словно признал своё поражение. Не такой он крутой, как все вокруг думают. Но это ещё не всё. Мой спектакль пока не окончен. Необходимо поставить последнюю жирную точку в этом разговоре:

 -Кстати… чуть не забыл. У тебя, вроде, юбилей сегодня? Так вот… здоровья тебе, бабок и хорошего настроения. Не раскисай тут.

 Я разворачиваюсь и медленно ухожу. Мои кореша с охраной двинулись следом, оставив Оловянного и совет директоров в состоянии тяжёлого шока. Они сидят и тупо смотрят в наши спины. Никто не может сказать ни слова. Спектакль окончен… Занавес… Аплодисменты… Я покидаю здание Оловенстроя с лёгким сердцем и чувством глубокого удовлетворения. Всё прошло идеально. Завтра в каждом московском дворе будут обсуждать этот новый раунд в поединке двух известных бандитов.  

 Как я и говорил, серьёзные проблемы у Оловенстроя теперь только начались. Всё что было раньше — это просто цветочки. Теперь я имел возможность разрушать компанию не только снаружи, но и изнутри. С приходом Тихого в совет директоров, там начался реальный ужас. На всех заседаниях он играл на телефоне или слушал музыку через наушники. Смотрел на всех невинными детскими глазами и ковырял пальцем в носу. Наверное, никто лучше него не смог бы оттолкнуть от компании потенциальных клиентов и инвесторов. Благодаря блокирующему пакету акций, он срывал каждое голосование в совете, а на любое деловое предложение отвечал твёрдым отказом. Для таких случаев у него имелось только три варианта ответа: «Не нравится мне всё это», «Авося сказал, чтобы я вас не слушал», «Да пошли вы все на х…й». И самое смешное, что с ним ничего нельзя было поделать. Тихий не тот человек, которого можно подкупить или взять на испуг.

 Через недельку он совсем освоился и начал нести всякую ересь на совещаниях. То предложит всё бросить и сыграть в футбол на заднем дворе, то устроить забойную вечеринку с коксом и девочками. Серьёзные дядьки из правления после этого совсем приуныли. Биржа отреагировала соответствующе. Акции Оловенстроя продолжали падать в цене, и компания впервые оказалась на грани реального банкротства.

 После этого нервы у Оловянного наконец не выдержали, и он решился на последний отчаянный шаг. Назначил мне стрелку по всем понятиям. Давно пора, а то я уже начал скучать. Встречу мы назначили на безлюдной просёлочной дороге неподалёку от Одинцово. С нашей стороны — десяток машин и пол сотни бойцов. Ребята все крепкие и проверенные. Кроме автоматов имелись у них четыре снайперские винтовки, два ручных пулемёта НСВ и гранатомёт Муха. Короче, настоящая небольшая армия. Осталось только БТР подогнать для полного ажура. Латыш, вдобавок, умудрился откопать для меня и пацанов какие-то новомодные американские бронежилеты, каждый ценой с хорошую машину. Надеюсь, они стоят своих денег, а то ведь денёк сегодня будет весёлым, и хорошая защита от пуль нам не помешает. Оловянный нынче в таком состоянии, что от него можно ждать любых фокусов.

 На место мы прибыли чуть раньше положенного. Первым делом я осмотрелся и отправил часть бойцов в ближайший лесок. Это так… на всякий случай. Пускай сидят и раньше времени не высовываются. Ведь чувствует моё сердце, что простым задушевным разговором эта встреча не закончится.

 Оловянный со своей братвой подтянулся минут через десять. Остановились неподалёку и неспешно выбрались из машин. Все его бойцы, как на подбор — сплошные уроды. Все такие на понтах, с мутными взглядами и наглыми рожами. Где он только откопал таких птеродактилей?

 Пару минут мы просто смотрим друг на друга. Затем я вышел вперёд. Оловянный вместе с каким-то мужиком двинулись мне навстречу. Я сразу не понял, кто это с ним. Потом присмотрелся. Да это же Хан. Дело приобретает весьма интересный оборот. Оловянный, видимо, притащил его, чтобы тот давил на меня своим авторитетом. И вот мы выходим не середину дороги. Мои пацаны и люди Оловянного, на всякий случай, держат оружие наготове. Погода сегодня как-то не заладилась. Серое промозглое февральское утро. Холодный ветер и небо в грязных густых тучах. Хан кутается в длинное чёрное пальто и озябшими пальцами курит Беломор. Оловянный стоит мрачный, как статуя. Я подхожу к ним вплотную. Ладони в карманах крепко сжимают два заряжённых Магнума.

 -Ну, здравствуй, Хан. Давненько с тобой не виделись.

 Тот затянулся папироской и смерил меня холодным взглядом.

 -И тебе не хворать, Авося.

 Стоявшего рядом, Оловянного я удостоил лишь кривой снисходительной ухмылкой.

 -И тебе привет, дружище. Слышал, ты со мной побазарить хотел. Вот я перед тобой.

 Прежде чем что-то сказать, Оловянный долго и уныло смотрел себе под ноги. Предстоящий разговор явно не вызывал у него большого воодушевления. Наконец он решился:

 -Я подумал, Авося, что хватит нам друг другу жизнь портить. Мы оба только бабки и людей теряем.

 -Да, неужели?- я сделал удивлённое лицо,- Лично я пока только в выигрыше.

 -Ты, Авося, лучше послушай его внимательно,- Хан перебил меня на полуслове. Его хриплый сухой голос в эти секунды звучал особенно твёрдо и угрожающе,- Оловянный дело говорит. Хватит уже с меня ваших разборок. Весь строительный бизнес Москвы к чертям рушится. Ты доказал, что хотел. Не думай, что твоё везение продлится вечно.

 -Насчёт моего везения можешь не беспокоится,- я стоял напротив Хана и спокойно смотрел в его глаза,- Я по жизни пацан фартовый. Крепко держу судьбу за яйца.

 -Хватит включать клоуна, Авося,- в разговор снова вступил Оловянный,- Мы здесь не для этого. Короче, слушай меня внимательно. Второй раз повторять не буду. Ты больше не будешь кошмарить Оловенстрой. Угомони своих продажных ментов и журналюг и замени Тихого в совете директоров на кого-то другого. Лучше всего, если ты вообще продашь мне все мои акции. Я заплачу хорошую цену. Взамен я готов поделиться с тобой бесхозной землёй в столице. Оформляй со своим новым корешом Коробейниковым свою строительную компанию и строй здесь что угодно. Ничего не имею против. Я даже шепну нужным людям из мэрии, чтобы не мешали твоему бизнесу. Думаю, это справедливо для нас обоих. 

 -Может, и справедливо…   

 И тут в моей голове мелькнула малодушная, предательская мыслишка. А может, и правда, согласиться? Я ведь уже добился, чего хотел. Оловянный внешне пока держится нагло и уверенно, но внутри он давно сломан. Просит, чтобы я оставил его в покое, и готов взамен уступить мне часть московской земли под строительство. Подключил к делу Хана и прячется за его спиной, как сопливый школьник. Готов на коленях умолять, чтобы я втридорога продал ему свою долю в Оловенстрое. Дело сделано. Я уже победил. Может, хватит с меня этой войны? Неизвестно ещё, чем она может закончится.

 Я обернулся и посмотрел на своих друганов. Они были согласны. Кивнули мне по очереди все кроме Тихого. Тот, как обычно, ничего не понял. Хан тоже одобряет моё решение. Внешне он, конечно, выглядит равнодушным. Ему просто по статусу не положено о чём-то меня просить. Но он также хочет, чтобы всё это поскорей закончилось, и мы все отправились заниматься своими делами.

 Предложение, конечно, выглядит заманчиво. Антон Авоськин из прошлых реальностей принял бы его, не задумываясь. Но теперь я уже другой. И я колебался всего несколько минут. Затем обернулся к Оловянному, снял солнцезащитные очки и окинул его беглым снисходительным взглядом.

 -Знаешь, Оловянный, может, я и согласился бы на твои условия. Всё звучит разумно, но есть одна небольшая проблемка. Шляется тут по Москве одна гнида, которая меня дико бесит. Пользы от неё никакой, только воздух портит. Ведёт она себя, как дешёвый гопник. Лезет постоянно в чужие дела и таскается по чужим жёнам, пока мужья на работе. Ты и есть — эта гнида, Оловянный. Не будет между нами никакого мира. У нас ещё с прошлой жизни остался незаконченный разговор.

 После таких слов бойцы вокруг нас резко занервничали. С обоих сторон послышались щелчки передёрнутых автоматных затворов. Оловянный стоял рядом. Пальцы его сжались в кулаки, а физиономия перекосилась от гнева и недоумения.

 -Ты чё несёшь, придурок!? Какая нахер прошлая жизнь?..

 Правая рука его уже потянулась за пистолетом, но тут между нами встал Хан. Он, как всегда, был спокоен. По прежнему кутался в своё пальто и курил папироску Беломорканал.

 -Угомонись, Оловянный. Ты, Авося, тоже придержи язык. Прямо, как дети малые. Никто сегодня никого не будет убивать. Это я вам обоим говорю.   

 -Уйди с дороги, старик. Или сам сейчас попадёшь под раздачу.

 Оловянный угрожающе шагнул к Хану, но тот даже не шелохнулся. Просто стоял на месте и смотрел на него со спокойствием и презрением.

 -Негоже серьёзному вору от всякой шушеры бегать.

 -Тогда сдохни вместе с ними!

 Сказав это, Оловянный выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в голову Хана. Старый вор законник тихо и медленно опустился на землю. Рядом упала его залитая кровью кепка и дымящаяся папироска. Я не медлили ни секунды. Просто рванул вперёд и сходу ударил Оловянного головой в подбородок. Тот явно не ожидал нападения. Поднял на меня руку с пистолетом, но я вовремя перехватил его запястье и нанёс второй удар кулаком в висок. Тем временем наши бойцы открыли шквальный огонь друг по другу. По нам они не стреляли. Боялись случайно задеть своих главарей. Зато бойцов из вражеских команд и те и другие косили без сожаления. Вокруг творился настоящий ад. Не прекращаясь, гремели пистолетные выстрелы, яростно стрекотали автоматы и приглушённо ревели крупнокалиберные пулемёты. Взрывались машины и истошно кричали раненные. А тут ещё мы с Оловянным сошлись в рукопашной схватке в эпицентре этой маленькой ожесточённой войны.

 Мой противник был выше ростом, тяжелее и сильнее меня. Надо быть начеку. Знаю я этих боксёров-профессионалов. Одним ударом отправят в нокаут любого мордоворота. Чтобы слегка уравнять шансы, я достал из кармана один из своих Магнумов и выстрелил в колено Оловянному. Тот взревел от боли и на пару секунд потерял концентрацию. Этого мне было достаточно. Резкий удар в шею, и бесчувственное тело Оловянного повисло на мне, словно старый тулуп.

 Дальше я действовал по обстоятельствам. Прикрылся Оловянным, как живым щитом и открыл огонь из пистолета по его людям. Впрочем, моя помощь уже особо и не требовалась. К тому моменту мои ребята почти расколошматили всю его бригаду. На прощание кто-то шмальнул из Мухи по их машинам. Рвануло так, что никому мало не показалось. Даже в ушах зазвенело. После этого оставалось только пойти и добить немногих уцелевших.

 Через десять минут всё закончилось. Друганы мои стояли неподалёку. Слава Богу, все живы. Латышу досталось больше других. Одна из пуль слегка зацепила ему левую руку, другая попала в грудь. Вот он согнулся в три погибели и жадно хватает ртом воздух. К счастью хвалёный американский бронежилет не подвёл. Отделается парой ушибов и сломанными рёбрами. Несмотря на острую боль, Латыш чего-то ухмыляется и сияет как мартовское солнце. Кое-как доковылял до меня и по-дружески положил руку на плечо.

 -Весёлый сегодня денёк выдался, Авося. Я прямо молодость вспомнил.

 Золотой стоит в сторонке какой-то хмурый и отрешённый. Как будто жену свою в карты проиграл. Понятия не имею, чем он ещё недоволен. Биря и Тихий тоже были неподалёку. Первый сидит на корточках перед мёртвым Ханом. Горюет, бедняга, словно близкого родственника потерял. Второй, как ни в чём ни бывало, играет на мобильнике с блаженной улыбкой.

 Через несколько секунд, наконец, очнулся Оловянный. Точнее это я помог ему очнуться лёгким пинком по простреленному колену. Тот открыл глаза и весь искорёжился от страшной боли.

 -Как дела, Оловянный? У нас, вроде, остался один незаконченный разговор.

 Он тяжело сопит и смотрит на меня с бессильной злобой. Хочет порвать меня на части, но реально сделать ничего не может.

 -Итак, вопрос первый: какого чёрта пол года назад ты приезжал к моей жене, пока я был на работе?

 -Да, пошёл ты…

 -Ответ не правильный.

 Я достал пистолет и выстрелил чуть повыше его израненного колена. Оловянный закричал диким протяжным голосом.

 -Это не то, что ты думаешь…

 -А я пока ничего не думаю. Надеюсь, ты мне всё разъяснишь.

 -Это… тебя не касается!

 -И снова, неправильный ответ.

 После следующего выстрела в ногу Оловянный долго не мог прийти в себя. Пару минут дёргался в истерике и вопил от боли. Затем он вдруг прекратил орать и громко безумно рассмеялся.

 -Дурак… ты так ничего и не понял… Вика у тебя певица и артистка. У неё талант, а ты её прячешь в четырёх стенах. С другим мужем давно бы прославилась на всю страну. В тайне от тебя она записала музыкальный альбом. Я согласился найти ей продюсера и свести с нужными людьми. Просила, чтобы я тебе ничего не говорил. Даже все деловые вопросы мы решали в машине, подальше от твоего дома. Вот и все наши тайны…

 Когда я слушал Оловянного, внутри меня что-то ёкнуло. Всё оказалось не так, как я думал. Всё проще и вместе с тем — гораздо сложнее. А ведь у моей Вики действительно талант от Бога. Такие как она не созданы, чтобы целыми днями сидеть дома, варить борщи и гладить мужу рубашки. Ведь во всех других реальностях она была известной певицей. Я уже начал понемногу сомневаться в своих поступках. Правильно ли я сделал, когда в самом начале запретил ей заниматься любимым делом? Что со мной стало? В какой день, в какую минуту прежний безобидный и робкий человек по имени Антон Авоськин превратился вдруг в жестокого садиста и семейного деспота? Внутри меня вовсю терзали сомнения, но внешне я продолжал оставаться спокойным и невозмутимым.

 -Знаешь, Оловянный, я, конечно, догадывался, что у тебя с Викой не могло быть ничего серьёзного. Она в жизни не променяет меня на такого урода. Но ты всё равно зря полез в мою семью. Я такое не прощаю. В моём доме только я хозяин. Один только я решаю, что хорошо, а что — плохо. И я не завидую тому идиоту, который вздумает учить меня жить.

 Оловянный всё это время лежал в грязи, сверлил меня ненавистным взглядом и скулил от боли.

 -Чего ты ещё ждёшь, Авося? Делай своё дело… Стреляй, и покончим с этим…

 А я стою перед ним, держу пистолет в руке и злорадно ухмыляюсь.

 -Это слишком лёгкая смерть для такой мрази. Отпущу я тебя восвояси, и даже искать не буду. Ты и так покойник. Не мне теперь тебя судить. Ты убил вора в законе. Скачи на своей одной ноге хоть в Лондон, хоть на Мадагаскар. Друзья Хана найдут тебя везде. Они с тебя дурака живого шкуру спустят, а перед этим будут долго сверлить кости электродрелью. Скоро ты сам узнаешь, каково это — бегать от всех, как загнанная собака. Каждую минуту ты будешь озираться через плечо и обсираться при каждом шорохе. Привыкай к новой жизни, Оловянный. Лучше бы ты никогда не переходил мне дорогу…

 Сказав это, я спрятал пистолет и спешно пошагал к своей машине. Латыш и Тихий уже ждали меня там. Я почти забрался внутрь, когда из ближайшего леса вдруг вышли двое. Сгорбленный старик с вязанкой хвороста на спине и старуха в ветхой одежде. Прямо, как на картине восемнадцатого века. Я резко достаю пистолет и иду им навстречу.

 -Кто вы такие, и какого чёрта здесь забыли?

 Старик здорово перепугался при виде горы трупов, и нескольких десятков вооружённых головорезов. Стоит и растерянно озирается то на меня, то на свою старуху.

 -Не убивай, сынок… Христом Богом прошу. Мы, это… за хворостом в лес пошли. Зима нынче холодная… Дрова все закончились…

 А тут ещё рядом Золотой нарисовался. Морда унылая, глаза злые, руки крепко сжимают автомат.

 -Мочить их надо, Авося. Зачем нам лишние свидетели?

 Старик после этого совсем поник. Побледнел, опустил голову и таращится на свои стоптанные валенки.

 -Я тебе дам — замочить! Совсем с ума сошёл,- одной рукой я выхватил оружие из рук Золотого, а другой резко оттолкнул его в сторону,- А ты, отец, ступай лучше домой. Ты здесь ничего не видел и ничего не знаешь.

 -Спасибо, сынок.

 Старик со старухой развернулись и медленно побрели назад в сторону леса.

 Золотой ничего не ответил. Только стал ещё мрачнее и печальнее. Обиделся, наверное. Забрался на заднее сиденье моего Хаммера и застыл, как статуя. Почти всю дорогу до Москвы он со мной не разговаривал. А когда мы выехали на кольцевую, вдруг взорвался длинным истеричным монологом:

 -Я не понимаю, Авося, в чём дело!? Может, ты мне дураку объяснишь… Какого чёрта ты затеял эту бойню с людьми Оловянного? Сколько народа зря положил. Он ведь и так согласился на все наши условия. Отдал нам то, о чём мы раньше даже мечтать не могли. Ты видимо ещё сам не понял, чего натворил? Мы только что расколошматили бригаду человека, который работал под крышей у ФСБ. Вдобавок оставил в живых двух свидетелей, которые сдадут тебя на следующий день. Тебе совсем жить надоело!!! Из-за твоих проклятых понтов погиб Хан и немало наших пацанов. А всё ради чего? У тебя, что с Оловянным какие-то личные счёты?

 Я попросил Бирю остановить машину, после чего обернулся на заднее сиденье и грозно так посмотрел в глаза Золотого.

 -Давай, друг, уясним одну простую вещь. Пока я здесь всё решаю. Будешь ты за главного, тогда и покомандуешь. А пока делай, что я говорю.

 Золотой резко умолк. Снова обиделся. Опустил голову и печально смотрит на свои ботинки. А меня всего колбасит изнутри. Золотой, в натуре, уже оборзел. Может ему прямо сейчас харю разбить для профилактики. Потом я, правда, остыл немного. Нехорошо как-то с Золотым получилось. Он ведь, как брат мне. Я снова оборачиваюсь и легонько, по дружески хлопаю его по плечу.

 -Не парься, Золотой. Всё нормально будет. Скоро к нам столько бабок приплывёт, что мы будем ими жопу подтирать…

 На следующий день вся Москва только и говорила, что о нашей разборке с Оловянным, да о смерти Хана. И если первая новость не вызвала в криминальных кругах большого удивления, то вторая оказалась настоящим шоком. На похороны старого вора в законе собралось народу не меньше чем к мавзолею в советские времена. Криминальные авторитеты со всей страны посчитали своим долгом приехать и провести его в последний путь. Полиции даже пришлось перекрыть пол Москвы и принять особые меры безопасности, чтобы пропустить эту многотысячную траурную процессию.

 Над гробом звучали длинные скорбные речи. Друзья говорили о том, каким честным и справедливым человеком был покойный. Клялись найти и наказать убийцу. Я лично знал этих людей, и поэтому ничуть не сомневался в их словах. Действительно, найдут и накажут. Они слово дали. С этой минуты Оловянному пришёл конец. Он больше не жилец на этом свете.

 Напоследок я тоже выступил с прощальным словом. Говорил о том, как прямо на моих глазах смерть-старуха забрала самого лучшего и достойного из нас. Говорил, что не видел на своём веку человека более порядочного и уважаемого. И, кстати, в словах моих не было ни капли лицемерия. При жизни Хана уважали даже враги, а его слово весило очень немало в криминальном мире столицы.

 Вскоре после моего выступления гроб с покойником медленно спустили на дно могилы. Вокруг стояли только его братья и лучшие друзья. У Хана, как у вора старой закалки, никогда не было жены и детей. По очереди они бросили на крышку по горсти земли. Затем рабочие засыпали могилу, и народ начал постепенно расходится.

 Мы с пацанами после кладбища направились в один знакомый кабак. Первый тост с серьёзными скорбными лицами мы подняли за Хана. Второй за здоровье Латыша. Его вместе с другими раненными мы отвезли вчера в одну хорошую больничку. Врачи там неплохо разбирались в огнестрелах и при этом не задавали лишних вопросов. Третий тост ушёл за будущее нашего нового строительного бизнеса. Помню, я ещё долго и возбуждённо говорил пацанам, какие радужные возможности у нас открываются после устранения конкурента в лице Оловянного. После таких слов даже Золотой немного развеселился. А то его мрачная, угрюмая физиономия уже начала действовать мне на нервы.

 А потом началась обычная весёлая пьянка с криками, девками, битой посудой, дебошем, драками и прочими необходимыми атрибутами. В безумном пьяном угаре прошёл целый день, а потом ещё один и ещё. Последние пару недель выдались весьма напряжёнными, вот мы и решили с пацанами немного расслабиться. Мы колесили по всей Москве. Постоянно меняли кабаки и рестораны. По ночам отрывались в модных молодёжных клубах, а утром просыпались в обнимку с симпатичными тёлками на каких-то левых хатах или гостиницах. За три дня мы по пьяни перевернули десяток столов, побили четверых вышибал, раскорёжили в хлам одну барную стойку и до полусмерти перепугали какую-то солидную иностранную делегацию. Вот она какая — настоящая жизнь! Иногда я просто удивляюсь терпению начальника моей службы безопасности. Во время наших пьяных дебошей Стас с охраной находился рядом и неустанно оберегал наш покой и досуг. Он терпел, когда я требовал посреди ночи ехать в другой конец города, чтобы бухнуть в новом кабаке. Молчал, когда я нагло наезжал на мусоров или других посетителей. Он даже не сказал ни слова, когда в центре Москвы я на ходу вылез из люка своего Хаммера и в очередной раз решил пострелять в воздух из автомата. Единственное, чего он категорически не допускал, это чтобы я в пьяном виде садился за руль. Говорил, что от этого погибает народа в десять раз больше чем от всех бандитских разборок.

 Из всего произошедшего в эти дни, я хорошо помню лишь отдельные отрывки. Всё остальное, как в тумане. Помню, например, как в одном из ресторанчиков повстречал Мишу Пожарского. Это, типа, мой кореш из прошлой реальности, который спецэффекты для кино снимает. Чуть ли не силой усадили его за свой столик. В компании известных бандитов Миша поначалу чувствовал себя неловко. Однако после нескольких выпитых рюмок слегка осмелел и заладил свою привычную ахинею о кризисе российского кинематографа. Пришлось гнать его в шею. Потом ещё помню, как десять раз подряд заказывал музыкантам песню «Самый лучший день» Григория Лепса. Почему-то запала она мне в душу. Зато я, хоть убей, не помню, как в нашей компании снова появился Латыш. Свалил, наверно, прямо посреди ночи из больнички. Не хотел пропустить такое веселье.

 Дома я объявился только на четвёртый день, весь помятый и подпухший. Вика даже не спросила, где я пропадал. Похоже, ей давно уже всё равно, где и с кем я провожу время. И вот я сижу в гостиной и пью кофе, а она ходит кругами и уже пол часа безуспешно пытается набрать какой-то номер на мобильнике. Я поставил чашку на стол и ехидно усмехнулся.

 -В чём дело?.. Может, Оловянному звонишь? Забудь. Нет больше твоего Оловянного.

 Вика отложила телефон и смерила меня гневным, ненавистным взглядом.

 -Это ты его убил?.. Говори… До меня уже дошли слухи…

 -Расслабься, Викуся,- я смотрел на неё и нагло ухмылялся,- Жив твой Оловянный, хоть и ненадолго. В любом случае, забудь про ваш галимый совместный ансамбль песни и пляски. Накрылся он медным тазом. Я сразу говорил, что не будет моя жена на сцене кривляться. Найдёшь другого продюсера, я и ему жизнь испорчу.

 Вика сразу переменилась в лице. Ни разу не видел в ней столько ненависти и презрения. Конечно, в этой четвёртой реальности мы никогда не жили душа в душу, но это было уже что-то новое.

 -Какая же ты мразь, Авоськин! Как я могла связать свою жизнь с таким подонком! Я подаю на развод. Видеть тебя больше не могу!  

 -Никуда ты от меня не уйдёшь.

 Я с силой ударил кулаком по столу. Вика вздрогнула и попятилась назад. Я поднимаюсь и угрожающе иду на неё. И вот мы стоим друг напротив друга. Внутри меня кипит страшная первобытная ярость. Сейчас я просто дикое животное, которое не хочет отдавать свою самку. Перед глазами красная пелена, а в голове творится чёрт знает что. Я себя почти не контролирую. Но в тот момент я не стал орать на Вику. Я также не стал распускать кулаки. Вместо этого рука инстинктивно потянулась за пистолетом.

 Странно, но Вика даже не испугалась.

 -Ну, давай, стреляй. Ты ведь так теперь решаешь все свои проблемы.

 Перед глазами снова возникла картинка из моего последнего видения. Всё так отчётливо и реально. Вот, мы с Викой стоим посреди ночной безлюдной улицы. Она просит о пощаде. Я твёрд и непреклонен. А затем я просто достаю пистолет и убиваю нас обоих. Я в жизни ничего не боялся, и только эта картинка заставляет меня леденеть от ужаса. Такому как я ничего не стоит в припадке гнева убить жену, а после застрелиться самому. Рано или поздно это должно случится. Ведь до этого все видения сбывались с пугающей точностью.

 Теперь у меня оставался только один выход. Я отбросил пистолет, присел на диван и закрыл лицо руками.

 -Между нами всё кончено. Я дам тебе развод. А теперь уйди с глаз моих…   

 Ни сказав ни слова, Вика бросилась наверх в свою комнату. А я достал из мини-бара бутылку водки, налил полный стакан и выпил его одним залпом. Раньше я всегда говорил, что с горя пьют только лохи и неудачники. Мол, проблемы надо решать здесь и сейчас, а не пытаться заливать их алкоголем. Но теперь мне всё равно. Я уже всё решил. Мы с Викой должны стать чужими людьми. Может тогда у меня не будет причины убивать её в той проклятой тёмной подворотне.

 Я не слышал, как моя жена со слезами на глазах пакует наверху вещи. Всё это время я сидел на диване и пил одну рюмку за другой. Тогда я хотел лишь одного: убиться до полусмерти алкоголем и обо всём поскорей забыть. Когда Вика в последний раз прошла по нашей гостиной, гремя тяжёлыми чемоданами, я лишь провёл её мутным, окосевшим взглядом. Какой же я мудак и подонок. Ну, почему нельзя было просто жить нормальной человеческой жизнью?

