Пройдя полгорода, мы незаметно перешли к одной неловкой для меня теме. Вернее, к неловкой для меня теме перешёл я.
— А почему ты так легко вышла со мной? Ты же даже не видела моего лица, когда я сел с тобой в автобусе.
— Вообще-то видела. Ты сел не сразу, и, пока ты не сел, я не сводила с тебя глаз. Я ещё думала: «Только бы он сел рядом». И так сильно об этом думала и хотела этого, что мужчина, сидящий со мной, встал, а ты занял его место.
— То есть я как бы пошёл на твой зов?
— Можно и так сказать.
На полпути к дому Аси мы встретили её старую подругу.
— Знаешь, кто это? — спросила у меня Ася после нескольких минут разговора с неизвестной мне девушкой.
— Понятия не имею.
— Это очень хороший пример того, как мы попадаем в ловушку собственных представлений о том, как всё должно быть.
И далее Ася погрузила меня в рассказ о вечном поиске женского счастья.
— Она позвонила мне около года назад, и телефонный разговор начался с непонятных звуков. «Ты там плачешь или смеешься? А то звуки похожие»,— спросила я.
— Я не знаю,— ответила она.
— Не знаешь, плачешь или смеешься?
— Я то плачу, то смеюсь. А то и то и это одновременно.
— Весело тебе. И, видимо, грустно.
— В общем, началось всё с ерунды…—сказала она.
— Ну, как всегда!
— Нет, не как всегда!
— А когда было иначе?
— Ну, иногда всё начинается с полной ерунды.
— От масштаба ерунды суть ерундовости не меняется.
— Мне нужны были деньги, и я искала подработку.
— Интересно. А нашла проблемы?
— Нет, нашла подработку, а на подработке меня нашли проблемы.
— Я не заинтригована, но продолжай,— дразнила я её.
— Искала я что-то непыльное. Что-то, где можно просто быть и тебе за это платят.
— Хороший подход. Не в политику ли ты намылилась?
— Нет. Я пошла на кастинг моделей. Ну как кастинг, я там была всего одна, и меня сразу утвердили. Легко быть лучшей, когда у тебя нет конкурентов.
— Эй, полегче — разговоры записываются, и эти слова могут неправильно истолковать!
— Нужно было, чтобы я снялась для местной рекламы нижнего белья. Платили как за неделю моей обычной работы. Я думала, ну и согласилась.
— Ты же не забеременела от этой съемки?
— Нет, но чувство тошноты присутствовало.
— Продолжай.
— Ну, всё бы хорошо, но я понравилась фотографу. И он сказал, что не хотел бы, чтобы я снималась в этой рекламе, а хотел бы, чтобы вместо этого я пошла с ним на ужин.
— И ты пошла?
— Говорю же, мне нужна подработка, а значит, я хочу кушать. Шучу. Но на ужин я всё же пошла.
— И чё, и чё? Продолжай!
— Ну, мы поели…
— Про «поели» в инстаграме расскажешь, а мне давай про «ну, мы поговорили».
— Ну, мы поговорили… Он сказал, что я ему понравилась и он не хотел бы смешивать работу с личным.
— То есть вместо того, чтобы платить тебе за участие в рекламе нижнего белья, он хочет увидеть твоё нижнее белье бесплатно?
— Нет. Он просто не хочет смешивать работу и личное.
— Смешивать не надо водку с пивом, а если ты пришла на подработку, нужно тебе её дать, и тогда есть вероятность, что ты тоже дашь.
— Мне 30 лет, я и так дала. И не всё так меркантильно.
— Я же шучу.
— А я, увы, нет.
— Почему увы?
— Ну, он как бы не моё.
— Разжевывай!
— Во-первых, он младше меня на пять лет. И он вообще не понимает многих моих приколов.
— Подруга, я тебе открою страшную тайну: мужчины в принципе не понимают многих наших приколов.
— Ну, ты вот младше меня лет на десять, но мы с тобой на одной волне. А он не смотрел множество фильмов, которые смотрела я. Он не понимает, когда я говорю фразами из этих фильмов.
— Да, трагедия! Мои родители тоже говорили непонятными фразами. При этом они даже не думали объяснять мне их происхождение. Я до последнего не знала, что они из книг и советских фильмов, которые я не смотрела. Я считала, что родители просто с придурью. Но это как-то не мешало.
— А мне мешает.
— Скажи, после того, как он раз-другой не понял твоих приколов, ты сразу начала стараться заметить как можно больше различий между вами? Не отвечай сразу, подумай.
— Наверное, да…
— То есть ты заметила проблему и решила разогнать её до космических масштабов.
— Это вопрос?
— Это факт.
— Ну а что я могу поделать, если мы слишком разные?
— А зачем что-то делать? Ты женщина, а он — мужчина. Вы по определению слишком разные.
— Да, но он меня не понимает.
— А ты сама себя понимаешь?
— Нет.
— Так как он может понимать тебя, если ты сама себя не понимаешь?
— Ты всё как-то усложняешь.
— Нет, подруга. Я не усложняю, я упрощаю. Но поскольку то усложнение, которое ты сделала в своей голове, кажется тебе упрощением, то моё упрощение кажется тебе усложнением.
— Ты говоришь как женщина.
— Мать! Алё! Я и есть женщина. Или ты совсем уже шурупчики растеряла?
— Наверное, мне нужен совет мужика.
— Не нужен тебе совет мужика, а нужен тебе сам мужик.
— Ну, он так-то есть.
— И чего тебе тогда нужно?
— Я запуталась.
— Сложно быть бабой, да?
— Сложнее не быть бабой!
— Знаешь, что мне помогает не сойти с ума?
— Что?
— Желание не сойти с ума. А ты не можешь разобраться со своими желаниями, оттуда все проблемы.