Мы вышли из автобуса и без предварительной договоренности пошли в сторону наших домов.

— Мы друг друга совсем не знаем,— сказала она.— И если мы начнём говорить, велика вероятность смущения и прочего. Может быть, мы друг другу сразу не понравимся и разочаруемся во всём этом, если заговорим.
— И что делать?— спросил я—Молчать?
— Да! — ответила она.—Идти домой молча. Просто возьми меня за руку. Я думаю, нам нужно просто побыть вместе. Научиться чувствовать друг друга в молчании, тогда и наши первые разговоры пройдут естественней. Нам нужно привыкнуть друг к другу. Привыкнуть держать друг друга за руки.
— Хорошо! — ответил я, уловив логичность и законченность её мыслей.

    С неба падали хлопья снега, а впереди лежала дорога длиною в час. Час—это много, но пролетел он словно 5 минут. И я думал потом, почему у меня было такое восприятие времени. Мы с ней не разговаривали и просто, взявшись за руки, топтали снег ногами, каждый к своему конечному маршруту. Но мысль о том, что сейчас я провожу её и на этом всё закончится, заставляла пытаться насладиться каждой секундой, и оттого они (секунды), складываясь в минуты, пролетали с космической скоростью.
    А затем мы подошли к какому-то дому, и она сказала:

— Мы пришли. Здесь я живу.
— Можно проводить тебя до двери?— спросил я.
— Хочешь запомнить мой адрес?
— Хочу.
— А не хочешь подняться ко мне и запомнить мою домашнюю обстановку, которую ты даже не заметишь?
— Хочу,— сказал я, идя в ва-банк, поскольку не понимал, приглашает ли она меня к себе или безэмоционально отшивает.