 После ухода Вики, внутри вдруг стало так пусто и одиноко. Даже водка не помогала. И чтобы хоть как-то заполнить эту проклятую пустоту, я достал телефон и набрал номер Латыша. В этой ситуации мне больше не к кому обратиться. Он ведь мне, как брат родной. Всегда поможет, даже если я попрошу просто выпить водки и поговорить по душам. Никогда не скажет, что устал, болен или у него нет свободного времени. Самый лучший друг, как ни крути. 

 -Привет, братан.

 -Привет, Авося. Ты что… успел уже где-то нарезаться?

 -Тут такое дело… Короче, проблемы у меня. Мы с Викой на развод подаём.

 Прежде чем ответить, Латыш пару секунд тихо сопел в трубку.

 -Тебе, Авося, сейчас помогут три вещи. Напиться, вмазаться и найти симпатичную бабу на пару часов.

 -Одной бабы мало.

 -Да, не вопрос. Хоть пятнадцать сразу. Есть у меня на примете одно хорошее местечко. Короче, жди. Через пол часа заеду.

 Приехал Латыш минут через двадцать. С перебинтованной левой рукой, зато пьяный и весёлый. Мы пересели в один из моих Хаммеров и в сопровождении охраны тронулись в путь. Латыш перед этим, видимо, травки курнул. Всю дорогу болтал без умолку.

 -Ты, Авося, главное не кисни. Вернётся твоя Вика. Мы с первой женой раз двадцать расходились. Разойдёмся — сойдёмся, разойдёмся — сойдёмся. Это же, бл…дь, романтика. Семейная жизнь без экстрима — это тоска смертная.

 -Вика уже не вернётся. У нас всё сложно. Я ведь в последнее время её пару раз убить пытался.

 -Я тоже всегда хотел убить свою первую. Это нормально. Вот, прихожу домой, смотрю на неё и реально убить хочу. Она меня, кстати, тоже. Прямо, сидим и думаем, как бы поскорей друг друга на тот свет отправить. И, знаешь, после этих мыслей у нас вдруг такая страсть разгоралась. Такой секс был, что словами не расскажешь. Пойми, бабы больше всего любят скотов и подонков. Им скучно с тихими и покладистыми. Это закон природы. Муж должен быть бешенным и непредсказуемым, чтобы жена боялась. У них от страха быстрее возбуждение наступает…  

 -Балбес ты, Латыш.

 -Да, кто бы говорил? Да, рядом с тобой я просто академик. Вот, лучше анекдот слушай: Короче, разводятся муж с женой. Судья спрашивает, в чём дело. Жена и говорит, мол, видеть больше не могу эту скотину. Как-то вечером ушёл за сигаретами, вернулся через две недели и ещё устроил мне скандал за остывший ужин. Гы-гы-гы…   

 Я поднял голову и печально улыбнулся.

 -Вот и у меня похожая история.   

 Проехав ещё сотню метров, мы остановились. Я равнодушно выглянул в окошко. Через дорогу сверкал яркими неоновыми вывесками элитный бордель «Чёрная орхидея». Я здесь уже бывал раньше. Бизнес этот с недавних пор принадлежит нашему другу Золотому. Помню, пол года назад он специально выбил под него весь первый этаж в престижной офисной новостройке. Хорошее место почти в центре Москвы. Этажом выше находится филиал какой-то известной благотворительной организации и московский центр патриотической молодёжи.

 Снаружи, на тротуарах, несмотря на раннее время, уже скопилось немало дорогих машин. Гуляй Россия… блин. Увидев нас, здоровенный охранник у входа почтительно поклонился и распахнул дверь. В этом заведении для друзей Золотого, разумеется, всё было бесплатно. Внутри также не ощущалось нехватки в посетителях. Куда ни плюнь, везде одинаковая публика: бизнесмены, бандиты, депутаты, высокопоставленные менты и «продвинутая» молодёжь. Золотой всё неплохо здесь обустроил. Типичный новорусский шик с позолотой, деревом, яркими цветами и грубоватой стилизацией под старину. Мы с Латышом прошли через стриптиз бар и заняли один из столиков. Пока шли, Латыш всё пританцовывал и придурковато размахивал руками. Сегодня он точно где-то вмазался. Сразу видно, что здесь он себя чувствует, как дома. Наверное, часто на халяву тусит в этой забегаловке.

 Едва мы уселись, официант принёс коктейли подозрительного цвета. Я с ходу опрокинул три бокала, после чего взял у Латыша сигарету с косячком, сделал пару глубоких затяжек, и в голове всё поплыло. Помню, как официант подносил всё новые и новые бокалы с коктейлями. Помню, что Латыш всё время сидел рядом и болтал без умолку. Мне вдруг самому стало так необходимо с кем-то поговорить и излить душу. Правда, мысли мои сильно путались в голове. Нёс всякую ахинею.

 -Хочешь, Латыш, я открою тебе свою главную тайну? На самом деле, я — это не я. Я не тот Авося, которого вы все знаете. Я обычный младший бухгалтер. Всю жизнь я работал в вашей сраной Росгарантии. Получал мизерную зарплату и жил маленькой квартирке, вместе со страшной и злой женой. Я всегда мечтал быть таким как вы. А потом я вдруг взял и… бах!.. переместился во времени и пространстве и вселился в тело этого вашего Авоси. И мне, бл…дь, иногда так страшно становится. Я боюсь, что вы меня раскроете, а затем увезёте в лес и заставите копать себе могилу. Я прямо обосраться готов от таких мыслей.

 Латыш как-то странно усмехнулся и выхватил из моих пальцев косячок с травкой.

 -Хватит уже курить это гавно. Смотрю, уже конкретно вставило. Сходи лучше с девочками пообщайся.  

 Потом я помню, как меня отвели в небольшую уютную комнатку с кучей разных девушек. Перед глазами, одна за другой, мелькали их симпатичные мордашки и другие части тела. Это ведь бордель, как-никак. Все эти воспоминания были густо перемешаны какими-то дикими безумными кошмарами и глюками. Может, у меня белая горячка началась на почве алкоголизма? Нездоровый образ жизни веду, блин… А потом я тупо отрубился. Сознание моё ушло в небытие.

 Очнулся лишь утром у себя дома, полностью убитый морально и физически. Я лежал прямо в гостиной, на диване, в одежде, туфлях и в обнимку с литровой бутылкой вискаря. Невероятным усилием воли я заставил себя подняться, принять душ и собраться на работу.

 Стас с охранниками мигом отвезли меня в головной офис Росгарантии. Вид у меня был злой и угрюмый. Я ни с кем не здоровался. Сотрудники компании в страхе обходили меня стороной. Бухгалтера и операторы, при моём появлении, резко замолкали и вжимались в свои рабочие столы. Я был словно тёмный властелин из сказки. Куда ни иду, везде умолкает смех и веселье. У всех на лицах ужас и тревога.

 В зале для совещаний, к моему приходу, уже собралась целая компания. Вся наша бригада, плюс нефтяной олигарх Коробейников. Все сидели. Только Золотой стоял и что-то увлечённо рассказывал, энергично размахивая руками. Я его не слушал. Молча сел во главе стола, опустил голову и закрыл лицо руками. Мне сейчас было не до заседаний. Желудок выворачивало наизнанку, а в голове кружились горькие, тревожные мысли. Я всё думал о нашем разводе с Викой. Только сейчас я понял, как она мне была дорога.

 Из оцепенения меня вывел громкий окрик Золотого. Он незаметно подошёл ко мне и с силой ударил ладонью по крышке стола.

 -Авося, ты меня вообще слушаешь? Что делать будем? После того как исчез Оловянный, акции Оловенстроя упали в цене ниже плинтуса. Можем всё скупить за две копейки. Мы ведь так долго этого ждали. Компания валяется в грязи. Мы можем поднять её или просто пройти мимо?

 Я открыл глаза и мутным взглядом обвёл собравшихся. Пацаны смотрели на меня с надеждой. Я не мог их подвести в этот решающий момент.

 -Поднять… Ещё как поднять… Заработаем кучу бабла и свалим в ваше сраное Рио-де-Женейро.

 И с этого момента я тупо ушёл с головой в работу. Пахал, как раб на галерах, чтобы хоть немного отвлечься от проклятых мыслей. Дел было невпроворот. В этот самый день, с этого самого совещания и началось становление нашего нового бизнеса. В первую очередь нужно было поживей скупать подешевевшие акции Оловенстроя. Очень скоро цена на них снова пойдёт в гору, а пока это не случилось, нам с Коробейниковым позарез нужно обзавестись контрольным пакетом. Главная проблема — это отсутствие крупных денежных средств в моём распоряжении. Почти все деньги я потратил пару месяцев назад на покупку двадцати четырёх процентов Оловенстроя. Оставшаяся часть компании хоть и упала резко в цене, но стоила отнюдь не две копейки, как обещал Золотой. У Коробейникова тоже бюджет не резиновый, хоть он и олигарх-нефтяник. Короче, крутился я, как белка в колесе. Продал кое-какую лишнюю недвижимость, окончательно опустошил активы Росгарантии и выбил себе парочку крупных займов под низкие проценты. Надеюсь, этот новый бизнес когда-то окупиться, и я возмещу себе все расходы.

 Всего через месяц наш дружный тандем с Коробейниковым уже владел пятьдесят одним процентом Оловенстроя. Сам не верю, что все прошло так гладко. А затем состоялось очередное собрание акционеров, и, подавляющим числом голосов, я был избран новым президентом компании. Специально для этого случая я даже пошил себе шикарный костюм тройку у известного модельера. И вот я сижу во главе стола, смотрю на своих новых деловых партнёров и ловлю огромный кайф от проделанной работы. Кто мог подумать, что однажды я окажусь на этом месте? Блин… Оказывается, на свете нет ничего невозможного. Главное, поставить перед собой цель и, стиснув до крови зубы, идти к ней, не смотря на любые препятствия.  

 Такое событие было не грех отметить. Я заказал зал в самом дорогом ресторане и пригласил всех, кто хоть как-то помогал мне в рейдерском захвате Оловенстроя. Позвал всю свою личную охрану, водителя, секретаршу Настю и даже нескольких бухгалтеров из Росгарантии.

 Первый тост я поднял лично:

 -Ну, что сказать, друзья? Мы сделали это. Многие не верили, что у нас что-то получится. Даже я сам иногда сомневался в нашей затее. Но теперь мы в шоколаде. Мы владеем крупнейшей строительной компанией Москвы, а наши враги поджали хвосты и готовы обосраться от каждого шороха. А сейчас я хочу поблагодарить всех вас, за то, что были рядом. Как бы тяжело не было, я знал, что всегда могу на вас положиться. Спасибо, друзья. Без вас, у меня бы ничего не получилось.

 После таких слов, все за столом просто замерли от удивления. Мои подчинённые давно от меня такого не слышали. Обычно я мог лишь наорать без причины или даже врезать в морду любому из них. Латыш от услышанного чуть креветкой не подавился.

 -Авося, ты, что опять где-то вмазался?

 Я лишь искоса взглянул в его сторону. Вот, балбес. Такую речь умудрился испоганить.

 После этого мы все поднялись и выпили. У всех было приподнятое настроение. Один Золотой сидел мрачный, как тень. Смотрит на меня, как на врага народа. Он всё надеялся, что, перейдя работать в Оловенстрой, я оставлю его за главного в Росгарантии. Я бы, конечно, оставил, да только не нравится он мне в последнее время. Жадный такой стал. За деньги родную мать продаст. И все старается выше меня прыгнуть. Учит, как мне жить и как вести бизнес. Мне такое не по душе. Потому заправлять Росгарантией я пока оставил Латыша. Он хоть и охламон, зато пацан правильный и проверенный временем. Точно не будет плести интриги за моею спиной.

 А вот рядом с пацанами сидит олигарх Коробейников. Пьёт и веселится вместе со всеми. Однако он не из нашего круга. Не доверяю я ему. Это хитрый и скользкий тип, хотя внешне по нему этого не скажешь. Он ведёт свою игру. Сегодня мы с ним компаньоны, но завтра всё может резко перемениться. Я готов к этому. Я не жду, что он станет моим закадычным другом. Это просто взаимовыгодное сотрудничество. Я использую его, а он, в какой-то степени, использует меня. Это нормально. Сейчас все так бизнес делают.

 Короче, посидели мы в тот вечер весело и душевно. Разъехались по домам около двух ночи. Для нас с пацанами это ещё детское время. Обычно, в таких случаях, мы бухаем до утра или вообще уходим в запой на несколько дней. Но теперь был особый случай. Нас ждала серьёзная работа.  

 Около недели я осваивался на новом месте и основательно вникал в специфику нового бизнеса. Перед нами открывались реально широкие перспективы. Пока я воевал с Оловянным, строительство по Москве резко притормозилось. Цены на недвижимость взлетели вверх, и одновременно снизились на стройматериалы, землю и труд гастарбайтеров. Доходность бизнеса была на высоте. Теперь оставалось только вернуть Оловенстрою потерянную репутацию. Для этого я задействовал все свои связи и знакомства. Работал днями напролёт. Сам звонил и встречался с крупными клиентами и инвесторами. Сходу выбил себе парочку крупных госзаказов в обход всяких тендеров и аукционов. Вновь обошёл всех редакторов газет и телеканалов. Те самые журналюги, которые ещё недавно гнобили бизнес Оловянного, теперь на все лады восхваляли мою компанию. Мол, при новом руководстве, здесь мгновенно наступит успех и процветание. Как ни странно, но это сработало. Акции Оловенстроя поползли вверх, и сюда снова потянулись серьёзные люди с серьёзными контрактами.

 В новой компании нашлась работёнка даже для Тихого. Я, конечно, шутил, когда пару месяцев назад говорил, что сделаю его президентом. После такого назначения, деловые люди начали бы обходить Оловенстрой за два километра. Однако непыльную должность консультанта я для него всё же приберёг. Сидит теперь Тихий в личном кабинете в дорогом костюмчике. Наверняка считает себя важной шишкой. Перед ним охранник с поклоном открывают дверь, а симпатичная секретарша каждые десять минут несёт в кабинет кофе и пина коладу. Вся его работа заключается в том, чтобы целыми днями смотреть сериалы и играть на компьютере. Когда становится совсем скучно, Тихий выбирается наружу и приводит в состояние ужаса весь наш офисный планктон. Бродит по этажам двухметровый бугай и с важным видом гоняет пенделями дохлых бухгалтеров и операторов. Естественно, когда в компании появляются серьёзные клиенты, я прошу Тихого не высовываться из кабинета.

 Короче, жизнь потихоньку налаживалась. Я всё реже и реже вспоминаю о Вике и о нашей с ней ссоре. Говорят, время лечит. Соглашусь с этим на все сто процентов. С каждым днём я всё легче воспринимаю тот факт, что мы с ней расстались навсегда. Так надо. Это был единственный правильный выход. У каждого из нас теперь своя жизнь. У меня больше не будет причин убивать её в тёмном переулке. С моей души, словно камень тяжёлый свалился. Теперь мне больше не снятся кошмары, от которых можно башкой тронуться. Я больше не просыпаюсь посреди ночи в холодном поту. Перед глазами больше не стоит картинка с мёртвой Викой в луже собственной крови. Теперь я сплю, как младенец. Я изменил свою судьбу. Я сломал само время. Может, в моей жизни, наконец, наступил этап, когда я могу смотреть вперёд с надеждой и спокойствием. 

 Тем временем мой строительный бизнес всё больше набирал обороты. Как я и предполагал, доходность его оказалась на высоте. Вот где настоящие деньги крутятся. Конечно, я и раньше неплохо зарабатывал в Росгарантии, но это был уже совсем другой уровень.

 Пацаны тоже были довольны. Каждый из них имел нехилую долю в Оловенстрое. Латыш снова заладил про своё Рио-де-Женейро. Сказал, что построит на берегу самую шикарную виллу и свалит туда жить через пару годиков. Золотой загорелся идеей купить яхту, как у арабских шейхов. Говорит, мол, без яхты состоятельному человеку как-то не солидно. Тихий наслушался этих двоих и всерьёз надумал приобрести личный самолёт. Чтобы со спортзалом внутри и бассейном. Мол, он ничем не хуже остальных. Ну, на кой чёрт ему сдался этот самолёт? Человек из Москвы почти никогда не выбирается. Разве что на шашлыки будет за город летать. Одному только Бире ничего не нужно. Живёт скромно, как двадцать лет назад. Говорит, что правильному пацану не по понятиям все эти дорогие цацки.

 Кстати, я его очень даже понимаю. Я сам как-то резко остыл ко всем этим новорусским понтам. С равнодушием смотрю на новые особняки, корабли и самолёты. Деньги теперь для меня — это прежде всего власть. Трудно передать словами, какой это кайф, управлять крупной компанией и иметь под своим началом тысячи подчинённых. Для них я царь и бог. Прибрав к рукам Оловенстрой, я словно перешёл на новый уровень. Я выступаю на телевиденье, хожу на званные приёмы и играю в теннис с людьми, что находятся на самой верхушке  власти. Теперь я изменился. Может, я повзрослел, наконец, к сорока двум годам. Я больше не одеваюсь, словно гопник из подворотни. На мне только строгие дорогие костюмы от известных кутюрье. С виду и не подумаешь, что я бандит. Устал я от всего этого. Я больше не устраиваю дебошей в дорогих ресторанах и не стреляю из автомата в центре Москвы. Перед видеокамерами напускаю на себя умный вид и говорю без блатного жаргона. Пистолеты ношу, скорее, по старой привычке.

 Вместе с тем я всё больше начал ценить простые и доступные вещи. Всё чаще выезжаю из Москвы на шашлыки или рыбалку. Гуляю пешком по городу и обедаю в недорогих уютных ресторанчиках. Вот и сейчас сижу в какой-то простенькой кафешке под открытым небом. Неспешно пью пиво, дышу свежим воздухом и наслаждаюсь каждой проведённой минутой. На душе покой и умиротворение. После того, как я разрушил пророчество того странного таксиста, все остальные проблемы начали казаться мне мелкими и ничтожными. Ну, о чём мне ещё беспокоиться? Бизнес процветает, друзья живы-здоровы, а с ментами и важными людьми из правительства теперь полное взаимопонимание. Оловянный давно свалил из страны и больше не будет портить мне жизнь. Его след вёл сначала в Лондон, а затем в Майами. Сейчас сидит, наверное, в каком-нибудь Гондурасе в шалаше под чужим именем и дрожит от каждого шороха.

 А на дворе сейчас май месяц. Погода чудесная. Почти лето. Почему-то раньше, ещё в самой первой реальности я терпеть не мог весну. Когда над головой светило солнце, а на улицах появлялось много красивых женщин, меня вдруг накрывал невыносимый, жуткий депресняк. В это время я чувствовал себя особенно одиноким и потерянным. Теперь всё иначе. Жизнь удалась. Я добился многого и пока не собираюсь на этом останавливаться. В сорок два года жизнь только начинается.    

 Вот, значит, сижу я балдею, а тут за спиной, словно гром среди ясного неба, послышался знакомый женский голос:

 -Ну, привет, Антон. Сколько лет, сколько зим.

 Я сразу подумал, что это Вика. Даже сердце в груди ёкнуло. Ведь всё это время я продолжал скучать по ней. Втайне от самого себя надеялся, что однажды она вернётся. Простит мне все обиды. Подойдёт тихонько из-за спины и скажет: «Мне без тебя плохо, Антон. Давай вернём всё, как было».  

 Я резко обернулся. Это не Вика. Я даже не стал скрывать разочарования. Это была Зойка. Моя жена из первой и второй реальности.

 -Ну, привет, коль не шутишь. Чего тебе?

 На грубом лошадином лице Зойки промелькнуло нечто вроде обиды.

 -Эх, Антон… Антон, разве так встречают одноклассниц? Мы ведь с тобой ещё со школы не виделись.

 Я усмехнулся и равнодушно кивнул на один из стульев.

 -Ну, садись, «одноклассница».

 Она присела. К нам тотчас подбежал официант, и Зойка начала заказывать кучу всякой нездоровой фигни. Неужто, она сюда пожрать пришла на халяву? Пока нам готовили заказ, я равнодушно взглянул на свою бывшую. Какая же она страшная, если сравнивать с Викой и другими моими любимыми женщинами. Старое морщинистое лицо, дурацкий клубок на голове, заискивающий телячий взгляд и фальшивая улыбка. Сам не пойму, как я мог жить с этим чудом столько времени.

 -Ой, Антон, а я тебя сразу даже и не узнала. Как ты весь изменился. Красавец мужчина в полном расцвете сил.

 -Да, ладно тебе.

 Я усмехаюсь и взмахом руки прошу её замолчать. Понимаю ведь, что лжёт, сучка. Красавцем я никогда не был.

 -Я вполне серьёзно, Антон. Ты мне ещё со школы нравился. Жаль, что у нас тогда ничего не сложилось. Я теперь я слышала, что ты с женой разводишься и строительным бизнесом занимаешься. Первый жених на всю Москву. Я всегда уважала серьёзных и состоятельных людей.

 -Хватит уже обо мне. Ты сама как теперь? Замуж хоть вышла?

 -Ой, Антон, лучше не спрашивай. Женихов море, но никак не могу выбрать из них самого достойного.

 -Да, я в курсе. Один стал директором крупного банка, другой купил виллу на Лазурном берегу.

 -А ты откуда знаешь?

 -Я тебя знаю, Зойка, лучше, чем ты сама.

 В общем посидели мы там с ней около получаса. Для меня эта встреча была словно возвращение в прошлую жизнь. Выпили вина и вспомнили школу. Когда я засобирался домой, Зойка уцепилась следом.

 -Хочу посмотреть, Антон, как ты живёшь.

 -Ну, давай съездим и посмотрим.

 По дороге она всё лепетала о том, какая она добрая, умная и порядочная девушка. Как сложно сейчас такой прекрасной и чудесной найти достойного мужа. Едва сдержался, чтобы не высадить её посреди дороги.

 Когда мы, наконец, остановились у ворот, Зойку на пару минут хватил резкий и жёсткий ступор. Сидит и зачарованно смотрит на мой шикарный средневековый замок в пять этажей. Когда мы поднимались по длинной мраморной лестнице, я осторожно придерживал её за локоть. Не хватало ещё, чтобы свалилась в обморок прямо под моей дверью. А внутри у Зойки уже совсем крышу сорвало. Растерялась бедняжка при виде такой роскоши. Бегает по огромной гостиной, таращится по сторонам и зачем-то пританцовывает, как хромой страус.

 -Как мне здесь нравится, Антон. Я просто слов не нахожу. А ведь я могла быть женой и хозяйкой в этом большом доме.

 После таких слов я уже не стал церемониться. Просто подошёл к Зойке, обхватил её за талию и крепко прижал к себе. Она громко застонала и вцепилась в мою спину, как дикая кошка. Я взял её прямо здесь в гостиной на диване. Взял жёстко и грубо, но ей это, вроде, даже понравилось. Сам не знаю, зачем мне сдались эти приключения со своей бывшей. Он мне не интересна и даже отвратительна. Может это такой извращённый экстрим? Попытка отмотать время назад и вспомнить свои прошлые жизни. В любом случае, эксперимент этот не доставил мне большого удовлетворения. Я лишь почувствовал ещё больше жалости и отвращения к тому прошлому Антону Авоськину.

 Когда всё закончилось, я налил себе стакан вискаря и закурил сигарету. Зойка сидела рядом. Как послушная собачонка положила мне голову на колени. Пристально смотрит в глаза и дебильно улыбается. А у меня из всех чувств к ней осталось лишь полное равнодушие.

 -Знаешь, Антон, похоже, я в тебя влюбилась. Совсем как глупая школьница. Ты только не подумай, что я с тобой только из-за твоих денег. Мне вообще плевать на деньги, машины и особняки. Я полюбила бы тебя, будь ты даже простым дворником или младшим бухгалтером.

 Я ничего не ответил. Продолжил равнодушно пить свой вискарь. Знаю ведь, что врёт, сучка. Врёт и не краснеет. Мне уже тошно стало смотреть в её лживые телячьи глаза.

 -Знаешь, Антон, а мы ведь с тобой такая прекрасная пара. Мы сегодня не просто так встретились. Хорошо, что ты со своей мымрой развёлся…  

 Это она зря. Услышав такое о своей жене, я резко переменился в лице. Внутри всё словно похолодело.

 -Забирай свои манатки и убирайся. Тебе до Вики, как до Луны раком.

 Зойка, конечно, сразу растерялась. Вскочила с дивана, как ужаленная. Стоит посреди гостиной и смотрит обалдевшими глазами то на меня, то на бутылку шампанского в своей руке.

 -Антон, ты меня извини, пожалуйста. Я никого не хотела обидеть…

 -Пошла вон отсюда.  

 И тут Зойка громко и истерично разревелась. Бежит к выходу и льёт по пути крокодильи слёзы. Я провёл её холодным равнодушным взглядом. Затем спокойно допил свой вискарь и докурил сигарету. Экскурсия в прошлое благополучно завершилась. Это было даже по-своему полезно. После таких случаев начинаешь больше ценить своё нынешнее положение.

 Впрочем, к вечеру я почти забыл об этой истории. Так я обычно забываю о рядовом походе в магазин или незначительном телефонном разговоре. Мысли мои были заняты куда более важными вещами. Почти всё своё время я отдавал новому бизнесу. Лето прошло в каких-то бесконечных поездках, переговорах, встречах и совещаниях. Серьёзные дела требовали серьёзного подхода. Короче, пахал, я как раб на галерах.

 И лишь во второй половине августа я позволил себе слегка расслабиться и на недельку слетал с друзьями в Монте-Карло. Ничего такой городишко. Основную часть населения составляют мультимиллионеры, кинозвёзды, арабские шейхи и русские бандиты. Всё очень солидно и гламурно. Отрывались мы, как в старые добрые времена. Ночные клубы, бары, казино, выпивка, кокс и девочки. Время пролетело в каком-то безумном пьяном угаре. Я даже умудрился познакомиться с какой-то известной порно актрисой. Она, правда, ни хрена не понимала по-русски, но это ничуть нам не мешало. Нормально так провёл отпуск. Поплавал в море, загорел, развеялся и проиграл в казино грёбаную кучу денег.

 В Москву мы вылетели 27 августа прямым рейсом из Ниццы. Удобно расположились с пацанами в бизнес-классе. Болтали всю дорогу о делах, стараясь снова настроиться на нормальный рабочий лад. Планировали, как дальше будем развивать бизнес. Однако Родина готовила нам очередной сюрприз. После короткого отдыха за бугром, нам суждено было вернуться в совсем другую страну.

 В Монте-Карло мы не смотрели выпуски новостей и не знали, что в ночь с 24 по 25 августа в Москве случился настоящий военный переворот. Во главе страны нынче стоит первый зам министра обороны, ветеран Второй Чеченской войны, генерал армии Пётр Алексеевич Кулак. Я давно заметил, что в России именно августе, постоянно случается какой-нибудь конкретный политический экстрим. Этот год не стал исключением.

 Шереметьево встретило нас аномальной жарой, бесконечными очередями и обилием людей в форме. Снаружи БТРы, внутри полиция и спецназ. Вот уже вторые сутки никто не мог покинуть страну, а те, кто прилетал поголовно проходил долгую, изнурительную проверку. Новое правительство, видимо, таким способом пыталось обезопасить столицу от всевозможных шпионов, террористов и диверсантов. На лицах простых людей застыла тревога и растерянность. Никто толком не знал, что сейчас происходит в стране.

