Ася сняла фильм с паузы, и прошло 14 секунд с начала нашего «обучения», а женщина всё так же продолжала говорить под музыку без звука. Затем раздался голос другой женщины на «не нашем языке» «Зе камасутра». Перемотав фильм немного вперед, мы поняли, что перевода нет и не будет.
— Как же я это ненавижу — сказала Ася.
— Что именно?
— Ну, вот эти тупые моменты. Мы уже удобно сели, а теперь нужно искать другой фильм, поскольку этот с дефектами. Знаешь, бывает, принесешь в комнату много еды, усядешься поудобней, включишь кино и понимаешь, что оно в качестве «мы снимаем в кинотеатре и не паримся» и тебе нужно искать этот же фильм в другом качестве. Понять, что он отсутствует в интернете в другом качестве, и начать искать другой фильм. И ты ищешь, читаешь описания, прокручиваешь. А твоя еда стынет. И ты уже в край задолбалась от монотонного поиска и уже и фильму не рада, и чай остыл, и ты раздражена.
— Зато Крым наш!
— Это да.

    Следующий фильм, который нам попался, впечатлил нас звёздным актерским составом:
    В главных ролях: Приглашенные пары молодых людей, девушка и мужчина.
    Фильм начинался с того, что старый мужчина с внешностью человека, у которого секс закончился с развалом СССР, рассказывал о том, что секс должен происходить в уютной обстановке и ни в коем случае не допускается пить алкоголь перед первым половым актом.

— Боже, какой он скучный — сказала Ася.
— Может, тогда не будем смотреть обучающие фильмы?
— Нет. Давай смотреть, но что-то другое.
— Ну ладно…
— Скажи, а ты много в жизни смотрел порнографии?
— А к чему этот вопрос? У меня так заметны волосы на ладошках? Или тебя смущает моя слепота?
— Нет,— смеясь, ответила Ася—мне просто интересно. Я всегда хотела с мужчинами некоторые темы обсудить.
— Например?
— Ну, вот, например, не бесит ли тебя, когда в порно все участники садятся и начинают знакомиться, обсуждать, что они будут делать дальше. Спойлерить.
— Ну, во-первых, спойлеры в порнографии весьма сомнительны. Редко бывает так, что после просмотра ты закрываешь вкладку со словами «Вот это да! Кто бы мог подумать, что сантехник пришёл не трубу прочищать». Во-вторых, я обычно прокручиваю предисловие, а если не прокручиваю, то всё равно не понимаю их разговоров на басурманском языке. Я всегда думаю, что они разговаривают как-то так: «Сударыня, как вам идёт сидеть на этом диване и как бы вам пошло лежать на этом диване, не изволите ли вы отведать с нами секса?»
— Просто зачем все эти интервью?
— Ну есть же всякое специфическое порно типа изнасилований и БДСМ. Вот для этого и нужны эти прелюдии в начале и в конце. Чтобы не было такого, чтобы какой-то впечатлительный юноша подумал, что насиловать женщин — это нормально. А такие интервью учат тому, что, прежде чем насиловать женщину, с ней нужно договориться об изнасиловании и о том, что в нём допускается. Эти интервью учат тому, что если женщина говорит «нет», то это значит «нет», а «да» это означает только тогда, когда, прежде чем сказать «нет», она сказала «да», оговорив тот момент, что она в дальнейшем будет говорить «нет», но это «нет» будет означать «да, да, да, 200 баксов за ролик, о да, да, да, да».
— А что лично тебе не нравится в порнографии?
— О, у меня огромный… список.
— Я слушаю.
— Порнография — классная вещь, но её часто снимают умственно отсталые идиоты.
— А снимаются там умные люди?
— Это не важно, важно, как снимается.
— И как снимается?
— Через жопу, при этом секс может быть классическим. Порнографию снимают люди, которые либо сами никогда не смотрели порнографию, либо смотрели, но очень-очень плохую, и решили: «А, это и есть порно? Ну, так и я могу». Просто, мне кажется, что каждый, кто снимает порнографию, пытается быть Квентином Тарантино или Кэмероном, а выходит Жора Крыжовников от мира порнографии. Просто задолбали!
— Кто задолбал?
— Режиссеры! А ещё задолбала постоянная смена ракурса и увеличение кадра. Вот она на нем, и тут бац — камеру наводят и показывают крупным планом, «как слоник ходит в гости». То есть на весь экран тебе показывают настоящих главных героев — его и её письки.
— Ну это же по идее должно возбуждать?
— Кого?
— Зрителя!
— Послушай, я смирился с тем, что в этом порно будет участвовать мужчина и мне придётся периодически видеть его первичные половые признаки. Но это не то, зачем я включил это порно.
