— Я на самом деле думала все эти дни о твоем возрасте — сказала она мне на том первом свидании.
— А что с ним? — спросил я.
— Ну, ты младше меня на два года. А мы в том возрасте, когда это сильно чувствуется. Это не 20 и 22, это не 30 и 32, это 15 и 17.
— Ясно.
— Ну, не обижайся.
— Я не обижаюсь.
— Просто я же не собираюсь за тебя сейчас замуж выходить, так какая разница, что ты меня младше?
— А зачем тогда об этом говорить и делать на это акцент?
— Ну, просто…

    И это было шестой стадией привязки—показать мне, что я получил что-то, до чего ещё не дорос, и что-то, чего людям моего возраста не положено. А пятой стадией привязки был рассказ о том, как она увидела меня в толпе, посчитала красивым и решила познакомиться. То есть она делала меня особенным, а подростки очень нуждаются в таком чувстве, поскольку ещё ни в чём не реализовались и ничего собой не представляют, но имеют о себе большое мнение и считают, что люди вокруг просто не осознают, кто перед ними. Она сделала меня особенным, сделав особенной себя, поскольку человек, делающий тебя особенным, автоматически сам становится особенным для тебя.
    Конечно, вряд ли она сама тогда до подобного дошла, особенно с учетом того, что интернет тогда был у двух с половиной человек на всю Россию. Но у неё была толковая взрослая сестра, и та могла прописать ей план общения с мальчиками на взрослом «привязывающем» уровне.
    Мы гуляли с ней так несколько раз, а после я провожал её домой, но не до самого дома, поскольку «нас не должна увидеть мама или мамины знакомые».
    А потом, однажды, по её инициативе, мы заговорили о первом поцелуе. Она рассказала, как это должно происходить, и добавила: «Когда ты будешь готов — скажи». Я решил, что это призыв к скорейшему действию и под «когда» подразумевается «сейчас».