 Вдобавок, по всему терминалу шастали какие-то мутные типы. Время от времени они вытаскивали какого-нибудь бедолагу из толпы, после чего аккуратно выводили его наружу и бойки паковали в автозак. К нам тоже подошли трое. Все примерно одинакового роста, с одинаковыми стрижками и в одинаковых тёмных костюмах. Видимо, наша компания из пятерых крепких мужиков без жён и детишек вызвала у них особое подозрение.

 -Ваши документы, пожалуйста.

 Я спокойно осмотрел эту странную троицу.

 -Вы, вообще, кто такие?

 Один из них показал мне корочки капитана ФСБ.

 -Слышь, ребята, а чего вам вообще нужно? Вы хоть знаете, кто я такой?

 ФСБ-шники даже не отреагировали на мой вопрос. Это всё меняло. Если они не знают Авосю, значит ребята не местные. Видимо, привезли бойцов из какой-нибудь Мордовии или Сахалина.

 -Ваши документы… пожалуйста.

 Ещё минута, и  нам подтянулось шестеро спецназовцев. Все с серьёзными лицами. Все с автоматами в руках, в бронежилетах и касках. Золотой испуганно попятился назад. Какой-то он сцыкливый стал в последнее время. Я же продолжал спокойно стоять на месте и вызывающе смотреть на ФСБ-шников.

 -У меня есть право на один звонок.

 ФСБ-шник едва заметно кивнул. Я достал из кармана телефон и выбрал из списка контактов номер прокурора Сидоренко. Всё это время в лицо мне смотрело шесть автоматных стволов. Спецназовцы застыли в боевых стойках, готовые в любую секунду броситься на нас.

 -Алло…

 -Ну, привет, Степаныч. Что за беспредел у вас здесь твориться?

 -Ой, не спрашивай, Авося. Такая заварушка, бл…дь. Ещё сами толком не разобрались.

 -Короче, тут в Шереметьево перед нами какие-то «люди в чёрном» нарисовались. По документам вроде как фэбсы. Ты это… образумь молодцов. Скажи им, что не на тех наехали.

 -Сделаю, что смогу, Авося. Главное в драку с ними не лезьте.

 -Лады, Степаныч. Всего хорошего.

 После этого мы спокойно отдали ФСБ-шникам свои паспорта. Те долго изучали их, сверяли с данными из планшета и в итоге оставили документы себе.

 -Пройдёмте с нами.

 Меня всегда дико бесила эта казённая ментовская фраза. Но, пришлось согласиться. Спецназовцы начали слишком нервно сжимать свои автоматы. Пацаны мои тоже были не в восторге от предстоящей прогулки. Вернулись, блин, на Родину. Латыш, правда, и здесь успел отличиться. Он бухал всё время, пока мы летели из Ниццы, и потому сейчас находился в своём привычном неадекватном состоянии.

 -Мужики, вы должны нас, это… понять и простить. Мы не шпионы американские. Мы обычные бандиты. Соль земли русской.

 ФСБ-шник никак не отреагировал на эту реплику. Тогда Латыш продолжил:

 -Хотя, нет… Каюсь… Шпионы мы. Во время отпуска нас завербовало ЦРУ и американский Госдеп. В Москву мы прилетели, чтобы внедриться в ваше новое правительство, распилить бюджет, развалить армию и лично обосцать все подъезды. Примите это, как чистосердечное признание…

 Народ вокруг уже начал обращать на нас внимание. Послышались разговоры и тихий сдавленный смех. Тогда ФСБ-шник обернулся к Латышу и смерил его холодным презрительным взглядом. 

 -Помолчи, клоун. В камере шутить будешь.

 После этого нас аккуратно вывели наружу. Забрали телефоны, бумажники и прочую карманную дребедень. «Вежливо» попросили пройти в автозак. Внутри машины уже ожидало человек пятнадцать. С виду все обычные фраера-работяги. Ни одного криминального элемента. Мне даже интересно стало, чего подозрительного в них нашло наше доблестное ФСБ. Вот этот длинноволосый двадцатилетний пацан с внешностью задрота-программиста никак не похож на коварного американского шпиона. Как и тот толстяк с маленькими испуганными глазками или седовласый дедок в старомодном костюме.

 Латыш уселся посреди этой компании и обвёл всех весёлым, придурковатым взглядом.

 -Ну, здравствуйте, товарищи предатели Родины.

 Народ внутри ещё больше разволновался. Задрот-програмист закрыл лицо дрожащими ладонями, толстяк в страхе забился в угол, а седовласый дедок лишь горько усмехнулся. Проехали мы, наверно, минут пятнадцать, после чего машина резко остановилась посреди трассы. Кто-то распахнул заднюю дверь и подозвал одного из конвоиров. Они ещё шептались пару секунд, после чего конвоир вернулся и открыл ключом дверь нашей камеры.

 -Авоськин Антон, Латышенко Василий, Колесников Николай, Бирюкин Владимир и Зинюк Егор, на выход.

 Мы с пацанами поднялись. Латыш изобразил на лице печальную мину и демонстративно сложил руки за спиной.

 -Мужики, похоже, нас  на расстрел ведут. Прощайте, друзья. Похороните меня в моём любимом Рио-де-Женейро.

 А потом, вдобавок, пьяным голосом запел революционную «Марсельезу» на ужасном ломанном французском. Это слегка развеселило народ в автозаке. Ну, вылитый клоун… мать его.

 Снаружи нас ждёт всё тот же капитан ФСБ, который задержал нашу компанию в аэропорту. Смотрит холодно и презрительно. Медленно возвращает документы, бумажники и мобильные телефоны.

 -Благодарите своего прокурора за освобождение. Крыша у вас, смотрю, знатная. Только не радуйтесь раньше времени. Придёт ещё ваш черёд.

 А я стою вразвалочку и нагло усмехаюсь ему в лицо.

 -Может и придёт. Только ты ждать зае…ёшся.

 ФСБ-шник ничего не ответил. Молча развернулся, сел в машину и укатил восвояси. Хорошо иметь друзей вроде прокурора Москвы. Везде отмажет. Какое мне дело до путчей, переворотов и новых президентов. Такие как я не пропадут при любой власти.

 Когда автозак и машина фэбсов скрылись вдали, я достал мобильник и набрал номер шефа службы безопасности.

 -Ну, привет, Стас. Живо садись в Хаммер и дуй на Ленинградское шоссе. Найдёшь нас в районе Химок. Нас тут мусора немного подбросили. Дальше пешком идём.

 И вот мы с пацанами идём по трассе в сторону Москвы. Растянулись почти на всю полосу. У Латыша в кармане оказалась фляжка с французским коньяком. Пьём по очереди, смеёмся и болтаем о том о сём. Встречные машины почтительно объезжают нас стороной. Золотой, правда, всю дорогу ноет, что в Шереметьево остались наши чемоданы с вещами. Я вежливо прошу его заткнуться.

 -Забудь ты, Колян, про своё барахло. Возвращаться — плохая примета. Да и нет там ничего ценного. Пара трусов и зубная щётка.

 После этого я хлебнул коньяка из фляжки, закурил и задумчиво посмотрел вдаль.

 -Слышь, пацаны, я тут одно дело придумал… А может мне самому в президенты податься? Наш новый «царь» рано или поздно сдуется. Не выдержат его нервы такого бардака. А я человек ко всему привыкший. Живу по понятиям. Слов на ветер не бросаю. Народ меня знает и уважает. Бабы по всей Руси-матушке за меня поголовно проголосуют. Они ведь любят плохих парней. У бандитов есть особый шарм и стиль, от которого у них реально крышу сносит. Всем уже реально надоели эти пустышки-депутаты и губернаторы. Говорят много и ни хрена не делают. Вокруг реальный беспредел, а у нас бандитов хоть какие-то законы есть.  

 -Дело говоришь, Авося,- Латыш сделал глотом коньяка и передал фляжку Бире,- Ты, когда наверх выбьешься, главное, нас не забывай. Подыщи всем работёнку непыльную. Золотого сделай министром финансов. Считать бабки — любимое его занятие. Для меня, по старой дружбе, тоже какое-нибудь министерство придумай. Например, полицию нравов. Я с детства мечтал там работать. Буду лично бороться с азартными играми, наркотой и проституцией.

 Вот мы идём и смеёмся, и один только Тихий плетётся в стороне и как-то подозрительно на нас смотрит. На лице печать глубоких раздумий. Я даже волноваться начал. Ему вообще вредно много думать. Не предназначена для мыслей его буйная головушка. Наконец, он не выдержал и заговорил о том, что терзало его всё время. Задал вопрос, который чуть не довёл нас всех до сердечного приступа:

 -Мужики, а это правда, что мы теперь шпионы американские? Я слышал ваши разговоры с фэбсами. Как это получилось? Я даже не помню, когда нас завербовали в Монте-Карло. Видно совсем бухой был.

 Мы так все и упали со смеха. Издали наша компания была похожа на сборище сумасшедших. Водители проезжающих машин как-то странно косились на нас и с опаской объезжали по встречной полосе. Громче всех ржал Латыш. Под конец он даже зашёлся каким-то диким чахоточным кашлем.

 -Всё правильно, Тихий. Продались мы с потрохами. В Москву прилетели, чтоб очередной переворот устроить. Уже и министерские портфели делим. Ты сам, чем будешь заправлять: наукой или культурой?

 Тихий очень серьёзно посмотрел на нас и задумчиво почесал затылок.

 -Наука не пойдёт. Не силён я в этом. А вот культура мне всегда нравилась.

 И вновь наша компания взорвалась диким хохотом. Смеялся даже Золотой. Я на секунду попытался представить Тихого в роли министра культуры. Вот он сидит в кабинете весь такой гламурный и утончённый. Толкает умные речи о поэзии, живописи и современных тенденциях в творческих кругах. Бред какой-то. Такое только под кайфом может привидится.     

 Через пару минут вдали показались два моих Хаммера с полицейскими мигалками на крышах. Первый пустой. Один лишь Стас Череня за рулём. Второй битком набит охраной. Мы всей компанией уселись в свободную машину. Латыш первым делом полез в мини-бар и достал оттуда литровую бутылку водки. И всё никак не может угомониться. Ржёт, как жеребец недорезанный. Он залпом выпил из горла грамм двести водки, после чего наклонился вперёд и похлопал по плечу шефа моей охраны.

 -Прикинь, Стас, оказывается Тихий у нас теперь новый министр культуры. Это пи…дец какой-то… Пропала Россия… Теперь наше кино, театры и прочая лабуда точно окажутся в полной жопе.

 Стас ещё как-то странно посмотрел на всех нас. Наверное, думает, что за придурки здесь собрались. Им, похоже, плевать, что в стране переворот, и всю власть захватили военные. Их самих только что фэбсы повязали, а они пьют и веселятся, словно ничего не произошло. Похоже, их ничем не удивишь и не испугаешь. Странный это всё-таки народ — русские бандиты.  

 При въезде в Москву наше веселье слегка поубавилось. Город оставлял после себя какое-то странное гнетущее чувство. После переворота здесь многое изменилось. На улицах почти нет народа, зато повсюду военные патрули. Кое-где даже танки и БТРы. Закрыты все магазинчики и кафешки. Опустели мини рынки. С тротуаров исчезли бабульки, продававшие семечки, шоколадки и сигареты.

 Ближе к центру начали попадаться вырванные из земли деревья вместе с искорёженными скамейками и фонарными столбами. Во многих домах выбиты стёкла и сорваны с петель двери. Кое-где даже виднелись остатки баррикад из мусорных баков, сгоревших машин и домашней мебели. Не ожидал я такого поворота событий. Выходит, пока мы всей компанией нежились в Монте-Карло, в Москве шли настоящие уличные бои.

 Вдоволь насмотревшись на местный беспредел, я отвернулся от окошка и окликнул шефа своей охраны.

 -Стас, хоть ты мне скажи, что здесь вообще происходит.

 -Никто ничего не знает, Антон Антонович. Позавчера в центре весь день стреляли. Говорят, бывший «царь» вывел на улицы своих сторонников. Но только не протянули они долго против армии. Больше мне ничего не известно. Новая власть молчит. По телику уже второй день Лебединое озеро крутят.

 -Ясно. А кто вообще этот новый «царь»? Что из себя представляет?

 -Про генерала Кулака я ещё во время Чеченской войны наслышался. Мужик он жёсткий и серьёзный. Слов на ветер не бросает. Говорят, он решил всерьёз бороться с преступностью и коррупцией.

 Услышав такое, я лишь усмехнулся.

 -Все вначале так говорят, да только силёнок у них надолго не хватает. Бесполезно это и вредно для страны. На ворах и взяточниках уже сотни лет вся наша экономика держится. Убери нас, и пропадёт Россия.

 А ведь я уже тогда должен был заметить, что со страной что-то не так. В воздухе витал ветер серьёзных перемен. Сразу они были почти незаметны, но со временем очень быстро набирали обороты. Наш новый «царь» оказался — мужик не промах. Не чета прежней трусливой и вороватой размазне. Этот не сдулся раньше времени. Видимо, он решил и впрямь всерьёз заняться бандитами и коррупционерами. И полетели с плеч ментовские генеральские погоны. Следом сотни высокопоставленных чинуш пересели из своих уютных кабинетов прямиком на тюремные нары. А напоследок по всей стране начались облавы на крупных криминальных авторитетов. Раньше такого никогда не было. До этого все известные бандиты были практически неуязвимы перед законом. Если кого и закрывали, то только полных отморозков, либо тех, кто не имел нужных связей. Но и они обычно отправлялись в специальные тюремные корпуса класса люкс, с одиночными камерами, домашней обстановкой, теликом, холодильником и Интернетом. Вертухаи по их прихоти чуть ли не кофе по утрам в постель разносили. А теперь всё изменилось. Воров в законе судили так же строго, как и крестьян, воровавших картошку в родном совхозе.

 Прямо на глазах погибала наша русская бандитская вольница. Мне бы уже тогда заметить неладное, но я был слишком занят своим новым бизнесом. Думал, меня это не коснётся. Думал, что у меня всё на мази. Я ведь теперь известный солидный бизнесмен и вхожу в сотню богатейших людей России. У меня полностью легальный строительный бизнес. Да, я по-прежнему отмываю чужие деньги в Росгарантии, но ведь это деньги уважаемых и правильных людей. Если что случится, они всегда замолвят за меня словечко.

 А тем временем тревожные сигналы всё продолжали поступать. В октябре, спустя два месяца после переворота, в стране прошли внеочередные президентские выборы. Как и ожидалось, победу уже в первом туре и с огромным перевесом одержал небезызвестный Пётр Алексеевич Кулак… будь он неладен. В связи с этим, по всей стране, начиная с Москвы и заканчивая городом Мухосранском в Мухосранской области, поднялась небывалая патриотическая волна. В поддержку нового президента устраивали митинги, шествия и рок концерты. Его изображение носили на плакатах и майках. Его фразами пестрел Интернет. По всей стране люди говорили о нём, как о защитнике простого народа и спасителе России. Я сам не раз видел в Интернете картинки, где наш бравый генерал Кулак в облике античного Геркулеса душит гидру преступности, либо очищает Авгиевы конюшни (то бишь Россию) от многовекового налёта взяточничества и казнокрадства. Вот как всё обернулось, блин. Совсем оборзел народец. Неужто им при бандитах плохо жилось?

 А тут я ещё повстречал в ресторане своего старого друга — главного московского прокурора Сидоренко. Сидит бедняжка сам за столиком, пьяный и грустный. Бухает сам с собой. Китель расстёгнут, фуражка набок, лицо всё перепачкано соусом. Увидев меня, он издали махнул рукой и печально усмехнулся.

 -Авося, друг ты мой любезный. Присядь, выпей.

 Я присел и выпил. Затем внимательно посмотрел на прокурора. Сегодня он явно не в духе.

 -Чего такой кислый, Степаныч?

 -Да, времена нынче суровые,- Степаныч налил себе ещё рюмку водки и с горестным видом осушил её до дна,- Давит нас нынешняя власть. Давит, давит, давит… и никак не успокоится! Сколько уже моих друзей посадили за последний месяц. Петя Кулак совсем озверел. Прикинь, они уже и под меня копают. А меня за что? Я честный мент, отдавший службе лучшие годы! Ни одной копейки чужой не взял… 

 Мне даже смешно стало.

 -Так уж, не взял?

 -Ну, взял! И, что с того?- Степаныч даже покраснел от злобы,- Если брал, то по старой дружбе, у хороших людей, вроде тебя. А кто теперь не берёт? Мне тоже семью кормить надо. И вот, прикинь, заявляются в мой кабинет два фэбса. Дела старые вспоминают. В лицо какими-то всякими бумажками суют. Особенно интересовались, тем случаем, когда год назад я по твоей наводке всё окружение Оловянного на нары отправил. Говорят, что я за бабки невиновных людей по липовым делам кошмарил. А кто там невиновный? Оловянного всегда одни отморозки окружали. Знаешь, Авося, они ещё и до тебя доберутся.

 -Для меня у них руки коротковаты.

 -Не зарекайся, Авося. Фэбсы теперь совсем оборзели. Ты слышал, что недавно Хазара закрыли, а потом ещё и Колю Крайслера? Упрятали в камеру к каким-то отморозкам. Страшные времена наступают, Авося,- Степаныч так разнервничался, что весь покраснел и начал задыхаться,- Я бы на твоём месте уже давно из страны свалил. С твоими бабками можно купить с потрохами какой-нибудь маленький сраный Люксембург и назначить там себя пожизненным  президентом.     

 -Так ты, Степаныч, вроде, тоже не бедный. Чего не уезжаешь?

 -Ах, Авося, были у меня кое-какие сбережения, да сплыли,- Степаныч ещё больше покраснел и сжал кулаки от бессильной злобы,- Всё бы хорошо, но наградил меня Бог сынком дебилом. В школе был дундук. Из институты выперли. К тридцати годам ни одного дня нигде не работал. Отожрал харю — сто сорок килограммов. А недавно вдруг заявляет, что хочет бизнесом заняться. Я сразу обрадовался. Думаю, может, ума набрался. Лично отжал для него десяток солидных ресторанов у всяких лохов коммерсантов. Всё сам устроил и договорился. Налоги он не платил. Бандиты на него не наезжали. Каждый день отправлял ему забесплатно грузовики с конфискованными французскими винами, пармезанами и прочей хернёй. Любой другой на его месте озолотился бы, но этот балбес и здесь умудрился в минуса уйти. Это надо такой талант иметь. Всё испоганит, за что ни возьмётся. В долги залез и кредитов набрал. В кого он только выродился такой недоразвитый. Сутки напролёт со своими полоумными дружками по Москве гоняет. Всех угощает, за всех платит. За пару лет умудрился промотать всё, что было нажито тяжким, непосильным трудом. Ах, Авося, как я устал от всего этого. Столько проблем каждый день сыплются на мою несчастную голову. Все от меня что-то хотят, все от меня чего-то требуют. Как я мечтаю о спокойной жизни и спокойной работе. Иногда я хочу быть… простым гаишником. Живёшь себе тихо, ни о чём не волнуешься. Спрятался в кустах с жезлом и поджидай очередную жертву. Всё просто и понятно. Серьёзных людей пропускаешь мимо, а лохов разводишь на взятку. Деньги, конечно, небольшие, но на хлеб с икрой хватит. Мне иногда даже по ночам сниться, что это и есть — моя настоящая жизнь. Ну, не тяну я на главного прокурора Москвы. Не моё всё это. Сил моих больше нет, терпеть такое. Иногда хочу всё бросить к чёртовой матери и уехать подальше в какую-нибудь глушь. Но с такой должности просто так по заявлению не уволишься. Тут либо почётный уход на пенсию, либо небо в клеточку, либо петля на шее. Плохое время для нас с тобой настало, Авося. Тяжело нынче в России быть жуликом или вором…

 К концу разговора Степаныч как-то совсем раскис. Может оттого, за пять минут, одну за другой, без закуси навернул ещё три рюмки водки. Напоследок он понёс что-то бессвязное, а затем закрыл глаза и по доброй русской традиции плюхнулся лицом в миску с салатом.  

 Я тоже выпил свою водку, после чего поднялся со стола и по дружески похлопал прокурора ладонью по затылку.

 -Не грусти, Степаныч. Прорвёмся, как-нибудь…

 И всё-таки странный я человек. Мой прежний, привычный мир рушится ко всем чертям, а я этого даже не замечаю. Столько знакомых уже потеряло бизнес и отправилось на нары. Вот уже и под Степанычем кресло зашаталось. А мне всё нипочём. До этого мне всё сходило с рук, а значит и сейчас всё обойдётся. Я ведь Авося. Наглый, борзый, самоуверенный Авося, который уже ничего на свете не боится. Как же я сильно изменился со времён того прежнего жалкого и зачуханного Антона Авоськина из самой первой реальности.

 И всё же в будущем меня поджидали очень серьёзные неприятности. К такому я не был готов. Напрасно я считал себя каким-то особенным. Напрасно думал, что со мной ничего не может произойти. Судьба распорядилась иначе. Не ожидал я, что жизнь может так сильно ударить по голове. И я даже представить не мог, что проблемы мои начнутся после встречи с одним неприметным молодым человеком, одетым в дешёвый серый костюм.

 Я как раз обедал в одном небольшом, уютном ресторанчике, когда он подошёл к моему столику. С виду похож на какого-то ботана. Бледная кожа, редкие волосы, в руках увесистая папка с документами.

 -Могу я присесть?

 -Не можешь. Шагай, откуда пришёл.

 Я ответил грубо и холодно. Не люблю, когда за обедом меня беспокоят всякие балбесы. Паренёк конечно слегка смутился, но уходить не стал. Он присел напротив и сунул мне в лицо корочки капитана ФСБ.

 -Меня зовут Николай Беднов. Мы с вами люди занятые, поэтому сразу перейдём к делу.

 Я равнодушно взглянул на него и продолжил есть свою отбивную. ФСБ-шник тем временем разложил на столе бумаги и начал по очереди тыкать пальцем в какие-то фотки и записи.

 -Итак, Антон Антонович, нам известно, что менее полугода назад вашей группой был совершён рейдерский захват строительной компании Оловенстрой. Всё бы ничего, вот только компания эта и её владелец Константин Оловенко находились под нашей неофициальной защитой. Теперь Оловенко исчез, и поэтому мы намерены продолжить сотрудничество с вами. Если вы благоразумный человек, то согласитесь на наши условия. Наша помощь имеет свою цену. В течение недели вы должны передать восемнадцать процентов акций Оловенстроя нашей подшефной компании Русский Строй Стандарт, и ввести в совет директоров нашего человека. А затем уже можете спокойно заниматься бизнесом и в полной мере наслаждаться нашей защитой и покровительством.

 -А не велика ли цена за вашу липовую защиту? Что же вы Оловянного не защитили, когда он начал просирать компанию?

 -Дело это оказалось достаточно сложным и деликатным. Господин Оловенко сам попросил нас не вмешиваться. Звучит странно, но он не хотел подставлять вас под удар ФСБ и до последнего надеялся уладить всё миром. У него были на то личные мотивы. Возможно, это как-то связано с вашей женой.

 -Врёшь ты, как сивый мерин,- Я поднял голову и внимательно посмотрел на фсбшника. Взгляд у меня был лютый и суровый. Не многим под силу такое выдержать,- Вы Оловянного слили, потому что сделать ничего не могли. Шелупень всякую вы пугать можете, а до меня у вас руки не дотянуться. Мне ваша защита и даром не нужна. Авося уже двадцать лет не ходит ни под чьей крышей. А теперь пошёл вон отсюда. Если твой начальник захочет поговорить, пускай приходит сам, а не присылает вместо себя шестёрку капитана.

 ФСБ-шник поднялся и с невозмутимым видом забрал со стола свою папку с документами.

 -Всего хорошего, Антон Антонович. Сожалею, что наша встреча закончилась безрезультатно.

 Через минуту он ушёл, и я смог, наконец, продолжить свой обед. Вот только какая-то непонятная тревога сидит на душе. Жопой чувствую, что должно произойти что-то нехорошее. Такое со мной впервые после того, как я с Викой расстался и навсегда изменил пророчество таксиста-чародея. Никак не могу успокоиться. Даже отбивная в горло не лезет.

 А тут ещё друзья подъехали. Весёлые все и довольные. Они пока ничего не знают. Латыш сел напротив и щелчком пальцев подозвал официанта.

 -Нам, дружище, бутылочку водки и чего-нибудь закусить поприличнее.

 Пока официант ходил за заказом, он наклонился и внимательно посмотрел мне в глаза.

 -А ты, Авося, чего такой хмурый.

 -Да, тут фэбс один подходил две минуты назад. Крышу предлагал, а взамен требовал восемнадцать процентов Оловенстроя.

 -А ты послал его куда подальше?

 -Послал.

 -В чём тогда проблема?

 -Даже не знаю… Не нравится мне всё это. Оловянный ведь неспроста платил им всё это время. Не хотел с ФСБ сориться.

 -Оловянный платил, потому что он лох,- Латыш снял солнцезащитные очки и нагло, по быдлояцки усмехнулся,- А мы не такие. Кого угодно в бараний рог скрутим.

 -Всё не так просто…

 Я поднял голову и внимательно посмотрел на пацанов. Латыш по-прежнему усмехался, Биря спокойно курил, Золотой побледнел и с тревогой ловил каждое моё слово. Тихий вообще никого не слушал. Спокойно сидел в сторонке и играл на телефоне.

 -Короче, чует моё сердце, что добром это всё не закончится. ФСБ контора серьёзная, а при новом хозяине они совсем оборзели. Столько пацанов нормальных на нары отправили. Оловенстрой я им не отдам, потому надо быть готовым к чему угодно. Для начала пробейте этого капитана Колю Беднова, который недавно подходил ко мне. Узнайте, кто такой, где живёт и чем дышит. Может, я зря с ним так грубо обошёлся.

 Москва. Лубянка. 18 ноября. 2016 года.

 -Правильно запечь гуся — это, Паша, целая наука. Это как картину написать или стих сочинить. Многие, например, фаршируют его только яблоками, а я ещё добавляю чернослив и дольки лимона. Мясо натираю чесноком и специями. Только это не те специи, что продают в магазине в пакетиках, а особенные, намешанные по моему личному рецепту. Тут, Паша, главное — чувство меры. Чуть меньше — недобор, чуть больше — уже перебор. Всё должно быть точно, как в аптеке.

 Полковник ФСБ Иван Сергеевич Воркутин уже минут двадцать излагал собеседнику рецепт своего очередного фирменного блюда. Говорил он азартно и увлечённо. То и дело прихлопывал в ладоши и страстно причмокивал губами. На вид ему было уже далеко за пятьдесят. Невысокого роста, худощавый и седовласый. С простыми русскими чертами лица и открытой улыбкой. Больше похож на доброго дедушку из деревни, а не офицера спецслужбы. Необычным был только его взгляд. Пронзительный, цепкий и хитрый. Посмотришь в эти глаза и сразу понимаешь, что мужичёк далеко не так прост, как кажется.

 Его собеседник майор Павел Ильич Берданов возвышался над полковником, словно библейский Голиаф над Давидом. Высокого роста, крепкий и суровый. Хоть сейчас утверждай на роль какого-нибудь Терминатора или Конана. Он в основном молчал, лишь изредка вставляя в разговор короткие комментарии.

