— Я одену наушники.

— Одевай, — разрешил отец. – Я тебя разбужу, когда мы приедем.

— А еще долго?

— Час точно, может полтора.

— Хорошо, — я одел наушники и погрузился в мир грязной, панковой музыки, громкость которой, я выкрутил почти на максимум. Мерлин Мэнсон распирался вовсю.

Меня разбудил мой отец, пару раз легонько толкнув в бок. Я сразу же открыл глаза и хрустнул шеей. Плед, которым я укрывался, упал и теперь лежал на полу. Я поднял его и заново застелил сиденья. Потом, выпрямился, повернулся вправо-влево, чтобы размять спину, и широко зевнул.

— Сколько я спал? – спросил я.

— Час и тринадцать минут, — ответил отец и повернул ключ. Мотор затих.

— Мы уже приехали?

— Да, недолго ехали, правда?

— Ага, — кинул я, снимая наушники.

Мерлин Мэнсон пел уже, наверное, по пятому кругу, если только не по десятому.

— Твоя музыка шумела всю дорогу, я все слышал, — сказал отец, открывая двери.

— Да? Это же классно.

Он хмыкнул и вылез на улицу. Я спрятал телефон и наушники в карман своей куртки и тоже вышел.

— Видишь, и дождь уже закончился, — проговорил отец, посмотрев на серое небо.

Оно все еще было полностью затянуто тучами, однако, капли и вправду падать перестали, чему папа сильно обрадовался.

— Скоро и солнце выйдет, — добавил он, улыбнувшись.

— Посмотрим, — сказал я и подошел к багажнику.

Отец еще немного постоял, подняв голову вверх, а потом, заметив, что я жду его возле машины, подошел и ключом открыл багажник. Он достал из него три сумки, две свои и одну мою, после чего, сразу же повесил их себе на горб. Я взял последнюю оставшуюся. Свободной рукой отец захлопнул багажник, заблокировал двери машины и пошел к подъезду.