Осмотрев гостиную, я поплелся к следующей двери, что была покрашена в белый. Она вела в спальню, самую крайнюю комнату в этой квартире. Войдя в нее, я сразу же почувствовал духоту, спертый воздух. Скривившись и помахав рукой перед своим лицом, разгоняя пыль, я подошел к окну и открыл его на проветривание. Глянул на улицу, нашел припаркованную машину отца, после чего, закрыл темные занавески. В комнате стало мрачно. Шторки преграждали ярким лучам солнца, что к нашему приезду, успело показаться из-за темных и тяжелых туч. «Так-то лучше» — промелькнула мысль в голове, и я улыбнулся. Мрак мне нравился больше, солнце всегда вызывало у меня странные сыпи на коже, которые сильно чесались. Именно поэтому, яркие лучи я не любил, по возможности старался их избегать. А вот духоту, терпеть тоже не мог. Всегда хотелось дышать свежим и прохладным. Окно у меня было почти всегда слегка приоткрыто, и летом, и даже зимой.

Напротив окна, в дальнем углу стояла моя кровать, с высокими бортиками по краям, которые скрывали мои ноги. Перед сном я всегда смотрел на них, потом переводил взгляд на свои ноги, думая, что когда-то, может такое случится, что я выросту, выросту на столько, чтобы упираться пальцами в эти бортики и чувствовать дискомфорт. Вряд ли конечно такое произойдет. Мне двенадцать, и я до сих пор ношу позывной «метр в кепке», который мне придумали мои одноклассники в школе Кроста. После них, позывной подхватил и мой папа… а то, что ОН подхватил, остается навсегда, оно никогда не устареет, таков мой папа.