 -Не знал, Сергеевич, что в тебе такие кулинарные таланты скрыты. Я бы на вашем месте давно бросил к чертям ФСБ и устроился шеф-поваром в какой-нибудь дорогущий ресторан. И работа поспокойнее и покормят бесплатно.

 -Не видать мне покоя, Паша, как своих ушей. Сам посмотри, какой в стране бардак творится,- Воркутин посмотрел на Берданова и хитро усмехнулся,- Покой нам может только сниться. Нам Петя Кулак это сказал, когда собрал в своём кабинете два десятка пенсионеров чекистов. Говорит, мол, хватит почивать на лаврах. Родину нужно спасать. Бандиты и жулики повсюду. Не справимся мы без вашей старой гвардии. А нам, что оставалось делать? Мы и согласились.

 -Так вы, Сергеевич, выходит, президента вживую видели?

 -Я много чего видел, Паша. А с Петей Кулаком я ещё по Чечне знаком. Мужик он серьёзный. Если за что возьмется, то обязательно доведёт дело до конца. Впрочем, не об этом теперь разговор. Ты, Паша, слушай дальше… Чтобы гусь хорошо прожарился, ставишь его в духовку на двести пятьдесят градусов, а потом каждые пол часа понемногу сбавляешь температуру. И напоследок не забудь снять фольгу, чтобы запеклась хрустящая корочка. К столу я обычно подаю гуся с белым вином. Некоторые предпочитают красное, но это уже дело вкуса…

 И только Воркутин начал углубляться в свою любимую кулинарную тему, как в дверь постучали, и на пороге показался неприметный молодой человек в дешёвом сером костюме и чёрной папкой в руках.

 -Добрый день, Иван Сергеевич… Добрый день, Павел Ильич.

 -Ну, здравствуй, Коленька,- Воркутин приветливо улыбнулся незваному гостю,- Проходи, присаживайся. Рассказывай, с чем пожаловал.

 Капитан Беднов подошёл к столу и робко присел на один из стульев.

 -Авося отказался от сотрудничества. Даже слушать меня не стал.

 -Что и требовалось доказать,- Воркутин покачал головой и легонько хлопнул ладонями по крышке стола,- Самое время переходить к плану Б. Посмотрим, что мы имеем на этого товарища Авоськина.

 -Да, что с ним церемониться,- майор Берданов гневно сжал кулаки,- Бандит, он и есть — бандит. Довели суки страну. Вывезти его в лес и пристрелить, как собаку.

 -Погоди, Паша,- Воркутин перебил коллегу на полуслове,- Тут всё не так просто. Петя Кулак лично приказал разобраться с ним по закону. Здесь замешана большая политика. Ну, пустим мы его в расход, а что дальше? Бандиты ведь совсем обнаглели. Уже смерти не боятся. Каждый год сотнями стреляют друг друга, и ничего не меняется. Их место сразу занимают другие. А вот если мы назначим официальный суд и закроем эту мразь лет на двадцать в Белом Лебеде, то многих это заставит задуматься. Да и «свободной» прессе не стоит давать лишний повод для беспокойства. Развелось этих писак-нытиков за последние годы, хоть пруд пруди. А дело против Авоси — это пока только начало. После него будет другой крупный криминальный авторитет, а затем третий, четвёртый и десятый. И все эти громкие судебные процедуры пускай потом показывают по телевизору и Интернету. Чтобы все, наконец, поняли, кто в стране хозяин. Эту мразь, конечно, нужно давить, но давить по-умному.

 -Верно говоришь, Сергеич,- Берданов кивнул и виновато пожал плечами,- Я об этом как-то не подумал.

 -Так вот, слушай меня дальше,- Воркутин достал из пачки папироску Беломорканал, чиркнул зажигалкой и смачно затянулся,- Чтобы всё прошло гладко, нам нужно срочно нарыть на этого Авосю чего-нибудь серьёзного. Если хорошо поискать, что-то обязательно найдётся. За свою жизнь он нагрешил немало. Что скажешь, Коленька?

 Капитан Беднов открыл свою чёрную папку и начал быстро перелистывать какие-то бумаги и фотографии.

 -Как вы уже знаете, не так давно преступной группой Авоси был произведён рейдерский захват строительной компании Оловенстрой. Компания подверглась беспрецедентному давлению со стороны полиции и средств массовой информации, после чего оказалась полностью дискредитирована в глазах акционеров и деловых партнёров. В результате цена акций упала до минимума, что позволило Авосе за небольшие деньги выкупить контрольный пакет и прибрать к рукам выгодный бизнес.

 -Я это уже знаю,- Воркутин затушил окурок в пепельнице, после чего пару секунд неподвижно сидел в кресле и задумчиво смотрел в потолок,- Я тут на досуге почитал кое-какие материалы. Интересная картина складывается. Оказывается, Авося наш не совсем простой бандюган. С виду, конечно, обычное быдло, но внутри это блестящий стратег и интеллектуал. Этакий профессор Мариарти российского преступного мира. Захват Оловенстроя — это, своего рода, шедевр. И главное, там ни к чему не подкопаешься. Формально всё сделано в рамках закона.

 Берданов лишь растерянно развёл руками.

 -Так что же получается, Сергеич?.. Если нет никаких шансов, то дело Оловенстроя можно закрывать прямо сейчас?

 -Погоди, Паша. Не лезь перед батькой в пекло,- Воркутин поднял голову и хитро усмехнулся,- Шансы есть, пусть даже не большие. На стороне Авоси будут лучшие адвокаты, телевиденье, газеты и продажные прокуроры. Но мы ведь тоже не лыком шиты. Нанесём, так сказать, пробный удар. Может чего и получится. Вы с Коленькой пока займитесь подготовкой материалов по делу Оловенстроя, а я постараюсь раскопать на Авосю чего-нибудь посерьёзнее. Есть у меня кое-какие зацепки. 

 После этих слов Берданов и Беднов одновременно поднялись со своих мест и двинулись к выходу. Берданов, правда, у самого порога обернулся и как-то странно, подозрительно посмотрел на Воркутина.

 -Знаешь, Сергеич, меня тут один вопрос беспокоит. Ещё вчера мы собирались договориться с Авосей. Требовали от него восемнадцать процентов Оловенстроя в обмен на нашу защиту. А что, если бы он согласился? Ты бы взял?

 -Взял… А потом всё равно посадил эту гниду,- Воркутин на секунду оторвался от бумаг и закурил новую папироску,- Судьба Авоси давно уже решена на самом верху. Таким как он нет места среди нормальных людей.

 Бывают иногда в жизни паршивые моменты. Иногда думаешь, что всё у тебя на мази. Всё схвачено и всё налажено. Ты расслабляешься и начинаешь в радужных тонах планировать своё будущее. Но тут, словно гром среди ясного неба, случается какая-нибудь фигня, и всё вокруг летит кувырком.

 Вот и у меня сейчас такая история. Только я отладил свой новый бизнес, только стал вхож в кабинеты влиятельнейших людей в стране, как вдруг заявляется ко мне на работу компания суровых, хмурых фэбсов с санкцией на обыск. За главных там было двое: невзрачный парнишка с чёрной папкой, что подходил ко мне в кафешке и какой-то двухметровый бычара, больше похожий на вышибалу из ночного клуба. Не ожидал я такого поворота событий. Прежде всего меня насторожило, что под меня копают не обычные менты и даже не прокуратура. Мной всерьёз заинтересовалось само ФСБ. Видимо, всё очень серьёзно. Стрёмные они какие-то ребята. Всё что-то вынюхивают, выспрашивают, по несколько раз смотрят бумаги связанные с моей покупкой Оловенстроя.

 Дальше стало ещё веселее. Повестка в суд, подписка о невыезде и вызов к следователю. Следак, кстати, мне сразу не понравился. Воркутин, вроде, его фамилия. С виду дедок — божий одуванчик, а внутри матёрый волчара. Как бульдог вцепился в это дело. Вынес против меня обвинение сразу по нескольким статьям, среди которых финансовые махинации, мошенничество, подкуп должностного лица, клевета и так далее… Хорошо, хоть не приплёл терроризм и измену Родине.

 Чуть позже фэбсы приставили ко мне наружку. Следили гады за каждым моим шагом. Я их сразу вычислил, хотя работали ребята вполне профессионально. Нюх у меня на подобные сюрпризы. Уже не первый раз приходилось с таким сталкиваться.

 Одним словом, наше доблестное ФСБ делало всё, чтобы испортить мне жизнь. Отчасти им это удалось. Накануне Нового года у меня начались серьёзные проблемы с бизнесом. В один миг для всей Москвы я стал словно прокаженный. Деловые партнёры без причины разрывали со мной сделки и договора. Люди, которых я давно знал, под любым предлогом отказывались от встреч и не отвечали на телефонные звонки. Даже чинуши из городской администрации перестали у меня брать откаты. Это уже дурдом какой-то. Сразу я не понимал, в чём дело. А потом случайно встретил своего старого «друга» прокурора Сидоренко. Сидит в ресторане, уплетает молочного поросёнка с дорогим вином. Любит он хорошо пожрать и выпить. Когда меня увидел, сразу весь напрягся. Лицо дрожит, взгляд нервно бегает по сторонам. Я подошёл и сел напротив.

 -Привет, Степаныч.

 В ответ он промычал что-то невразумительное.

 -Слышь, Степаныч, тут такое дело… Твоя помощь нужна.

 Степаныча прямо всего передёрнуло. Ударил ладонями по столу и закричал дрожащим бабским голосом:

 -Нет… Нет… И ещё раз — нет. Даже не проси, Авося. Ты знаешь, как я тебя уважаю, но сейчас ничем помочь не могу.

 Я с удивлением посмотрел в его маленькие свиные глазки.

 -Ты даже не знаешь, о чём я.

 -Всё равно — нет. Прошу… умоляю… оставь меня в покое. Забудь, что мы с тобой вообще знакомы. Я уже помог тебе прибрать к рукам Оловенстрой. Ты даже не представляешь, сколько проблем после этого посыпалось на мою голову. Вот, недавно в мой кабинет снова фэбсы заявились. У них, бл…дь, поддержка на самом верху. И всё копают под меня, гады. Снова про тебя спрашивали. Говорят, ты давно уже с Авосей спелся. Говорят, упрячем тебя на нары лет на десять. Ты это слышал, Авося!.. Никто и никогда не смел со мной раньше так разговаривать. Меня — прокурора Москвы в камеру к другим зэкам. Я уже не знаю, что происходит с моей страной. Это ведь дурдом какой-то. Я честный мент. Всю жизнь посвятил службе в органах. Копейки чужой себе не присвоил. Ну, зачем меня пугать тюрьмой? У меня сердце слабое. Я старый больной человек. Дайте мне спокойно доработать до пенсии,- Под конец разговора Степаныч совсем расклеился. Лицо красное, в глазах крокодильи слёзы,- А ведь все беды из-за тебя, Авося. Говорили мне хорошие люди, не связывайся с этим отморозком. Никогда не знаешь, что у него на уме. А я их тогда не послушал. Помогал тебе по доброте душевной…

 -Да, заткнись ты уже, Степаныч!- Я поднялся и грозно взглянул на прокурора. Тот сразу вздрогнул и испуганно вжался в кресло,- Чего скулишь, как баба недотраханая? Бабки от меня получать, ты всегда рад, а как проблемы возникли, то сразу слинять хочешь. Мы с тобой слишком крепко повязаны, Степаныч. Если сядем, то вместе. Поэтому, давай лучше подумает, как эту ситуацию разрулить. У меня суд через месяц.

 -Нечего тут думать, Авося. Бежать тебе нужно из страны. И свою шкуру спасёшь, и меня под удар не подставишь. Нам всем без тебя спокойнее будет. ФСБ за тебя уже серьёзно взялось. По всей Москве разошёлся негласный приказ, не иметь с тобой никаких дел. Многие с тобой уже поздороваться бояться. Скрутил Петя Кулак всех нас в бараний рог. Сидим тише воды, ниже травы. Так что садись поскорей в самолёт и улетай в какой-нибудь Лондон или Лозанну. Даст Бог, больше никогда не свидимся.

 -Никуда я не уеду, Степаныч. Я Родину люблю.

 После этих слов я резко поднялся и ушёл. Говорить со Степанычем больше не имело смысла. Слился наш дорогой прокурор. Настроение у меня было неважное. Едва сдержался, чтобы не врезать в морду какому-нибудь официанту. Паршивенькое это чувство, когда понимаешь, что твой прежний мир рушится, как карточный домик. Вся Москва от меня отвернулась, как от прокажённого. Банки не предоставляют займы, телеканалы отказываются крутить мои рекламные ролики. В сводках новостей меня всё чаще изображали как циничного отмороженного бандюгана-садиста, который заработал состояние, шагая по трупам конкурентов. Биржа отреагировала мгновенно, и цена моих акций стремительно поползла вниз. С каждым днём бизнес приходил в упадок. Свободных средств катастрофически не хватало. Мне уже пришлось заморозить строительство почти всех объектов, включая сорокаэтажную гостиницу ГолдБлэкСтар и стадион Динамо Арена. Если так пойдёт дальше, мне нечем будет платить зарплату своим работникам. А тем временем старые, опытные сотрудники один за другим покидали Оловенстрой и Росгарантию.

 Однако надо отдать должное профессионализму ФСБ. Против меня они используют тот же приём, которым я в своё время уничтожил бизнес Оловянного. Всё то же самое, только гораздо хитрее, жёстче и масштабнее. Иногда я просто не понимаю, что происходит с Россией. Ещё недавно это была нормальная страна. Зачем наш новый президент так фанатично борется с новой элитой. Пускай, мы бандиты. Пускай, мы воруем, стреляем друг друга и покупаем с потрохами простых ментов и прокуроров. Но кроме этого мы ведь строим дома, качаем нефть посреди тундры и печатаем школьные учебники. Убери нас, и в этой стране вообще ничего не останется. Временами я готов был отчаяться и всё бросить. Сесть в самолёт и по совету Степаныча свалить подальше из страны. Однако моё пресловутое упрямство каждый раз брало вверх над здравым смыслом. Авося не привык сдаваться. Стиснем зубы, сожмём кулаки и поборемся ещё немного. А там посмотрим, кто кого одолеет.  

 Суд по делу Оловенстроя продлился почти всю зиму. Непростое это было для меня время. Сколько сил, нервов и денег было потрачено. А ведь всё это дело, от начала и до конца, было реально высосано из пальца. Для российской юриспруденции — это вообще нонсенс. Такого ведь никогда раньше не было. Ну, подумаешь, отжал один бандит у другого крупную строительную компанию. Что в этом плохого? У нас в стране все так бизнес делают. Другое дело, что нынешняя власть ополчилась конкретно против меня, и готова была использовать в этой борьбе любую зацепку. В её глазах я нынче первый враг государства.

 Однако с самого начала главной проблемой обвинения было отсутствие нормальных доказательств и свидетелей. Я об этом заранее позаботился. Все эти редакторы газет и телеканалов, что раньше по моей просьбе поливали грязью бизнес Оловянного, теперь молчали как мыши. В этом нет ничего удивительного. Мои ребята ещё до суда успели наведаться к каждому в гости и провести там «дружескую» разъяснительную беседу. Им было что терять. У каждого дом, семья и собака. Конечно, мне здорово Латыш помог в трудную минуту. Не знаю даже, что бы без него делал. Вот где настоящий друг, на которого можно положиться. Не чета мудаку Золотому. У этого уже давно гнильца внутри завелась. Всегда люто завидовал моему положению. А в последнее время какой-то жадный стал и трусливый. Не доверяю я ему больше. Наверняка думает слинять от нас, пока не стало совсем жарко. Не удивлюсь, если за моей спиной с фэбсами по-тихому договаривается.   

 В общем судебный процесс надо мной потихоньку продолжался. Я не жалел денег на адвокатов. Нанимал только самых лучших. Тех, что собаку съели на всевозможных финансовых преступлениях. Работали они грамотно и последовательно. В пух и прах разбивали все обвинения против меня и моей команды. Естественно за всем этим процессом неустанно следила пресса, телевиденье и интернет блогеры. Новая власть в России пока ещё не успела калёным железом выжечь все элементы прежней демократии и свободы слова. Казалось, вся страна была в курсе происходящего. Обо мне писали длинные статьи. Меня приглашали на ток шоу. По телику даже крутили какие-то нелепые дебаты между моими сторонниками и противниками. В какой-то момент я понял, что оказался в центре внимания всех российских СМИ. И если крупные подконтрольные государству телеканалы изображали меня как жестокого бандита и мошенника, то для мелких независимых студий и Интернета я был скорее мучеником и жертвой режима.

 Наконец 24 февраля 2017 года, исчерпав последние аргументы, суд бы вынужден оправдать меня по всем статьям. Событие это тотчас попало в верхние строчки новостей. Столько шуму вокруг поднялось. Меня поздравляли друзья и знакомые, жали руки адвокаты и на каждом углу подстерегали толпы журналистов. Во всех интервью я был, спокоен, политкорректен и сдержанно оптимистичен. Понимал, что это только начало, и в покое меня просто так не оставят. Понимал, что это лишь маленькая победа в большой долгой войне, и соперник мой — это не какой-то бандюган-отморозок, а хорошо слаженная и беспощадная государственная машина. 

 На выходе из зала суда я на пару минут задержался и решил ответить на вопросы журналистов. Первым вызвался молодой пацан в красной куртке и кепке.

 -Антон Антонович, вы довольны решением суда?

 -Ещё как доволен. Справедливость восторжествовала. Наш суд реально самый гуманный и справедливый суд в мире.

 Следом показался какой-то лохматый толстяк с длиной чёрной бородой. То ли фанат Роба Зомби, то ли гном из Властелина колец.

 -Вы до сих пор отрицаете факт незаконного приобретения Оловенстроя и связь с преступными группировками Москвы?

 Я лишь снисходительно усмехнулся.

 -Какие группировки, какие бандиты? Вам подлечиться нужно. Я честный бизнесмен, и Оловенстрой приобрёл вполне легально.

 Толстяк всё никак не унимался.

 -Недавно ходили упорные слухи, что вы собираетесь покинуть страну. Как вы это прокомментируете.

 -Никуда я не собираюсь уезжать. Я родину люблю. Давайте следующий вопрос.

 Я заметил, как сквозь плотную толпу ко мне протиснулась невысокая симпатичная девушка с короткими светлыми волосами.

 -Антон Антонович, каковы ваши планы на будущее?

 -Работать на благо города и страны. Пахать, как Папа Карло. Строить для сограждан дешёвое, качественное жильё. Чтобы через десять лет каждая российская семья имела отдельную удобную квартиру.

 Здесь я, конечно, соврал немного. Жильё я строю исключительно для элиты. Для всяких там депутатов-коррупционеров, высокопоставленных ментов бандитов и знаменитостей. Простому работяге придётся пол жизни горбатиться, чтобы купить два квадратных метра в любой моей новостройке.

 Это был последний вопрос. Надоели они мне все. Я махнул рукой, и охрана грубо растолкала журналистов по сторонам. После этого я вальяжно подошёл к своему Хаммеру, открыл дверцу и уселся на заднее сиденье. Взвизгнув покрышками, машина резко рванула с места и понеслась вперёд по заснеженным московским улицам. Ребята с видеокамерами ещё пару минут бежали следом, словно я кинозвезда какая-то. А я больше ни с кем не хотел разговаривать. Чувствовал себя словно выжатый лимон. А тут ещё Латыш под ухо бубнит:

 -Слышь, Авося, я тут обо всём договорился. Нормальный столик в ресторане заказал. Такое дело отметить нужно.

 Услышав такое, я лишь скорчил кислую гримасу.

 -Не, пацаны, давайте без меня. Устал я совсем. Хочу скорей принять душ и выспаться.

 -Какое, выспаться? Какое, принять душ? Ты, Авося, видно, шутишь?- Латыш посмотрел на меня, как на умалишённого,- Мы только что суд выиграли! Это срочно нужно отпраздновать. Иначе удачу спугнёшь. И всё нормально будет. Мы сами не хотим напиваться, как черти. Посидим скромно в кругу друзей, и через час по домам разъедемся.

 -Ну, ладно… уговорил,- я лишь равнодушно махнул рукой,- Съездим на часок в ваш ресторан. Ты, Латыш, даже мёртвого достанешь…

 Странное всё-таки у Латыша представление о тихом, спокойном ужине в кругу друзей. Оказывается, он уже успел целиком арендовать один из самых дорогих московских ресторанов с кучей официантов, музыкантов, стриптизёрш и цыган. За наш скромный столик могла запросто уместиться сотня гостей, а стоил он, как зарплата простого российского инженера за всю жизнь. Вдобавок, пригласил кучу народа. Всех, кто имел хоть какое-то отношение к недавнему судебному процессу. Тех, кто ещё не отвернулся от меня и моей бригады. Кое-кто выступал (или не выступал) свидетелем на процессе, кто-то помогал наладить нужные связи, а кто-то в своё время просто высказался в мою поддержку на телевиденье или в Интернете. Из близких друзей я не увидел только Золотого. Обидно как-то. С детства его знаю, а теперь он, видимо, решил навсегда уйти из нашей бригады. Пёстрая вокруг собралась компания, начиная с бандитов и заканчивая известными актёрами и телеведущими. Я, конечно, благодарен, что все они собрались, вот только не стоило из-за этого поднимать так много шума. В наше время скромнее надо быть, особенно если за каждым твоим шагом пристально следят ФСБ и журналисты.   

 Меня усадили во главе стола и попросили произнести первый тост. Помню, сказал пару коротких дежурных фраз, чтобы поскорей отцепились. Второй тост взял Латыш. В отличие от меня, говорил он долго и возбуждённо. Все даже поднялись и затаили дыхание. Я и сам заслушался.

 -Авося, братан, я тебя знаю уже очень много лет. Мы всегда выручали друг друга. Сдохнуть были готовы ради общего дела. Так было, и так будет всегда. Вчера ты помогал нам. Сегодня мы помогли тебе. Если завтра будет хреново, ты мне только скажи… и я всегда приду на помощь. Я, бл…дь, жизни не пожалею ради брата…

 Когда он закончил говорить, все подняли рюмки и выпили. А у меня в эту секунду как раз зазвонил мобильник. Конечно, сейчас не самое подходящее время для телефонных разговоров. Я бы не стал поднимать трубку, вот только звонок был особенный. Давно я уже не слышал этой мелодии. На звонки всех друзей и знакомых у меня играет исключительно суровый блатной шансона и только от одного человека — гламурная, сладкоголосая попса.

 «Скажи, не молчи, что любишь меня… ла-ла-ла…»

 И вот я стою во главе стола. Все на меня внимательно смотрят. В одной руке у меня рюмка водки, а в другой телефон. Я почему-то волнуюсь, как школьник. Даже вспотел весь. Я подношу трубку к уху и слышу там знакомый, родной голос:

 -Привет, Антон.

 -Привет, Вика. Как ты там теперь?

 -Всё у меня нормально. Антон, у меня к тебе большая просьба.

 -Не вопрос. Только скажи, что надо.

 -Мне срочно нужен развод.

 Внутри меня что-то дрогнуло. Телефон едва не выпал из онемевших пальцев. Вовсе не такую просьбу я хотел услышать от единственной по-прежнему любимой женщины на свете.

 -У тебя кто-то есть?

 -Да есть,- голос Вики вдруг стал резким и холодным,- Антон, давай не будем сейчас устраивать сцен. У тебя свою жизнь, а у меня — своя. Ничего уже не вернуть. Давай просто разойдёмся, как нормальные люди.

 -Ты права,- мне вдруг стало так горько и обидно,- Между нами всё, действительно, кончено. Ты получишь свой развод в ближайшее время…

 После этого я резко отключил телефон, изобразил на лице натянутую улыбку и, словно ничего не произошло, выпил, наконец, свою водку. А, может, так и должно быть? Нас с Викой уже давно ничего не связывает. Зачем мне хвататься за этот фиктивный брак, как за последнюю соломинку. Ну, нельзя нам быть вместе. Сам знаю, что может произойти. До сих пор изредка вижу во сне, как убиваю её и самого себя в тёмном переулке. Теперь я разорву последнюю ниточку, что нас связывала. Подадим документы и расстанемся навсегда. Так будет лучше для нас обоих.

 Однако в голову всё равно лезут нехорошие мыслишки. Если это единственно правильный и закономерный финал наших отношений, то почему тогда на душе так мерзко и паршиво? Чем я ещё не доволен? Почему в тот вечер с тоски я напился в хлам, до поросячьего визга? Помню, как наворачивал одну рюмку за другой. Помню, как внезапно всё поплыло перед глазами. Помню, как лез кому-то набить морду, как пытался перевернуть стол, а напоследок метким выстрелом из пистолета снёс с потолка огромную хрустальную люстру.  

 После этого Стас с охраной с трудом вывели меня из ресторана и запихнули в машину. Домой мы ехали через всю Москву. За окошком мелькали огни ночного города, а я лежал как тюфяк на заднем сиденье и затуманенным взглядом тупо смотрел в одну точку. Что-то я совсем расклеился. Давно со мной такого не было. Я, конечно, понимаю, что день выдался тяжёлый, и жизнь вообще повернулась ко мне жопой. Но это не значит, что я должен сдаваться. Впереди меня ждут непростые времена. Соберись, дружище. Хватит распускать сопли. Ты же Авося, мать твою. Стисни зубы, сожми кулаки и двигайся вперёд. И где только наша не пропадала…      

 Москва. Лубянка. 25 февраля. 2017 года.

 -Добрый день, Сергеевич. Привет, Коленька,- Майор Павел Берданов неторопливо вошёл в кабинет полковника Воркутина. Пару секунд он просто стоял на пороге и угрюмо смотрел себе под ноги,- Слышь, Сергеевич, там у тебя за дверью какой-то дедок с бабкой сидят.

 -Я знаю,- Воркутин приветливо улыбнулся и кивнул гостю на один из стульев,- Ты, Паша, проходи, не стесняйся. Я тут Коленьке рассказываю, как правильно готовить котлеты по-киевски. Он ведь ещё молодой и глупый. Одними хот-догами и Дошираками питается. А ты, кстати, чего такой грустный?

 -А чему тут радоваться, Сергеевич?- Берданов тяжело вздохнул,- Авосю мы упустили. Видел вчера его наглую рожу, когда суд его оправдал. Он ведь смеётся нам в лицо. Знает, что ничего не можем с ним поделать. Мне говорили, что сразу после суда он арендовал дорогой ресторан и бухал там всю ночь со своими дружками бандитами. Десятки тысяч долларов потратил на одну пьянку. Мой отец всю жизнь в совхозе на тракторе горбатился и в глаза не видел таких денег. Копейку каждую считал. Зимой в рваных сапогах ходил. А эта мразь швыряет деньгами, словно фантиками. Когда ему стало скучно, начал из пистолета по люстрам палить. Не понимаю, чего мы с ним церемонимся. Пытаемся какие-то законы соблюдать. У этой мрази давно всё схвачено и куплено. Плевал он на все наши законы. Нужно отвезти его лес и пристрелить, как бешенную собаку.

 -Погоди, Паша,- Воркутин хитро усмехнулся,- Не гони впереди паровоза. Никто не обещал, что с Авосей будет легко справится. Это птица другого полёта. Мы, так сказать, нанесли пробный удар. Узнали лучше соперника и его возможности. Всё не так плохо, как кажется. Сам посуди, Паша… ну, допустим, признал бы суд его вину. А, что дальше? Сел бы он на шесть или семь лет за мошенничество и подкуп должностного лица, а потом отбыл пол срока и вышел по условно-досрочному. Ни меня, ни тебя, ни президента такой расклад не устроит. Авосе нужно серьёзную статью шить. Чтоб до конца жизни гнил в Белом лебеде.

 -В том и дело, что нет на эту мразь ничего серьёзного,- Берданов обречённо развёл руками,- Сам проверял. Только всякая мелочь, вроде пьяных драк и стрельбы из автомата в центре Москвы. Дела он ведёт чисто и аккуратно. Ни к чему не подкопаешься.

 -Ошибаешься, Паша. Если хорошо поискать, то обязательно найдёшь кое-чего интересного. Раскопал я тут недавно одно весёлое дельце. Для Авоси это верная смерть. Как иголка для Кащея Бессмертного,- Воркутин достал из сейфа и положил перед Бердановым тонкую папку с бумагами,- А теперь слушайте меня внимательно… Около года назад в Подмосковье, неподалёку о Одинцово состоялась стрелка между нашим «другом» Авосей и тогдашним владельцем Оловенстроя — Костей Оловянным. Чего-то они там не поделили, в результате чего встреча переросла в крупную перестрелку. Погибло не меньше тридцати человек, включая известного криминального авторитета по кличке Хан. Вся Москва об этом знает, но никто ничего толком сказать не может. Уцелевшие люди Оловянного молчат, как рыбы. Люди Авоси — тем более. Найти нужных свидетелей оказалось очень проблематично. Пришлось сильно подсуетиться.

 Сказав это, Воркутин сделал небольшую паузу и достал папироску из пачки Беломорканала. Чиркнул зажигалкой, смачно затянулся едким дымом, после чего кивнул, сидевшему рядом, капитану Беднову.

 -Коленька, ты у нас самый молодой. Будь добр, сбегай в коридор и пригласи сюда деда с бабкой. Они там уже пол часа ждут.   

 Коленька послушно выбежал из кабинета и через секунду вернулся с двумя свидетелями. Первой вошла бабка. Была она невысокого роста и квадратная. Закутана в два платка и три тулупа. Стоит неподвижно посреди кабинета. Лицо серьёзное, губы плотно сжаты, а глаза подозрительно смотрят на ФСБшников. Муж её с виду был похож на какого-то деда Мазая, всю жизнь прожившего посреди леса. Высокий и сгорбленный. С пепельно-седыми волосами и длинной бородой. Растерянно озирается по сторонам и нервно теребит в руках старую меховую шапку.

 -Вы присаживайтесь, добрые люди.

 Полковник Воркутин указал им не два стула. Дед присел. Бабка почему-то осталась стоять на месте.

 -А теперь, уважаемые, рассказывайте, как всё было.

 Дед растерянно кивнул и отложил в сторону свою шапку.

 -Ага… Значит, зовут меня Прохор Солянин из деревни Короедка. Помню, этой зимой у нас дрова закончились, вот мы и ходили со старухой каждый день за хворостом. Вот, значит, идём мы по лесу и слышим вдали стрельбу из автоматов. Сразу страшно стало. Думаю, война началась. Думаю, это… как его… НАТО на Москву рвётся. Старуха говорит, мол, побежали домой скорей, а я решил подойти и осмотреться. Оказалось, что это бандиты чего-то не поделили. Совсем народ обезумел. Стреляют друг друга, как собаки бешенные. И только мы уходить собрались, как нас один из этих бандитов заприметил. Говорит, сюда идите. Мы и пошли. А потом около нас ихний главарь появился… 

 -Это он?- Воркутин развернул к старику ноутбук, на экране которого красовалось изображение Авоси.

 -Он самый. Он мне сразу не понравился. Страшный, как чёрт. Глаза горят, лицо бешенное. Но ещё хуже был его друг. Рыжий такой, с золотым зубом. Говорит, мол, застрелить надо деда с бабкой. Зачем нам лишние свидетели. Ваш Авося, правда, тогда за нас заступился. Сказал, иди отец домой. Никому ничего не рассказывай. Хорошо хоть, живы остались.

 -Ясно, Прохор Валерьянович,- Воркутин одобряюще кивнул и закурил новую папироску,- Вы всё это потом на суде расскажете. А в ближайшее время придётся вас ещё немного побеспокоить. Опознание, выезд на место преступления и тому подобное. Вы теперь у нас главные свидетели. Этакий туз в рукаве против известного бандита Авоси. Главное, никому и ничего не рассказывайте. Дело очень серьёзное.

 -Да кому нам рассказывать, товарищ начальник?- В разговор вдруг вступила жена деда Прохора. Говорила она быстро и энергично. Почти скороговоркой, но при этом чётко чеканила каждое слово,- Мы в деревне почти людей не видим. Вымерла давно вся Короедка. Кроме нас с дедом всего три человека осталось. Уже и посплетничать не с кем. Бабка Маня глухая, как пень. У бабки Веры склероз. По пятнадцать раз на день здоровается. А дед Савка занят целыми днями. До обеда, окаянный, самогонку варит, а потом до вечера спит пьяный под калиткой.

 -Вот, и хорошо,- Воркутин поднялся и на прощание крепко пожал руку деду Прохору,- Вас сейчас Коленька назад в деревню отвезёт, а мы пока займёмся бумажными делами. Вы, главное, ничего не бойтесь. Очень скоро наш общий «друг» Авося сядет на нары до конца жизни.     

 После того как свидетели вместе с Коленькой вышли из кабинета, майор Берданов обернулся к своему шефу и одобрительно покачал головой.

 -Ну, ты даёшь, Сергеич. Молодец! Где ты только откопал этих двоих? Целый год лучшие московские следаки искали хоть какую-то зацепку по перестрелке между бригадами Авоси и Оловянного. Результат — ноль. А ты едва появился, и тут же получил железные улики. Как ты вообще на них вышел?

 -У меня, Паша, нюх особый,- Воркутин усмехнулся, после чего откинулся на спинку кресла и выпустил в потолок ровное кольцо дыма,- Я ведь старый чекист. Нас на работу не по объявлению набирали. Мы в своё время шпионов американских ловили. Что нам теперь какие-то бандиты.

 День с утра выдался мерзким и пасмурным. Мелкий дождь, холодный ветер, серое небо над головой. Сидеть бы в такой день где-нибудь в тёплом кабинете и пить горячий кофе с коньяком. Но вместо этого мы с пацанами уже который час колесим на Хаммере по убитым в хлам просёлочным дорогам, вдоль унылых сельских пейзажей.

 Я вообще по натуре человек сугубо городской. Редко выбираюсь куда-нибудь из Москвы и всегда поражаюсь той странной жизни, что царит за МКАДом. Ветхие, перекошенные дома, лежащие на земле заборы и странные люди. Они одеты в какие-то нелепые лохмотья, говорят на своём странном языке и медленно бредут куда-то по своим странным неотложным делам. Пустые дома, заколоченные окна и поросшие кустарником дворы. Рядом со старым, обшарпанным магазином толпятся пьяные мужики в ватниках и резиновых сапогах. Куда ни глянь, везде тоска и безнадёга. Умирает русская деревня. А ведь это ещё Московская область. Не больше тридцати километров от МКАДа. Я не знаю, и знать не хочу, какой мрак твориться в какой-нибудь Мордовии или на Камчатке. Это словно другая планета. Какое-то параллельное измерение. Иногда всё это кажется нереальным и отдаёт каким-то диким, нелепым сюрреализмом.   

 Последние пол часа мы ехали молча. Биря сидит за баранкой, Латыш спит, а Тихий с довольной улыбкой рассматривает какой-то глянцевый порно журнал. Золотого мы пока оставили в Москве. Я больше не могу доверять своему старому другу, и это меня сильно беспокоит. На душе так тяжело и паршиво. Голова пухнет от тревожных мыслей. Вчера из проверенных источников я узнал кое-что важное, но пока держу это в секрете. Пацаны ещё не знают, что дела наши совсем плохи.

 Наконец я не выдержал и попросил Бирю остановить машину.

 -Тормозни на пару минут. Серьёзный базар есть.

 Хаммер наш резко сбавил скорость и остановился у обочины. Ехавшая следом, машина с охраной замерла в десяти метрах за нами. Биря отпустил баранку и обернулся в мою сторону. Латыш открыл заспанные глаза и недоумевая посмотрел по сторонам. Даже Тихий, наконец, отложил свой порно журнал и приготовился внимательно слушать.

 -Короче, слушайте меня внимательно, пацаны. У меня для вас две новости. Обе плохие. Во первых; тут мне один человечек нашептал, что фэбсы нашли двух свидетелей, видевших год назад нашу перестрелку с людьми Оловянного.

 После этих слов, пацаны конечно слегка приуныли. Сидят, молчат. В воздухе висит нездоровое напряжение. Биря неподвижно смотрит в одну точку. Латыш недоверчиво качает головой.

 -Слышь, Авося, а человечек этот точно заслуживает доверия?

 -Вполне заслуживает. Гнать фуфло ему нет никакого смысла. Но это даже не самое главное. Ещё он сказал, что в компании нашей стукач завёлся. Сливает фэбсам каждый наш шаг.

 Пацаны тревожно переглянулись. И снова в машине повисла мёртвая тишина. Все словно ошалели от услышанного. Биря закурил сигарету. Латыш застыл, как статуя и растерянно пытается подобрать нужные слова.

 -Что это получается, мужики? Стукач — один из нас? Рехнуться можно… Но мы ведь друг друга с детства знаем. Мы как братья. Столько прошли вместе.

 Мы все молчим. Латыш продолжает:  

 -Мужики, надеюсь, хоть на меня никто не подумал? Я с вами давно повязан. Тихий тоже к фэбсам не пойдёт. В наших делах он нихрена не шарит. Может, это ты, Биря?..

 Биря выбросил в окно окурок и злобно покосился на Латыша.

 -Я за всю жизнь ни одному мусору руки не подал. Пол Москвы за меня может положиться. А ты, Латыш, смотрю, совсем рамсы попутал. На пику лезешь?

 -Ну, хватит уже. Развели тут базар-вокзал,- я поднял вверх ладонь, и все вокруг резко замолчали,- Думаю, все уже давно поняли, о ком идёт речь?

 Пацаны снова переглянулись. Биря продолжал оставаться спокойным. Латыш печально улыбнулся.

 -Думаешь, это Золотой?

 -Почти не сомневаюсь. В последнее время он мне реально не нравится. Не может мне простить, что я не поставил его управлять Росгарантией. Мутный стал какой-то. Нас уже начал сторониться. Постоянно пропадает где-то. Плюс эти странные телефонные разговоры непонятно с кем.  

 -И, что с ним теперь решать?- Латыш недвусмысленно похлопал по кобуре с пистолетом,- Может, отвезём его за город и выбьем всю правду? Я ему мигом его золотой зуб вышибу.

 -Ничего пока не будем делать,- Я достал из кармана пачку сигарет и закурил. Пытался вести себя спокойно, но дрожащие пальцы предательски выдавали моё волнение,- Против Золотого у нас нет никаких серьёзных предъяв. Только подозрения. Глаз с него не спускайте. Следите за каждым его шагом и не посвящайте в наши дела. Никогда не думал, что так всё обернётся. Золотой ведь как брат мне. А теперь он сдал нас всех фэбсам с потрохами. Вот, жизнь проклятая…  

 После этих слов пацаны как-то резко затихли. Сидят и угрюмо смотрят друг на друга. Не каждый день узнаёшь, что человек, которого ты знал с детства, оказался продажной крысой. Неожиданно для всех, голос подал Тихий:

 -Ребята, вы от меня ничего не скрываете? Я так понял, что Золотой нам больше не друг?

 В ответ мы лишь горько усмехнулись. Затем Биря включил зажигание, и наш Хаммер снова покатил вперёд по убитой в хлам деревенской дороге. Едва мы тронулись с места, как Латыш обернулся и смерил меня странным, подозрительным взглядом.

 -Авося, а может ты объяснишь нам, какого чёрта мы с утра попёрлись в эту глушь, и уже пол дня мотаем круги на одном месте?

 -Людишек одних важных нужно найти. Надеюсь, сегодня мы решим хотя бы одну проблему.

 Больше меня никто не стал доставать вопросами. Биря спокойно крутил баранку. Тихий снова уткнулся в свой порно журнал. Латыш достал из бардачка бутылку пива и сделал несколько жадных глотков. Неважно он сегодня выглядит. Видимо, вчера, как обычно, всю ночь бухал и куролесил. Я удобно откинулся на спинку сиденья, и одним глазом, время от времени, поглядывал на дорогу.

 Минут через пятнадцать я увидел впереди кое-что интересное. Две одинокие фигуры неспешно брели куда-то по обочине дороги. Согнутый в три погибели старик с вязанкой хвороста и маленькая, квадратная бабуля, одетая в три тулупа. Когда мы сравнялись с ними, я сказал Бире притормозить машину. После этого открыл боковую дверцу и высунул голову наружу.

 -Здорово, отец. Садись, подбросим.

 Старик, когда узнал меня, сразу побледнел и отшатнулся назад.

 -Да, не бойся ты. Садись, разговор есть. И хворост свой выброси. Больше он тебе не понадобиться.

 Дед явно не горел желанием оказаться в компании четырёх бандитов, однако спорить не стал. Отступать было поздно. Он посмотрел на меня глазами полными ненависти, после чего бросил на обочину свой хворост и забрался в машину. Бабка двинулась следом. Когда они, наконец, оказались внутри, Биря обернулся и смерил эту парочку удивлённым взглядом.

 -Куда дальше едем, Авося?

 -Гони пока на МКАД. Дальше я сам покажу дорогу.

 Во время пути дед всё время молчал. Гордо держал голову и изредка настороженно озирался по сторонам. Ну, вылитый партизан в плену у фрицев. Мне даже смешно стало. Я обернулся и по-дружески похлопал его по плечу.

 -Ну, рассказывай, отец. Как жизнь? Как здоровье?

 -На жизнь не жалуюсь. Пенсию приносят вовремя.

 -Дети-внуки навещают?

 -Нет у меня ни детей, ни внуков.

 После этих слов у старика в глазах промелькнула такая боль и отчаянье, что мне даже неловко стало.

 -Ладно, отец. Давай поговорим о делах серьёзных. Говорят, ты вчера в Москву ездил и с важными людьми из ФСБ встречался.

 -Ну, ездил. Ну, встречался,- дед поднял голову и вызывающе на меня посмотрел,- Что с того? Если нужно будет, ещё поеду и ещё встречусь.

 Я с удивлением покачал головой. А дед оказался крепким орешком. Другие на его месте уже давно ползали бы на коленях и просили пощады. На своём веку я повидал немало таких молодцов-спортсменов. С виду они все крутые и безбашенные, но стоит только немного надавить, и вся их хвалёная крутизна превращается в пыль. А этот был явно из другой породы. Сразу узнаю старую закалку.

 -Да, я вообще-то не в обиде. Что сделано, то сделано. Правда, косячок твой придётся исправить, чтобы хорошие люди не пострадали.

 Старик хотел что-то ответить, но тут машина остановилась. Я выглянул в окошко. Биря привёз нас точно по адресу. Я узнал это место. Западная окраина Москвы. Райончик средней элитности. Справа за высоким железным забором укрылся неприметный двухэтажный особнячок из красного кирпича.

 -Пойдём, отец, прогуляемся. 

 Один за другим, мы неторопливо вышли из машины. Я иду впереди. Следом Латыш. На всякий случай, он держит руку на кобуре с пистолетом. Дальше бабка с дедом. Идут и растерянно озираются по сторонам. Замыкают колонну Биря и Тихий. Тихий зачем-то прихватил из багажника бейсбольную биту. Машет ей в воздухе и придурковато ухмыляется.

 Вот мы подходим к воротам особняка. Я открываю замок и дружелюбным жестом приглашаю гостей внутрь. Домик этот я недавно выиграл в карты у одного бестолкового фраерка. Не мог найти ему нужного применения. Сразу хотел продать, вот только руки никак не доходили. Домик этот был без особых наворотов. Не чета помпезному средневековому замку, в котором я нынче обитаю. Здесь всё гораздо скромнее. Два этажа, по сто квадратных метров, небольшой дворик, бетонная дорожка, пара скамеек и кованная железная ограда по периметру.

 На первом этаже, сразу за входной дверью нас ждала довольно большая и солидная гостиная с камином и кучей мягкой мебели.

 -Ты, отец, проходи. Не стесняйся,- оказавшись внутри, я первым делом уселся в ближайшее кресло и закурил сигарету,- А здесь довольно уютно. Вот, смотри, отец, в этой комнате можно неплохо с друзьями отдохнуть. Поговорить о жизни, посмотреть вместе футбол по телику и водочки выпить. Смотрю, здесь даже минибар имеется. Там дальше кухня, ванная с душем и тёплый сортир. Всё как у цивилизованных людей. Газовое отопление, вода со скважины, плазменный телик с двумя сотнями каналов. Можешь хоть сейчас включить и смотреть.

 Старик остался стоять у входа, а вот бабка деловито прошагала по гостиной, заглянула на кухню и остановилась рядом с восьмидесятидюймовой настенной плазмой. Несколько секунд смотрела на него, как на неведомое чудо, а затем принялась водить пальцами по гладкому пластиковому корпусу. Видимо, искала там ручной переключатель каналов, как на чёрно-белых советских телевизорах.

 -Там ещё на втором этаже имеется пара спален с нормальной мебелью, тренажёрный зал, телефон и высокоскоростной Интернет.

 -Чего, чего?- бабка резко развернулась и смотрит на меня удивлённым, подозрительным взглядом,- Какой ещё импрамэт?

 В гостиной раздался громкий дружный хохот. Смеялись все, включая Тихого и вечно хмурого Бирю. Я решил, что хватит уже мучить стариков долгими бестолковыми разговорами. Просто достал из кармана связку ключей и положил их в морщинистую ладонь деда.

 -Держи, отец. Дом твой. Живи сколько хочешь, только в ФСБ больше ходить не надо. Если они сами тебя найдут, ты ничего не говори о том, что случилось год назад. Скажи, что ничего не помнишь. Типа у тебя, склероз, галлюцинации или бес попутал. Придумай что хочешь, главное меня и моих людей не подставляй.

 Дед пару секунд сомневался. В какой-то момент он уже хотел вернуть мне ключи, но тут в разговор вступила бабка:

 -Соглашайся, дурень ты старый. Хоть поживём на старость лет. Мы всю жизнь в колхозе горбатились, а такие хоромы только на картинках видели. Ты посмотри вокруг… красота, лепота. Будем теперь в Москве жить среди порядочных людей. А то в нашей округе одна пьянь и рвань водится.

 Под напором таких аргументов деду пришлось согласиться. А бабка всё никак не уймётся:

 -Даже не знаю, как вас благодарить. Огромное, сердечное спасибо, товарищ… забыла, как вас там… товарищ Авося. От государства нашего таких подарков век не дождёшься. Не зря племянник говорил, что бандиты нынче порядочней милиционеров пошли.

 Перед уходом я достал из бумажника пару стодолларовых купюр и положил их на журнальный столик.

 -Я вам на первое время денег подброшу. Вы главное пока никому не звоните и из дома не показывайтесь. С вами тут один человечек останется. Если нужно будет сбегать за продуктами или в аптеку, он всё сделает.

 Дед с бабкой понимающе кивнули. Через пару секунд мы были уже на улице. Я, было, собрался залезать в машину, но тут меня окликнул Латыш. Вид у него какой-то угрюмый. Смотрит на меня серьёзно и сосредоточенно.

 -Что дальше будем делать, Авося? Деда с бабкой по любому валить придётся. Нам такие свидетели ни к чему. Фэбсы их всё равно найдут и заставят дать против нас показания.

 -Да, знаю я… Не гони, Латыш, впереди паровоза. Нам бы пока хоть недельку продержаться. А дальше видно будет.

 Латыша такой ответ не устроил.

 -Чего ждать, Авося? Какая нахер неделька? Ну, продержимся мы, а что дальше делать?

 -К тому времени придумает чего-нибудь. Следак наш, сука, человек принципиальный. Денег вообще не берёт. Я уже думал его «заказать» хорошим людям, но тогда фэбсы совсем озвереют. Попробуем убрать его по мирному. Состряпаем против него какой-нибудь весёлый компромат. Какое-нибудь особо извращённое порно. Типа он у нас пидар или жёсткий зоофил. Пускай потом это видео гуляет по всему Интернету. В органах с этим строго. Вылетит с позором, с лишением всех званий и наград. Ему после этого ни один коллега руки не подаст. А с его новым приемником мы как-нибудь попробуем договориться.

 Пока я говорил, Биря с Латышом внимательно слушали. Особенно Латыш. Он ещё одобрительно кивал после каждого моего слова. Ход моих мыслей внушал им обоим надежду.

 -Только, пацаны, никому не слова о нашем разговоре. Особенно Золотому. Иначе весь наш план накроется медным тазом.    

 Дачный посёлок Благодарово. 44 километра от Москвы. 27 февраля. 2017 года.  

 -Ты, Коленька, присаживайся. Как говорится, в ногах правды нет. Осетринки вот попробуй. Сам готовил. А то пока всех гостей дождёшься, совсем изголодаешься.

 Николай Беднов присел на скамейку и равнодушно ковырнул вилкой запечённого осетра. Еда явно не лезла ему в горло. Может, его слегка смущала компания. За широким дубовым столом в гостиной, кроме него сидело ещё четверо. Все при погонах, всё ФСБшники, все высшие офицеры. Из хороших знакомых лишь майор Берданов и полковник Воркутин. Первый облокотился на локоть и угрюмо смотрит в одну точку. Второй, как всегда весёлый и доброжелательный. С азартом в глазах занимается своим любимым делом. Деловито хозяйничает у плиты и подаёт на стол новые блюда.

 -А ты, Паша, чего такой грустный? Может, случилось чего?

 Воркутин весело кивнул Берданову, но тот лишь раздражённо отмахнулся.

 -А чему мне радоваться, Сергеич? Авосю мы опять упустили. Только-только прижали эту мразь к стенке. Раскопали на его кодлу приличное дело, и нашли нужных свидетелей, и вдруг сегодня мне приносят паршивую новость. Свидетели наши исчезли в неизвестном направлении.

 -А этот Авося хорош. Ну, сам согласись…- Воркутин лукаво усмехнулся,- Он мне начинает нравиться. Мы с ним словно играем в кошки-мышки. Даже азарт появился. Ты послушай, чего он ещё надумал… Хочет меня старого на всю страну опозорить. Собирается снять на меня порно компромат с подставными актёрами. Это же надо до такого додуматься. С фантазией у парня точно всё в порядке.

 -И, что теперь делать, Сергеич?- Берданов удивлённо посмотрел на своего начальника,- Я поражаюсь твоему спокойствию. Может, ты от нас чего скрываешь? Дело то нешуточное. Тебе не поздоровиться, если это видео попадёт в Интернет. Никто потом не будет разбираться, правда это или фальшивка.

 -А чтобы этого не случилось, мы кое-чего предпримем,- Воркутин достал из духовки запечённого кролика и поставил в центр стола. Потом ещё пару секунд неторопливо стоял над ним и с наслаждением вдыхал аромат горячего мяса со специями,- Мы, Паша, нанесём Авосе упреждающий удар. Отправим на нары, пока он не натворил чего нехорошего. И не переживай ты так сильно. У нас всё под контролем. Найдём мы этих свидетелей. Вот завтра утром сядем в машину и привезём их назад на Лубянку. Я обо всём позаботился. Через час-полтора в эту дверь войдёт человек, который скажет нам их точное местонахождение.

 Все кто был за столом, подняли головы и с удивлением посмотрели на Воркутина. Тот выдержал секундную паузу и продолжил:

 -Человек, которого мы ждём, вхож в ближайшее окружение Авоси. Переманить его на нашу сторону не составило большого труда. Скоро я вас познакомлю. Но это ещё не всё. Есть у меня одна неприятная новость. Мы завербовали одного человека Авоси, а он взамен одного нашего. Такая вот получилась нехорошая рокировка. Крысёныш этот постоянно сливал врагу ценную информацию. Он был весьма не глуп. Вёл себя осторожно. Встречался с бандитами в уединённых местах и звонил каждый раз с нового телефона и новой симки. Но этим меня не проведешь. Мы в своё время и не таких раскалывали. Короче, спалился наш перебежчик, когда сообщал Авосе о свидетелях Соляниных. Я сам подбросил ему эту наживку. Запись их разговора лежит в моём сейфе, как улика. А теперь, дорогие гости, я хочу сообщить вам, что этот человек сидит здесь, за этим столом и ест с нами одну пищу.

 Гости вокруг замерли от удивления. В гостиной повисла мёртвая тишина. Все сидят и подозрительно смотрят друг на друга. Воркутин тем временем откупорил бутылку дорогого белого вина и медленно разлил её по бокалам. Капитан Беднов дрожащей рукой отодвинул тарелку. Нежная осетрина застряла в горле. Застыл, как статуя. Лицо бледное, в глазах ужас. Воркутин подошёл сзади и по-дружески похлопал его по плечу.

 -Ты, Коленька, ешь. Не стесняйся. На зоне такого не попробуешь. Мне, вот, интересно стало, когда ты успел с Авосей спеться? Видимо, сразу после вашей первой встречи. Он отправил к тебе человека, и тот предложил тебе много денег. Все беды из-за них окаянных. Ты, может, сказать чего хочешь? Может, расскажешь нам, что жизнь тяжёлая и зарплаты на хлеб не хватает? Я охотно поверю. А кому её хватает? Ты, Коленька, пока ещё молод и глуп. Неверно оценил расстановку сил. Не на того человека поставил. Авося это уже битая карта. Сам на дно пошёл и тебя за собой потянул. Если бы ты, Коленька, нас держался, всё могло быть в шоколаде. А так сядешь вместе с ним на много-много лет. Ребята, уведите его с глаз долой.

 Когда Николая Беднова вывели из дома, Воркутин подошёл к столу и невозмутимо поднял бокал с вином. Внимательно осмотрел всех присутствующих. У самого лицо добродушное, а взгляд хитрый и пронзительный.

 -Давайте выпьем, друзья мои. За успех нашего небольшого предприятия. Это Sauvignon Blanc 1994 года. Ах, простите мне мой ужасный французский. Отличное белое вино. Прекрасно сочетается с птицей и морепродуктами.

 Едва все выпили, как за стеной послышался размеренный гул двух автомобилей. Воркутин выглянул в окно и усмехнулся.

 -А вот и первые гости пожаловали. Кроме человека из окружения Авоси, нас сегодня посетят и другие интересные люди. Сейчас вы сами всё увидите.

 Первым вошёл в дом невысокий полноватый человек в длинном плаще и шляпе. На шее золотая цепь, на пальцах — массивные кольца с бриллиантами.

 -Знакомьтесь, друзья мои. Фёдор Иванович Коробейников. Миллиардер из Тюмени, бывший деловой партнёр Авоси и совладелец Оловенстроя.   

 Присутствовавшие ФСБшники приветливо пожали руку гостю. Один лишь майор Берданов остался сидеть на месте. Злобно покосился сначала на Коробейникова, а затем на Воркутина.

 -Что он вообще здесь делает?

 Воркутин усмехнулся и потянулся за второй бутылкой Sauvignon Blanc.  

 -Эта, Паша, бизнес. Просто сиди и слушай. Скоро сам всё поймёшь.

 Второго гостя даже не пришлось никому представлять. Для Москвы это личность весьма известная. Высокий рост, широкие плечи и массивные кулаки со сбитыми костяшками. ФСБшники за столом едва сдержали удивление. Перед ними  во плоти стоял сам Оловянный. За последний год он, конечно, сильно сдал. Постарел, поседел, осунулся. В руке трость, в глазах тупая, угрюмая злоба, а вместо правой ноги, чуть выше ботинка виднелись блестящие детали протеза.

 -Добрый день, господа. Давненько мы с вами не виделись.  

 -Присаживайся, Костя. С возвращением на родную землю.

 Воркутин кивнул Оловянному на место за столом, после чего разлил вино по бокалам и снова взял тост.

 -Ну, вот, друзья, мы почти все в сборе. Самое время обсудить планы на будущее. С Авосей скоро будет покончено, и все мы заинтересованы, чтобы после его ухода Оловенстрой попал в надёжные руки… то есть в наши с вами. Ведь Оловенстрой это вам не какая-то шарашкина контора. Это, можно сказать, наше национальное достояние. Тысячи рабочих мест и важная часть городского бюджета. Нам вместе предстоит немало потрудиться. Вот товарищ Оловенко ради этого даже из Америки приехал, хотя здесь в Москве его жизни грозит серьёзная опасность. Отныне мы с вами — это новый совет директоров Оловенстроя. А эта дача на первых порах станет, так сказать, нашим головным офисом. Теперь я хочу поднять тост за нас, друзья. Если мы сохраним компанию, то и страна нам спасибо скажет, и сами мы станем весьма состоятельными людьми.

 Майор Берданов молча дослушал речь шефа, после чего легонько толкнул его в бок и кивнул в сторону входной двери.

 -Выйдем, Сергеич, на пару минут. Разговор есть.

 Воркутин не стал спорить. Через пару секунд они уже стояли во дворике, прямо посреди дорожки, ведущей к воротам. Моросил мелкий, противный дождь вперемешку со снегом. На крыльце, закутавшись в длинные плащи, стояли два рослых старлея, выполнявших, видимо, роль охраны. Прежде чем начать разговор, Берданов долго не мог собраться с мыслями. Стоит и растерянно смотрит себе под ноги. Наконец, Воркутин не выдержал:

 -Не томи, Паша. Говори сразу, чего хочешь.

 После этого Пашу «прорвало».  

 -Нехорошая складывается картина, Сергеич. Смотрю, ты за спиной руководства тёмные делишки делаешь. Строительные компании отжимаешь и с бандитами дружбу водишь.

 Воркутин лишь усмехнулся в ответ на такие обвинения.

 -Руководство наше давно в курсе и в доле. Ты, Паша, наивный, словно вчера на свет родился. Все вокруг так дела делают. Это же Россия. Что плохого, если мы заберём Оловенстрой себе. Мы хоть не позволим ему разориться или перейти в руки других бандитов. И государству хорошо, и мы в накладе не останемся. Будешь нас держаться, тогда и сам выгоду почувствуешь.

 -Мне зарплаты на жизнь хватает.

 -Тебе хватает, а вот Коленьке нет. А ведь был не глупый парень. Мог хорошую карьеру сделать и стране послужить, если бы платили ему чуть побольше. И таких как он сейчас немало. Раньше мои друзья чекисты из-за денег на Запад бежали, а теперь ещё и к бандитам. Скоро всех так растеряем. Профессионал должен много зарабатывать, чтобы мысли глупые в голову не лезли. Тогда и Родину предавать невыгодно станет.

 -О себе ты тоже, небось, подумал?

 -Конечно, подумал,- Воркутин достал из кармана пачку своего неизменного Беломорканала. Чиркнул зажигалкой и с удовольствием затянулся едким, горьким дымом,- Только ведь мне много не надо. Маленький домик за городом, машина, которая не будет каждый день ломаться, и небольшой счёт в банке, чтобы не побираться на старости лет. Я это вполне заслужил. Остальное всё вам останется. Тебе и другим ребятам, которые сейчас службу несут.

 -Спасибо, Сергеич, но не нужны мне твои подачки. Отец с матерью учили меня жить честно.

 Берданов угрожающе шагнул в сторону Воркутина. Тот не испугался. Спокойно стоит и смотрит на этого великана снисходительно и даже как-то свысока, хотя затылок его едва дотягивался до плеча майора.

 -Ты, Паша, всё хорошо обдумал?

 -Нечего тут думать, Сергеич. Я сам мзду не беру и другим не позволю. И я приложу все силы, чтобы разогнать вашу шайку бандитов и гнилых ФСБшников. В газету напишу, для Интернета сниму видео. Если надо будет, дойду до самого президента. Скажи, что с тобой стало, Сергеич? Сосем, смотрю, скурвился. А ведь раньше я тебя уважал, как отца родного.

 Сказав это, Берданов развернулся и спешно пошагал к калитке. Полковник Воркутин пару секунд с грустью смотрел ему вслед, после чего обернулся и кивнул двум старлеям на крыльце.

 -Займитесь им. Сегодня с майором Бердановым произойдёт очень неприятная история. Выпил немного, сел за руль, не справился с управлением и вылетел в кювет. Похороны мы возьмём на себя, а семья получит достойную компенсацию. Эх… огорчил ты меня сегодня, Паша. Очень сильно огорчил. А ведь вместе могли такие дела делать.

 Подчинённые бросились вслед за Бердановым, а Воркутин, тем временем, спокойно затушил окурок и вернулся в дом. Оказавшись внутри, он повесил пальто на вешалку и, как ни в чём ни бывало, уселся на своё место во главе стола. Через минуту в окне блеснули фары ещё одной подъехавшей машины. Новый гость бодро выскочил из чёрного Мерина и уже шагал к дому. Один из ФСБшников внимательно посмотрел сперва на тёмный силуэт за окном, а затем на полковника Воркутина.

 -Это тот человек, о котором ты говорил?

 -Он самый. Один из лучших друзей Авоси, и последний гвоздь в крышку его гроба.

 После этого входная дверь распахнулась, и на пороге показался человек среднего роста и крепкого сложения. Одет в длинное чёрное пальто. На запястье дорогие часы. На ногах тяжёлые берцы, а на голове кожаная кепка. Короткая стрижка, весёлый, шальной взгляд и быдловатая улыбка. Многие его сразу узнали. На лице олигарха Коробейникова читалось удивление, а на лице Оловянного — ехидная усмешка. Гость подошёл к столу и внимательно осмотрел всех присутствующих.

 -Ну, здравствуйте, господа чекисты, бандиты и олигархи. Весёлая тут собралась компания.

 -И тебе здравствуй, молодой человек,- первым с гостем заговорил подполковник ФСБ, сидевший по правую ругу от Воркутина,- Я слышал, что вы располагаете ценной информацией против господина Авоськина и его компании Оловенстрой.

 -По Оловенстрою не могу сказать ничего интересного. Мне больше приходилось работать в Росгарантии. Там в моём офисе, лежит в сейфе куча бумаг, доказывающих, что Авося отмывал чужие деньги и творил другие нехорошие делишки. Сам всё собирал. Пару дней потратил. Этого хватит, чтобы засадить его лет на пятнадцать.

 -Надеюсь, господин Авоськин ничего не заподозрил?

 -Заподозрил… да не того,- на лице гостя промелькнула довольная усмешка,- Лоханулся наш великий стратег Авося. Стареет, видимо. Ах, да… совсем забыл. Я ещё в курсе, где прячут ваших свидетелей Соляниных. Можете прямо сейчас ехать и брать их тёпленькими. 

 -А чего это ты решил Авосю кинуть? Вы, вроде, всегда корешами были,- В разговор вдруг вступил Оловянный. Сам он сидит напротив входной двери, крепко сжимает трость и недоверчиво смотрит на гостя.

 Тот лишь печально усмехнулся и подошёл ближе к столу.

 -Да я сам не в восторге от всего этого. Просто у меня выбор невелик. Авося в любом случае покойник. Остаётся либо сдохнуть рядом с ним, либо выбираться в одиночку. А мне ещё пожить охота. Через пару годиков хочу свалить на другой конец света, поближе к тёплым морям.

 -Ну, хватит уже вам со своими расспросами,- Воркутин достал третью бутылку вина и медленно разлил её по бокалам,- Человека нужно сначала к столу пригласить. Пускай выпьет и закусит. А потом уже о делах поговорим.

 Гость уже собрался присесть на скамейку, но в последний момент его остановил один из ФСБшников.

 -Одну секунду, молодой человек. Не все в этой комнате знакомы с вами лично. Может, стоит для начала представиться?

 -Конечно,- Гость понимающе кивнул, после чего положил ладони на крышку стола и пристально осмотрел всех собравшихся,- Зовут меня Василий Игнатьевич Латышенко. Для друзей я просто Латыш.   

 Москва. ул. Горбунова. Головной офис Росгарантии. 28 февраля 2017 года.

 А ведь в тот день ничто не предвещало неприятностей. Утро, как утро. Мерзкое такое, холодное февральское утро. Кто бы мог подумать, что именно сегодня наша прежняя привычная жизнь изменится навсегда. За окном шёл мелкий дождь. Внутри кипела привычная, каждодневная работа. Обычные законопослушные граждане плотным потоком стекались в Росганантию, чтобы застраховать свои крохотные квартирки или старые убитые машины. Люди «посерьёзнее» захаживали с целью превратить своё левое криминальное бабло в чистую законную прибыль. Понятное дело, что к этим вторым отношение было совсем другое.

 Вот Биря как раз ведёт переговоры с какими-то блатными в отдельном кабинете. На столе коньяк и бутерброды с чёрной икрой. Держаться они по-дружески. Видимо, знакомы уже не один год. В соседнем кабинете Золотой сидит за компьютеров. Уже второй час, не отрываясь, таращится в монитор и сверяет в уме бесконечные столбики цифр. А тут ещё, вдобавок, Тихий приплёлся. Вообще-то он сейчас «работает» в Оловенстрое вместе с Авосей. Но, видимо, скучно ему там стало, вот и решил наведать старых друзей. Шляется этакий двухметровый бугай с детским лицом по этажам и одним своим видом приводит в ужас здешний офисный планктон. Одет в строгий дорогой костюм. На ногах кроссовки, на голове яркая нелепая кепка. В одной руке зонтик, в другой — упаковка пива. Вот он решил легонько «наехать» на одного из бухгалтеров. Видно, Тихому не понравился цвет его галстука. Схватил беднягу за этот самый галстук и крепким подзатыльником отправил в нокаут.

 А в целом в Росгарантии сегодня всё спокойно. Нормальная рабочая обстановка. Латыш, правда, ведёт себя как-то странно. Или бегает как ужаленный по коридорам с увесистым чемоданчиком, или сидит безвылазно в своём кабинете. И взгляд у него какой-то нехороший. Весь такой нервный и дёрганный. Говорит мало, почти ни с кем не здоровается, а при встрече сразу отводит глаза. Ближе к полудню Золотой на всякий случай заглянул к нему в кабинет. Латыш сидел за столом. С правой стороны кипа бумаг, с левой — начатая бутылка виски. При появлении старого друга, он вздрогнул, словно его застали за чем-то неприличным. А потом испуганно спрятал бумаги под стол.

 -Тебе чего?

 -У тебя всё в порядке, Латыш? Может, случилось что?

 -Всё… всё у меня нормально,- Латыш злобно покосился на Золотого,- А ты чего хочешь? Иди работай…

 Золотой лишь пожал плечами и двинулся назад к выходу. Латыш окликнул его, когда тот уже потянул на себя дверную ручку:

 -Слушай, а чего это Тихий здесь шляется?

 -Да, просто так пришёл. Решил друзей наведать.

 -Нечего ему здесь «просто так» ходить. У нас работы полно. Пускай топает назад в свой Оловенстрой.

 Позади послышался лёгкий звон стекла. Это Латыш дрожащей рукой налил себе полный стакан вискаря и осушил его одним залпом. У человека сегодня явно плохой день. Нервишки шалят основательно.

 Едва Золотой вышел из кабинета Латыша, как по всему зданию раздался громкий, протяжный свист. Это охрана включила сирену безопасности. Похоже, у них сегодня незваные гости. В тот же миг на коридор выбежал Биря. Лицо каменное, взгляд тревожный. Золотой сразу бросился к нему навстречу.

 -Что случилось?

 -Маски-шоу, мать их…

 А на первом этаже уже слышались грубые крики спецназа:

 -На пол, сука!!! Лежать!.. Руки на стол, чтобы я видел!..

 Не прошло и пары секунд, как они уже поднялись наверх. Работали бойцы слаженно и оперативно.

 -Всем лежать!.. Лицом на пол!..    

 Захват здания произошёл гладко и стремительно. Кто не торопился падать на пол, тому очень быстро и «вежливо» помогали это сделать. Золотого скрутили неподалёку от Бири. Чуть в сторонке с грохотом уронили на пол массивное тело Тихого. Лишь по ковровой дорожке покатилась недопитая банка из-под пива. Последним из кабинета вывели Латыша. Он не сопротивлялся. Послушно передвигал ноги, и всё время тупо смотрел в одну точку. К тому времени он уже был порядочно пьян.

 -Этого отпустите. Он с нами.

 Приказ исходил от человека в форме полковника. С виду дедок — божий одуванчик. Невысокий и седовласый. С приветливым лицом и добродушной улыбкой. Больше похож на какого-нибудь дачника-пенсионера или учителя географии из маленькой сельской школы.

 Латыша сразу отпустили. Он заискивающе улыбнулся, после чего бегом бросился в свой кабинет, и через секунду вернулся оттуда с увесистым чемоданчиком. Чемоданчик он передал старому полковнику.

 -Вот, Сергеич… здесь бумаги, о которых я говорил.  

 Биря и Золотой удивлённо покосились на Латыша. Тот, напротив, даже не смотрел в их сторону. Пару минут отводил взгляд и делал вид, что не замечает старых друзей. Потом, наконец, не выдержал. Подошёл к ним шаткой походкой, скорчил свою привычную клоунскую гримасу и поднял вверх указательный палец.

 -Вы меня это… простите, братаны. Больше нам не по пути. Вы уже покойники вместе со своим Авосей. Сядете на нары до конца жизни. А я с вами не хочу… гы-гы. Я лучше сяду в белый самолёт и улечу навсегда в Рио-де-Женейро.

 -Ах, ты, тварь!

 Позади вдруг послышался голос Тихого. Он смотрел на Латыша каким-то страшным, безумным взглядом. Весь покраснел от злобы и начал медленно подниматься с пола.

 -Лежать, сука!

 К нему подбежал один из спецназовцев и, не мешкая, ударил ногой по рёбрам. Тихий даже не вздрогнул. Он с детства умел держать удар. Наградил Бог человека богатырской силой в ущерб умственным способностям. На его градом сыпались удары, а он лишь тихонько хрипел, как электрочайник. Через секунду Тихий уже поднялся на ноги. Совсем неплохая скорость для того, кто весит сто пятьдесят килограмм, и чьи руки за спиной крепко скованны наручниками. Он шагнул к спецназовцу и сходу вырубил того ударом головой в переносицу.

 -Латыш, я тебя убью.

 Латыш испуганно попятился назад. Тихий бросился на него с дикой, остервенелой яростью. В эти минуты он готов был рвать зубами старого друга. На его пути встало ещё два бойца спецназа. Тихий даже не сбавил скорость. Просто протаранил их всем весом, как шар для боулинга таранит кегли на дорожке. Через пару секунд Тихий мог бы достать Латыша, если бы седовласый полковник вовремя не выхватил пистолет и не выстелил ему прямо в голову. Где-то рядом раздался протяжный женский крик, после чего во всём здании повисла мёртвая, гнетущая тишина. Труп Тихого лежал на полу в луже крови. Бухгалтера и прочие сотрудника компании на пару секунд замерли в оцепенении. Латыш побледнел и отшатнулся в сторону. Биря с ненавистью смотрел на, стоявших рядом, фэбсов и бойцов спецназа.    

 -Вот, досада то,- старый полковник спрятал пистолет и неодобрительно покачал головой,- Только жмуриков нам здесь не хватало. А вы, ребята, чего застыли? Обыскать кабинеты и изъять всю деловую документацию. Никого не впускать и не выпускать из здания. У подельников Авоси забрать телефоны и рассадить их по разным автозакам.

 Золотого и Бирю грубо подняли с пола и потащили вниз по лестнице. Сначала одного, затем другого. Биря напоследок успел кивнуть старому другу.

 -Ты нас извини, брат. Мы думали, что это ты фэбсам стучишь.

 Золотой лишь печально усмехнулся.

 -Ладно… проехали.

 -Заткнулись, бл…дь, оба!

 Здоровенный бугай в маске с такой силой вывернул руку Золотому, что тот едва не закричал от боли. После этого его быстро вывели из здания, запихнули в автозак и минут двадцать катали по Москве. Остановились они у какого-то большого, серого здания с маленькими окнами. У входа Золотого приняли два сотрудника в форме. Первый был худым и долговязым, с наглой, противной рожей. Второй — невысокий и коренастый. Весь такой серьёзный и сосредоточенный. С Золотого сняли наручники, и повели куда-то сперва по длинному узкому коридору, а затем вниз по лестнице. На последней ступеньке Золотой вдруг остановился и внимательно осмотрел своих конвоиров.

 -Ребята, мне бы позвонить.

 Долговязый в ответ нагло и вызывающе усмехнулся.

 -А мне бы сейчас в отпуск на Куршавель и зарплату побольше. Топай, давай, пока в бубен не получил.

 Золотой не унимался.

 -Ребята, вы не поняли. Мне реально позвонить надо. Жена беременная волнуется. Ну, будьте вы людьми. У вас же есть с собой мобильники.

 -Мобильник имеется, да только тариф у меня дорогой. Боюсь, не потянешь.

 Золотой с грустью похлопал по своим пустым карманам. Делать нечего. Теперь оставался только один выход. Он вставил два пальца в рот, уцепился за свой счастливый золотой зуб и резким движением вырвал его вместе с корнем. Опера переглянулись. Через секунду Золотой уже протягивал долговязому окровавленную коронку. Тот, конечно, удивился, но золотишком не побрезговал. Молча достал мобильник и протянул его задержанному.

 -Держи, чудило. У тебя две минуты, и говорить ты будешь только со своей беременной женой.   

 Сегодня у меня особенный день. Такие события всегда оставляют след в памяти. Безусловно, важный этап в жизни и вполне закономерный итог последних двух лет. Сегодня я, наконец, официально развёлся с Викой. Хорошо это или плохо? Пока я не готов дать окончательный ответ. Знаю только, что так будет лучше для нас обоих. Ведь мы с ней такие разные люди. Она талантливая певица, а я бандит. Она дарит радость, а я делаю людям больно. Её хобби — благотворительность, а моё — напиваться до полусмерти в кабаках, а затем избивать официантов и охранников. Нам нельзя быть вместе, и точка.

 Странно, но сегодня я необычайно спокоен. Спокойно, вошёл в ЗАГС, спокойно уладил последние формальности и получил новый штамп в паспорте. Я просто смирился с неизбежным. Не зря говорят, что время лечит все раны. Я не стал предъявлять Вике никаких претензий. Я даже подключил свои связи, чтобы максимально ускорить процедуру развода. Вся эта волокита заняла у нас пять дней, хотя обычным смертным приходится ждать не меньше месяца. Мы оба хотели поскорей закончить с этим. У Вики теперь своя жизнь, а у меня своя. Я оставил ей хороший трёхэтажный дом на окраине, парочку новых автомобилей, и приличный счёт в банке. Не хочу, чтобы моя бывшая в чём-то нуждалась. Пускай записывает свои альбомы, выступает с гастролями и занимается другими любимыми делами. Я не буду больше стоять на её пути.

 Напоследок я предложил Вике отвезти её домой. Всю дорогу мы молчим, как чужие люди. Оказалось, что после стольких лет совместной жизни, нам больше не о чем говорить. Сейчас я отвезу её домой, а сам отправлюсь по своим делам. В эту секунду между нами оборвётся последняя ниточка, что нас связывала. Отныне мы станем чужими друг для друга. Может, никогда больше не увидимся. А если вдруг и увидимся на какой-нибудь светской тусовке, то просто холодно поздороваемся и разойдёмся в разные стороны. И у меня теперь точно не будет причины убивать её из пистолета в какой-то тёмной подворотне.

 Однако в реальности всё оказалось не так просто. У судьбы на наш счёт были иные планы. На полпути у меня зазвонил мобильник. Номер не определился, но по голосу я сразу узнал Золотого. Правда, говорил он слишком быстро и при этом шипилявил, словно у него выбили передние зубы.

 -Скорей беги, Авося. Фэбсы только что накрыли Росгарантию. Садись на самолёт и улетай подальше из страны. Они гады Тихого застрелили. Латыш нас всех сдал…

 А потом на заднем фоне послышались чьи-то злобные крики:

 -Ах, ты, мразь! Вернул быстро мобильник! На, сука… Позвонил беременной жене, бл…дь?

 Я резко остановил машину. Мысли путались в голове. Вот ведь попал в переплёт. Один друг убит, а другой сдал меня с потрохами. А ведь до этого я считал, что Золотой у нас крысёныш. На Латыша даже подумать не мог. Вот лоханулся, бл…дь. От такого с ума сойти можно. Однако, сколько себя помню, я всегда отличался тем, что умел быстро соображать в сложных ситуациях. В жизни я уже всякого насмотрелся. Вот и сейчас не стал впадать в истерику. Первым делом отключил свой айфон и выбросил его в окошко. По нему меня могут быстро отследить. Затем обернулся к Вике.

 -Дай свой мобильник.

 -Что вообще происходит?

 Второй раз я повторил куда громче и настойчивее:

 -Просто дай мне свой мобильник.

 Вика неохотно протянула мне телефон. Его я тоже выбросил из машины.

 -Ты совсем с ума сошёл?     

 Я не стал отвечать. Вместо этого выжал газ до упора и на всей скорости погнал машину по московским улицам. Нельзя было терять ни минуты. Вика сидела рядом и ошалевшим взглядом смотрела по сторонам.

 -Ты объяснишь мне, что вообще происходит?

 Остановились мы у здания Ленинградского вокзала. Ключи от Хаммера я оставил в зажигании. Пускай теперь катается, кто хочет. Местонахождение машины, как и телефона, фэбсы легко вычислят по электронике. Но тут возникла ещё одна небольшая задержка. Вика выбралась наружу, но упорно отказалась идти со мной дальше.

 -Я не знаю, куда ты опять вляпался. Мне уже всё равно. Не впутывай меня в свои грязные бандитские дела. Мы теперь чужие люди. 

 Я подошёл ближе, схватил её за плечо и пристально посмотрел в глаза.

 -Слушай меня внимательно и запоминай… За мной идут очень серьёзные люди. Если я исчезну, а ты останешься, они будут мстить тебе. Мало точно не покажется.

 Вика побледнела и в ужасе отшатнулась назад. Глаза её вдруг стали влажными от слёз.

 -И что нам теперь делать?

 -Спрячемся на пару дней. Посмотрим, что будет дальше. Может у меня получится всё уладить.

 После этого Вика уже не стала со мной спорить. Послушно двинулась следом. В ближайшем киоске я купил для нас обоих по кепке и солнцезащитным очкам. Надеюсь, это сделает нас хоть немного неприметнее. В самом здании вокзала мы старались не привлекать к себе лишнего внимания. Вели себя тихо и обходили стороной полицейских. То, что меня интересовало, лежало в двух соседних камерах хранения. Моя тайная заначка на крайний случай. Два увесистых былых чемодана. В каждом из них сумма достаточная, чтобы уехать из России, купить домик на Лазурном берегу и безбедно прожить остаток дней.

 Вышли с вокзала мы так же неприметно, как и вошли. На стоянке я специально выбрал такси с водителем неславянской внешности. Какой-то узбек или китаец. Говорят, для азиатов все русские на одно лицо. Это хорошо, учитывая, что мою рожу вся Москва знает, а мне сейчас меньше всего нужно светиться. К счастью таксист не обращал на нас никакого внимания. Всё время мычал под нос песенку про «Ладу седан — баклажан». На всякий случай мы вышли из машины за двести метров от нужного адреса. Вика больше не задавала глупых вопросов, куда и зачем мы идём. Улица, на которой нас высадили, располагалась на окраине и не отличалась особой престижностью. Пару минут пришлось топать по грязным лужам и выбоинами, прежде чем мы остановились у небольшого частного дома с высоким бетонным забором.

 Навстречу вышел крепкий сутулый мужчина лет шестидесяти. Твёрдая походка, пепельно-седые волосы и цепкий, пронзительный взгляд. Длинный шрам на лице, железные передние зубы и воровские наколки на запястьях.

 -Здравствуй, дядя Миша. Нам бы у тебя перекентоваться пару деньков.

 -Ну, здравствуй, коль не шутишь,- хозяин дома усмехнулся и крепко пожал мою руку,- Я уже слыхал о твоей проблемке. Заходите в дом. Там всё и порешим.

 На кухне дядя Миша усадил нас за большой круглый стол. Налил чай и поставил рядом вазу с печеньем. Сам сел напротив.

 -Говорят, Авося, тебя Латыш слил.

 Я угрюмо взглянул на хозяина дома.

 -Ты сам откуда знаешь?

 Дядя Миша лишь усмехнулся.

 -Мне по статусу положено знать, что вокруг происходит. В твоей Росгарантии немало народа работает. Многие видели, как Латыш передавал фэбсам чемодан с документами. Кое-кто уже успел проболтаться. А по Москве, сам знаешь, слухи быстро разносятся.

 -Что ещё говорят?

 -Говорят, фэбсы за тебя серьёзно взялись. Для них это, так сказать, образцово-показательный процесс. Лично перед президентом Кулаком отчитываются. Сразу после Росгарантии, они и Оловенстрой твой тоже накрыли. Народ говорит, что большой шмон там устроили. Всё ищут чего-то. Запугать хотят нашего брата. Типа, урок всем преподать на твоём примере. Прессовать будут жёстко и по беспределу. Вместе с тобой упекут на нары всех твоих корешей и близких.

 Я слушал дядю Мишу и одновременно с грустью смотрел на Вику. А ведь её тоже не пожалеют. Им плевать, что она ничего не знает о моих делах. Упекут лет на десять в женскую колонию, как соучастницу. Что она будет делать в компании матёрых воровок и наркоманок, если до этого вращалась исключительно в кругах театральных актёров, художников и поэтов? Не вырвет ли её от мерзкой тюремной баланды? Сможет ли она спать по очереди на шконке и каждую секунду быть готовой получить заточкой в бок за любое неосторожное слово? Она ведь там не протянет и месяца. Может, для Вики будет лучше вообще не дожить до этого дня? Всего один выстрел из пистолета, и для неё этот кошмар никогда не начнётся.

 От мрачных, нехороших мыслей меня отвлекла сама Вика:

 -Эй, что случилось? Взгляд у тебя какой-то страшный.

 -Да, нет… всё нормально. Не обращай внимания.

 Пару секунд мне понадобилось, чтобы снова прийти в себя. После этого я достал из чемодана и положил на стол перед дядей Мишей две пачки стодолларовых купюр.

 -Через два часа мне нужны будут два телефона с чистыми симками и машина. Что-нибудь неприметное и без электроники. Убитое ржавое ведро, которое даже гайцы тормозить не станут.

 Дядя Миша посмотрел на деньги и одобрительно кивнул.

 -Достану, что смогу. Ты, Авося, только меня не подставляй. Из дома никому не звони и на улице лишний раз не светись.

 Сказав это, дядя Миша взял деньги и куда-то ушёл. Видимо, за машиной и телефонами. Мы с Викой снова остались одни. Она сидела за столом. Я — напротив. Я решил заговорить первым, чтобы прервать неловкое молчание:

 -Извини, я не хотел впутывать тебя во всё это.

 Вика ничего не ответила. Тогда я продолжил:

 -Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Ненавидишь меня? Презираешь? Может даже, убить хочешь? Я всё понимаю. Я тебе всю жизнь испоганил. Если бы не я, ты стала бы известной певицей. Ездила бы по всей стране с концертами, записывала гламурные альбомы и нашла себе нормального мужа, у которого нет проблем с законом. Если бы ты могла вернуться в прошлое и всё изменить, то, наверное, сделала всё, чтобы никогда со мной даже не встретиться.

 -Да, глупости это всё,- Вика печально усмехнулась,- Я знала, что выхожу замуж за бандита. Я ведь не дура, и прекрасно понимала, чем мне это грозит. И не всё у нас было так плохо в совместной жизни. Поначалу мы были счастливы, как все нормальные люди. Но потом тебя словно подменили. Ты вдруг стал чужим и жестоким. Полтора года назад, ты пришёл поздно ночью, бледный и испуганный. Никогда раньше тебя таким не видела. Говорил всякую бессмыслицу, что, мол, день был тяжёлый, и ты никогда в жизни меня не обидишь. А со следующего дня всё у нас пошло наперекосяк. Я не знаю, что тогда с тобой произошло. Я смотрела на тебя и не узнавала своего прежнего мужа.

 После этих слов мне вдруг стало так хреново на душе. Может, совесть, наконец, проснулась? Но виду я не подавал. Медленно поднялся со стола и отошёл в сторону.

 -Не раскисай, Викуся. Не в первый раз я умудряюсь по уши вляпался в неприятности. Отмазывался раньше, отмажусь и теперь. У меня полно серьёзных друзей по всему городу. Придумаем что-нибудь. А когда всё закончится, мы разойдёмся, как в море корабле. Слово даю… 

 Сказав это, я ушёл в другую комнату. Включил телик и на одном из каналов увидел знакомую картинку. Это же моя Росгарантия. Охренеть можно. Полиция со всех сторон окружила здание. Люди в масках выводят наружу и пакуют в автозаки моих сотрудников. А на заднем фоне, вдобавок, слышится гнусавый голосок какого-то пид…ора журналиста. Говорил он пламенно и с надрывом:

 -Итак, сегодня мы стали свидетелями ареста имущества преступной группировки Авоськина Антона Антоновича, известного в криминальных кругах под кличкой Авося. Под стражу взято двое его ближайших сообщников. Сам Авося объявлен в федеральный розыск. На счету этого человека многочисленные убийства, мошенничество, отмывание денег, рейдерские захваты и подкуп должностных лиц. Наверное, трудно отыскать в уголовном кодексе статью, которую бы с лёгкостью не нарушил этот человек. Ещё недавно он и подобные ему люди считали себя хозяевами страны. Они упивались своей безнаказанностью. Демонстративно плевали на закон и на каждом шагу творили свой кровавый беспредел. Многим из нас оставалось лишь мечтать, когда закончится это смутное время. И вот наши мечты, наконец, начали воплощаться в реальность. Новое правительство и лично президент Пётр Алексеевич Кулак взяли курс на непримиримую борьбу с преступностью и коррупцией. Вместе мы очистим страну от скверны. Не знаю как вы, друзья, но лично я впервые за долгие годы могу смотреть в будущее с надеждой и оптимизмом… 

 Вот, ведь гнида продажная! Я, наконец, вспомнил, откуда знаю этот голос. Совсем недавно этот самый журналюга за мои бабки на всю страну вещал о том, что Антон Авоським — кристально честный и выдающийся бизнесмен. Надежда и опора России. Человек новой формации, для которого интересы страны стоят неизмеримо выше собственных интересов.   

 Выругавшись по русской традиции суровым, трёхэтажным матом, я переключил телик на другой канал. Там как раз крутили какие-то старые советские мультфильмы. Смотрю одним глазом, а в голову всё нехорошие мысли лезут. Куда Россия катиться? Бандитский беспредел сменился другим беспределом, на сей раз ментовским. Ну, почему мы не можем жить спокойно и размеренно, как в какой-нибудь долбаной, загнивающей Швеции или Голландии? Может это противно самой нашей натуре? Может наша загадочная русская душа уже жить не может без очередной порции экстрима? Нам скучно идти ровной, проторенной дорожкой. Нам бы постоянно метаться из одной крайности в другую.

 А ведь я больше всех виновен в том, что вокруг происходит. Я сам создал эту реальность. Я лично изменил прошлое и запустил проклятый «эффект бабочки», когда мои поступки повлияли на других людей, а они, в свою очередь, невольно изменили судьбы всех, кто их окружал. И мне вдруг интересно стало, каким мог быть мир, если бы два года назад я не встретил того странного таксиста на зелёной девятке. Наверное, так было бы лучше для всех вокруг. В самой первой реальности, вроде, не было такого бардака. Бандиты и чинуши-коррупционеры конечно «немного» воровали. Менты, в свою очередь, их «немного» сажали. Чёткая, отлаженная система. Все довольны. Не у дел оставались либо лютые беспредельщики, либо полные лохи вроде самого первого Антона Антоновича Авоськина — младшего бухгалтера из никому не известной, загибающейся страховой компании Росгарантия.

 За такими невесёлыми раздумьями меня и застал дядя Миша. К тому времени он уже достал всё, что требовалось. Передал мне ключи от машины и два телефона, а сам уселся в кресло напротив.

 -Что будешь дальше делать, Авося? По-тихому из страны свалишь, или немного поборешься?

 -Поборюсь.

 Дядя Миша неодобрительно покачал головой.

 -Шансов у тебя никаких против системы.

 -А я рискну.

 -Дело твоё. Что мог, я для тебя сделал.

 -Спасибо, дядя Миша.

 За окном я уже заметил старенький, неказистый Москвич. Как раз то, что я просил. Вид у него, конечно, не особо солидный, но главное, что машина на ходу. Большего мне сейчас не нужно. Сто лет уже на такой технике не ездил. Я вышел из дома, уселся в кресло водителя и включил зажигание.

 Для начала я собирался сделать пару телефонных звонков. Для этого я отъехал на пару километров от дома и остановился рядом с каким-то небольшим сквериком. Достал из кармана блокнот, в который на всякий случай, по старинке записывал особо важные телефонные номера. Привычка эта оказалась весьма полезной. Мобильники имеют нехорошее свойство постоянно теряться или ломаться, и потому информация, записанная на бумаге, куда надёжнее и долговечнее. Первым я набрал номер своего старого друга прокурора Сидоренко. Конечно, я сомневаюсь, что он сейчас захочет мне помогать, но попробовать всё равно стоит.

 -Алло… 

 -Ну, здравствуй, Степаныч.

 Пару секунд прокурор лишь испуганно сопел в трубку.

 -Авося, это ты что ли?

 -Да, Степаныч. Мне сейчас твоя помощь не помешает.

 В ответ Степаныч вдруг заорал диким, истеричным голосом:

 -Да, как ты смеешь сюда звонить! Ты бандит в розыске, а я прокурор Москвы. Я честный мент, который за всю жизнь копейки чужой не взял. Знать тебя не хочу! Чтоб ты сдох, Авося! У меня из-за тебя такие проблемы начались…

 Я резко сбросил вызов. Говорить со Степанычем больше не имело смысла. Следующим в списке контактов стоял мой прежний деловой партнёр нефтяной олигарх Коробейников. Говорят, за время пребывания в Москве, он уже успел обзавестись многими полезными связями. Может, он чем поможет.

 -Добрый день, Иванович.

 -Ну, привет, Авося,- говорил он куда спокойнее и увереннее прокурора,- А чего это ты звонишь с чужого номера?

 -В бегах я, если ты ещё не в курсе. Подумал, может, ты меня чем-то выручишь. Звякни там, кому надо и поговори с нужными людьми. Сведи меня с их главным фэбсом…

 -А зачем мне всё это, Авося?- Коробейников вдруг перебил меня на полуслове,- Ты мне не друг, не брат и не сват. Мы с тобой просто вместе бизнес делали. Раньше это было выгодно нам обоим. Теперь — нет. Времена изменились, Авося. Ты сейчас враг государства. Практически предатель Родины. С тобой даже дурак связываться не станет. Дам тебе напоследок хороший совет, достань пистолет и прямо сейчас пусти себе пулю в лоб. Ты всё равно покойник. Так хоть мучаться не будешь.

 С этими словами Коробейников отключил телефон. Вот тварь! Быстро смекнул наш олигарх, откуда ветер подул. Прямо на лету переобулся. После этого разговора я обзвонил ещё человек двадцать и везде услышал одно и то же. Все они послали меня куда подальше. Кто-то вежливо, а кто-то прямым текстом. Совсем оборзел народ. Ещё вчера никто не рискнул бы со мной так разговаривать. После неудавшихся переговоров я достал из аппарата сим-карту, злобно разломал её на две части и вместе с мобильником выбросил в ближайшую мусорную урну.     

 Назад я возвращался в тяжёлом расположении духа. Я уже не знал, что дальше делать. Раньше я, конечно, тоже частенько умудрялся влипать в неприятности, но такой жести со мной ещё не было. Словно весь мир против меня ополчился.

 Когда я вернулся, Вика уже ждала меня на пороге. Смотрит с надеждой, а я просто прошёл мимо, мрачный, как тень. Сел в кресло и отвернулся к окну. Она подошла ближе.

 -Ну, что?.. Ты уже обо всём договорился?

 Я молчу. Она снова спрашивает, хотя надежды в голосе слегка поубавилось:

 -Что там случилось? Почему ты ничего не говоришь?

 -Да, ничего не случилось,- я горько усмехнулся,- Один умный человек когда-то сказал мне, что от судьбы не убежишь. Похоже, он прав.

 -Какая ещё судьба? Что за бессмыслица? Почему ты сидишь и ничего не делаешь?

 Вика была на грани истерики. Голос дрожит, тонкие пальцы сжаты в кулачки, а по лицу текут слёзы вперемешку с чёрной тушью. Они орёт на меня, а я лишь сижу неподвижно в кресле и задумчиво смотрю в окно. Когда она, наконец, умолкла, я закурил сигарету и сказал тихим, равнодушным голосом:

 -Я хочу, чтобы после смерти наши тела сожгли, а прах развеяли над Москвой-рекой.

 Вика в ужасе отшатнулась назад.

 -Что ты несёшь, идиот проклятый? Совсем с ума сошёл? Свою жизнь загубил, и меня за собой тянешь.

 Я ничего не ответил. Вика напоследок посмотрела на меня, как на конченого психа и в слезах бросилась в другую комнату. Я остался один. По-прежнему сижу в кресле и смотрю в окно. Жду, когда стемнеет. Пока ждал, достал из стола три листа бумаги и ручку. На первом записал в столбик несколько фамилий с какими-то цифрами напротив каждой. На двух остальных — послания определённым людям. Два листка я оставил на столе. Третий аккуратно сложил вчетверо и спрятал в карман. После этого достал один из чемоданов и переложил часть денег в тумбочку, что стояла рядом.

 Когда на часах пробило восемь, я взял ключи от машины и снова двинулся к своему старенькому Москвичу. Нацепил на голову кепку и солнцезащитные очки. Полупустой чемодан с деньгами небрежно бросил на заднее сиденье. Путь мой теперь лежал к центру города. Скоро всё решится. Проехав пару улиц, я достал из кармана второй мобильник и записную книжку с номерами. Что-то потянуло меня напоследок сделать пару хороших дел. Пускай люди вспоминают добрым словом. Первым делом я набрал номер шефа своей охраны.  

 -Алло.

 -Ну, привет, Стас.

 -Здравствуйте, Антон Антонович,- говорил Стас быстро и взволнованно,- Я к вам никак дозвониться не могу. В Оловенстрое и Росгарантии фэбсы конкретный шмон устроили. Многих наших уже повязали.

 -Да, знаю я всё. Паршивый сегодня денёк выдался. Я тут попрощаться звоню. Видно, больше не увидимся.

 -Как же так, Антон Антонович? Неужели нельзя ничего сделать?

 -Нельзя, Стас. Я уже всё перепробовал. Знаешь, я ведь сам во всём виноват. Совсем осторожность потерял. Думал, что ничего со мной не может случиться. Оказывается, может… хотя, что толку сейчас об этом говорить. У меня тут к тебе дельце небольшое имеется. Решил я, напоследок, материально отблагодарить людей, которые были со мной рядом. Хочу, чтобы ты лично этим занялся. Пацан ты, вроде, правильный. Чужого не возьмёшь. Деньги и список людей найдёшь у дяди Миши. Там ещё напротив каждой фамилии написана нужная сумма. Твоё имя, кстати, тоже в списке. Займись этим уже завтра утром. Доставь бабки по адресам и раздай каждому в руки. И это… Бирю с Золотым иногда навещай на зоне. Передачи там отправляй и бабки. Короче, ты сам знаешь, что к чему.

 -Конечно, Антон Антонович. Сделаю всё, как положено. Может вам ещё какая помощь нужна?

 -Нет, Стас. Ты сейчас главное о себе позаботься, а я как-нибудь сам разберусь со своими проблемами.

 -Тогда прощайте, Антон Антонович.

 -Прощай, дружище.

 После разговора со Стасом я обзвонил всех людей из своего списка. Решил попрощаться с каждым лично. Их осталось совсем не много. Сначала поговорил со своей секретаршей Настей, затем с родителями Тихого и с парочкой подчинённых. Не забыл даже свою первую жену Зойку и Виктора Сергеевича — моего начальника из первой реальности, которого я в прошлом году несправедливо уволил из Росгарантии. Сам удивился, когда нашёл его номер в записной книжке. Не успел связаться только с Мишей Пожарским, моим давнишним корешом и специалистом по киношным спецэффектам. Впрочем, это уже не требовалось. Вот я уже сам подъезжаю к его дому. У подъезда я всё-таки достал мобильник и набрал его номер.

 -Привет, Миша.

 -Добрый вечер. Простите… а это кто?

 -Кореш твой.

 -Э-э…

 -Муж Вики, известный бандит Авося. Спускайся, давай. Отдам тебе кое-что.

 Из подъезда Миша вышел минут через пять, в домашних тапочках и наспех наброшенном на плечи пальто. Лицо взволнованное, в глазах лёгкий испуг. Он уже наверняка успел посмотреть криминальные новости и потому знает, что меня разыскивает вся полиция Москвы.

 -Извините, Антон Антонович. Я сразу не узнал вас по голосу.

 -Ничего страшного,- я крепко пожал его тощую интеллигентную руку,- Ну, рассказывай, Миша, как там у вас в кино дела обстоят.

 -Да, какое там кино, Антон Антонович,- Миша растерянно пожал плечами. Без денег мёртв наш кинематограф. Сейчас снимаем только унылый, никому не нужный артхаус.

 -Будут тебе деньги, дружище.

 Я достал из чемодана и положил на капот Москвича две пачки стодолларовых купюр. Потом ещё две, а затем ещё и ещё. Миша смотрел на всё это слегка ошалевшим взглядом.

 -Это всё мне? Но за что?

 -Просто так. Человек ты хороший.

 -Может, что сделать нужно, Антон Антонович?

 -Вообще-то есть к тебе небольшая просьба. Ничего особенного. Просто сегодня вечером нужно будет помочь одним хорошим людям. Постараюсь не тратить время и объясню всё в нескольких словах. А то ведь у меня сегодня ещё дел по горло…

 К девяти часам вечера прокурор Сидоренко успел сожрать в ресторане целиком запечённого кролика и выпить бутылку водки. На душе немного полегчало. В такое непростое время надо иногда расслабляться. Иначе с ума сойти можно. В половину десятого прокурор поднялся со столика и нетвёрдой походкой двинулся в туалет. Следом, было, увязался один из охранников, но Сидоренко решительным взмахом руки резко усадил его на место.

 -Да, сиди ты… окаянный. Ходишь за мной, как тень по пятам.

 Оказавшись внутри кабинки, прокурор уже собрался сделать своё нехитрое дело, как вдруг в затылок его уткнулся холодный ствол пистолета. Он обернулся, а когда увидел, кто стоит за спиной, в ужасе рванул в сторону. Чуть было унитаз не выломал.

 -Твою мать… Авося… ты же не будешь меня убивать?

 -Я пока не решил,- я усмехнулся и переложил пистолет в другую руку,- Может, и грохну тебя на всякий случай.

 Прокурор мой резко протрезвел. Даже пытается изобразить на лице подхалимскую улыбку. Получилось фальшиво и придурковато.

 -Авося, ты лучше убери пистолетик. У меня сердце слабое. Мы ведь с тобой друзья навеки. Да, мы почти родственники. Ты извини, что я наорал на тебя пару часов назад по телефону. Это всё нервы. После этого жалел, понимаешь… мучался и места себе не находил. А сейчас думаю, дай позвоню и спрошу, как у тебя дела.

 -Да, хорош заливать, Степаныч,- я, наконец, спрятал пистолет и снисходительно похлопал прокурора по голове,- У меня тут к тебе две просьбы имеются. Во-первых, надо вычислить местонахождение моего друга Латыша по номеру мобильника.

 Прокурор неодобрительно покачал головой.

 -Мстить будешь?

 -Просто поздороваюсь. Так ты можешь его найти или нет?

 -Ну, допустим, могу. Чего ещё хочешь? Отмазывать тебя от фэбсов я по любому не буду. Дело перешло на самый высший уровень.

 -Да, знаю я всё. Не вчера на свет родился. Даже у тебя руки коротки, чтобы снять с меня обвинения. Но я тут пораскинул умишком и придумал кое-что интересное. Есть у меня к тебе ещё одна просьба. Это слишком долго объяснять на словах. Да, и быки твои скоро начнут нервничать, чего их шеф так долго сидит в сортире. В общем я тут накалякал весь план на бумажке. Когда выйдешь отсюда, прочти внимательно и сделай всё, как я прошу.

 Я протянул прокурору записку. Он бегло пробежал взглядом по верхним строкам. Лицо его резко побледнело. Обернулся и смотрит на меня, как на безумца.

 -Ты, Авося, смотрю, совсем умом тронулся. Я на такое не подписываюсь.  

 -Может это тебя переубедит?- я открыл перед носом прокурора чемодан с бабками,- Когда всё сделаешь, получишь ещё столько. Этого тебе хватит, чтобы уехать с семьёй на край света и безбедно прожить там до конца дней.

 При виде таких денег глаза у Степаныча загорелись. Дыхание стало прерывистым, а руки сами потянулись к вожделенным пачкам с американскими долларами.

 -Всё-таки умеешь ты убеждать, Авося. Как тут не согласиться?

 -Ты, главное, сегодня больше не пей, Степаныч. Дело предстоит непростое, а времени осталось — всего пара часов. Приступай прямо сейчас. Звони давай, кому нужно. Местонахождение Латыша скинешь мне СМСкой.

 -Да, понял я всё,- Прокурор крепко вцепился в чемодан и потянул его на себя. Однако в последний момент в его глазах всё-таки промелькнул страх и неуверенность,- По правде сказать… не нравится мне всё это, Авося. Жопой чувствую, что посадят меня за такие дела. Впаяют десятку, как предателю Родины.

 -А ты не попадайся, Степаныч. Аккуратно работай, тогда всё нормально будет. Риск — дело благородное.

 Почти час мне пришлось ждать в машине, в тёмном переулке, пока от прокурора, не пришла СМСка с местонахождением Латыша. Путь мне предстоял неблизкий. Мой бывший «лучший» друг объявился в дачном посёлке Благодарово, что в шестидесяти километрах отсюда. Что он там забыл, я не имел ни малейшего понятия. Да, в принципе, мне это теперь по барабану. Я внимательно изучил карту, завёл мотор и отправился к нему в «гости».

 По дороге я почему-то вспомнил своё детство. Вспомнил нашу дружную, боевую компанию. Вспомнил драки стенка на стенку, вспомнил первые серьёзные дела и первые крупные деньги. Ну, где теперь все мои кореша? Кого-то убили, кто-то в бегах, кто-то сидит за решёткой, а кто-то успел крепко спеться с фэбсами и по дешёвке продать своих прежних друзей. Вот жизнь проклятая! А ведь так всё хорошо начиналось.

 Путь до Благодарово занял у меня около часа. Ещё минут двадцать ушло на то, чтобы отыскать на ночных, пустынных улицах Мерседес Латыша. Он был припаркован рядом с невзрачным одноэтажным домом. Рядом стояло ещё несколько машин. Я проехал мимо, заглушил Москвич в сотне метрах и вернулся назад пешком. В кобуре вместо двух ковбойских Магнумов теперь лежал более практичный ТТ с глушителем.

 Какое-то время я просто стоял в сторонке и наблюдал. Двор чист, за исключением двух вооружённых быков на крыльце. Латыш, скорее всего, сидит внутри дома. Наверное, веселится там и пьёт водку со своими новыми дружками. Через пару секунд в голове родился план действий. Я вышел из своего укрытия, отворил калитку и спокойно двинулся во двор. Я просто прикинулся пьяным. Иду, шатаюсь из стороны в сторону и мычу под нос какую-то дебильную попсовую песенку. Оба охранника двинулись мне навстречу.

 -Эй, мужик, вали нахер отсюда.

 -Ребята… простите… как пройти в библиотеку?

 Охранники удивлённо переглянулись, а в следующую секунду они уже лежали на земле с пробитыми головами. Я перезарядил обойму и подошёл вплотную к двери. Руки предательски дрожат от волнения. Это понятно, ведь не каждый день приходится убивать человека, которого ты считал лучшим другом.

 Я легонько толкнул дверь и вошёл внутрь. Ближе всех ко мне сидел полковник Воркутин. Держит в руке бокал с вином и что-то весело рассказывает своим гостям. Его я положил первым. Пуля вошло в затылок и вышла через лицо, окрасив кровью потолок и стены. Прямо как в дешёвых фильмах ужасов. Вторым попал под раздачу мой бывший деловой партнёр — олигарх Коробейников. Теперь кроме меня в комнате остались только Латыш и Оловянный. Оловянный перед смертью вдруг жалобно завопил и попятился назад.

 -Авося, не убивай. Я больше не враг тебе. Мы всё давно порешили…

 Я даже не стал его слушать. Выстрел в грудь отбросил некогда грозного бандюгана к стенке. После этого я, наконец, остался наедине со своим «лучшим» другом. Латыш встал со стола и медленно поднял руки. В глазах его страх, а на лице жалкая, подхалимская улыбка.

 -Братан, извини. Я знаю, что виноват. Я не хотел тебя сдавать. Просто дела наши пошли совсем хреново, а я всю жизнь мечтал уехать в долбанный Рио-де-Женейро. Ты лучше опусти пистолет. Мы ведь с тобой, как братья.

 -Не брат ты мне, гнида.

 Мой палец уже готов был нажать на курок, но тут Латыш громко, вызывающе рассмеялся.

 -Какой же ты придурок, Авося. Придурком был, придурком и остался…

 И в этот момент в затылок мне ударило что-то тяжёлое и острое. Перед глазами всё поплыло. Я пошатнулся и выстрелил, но пуля ушла в потолок. Следующий удар пришёлся мне в переносицу. Это было больно. Я упал на пол и едва не потерял сознания. Сквозь пелену я видел Оловянного, который стоял рядом и хладнокровно избивал меня своей длинной металлической тростью. Через секунду к нему подключился Латыш. Этот бил ногами. Бил жестоко и остервенело, выкрикивая после каждого удара злобные ругательства.

 Когда они закончили, я едва переводил дыхание. Вот, пожалуй, и всё. Я проиграл. По дурацки облажался в конце и не смог завершить начатое дело. Чуть-чуть не рассчитал. Чуть-чуть не дотянул. Все усилия насморку. Пистолет мой теперь валялся в другом конце гостиной. К нему мне не дотянуться. Рядом стоит Оловянный с тростью. Ухмыляется падла и спокойно смотрит на дырку от пули в своём пиджаке.

 -Меня не так легко убить, Авося. Я нынче в Москве без бронежилета даже в сортир не хожу. А ты, смотрю, совсем с головой не дружишь. Троих фэбсов завалил и одного олигарха. Вот где реальный отморозок. По правде сказать, мне из них только Воркутина немного жалко. Хороший мужик был, хоть и мусор. Шикарного гуся в яблоках умел готовить. Но это ничего. На его место пришлют другого. Процесс запущен. Ты так долго и упорно боролся за Оловенстрой, а он всё равно достался мне. Теперь буду владеть компанией в доле с нашим любимым ФСБ. Обидно, наверно, чувствовать, себя проигравшим?

 -Да, пошёл ты на х…й.

 После этих слов ко мне подбежал Латыш с пистолетом. Резко передёрнул затвор и приставил ствол к моей голове.

 -Валить его надо, Оловянный.

 -Да, погоди ты,- Оловянный подошёл ближе и презрительно пнул меня носком ботинка,- Как долго я ждал этого момента. Знаешь, Авося, я даже убивать тебя не буду. Иди на все четыре стороны.

 -Ты чё совсем рехнулся? Валить его надо, пока не поздно.

 Латыш пытался спорить со своим новым корешом, но тот, казалось, его даже не слышал. Оловянный стоял рядом и с ликованием смотрел, как я барахтаюсь в луже собственной крови.

 -Беги, Авося. Найди себе нору поглубже и сиди там, пока умом не тронешься. Помнишь, эти самые слова ты говорил мне год назад. Хочу, чтобы ты теперь побывал в моей шкуре. Ты будешь вздрагивать от каждого шороха. Просыпаться посреди ночи в холодном поту. Не расставаться с оружием даже в ванной и сортире. Теперь тебя будет искать вся страна. Фэбсы не любят, когда убивают их соратников. Твоё фото будет висеть в кабинете каждого участкового и на стене каждого задрипанного сельского магазина. А пока будешь прятаться от ментов в каком-нибудь грязном, засраном подвале, я отправлюсь в гости к твоей жене. Она мне всегда нравилась. Буду делать с ней, что захочу. С нынешними связями мне всё позволено.

 Я вытер кровь с лица и начал медленно подниматься, скрипя зубами от боли. Латыш по-прежнему держит меня на прицеле. Боится меня даже в таком состоянии. Ждёт малейшего повода, чтобы выстрелить и навсегда покончить со старым «другом». Оловянный удивительно спокоен. Ухмыляется, падла, и зловеще размахивает тростью перед моим лицом.

 -Тебе лучше поторопиться, Авося. Через пол часа фэбсы поднимут на уши всю Москву с областью. Если постараешься, успеешь ещё жёнушку свою забрать, чтобы вместе скитаться. Я её всё равно найду. Так даже интереснее будет.

 Медленно, без резких движений я попятился спиной к двери. В эти секунды я чувствовал себя жалкой побитой собакой. Как же я хотел сейчас броситься вперёд и перегрызть горло этому одноногому уроду и бывшему дружку-стукачу. Но вместо этого я вынужден отступать. Когда я почти скрылся в дверном проёме, Оловянный резко выхватил из кобуры пистолет.

 -Совсем забыл. За мной ещё должок остался.

 Раздался выстрел, и я почувствовал острую боль чуть выше правого колена.

 -Скачи теперь, Авося, на своей одной ноге.

 Я кое-как выбежал из дома и пересёк небольшой дворик. Крепко сжимал рукой рану, чтобы не истечь кровью. Но это ещё не всё. Я умудрился где-то потерять ключи от машины. Видимо, вылетели из кармана, пока меня избивали Латыш с Оловянным. Проблемы мои росли с каждой минутой, как снежный ком. Я уже начал терять своё неизменное самообладание. А в голове, вдобавок, крепко засели слова Оловянного: «Пока ты будешь прятаться от ментов, я отправлюсь в гости к твоей жене», «Буду делать с ней, что захочу». Вот денёк, бл…дь выдался. Мне, конечно, и раньше приходилось попадать в сложные ситуации, но такой херни со мной ещё не случалось.        

 Кое-как доковыляв до дороги, я попытался поймать попутку. Однако каждый проезжающий водитель, заметив издали хромающего, избитого человека, лишь прибавлял газу и перестраивался на соседнюю полосу. Пятнадцать из них проехало мимо, и только шестнадцатый решил остановиться. Я взглянул на машину и горько усмехнулся. Вот, так встреча, бл…дь. Судьба сыграла со мной очередную злую шутку. Это была знакомая зелёная девятка со странным таксистом, умеющим менять прошлое.

 -Вас подвезти, молодой человек?

 -Да… и поскорее…

 Я забрался на заднее сиденье и захлопнул за собой дверцу. Таксист выжал газ, и старенькая девятка лихо рванула с места. Первым делом я пошарил по карманам и к огромному облегчению обнаружил, что мобильник и записная книжка по-прежнему со мной. После этого я набрал один из номеров и дрожащей рукой приложил трубку к уху.

 -Дядя Миша… Алло… Скорей бери Вику, и поезжайте на пересечение улиц Белякова и Шмидта. Времени в обрез. Я буду ждать вас там.

 Дядя Миша лишь тяжело вздохнул.

 -Спит твоя Вика. Да и не захочет она тащиться куда-то посреди ночи.

 -Так дай ей трубку. Я сам с ней поговорю.

 Несколько томительных минут из телефона слышались лишь неспешные шаги дяди Миши да хлопанье дверей. Затем я, наконец, услышал заспанный голос своей жены:

 -Алло, Антон, что случилось? Почему мы должны куда-то ехать? Ты там всё уладил?

 -Да, дорогая. Всё будет хорошо. Вы, главное, садитесь в машину и поезжайте, куда я говорил…

 Сказав это, я сразу отключил мобильник. Пока я говорил, таксист внимательно рассматривал меня в зеркало заднего вида.

 -Куда теперь направляемся, молодой человек?

 -Ты сам отлично знаешь. От судьбы не уйти.

 -Я вас понимаю, молодой человек. Хотя, в вашем нынешнем положении было бы логично попробовать снова вернуться в прошлое и всё изменить.

 В ответ я раздражённо махнул рукой.

 -Хватит уже с меня твоих фокусов. Что бы я ни менял, в итоге всё становиться только хуже.

 -А как насчёт того, чтобы вернуться в самое начало и предотвратить саму нашу встречу?

 -Ну, уж нет. Я лучше прямо сейчас сдохну, чем вернусь к прошлой жизни с её нищенской зарплатой, страшной женой Зойкой и мерзким борщом.

 -Как знаете, молодой человек. Не мне вас учить, как распоряжаться собственной жизнью.

 Странный таксист больше не стал задавать вопросов. Какое-то время он просто крутил баранку и, казалось, не обращал на меня внимания. Меня поражало его спокойствие. Он вёл себя, словно вёз в машине какого-нибудь дачника или туриста, а не самого разыскиваемого бандита в стране, вдобавок избитого до полусмерти и с огнестрелом в ноге. Наконец я не выдержал:

 -Кто ты такой, чёрт побери? В детстве я, помню, читал сказку про хитрых джинов. С одной стороны они, вроде, исполняли желания, но с другой — приносили одни беды. Ты, может, один из них?

 Таксист лишь усмехнулся.

 -Такая версия могла бы многое объяснить. Однако, боюсь, в жизни всё гораздо сложнее и прозаичнее. Вы пока не готовы услышать и осознать всю правду. Может быть, чуть позже вы сами всё поймёте.

 -Тебе бы в политику податься. Виляешь от ответа не хуже наших министров.

 Я бы, возможно, ещё долго болтал с этим странным таксистом, вот только времени у меня уже не осталось. Да и мысли были заняты другим. Мы почти приехали. Тёмный, тихий район. Пересечение улиц Белякова и Шмидта. Это место я видел в своём видении полтора года назад. А потом оно ещё сотни раз снилось мне в кошмарах. Как-то раньше я случайно проезжал здесь и сразу узнал знакомые очертания. Помню, на душе у меня тогда резко похолодело. Такое же чувство, только гораздо сильнее, возникло и сейчас. Я вылез из машины, закрыл дверцу и напоследок горько улыбнулся таксисту.

 -Ну, прощай, Хоттабыч. Больше, может, не увидимся.

 Дядя Миша с Викой уже ждали меня на месте. Дядя Миша за рулём своего старенького Опеля. Вика стоит чуть в стороне. Рядом виднеется, закрытый на ночь, продуктовый магазин с видеокамерой над входом. Вдали тускло мерцает жёлтым светом уличный фонарь. Увидев мою избитую физиономию и кровоточащую рану в ноге, Вика побледнела и бросилась навстречу.

 -Боже мой, Антон, что случилось?

 Я холодно отстранил её в сторону.

 -Всё нормально.

 -Что случилось?- снова спросила Вика дрожащим голосом,- Ты говорил, что всё уладишь. Ты уехал, ничего не объяснив. А я, как дура, ждала тебя и места себе не находила. Пару часов от тебя ни звонка, ни сообщения. А затем я по твоей прихоти еду неизвестно куда посреди ночи и вижу тебя полуживого. Что мы здесь делаем? Куда нам дальше бежать?

 -Мы больше никуда не побежим, Вика. Мы на месте. Наши останки завтра развеют над Москвой-рекой.

 Моя жена в ужасе отшатнулась назад. По одному моему взгляду было понятно, что скоро произойдёт что-то ужасное. Она стоит бледная и перепуганная. Я твёрд и решителен. Сначала она просит увезти её назад к дяде Мише. Затем хочет просто убежать подальше от этого места. Я не слушаю. Я принял решение. Отступать больше некуда. Я достаю пистолет и, не раздумывая, стреляю ей в голову. Она падает. Кровь течёт по асфальту. Я даже не вздрогнул. Несколько секунд я смотрю на мёртвую жену, после чего твёрдой рукой приставляю ствол к своему виску, закрываю глаза и нажимаю на курок. Вот и всё… Судьба, наконец, настигла нас…   

 Москва. 1 марта 2017 года. Десять часов спустя.

 -Привет-привет, здрасте-здрасте. Вы слушаете радио “Проснись, страна”. В Москве одиннадцать часов, и у микрофона ваша бессменная Маша Стрельцова. Главная сегодняшняя новость — это, безусловно, смерть известного бизнесмена Антона Авоськина, известного в криминальных кругах под кличкой Авося. Вместе с женой их нашли мёртвыми на пересечении улиц Белякова и Шмидта. Событие это всего за пару часов получило широкую огласку в социальных сетях. Скорее всего, мы имеем дело с убийством и самоубийством. Об этом говорят все улики, включая запись с видеокамеры на ближайшем магазине. Как известно, Авося в последнее время имел серьёзные проблемы с законом и ему грозил большой срок по многим статьям.

 Эта новость, безусловно, поразило всю Москву и Россию. В Интернете на форумах люди уже строчат километры сообщений. Разгораются нешуточные споры и дискуссии. Такое чувство, что вся страна в один миг разделилась на его сторонников и противников. В этом нет ничего удивительного. При жизни Авося был личностью известной. О нём часто писали в газетах, говорили по радио и приглашали на телевиденье. И, знаете, лично у меня сложилось довольно спорное мнение об этом человеке. Конечно, его поступок — это ужасно, но с другой стороны, есть в его образе нечто трагическое и даже романтичное. Он словно наш российский Аль Капоне. Жил ярко и дерзко и, подобно японскому воину-камикадзе, ушел непобеждённым. Кстати, последней волей Авоси было развеять его прах вместе с прахом жены над Москвой-рекой.

 На этой печальной, лирической ноте мы заканчиваем обзор новостей, и в нашу студию приходит первый звонок. Алло… Добрый день…

 -Ну, здорова.

 -Представьтесь, пожалуйста.   

 -Зовут меня Вася Латышенко из Москвы. Для друзей я просто Латыш. Я тут в пробке застрял, вот и решил звякнуть вам со скуки. Хочу поздравить своих корешей, деловых партнёров и самого себя с отличными новостями и новыми возможностями. Всем добра, спокойствия и бабок побольше. И это… поставьте для нас песенку «Самый лучший день» Гриши Лепса.

 После этого звонивший резко бросил трубку.

 -Ну, что сказать?..- радиоведущая выдержала небольшую паузу,- Довольно необычный звонок. Мы, конечно, поздравляем уважаемого господина Латыша с «отличными новостями» и ставим его любимую песню.

 Самый лучший день заходил вчера.

 Ночью ехать лень, ла-ла-ла-ла-ла…

 Латыш включил автомагнитолу погромче и начал подпевать в такт музыке. Пел он ужасно. Бог явно не наградил Латыша ни слухом, ни голосом, однако это его ничуть не смущало. Главное, что душа поёт. Сразу видно, что у человека сегодня, действительно, хороший день.

 Его новый друг Оловянный сидел рядом на месте водителя. В отличие от Латыша, он выглядел куда менее жизнерадостно. Курит сигарету за сигаретой и угрюмо смотрит в лобовое стекло. Уже прошёл час, как они застряли в пробке в центре Москвы. Бесконечный, вялотекущий поток машин, которому не видно ни конца, ни края.

 -А ты, Оловянный, чего такой хмурый?- Латыш выпил остатки пива и выбросил пустую бутылку прямо в окно,- Дела наши, вроде, налаживаются. Ты меня вчера, конечно, расстроил, когда Авосю в живых оставил. Такой человек может много беды натворить от отчаянья. А сегодня утром включаю телик и слышу, что он, это… самоубился, бл…дь,  в каком-то тихом переулке. Вот где — подарок судьбы, в натуре.

 -Авося слишком легко отделался. И мне Вику жалко. Корешок твой бывший — мразь позорная. Хочешь стреляться — стреляйся. Зачем жену за собой тянуть. Такая баба была…

 -Да, ты не кисни, Оловянный,- Латыш открыл зубами вторую бутылку пива,- Когда заработаем много бабок, заберу тебя в Рио-де-Женейро. Там столько тёлок… прямо глаза разбегаются. Забудешь о своей Вике.

 -Был я в твоём Рио,- Оловянный мрачно усмехнулся,- Дыра полнейшая. Днём жара такая, что мозг закипает. И на каждом шагу шпана околачивается, готовая в любой момент подрезать твой бумажник или угнать машину.

 -Ты как хочешь, а я всё равно туда поеду,- Латыш начал пританцовывать в такт музыке,- Остап Бендер мечтал о Рио, и я тоже мечтаю. Скоро сбудутся мечты идиота.

 Оловянный обернулся и с лёгким презрением посмотрел на своего нового «друга».

 -А ты, Латыш, чего вообще такой довольный? Совесть не мучит, что сдал лучшего кореша Авосю?

 Латыш, казалось, даже не обиделся. Лишь усмехнулся и посмотрел на Оловянного своим привычным придурковато-удивлённым взглядом.

 -Не-е, друг, это не я сдал Авосю. Это он нас всех сдал, когда решил с фэбсами в войнушку поиграть. А ведь можно было решить всё по мирному. Ну, договорись ты с этими проклятыми чекистами. Ну, поделись бабками и прогнись, где нужно. Все вокруг так делают. Один он у нас, сука, гордый. Всё по-своему делает. А мне, может, не резон подыхать из-за его гордости. Из-за него  Биря с Золотым на всю жизнь на нары отчалили. А ведь они верили Авосе до последнего. Я тоже верил, пока не понял, что дела наши в полной жопе. А теперь он сдох, и всем стало только легче. Заживём сейчас богато и спокойно… 

 В этот момент кто-то постучал в боковое окошко. Какой-то мужичёк в чёрном пуховике и кепке. Наверное, водитель соседней машины. Машет рукой и просит опустить стекло. Оловянный с неохотой исполнил его просьбу.

 -Мужик, тебе чего?

 Латыш мельком взглянул на незнакомца и резко замер, узнав в нём шефа службы безопасности Росгарантии.

 -Стас, твою мать… Какого хера ты здесь делаешь?..

 Стас ничего не ответил. Просто достал пистолет с глушителем и направил его в салон машины. Два тихих хлопка, и Латыш с Оловянным уже лежат на сиденьях с пробитыми головами. Стас и дальше не стал мешкать. Быстро спрятал оружие и, словно ничего не произошло, двинулся дальше. Никто ничего даже не заметил. Ну, подошёл какой-то мужичёк к чёрному Галендвагену, постоял рядом две секунды и потопал дальше по своим делам. А музыка по-прежнему яростно гремит из динамиков. «Самый лучший день заходил вчера…»

 Стас, тем временем, уже пересёк улицу и смешался с толпой на тротуаре. Шёл он спокойно. Не дёргался и не озирался по сторонам. Пистолет выбросил в ближайший мусорный контейнер. Настроение было паршивое. Вчера после обысков в Оловенстрое и Росгарантии Стас до последнего надеялся, что шеф во всём разберётся и всё разрулит. Такое уже случалось раньше, но им всегда удавалось выходить сухими из воды. А потом вечером Авося вдруг сам позвонил. Позвонил, чтобы попрощаться и попросить о последней услуге. Нужно было раздать кое-какие деньги дорогим ему людям. О смерти шефа Стас узнал только утром у дяди Миши. Там его ждала ещё одна записка. Он наизусть помнил её текст:

 «Привет, Стас. Если ты это читаешь, значит со мной всё хреново, и я не смог сделать одну важную работу. Придётся тебе сделать её за меня. Латыша надо убрать. Иначе я не успокоюсь даже на том свете. Если сможешь, прихвати вместе с ним Коробейникова и Оловянного. Он, вроде, снова объявился в Москве. Удачи вам всем. Навещай в тюрьме Бирю и Золотого. Награда за работу ждёт тебя у дяди Миши».      

  Для Стаса даже не стоял вопрос, браться или не браться за эту рискованную работу. Это уже вопрос чести. Чтобы высчитать местонахождение Латыша и Оловянного, ему понадобилось минут двадцать. К счастью с утра эти оба на пару минут заскочили в Оловенстрой. Там один из сотрудников случайно услышал, что дальше они собирались ехать на Лубянку. Около часа ушло на то, чтобы отыскать чёрный Галендваген Оловянного в огромной пробке на Каширском шоссе. Ехала эта парочка без охраны и сопровождения. Совсем осторожность потеряли. Наверняка, думали, что теперь им уже ничто не угрожает. А к одиннадцати утра оба были уже мертвы. Сполна заслужили свою участь.

 Когда дело было сделано, на Стаса вдруг такая тоска накатила. Для него Авося был словно отец или старший брат. Некоторые его, конечно, не любили. Многие просто завидовали. Кое-кто говорил, что он был мудак и отморозок. Может, это и так. Но это был свой мудак и свой отморозок. Нынче таких людей почти не осталось. Он жил по особому, немного старомодному кодексу чести. Не терпел фальши и предательства. Ценил друзей и был беспощаден к врагам. Всегда держал слово и никому не прощал обид. А ещё он всё делал по-своему и ломал под себя правила любой игры. Вот жизнь проклятая. Таких людей теряем…

 Какое-то время Стас бесцельно бродил по улицам. Случайно забрёл в небольшой продуктовый магазинчик. Пять лет он был в завязке, а сегодня взгляд впервые невольно скользнул по прилавку со спиртным.

 -Мне бутылку водки.

 -Какую?

 -Любую.

 Протянув продавщице пятисотрублёвую бумажку, Стас не стал дожидаться сдачи, а сразу двинулся к выходу. Сел на скамейку рядом с магазином, откупорил бутылку и прямо с горла сделал большой глоток. Проходившая мимо, упитанная женщина лет пятидесяти презрительно скривила губы.

 -Достали уже, алкаши проклятые. Нигде от вас прохода нету.

 Стас не обращал на неё внимания. Он просто пил, плакал, а затем снова пил, пытаясь залить алкоголем невосполнимую утрату. Даже не верится, что Авоси больше нет с ними. А тут ещё из припаркованной машины гремит радио. Известная ведущая беседует с каким-то мужиком. У того властный тон и хамоватый голос. Оказалось, это депутат Госдумы и член правящей партии.

 -Павел Валерьянович, главная новость на сегодня — это, безусловно, смерть криминального авторитета Авоси. В связи с этим мнения наших радиослушателей разделилось поровну. Одни считают Авосю преступником, а другие относятся к нему с сочувствием и даже симпатией… 

 -Да, чушь это всё,- депутат грубо перебил ведущую на полуслове,- По этому вопросу нет и быть не может никаких двух мнений. Ни один… я ещё раз повторяю, что ни один нормальный россиянин не станет жалеть бандита и убийцу. На его стороне только жулики и полоумные. Наше правительство во главе с Петром Алексеевичем Кулаком делают всё, чтобы обеспечить достойную и безопасную жизнь сограждан, а негодяи вроде Авоси тянут нас назад в нищету и бандитский беспредел. Наша цель сейчас — это сплотиться вокруг президента и давить эту мразь до последнего. Только так мы сможем очистить страну и обеспечить себе и своим детям счастливое, светлое будущее на многие и многие годы…

 Окрестности городка Пуэрто Лопес. Эквадор. Год спустя.

 Вот я снова стою рядом с Викой. Мы посреди пальм, на берегу океана. Неподалёку обычный, одноэтажный дом с низкой оградой и старенький Вольтсваген у ворот. Мы выглядим по-другому и говорим на незнакомом языке. Как такое возможно?

 Нет… это не переселение душ. И мы не погибли в ту роковую ночь, чтобы затем заново родиться от других родителей, в другой стране. Всё гораздо проще и сложнее. Я не убивал Вику год назад в тёмном московском переулке. Всё это было лишь искусным представлением для чужих глаз.

 Прежде чем инсценировать собственную смерть, я заскочил к своему старому другу Мише Пожарскому. Помощь специалиста по киношным спецэффектам очень пригодилась в этой ситуации. Вместе мы состряпали потрясающую фальшивку, в которую поверила вся страна. Было здесь, конечно, немало сложностей. Понятно, что снимать пришлось одним дублем, без сценария и репетиции. Из всего реквизита имелся лишь газовый пистолет, две банки кетчупа, да дешёвая видеокамера над входом в продуктовый магазин. К счастью невысокое качество изображения сгладило небольшие технические огрехи. Вика поначалу даже не поняла, что происходит. Бедняжка думала, что я на самом деле собрался её убивать. Это, конечно, жестоко, но так было нужно для большей правдоподобности. Лишь в последние секунды я шепнул ей, чтобы она доверилась мне и падала на асфальт после выстрела из пистолета.

 Когда дело было сделано, в игру вступил мой второй «старый друг» прокурор Сидоренко. За свой немалый гонорар, он сделал всё, что от него зависело. Подключил все возможные связи и ресурсы. Наши тела сразу обнаружил «правильный» полицейский патруль. Затем за нами приехала «правильная» скорая помощь, и «правильный» врач выписал нам официальное заключение о смерти. После этого был ещё «правильный» морг с «правильным» дежурным. Там нам пришлось провести половину ночи. На утро «правильные» люди отвезли чьи-то тела в крематорий, а ещё через пару часов развеяли чей-то пепел над Москвой-рекой. Кремация была куда надёжней обычного погребения. Никаких могил, которые потом можно раскопать. Никаких останков и никакого ДНК для экспертизы.

 С этого момента прежний Антон Авоськин и прежняя Вика Авоськина навсегда исчезли для всего мира. Той ночью «правильная» машина отвезла нас из морга на какую-то загородную дачу, где «правильный» хирург начал готовить нас к пластической операции. Он не стал сильно уродовать нашу внешность. Лишь немного подправил лица, чтобы мы могли спокойно пройти таможню. Прокурор Сидоренко тем временем оперативно сделал нам новые паспорта ни имя семейной пары из Молдовы; Паула и Данины Константинеску.

 Спустя три месяца мы уже летели разными рейсами в Эквадор. Почему Южная Америка? Почему Эквадор? Почему крохотный городок Пуэрто Лопес на берегу Тихого океана? А почему бы и нет? Я просто выбрал на карте мира точку, в которой никому не придёт в голову нас искать. И здесь совсем не плохо. Солнце, пляжи и чистый воздух. По легенде я бывший бизнесмен средней рука, а моя жена — учитель музыки в школе. Собрали немного денег и уехали на другой конец света, провести остаток дней в тиши и спокойствии. Живём скромно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Из города почти не выезжаем, в социальных сетях не регистрируемся, друзьям и знакомым не звоним. Пускай считают меня мёртвым. Я навсегда ушёл из их жизни. Без меня им будет спокойнее и безопаснее. А ещё, чтобы особо не выделяться из местных, мы с Викой учим потихоньку Испанский язык. Стараемся говорить на нём, даже когда остаёмся наедине.    

 Конечно, я по-прежнему внимательно слежу за новостями из России. Там остались люди, которые мне дороги. Об их дальнейшей судьбе я зачастую узнаю из Интернета. В наше время, не выходя из дома, можно почти на каждого собрать небольшое досье. Миша Пожарский, например, снова работает в большом кино. Новый президент нынче не жалеет денег на высокобюджетные исторические картины, особенно на тему Великой Отечественной войны. Вот где рай для создателей дорогих спецэффектов. Стас Череня охраняет какого-то важного депутата. Ещё недавно устроился к нему простым водителем, а теперь уже возглавляет его службу безопасности. Я, правда, рад за Стаса. Человек явно на своём месте. Золотого и Бирю продержали пол года за решёткой, а затем отпустили. Решили, видимо, что без меня они больше не представляют угрозы государству. Чуть позже им даже вернули назад Росгарантию. Дело в том, что в России не прекратили воровать даже при новом президенте, и потому люди, умеющие отмывать чужие деньги, по-прежнему ценятся на вес золота. Прокурору Сидоренко повезло куда меньше. Его взяли прямо в аэропорту, при попытке улететь в Лондон с чемоданом моих денег. Сейчас, наверное, сидит за решёткой и даёт показания перед чекистами. Надеюсь, обо мне он не скажет ни слова. Он не так глуп, чтобы добавлять к своим коррупционным обвинениям ещё и государственную измену. Однако больше всех меня удивила Зойка — моя жена из первой и второй реальности. Вышла всё-таки замуж. Причём не за какого-то алкаша или уголовника, а за директора крупного банка, который вдобавок… купил ей виллу на Лазурном берегу. Живут сейчас в любви и счастье. Вот, где парадокс, блин. Я просто не понимаю, зачем успешному и обеспеченному мужику, сдалась такая страшная и сварливая жена, которая даже не умеет готовить. Видимо, на свете полно извращенцев. Вот, одному из них Зойка и приглянулась.

 Здесь на краю света у меня, наконец, появилось достаточно времени, чтобы как следует покопаться в своих мыслях. Я всё чаще думаю о том, что со мной произошло. Думаю о странном таксисте е его зелёной девятке. Кто он такой? Как у него получилось изменить прошлое одной лишь силой мысли? И главное — зачем он вообще это делает? Слишком много вопросов и пока ни одного ответа. Интересно, он уже многим помог поменять судьбу, или я один такой «счастливчик»? Что стало с тремя предыдущими реальностями? Они продолжили существовать параллельно с нашей или были удалены, как ненужные сохранения в компьютерной игре?

 Если много думать об этом, в голову начинают приходить странные, нехорошие мысли. А, что если моя нынешняя реальность вовсе не является «правильной», и она также будет удалена в ближайшее время? Это может случится не сегодня и не завтра, а, скажем, через год или два. Всё идёт именно к этому. Я слежу за новостями и потому с каждым днём всё отчётливей понимаю, что мир стоит на грани полного самоуничтожения. Стихийные бедствия, катастрофы и террористы уже стали обычным явлением. С каждым днём всё чаще взрываются дома, падают самолёты и идут под откос поезда. И, похоже, это уже никого не удивляет. Но это ещё не всё. Мы стоим на пороге новой большой войны. Это будет война на уничтожение. Война всех против всех. США во имя торжества демократии вот-вот разбомбят к чертям собачим весь Иран и прилегающие страны. Северные и южные корейцы готовы хоть сейчас в порыве братской любви перегрызть друг другу глотки. Индусы спят и видят, как извести своих соседей пакистанцев, а израильтяне — палестинцев. Китай вовсю готовит флот для высадки на Тайвань, а Российская армия уже пару месяцев стоит в полной боевой готовности у границ Прибалтики. Вот где реальный беспредел. По всему миру уже сейчас полыхают десятки конфликтов и революций. К власти приходят отморозки, по сравнению с которыми даже мы бандиты — это просто божьи коровки. А с недавних пор мировые лидеры всерьёз заговорили о возможности использовать ядерное оружие. Причём, использовать его собираются не для обороны и не как оружие возмездия, а просто так… для решения всяких «геополитических интересов». Мир реально сошёл с ума. Словно кто-то сломал ключевую шестерню в огромном, сложном механизме, и тот сразу пошёл в разнос.

 Виноват ли я в том, что происходит? Да, конечно. Ведь это благодаря моим махинациям со временем были исковерканы тысячи человеческих судеб, Россия на тридцать лет погрузилась в бандитскую смуту, а весь нынешний мир несётся чёрт знает куда.

 Хотел бы я всё это исправить? Да, наверное. Возможно, я даже готов вернуться в самую первую реальность и снова работать младшим бухгалтером. Здесь на краю света я многое успел переосмыслить. Глупо играть с судьбой в азартные игры. Я всё равно остался у разбитого корыта, как та старуха из сказки о золотой рыбке. Я столько сил и времени отдал Росгарантии и Оловенстрою, а в итоге вынужден был всё бросить и бежать из страны с одним маленьким чемоданчиком. Остаток сбережений я потратил на то, чтобы сымитировать собственную смерть и безопасно покинуть Россию. Теперь я живу в маленьком доме и езжу на старой машине. Всего этого (включая любовь Вики) мог с лёгкостью добиться даже самый первый Антон Авоськин. Так стоило ли ради этого переворачивать весь мир с ног на голову?

 Иногда, когда мне становится грустно, я сажусь на скамейку и смотрю вдаль. Втайне от самого себя надеюсь увидеть на дороге старую зелёную девятку. Она остановится у моего дома, и внутри я увижу старого знакомого таксиста. Он опустит боковое стекло, загадочно посмотрит на меня и добродушно спросит:

 -Вам куда, молодой человек?..    

                                                                                                                              Конец.