Просто, увеличивая её «срамоту», они увеличивают и его «срань господню». В этом плане японцы молодцы, они хорошо придумали. Они просто «запикивают» пикселями срамные места.
— Ага, а потом, если ты долго смотришь японское порно, ты невольно начинаешь возбуждаться, когда видишь по телевизору оперативную съемку, где человеку замазывают этими пикселями лицо.
— Потом они ещё постоянно показывают довольное лицо мужика.
— Ну ты же должен почувствовать себя на его месте?
— В эти моменты я чувствую себя не на его месте, а просто не на месте. Я вот не хочу смотреть на довольное лицо мужика, когда я смотрю порнографию! Просто представь, что тебе показывают то, что ты хочешь видеть, и тебе хорошо, а потом показывают что-то отвратительное. Так вот мужик — это последнее, что я хочу видеть, когда я смотрю порно. И мужик — это первое, чего я не хочу видеть, когда я смотрю порно.
Вот мне показывают сцену, где мужчина доставляет женщине удовольствие орально, и если это не обучающий фильм, то не нужно мне, мужику, показывать языковые умения другого мужика. Лучше покажите мне довольное лицо женщины. В этом разница. Показывайте сцены, где женщина орально удовлетворяет мужика, но не показывайте довольное лицо мужика, когда его орально удовлетворяет женщина, и показывайте мне довольное лицо женщины, которую орально удовлетворяет мужчина, но не показывайте мне лицо мужчины, который орально удовлетворяет женщину.
Но они снимают, как женщина удовлетворяет мужчину орально, а потом идет резкая смена кадра, и, словно в этот фильм вложена огромная драматургия, мне показывают лицо мужчины, и показывают они его минимум секунд десять, которые для меня, зрителя, растягиваются в вечность.
— Бедненький!
— Да! Я как бы нахожусь на поле боя, у меня в руках пулемет, и я стреляю, но вдруг по полю пробегают свои, а в руках у них щенки и котята. Я же должен остановиться. Я не могу стрелять по своим, да и котят со щенками жалко. Вот и в половом сношении с самим собой, если мужчина — необходимая часть картины, то минимизируйте его присутствие в кадре. Нам нужно запрещать не пропаганду гомосексуализма, а запретить необоснованное присутствие мужского лица в порнографии.
И поменьше показывайте члены! Серьезно, я сейчас обращаюсь от лица всех здравомыслящих парней этой комнаты: «Поменьше членов на квадратный сантиметр порнухи!»
— Поменьше членов или членов поменьше?
— И то и это. Я, правда, знаю, почему в порно не снимают маленькие члены.
— Не так я себе представляла этот вечер, но рассказывай!
— Актриса может быть вообще какая хочешь, старая лошадь, хромая пони, есть все виды порнографии, любое порно, какое только можно вообразить: молоденькие, среднестатистические, китаянки, мулатки, белые, молочного цвета, смешанных цветов и оттенков. Блондинки, брюнетки, брюнетки покрашенные в блондинок, и блондинки, покрашенные в брюнеток, которые потом прокрасились в блондинок, чтобы потом прокраситься в фиолетовый. Умные и женщины с признаками недоразвитости. Небритые и идеально гладкие. Загорелые и рыжие. Старушки, молодые, спящие и мертвые. Ты можешь найти постановки изнасилования и лишения девственности. Большие жопы, большие сиськи, маленькая и большая сиська на одном теле, большие амбиции при маленьких сиськах. Но ты никогда не найдешь категорию «маленькие члены».
— А тебе очень хотелось?
— Нет, но всё же!
— А есть категория «большие члены»?
— Есть! Я, правда, никогда не заходил в неё, поскольку боюсь, что там начинается то царство, из которого никто никогда не возвращался, и я не хотел бы себя испытывать подобным. Но маленькие члены не снимают, потому что мужчина, смотрящий порно, не хочет ассоциировать себя с героем, у которого маленький член. И это странно для меня, и хоть у меня нет проблем с размером, но я невольно начинаю комплексовать, когда в любом порно член главного героя не меньше, а то и больше, чем у меня.
— Слушай, а у тебя реально много претензий к порнухе. И очень глубокие познания. Ты случайно не из тех ребят, которые смотрели в жизни так много порно, что при желании не смотрят его, а просто вспоминают?
— Не знаю. Диссертацию писать не пробовал. Но мне всё равно не понятно, почему порно смотрит примерно миллиард людей, но никто из них не собрал свои требования к качеству снимаемой порнографии.
— Как ты себе это представляешь?
— Неважно, как. Важно «почему нет?».
— Ты же понимаешь, что с порнографией, как и со всем остальным: всё делается ради бабок и с минимальным их вливанием.
— Да причем тут деньги? Чтобы не снимать говно, деньги не нужны. Наоборот, чем больше денег, тем больше вероятность снять говно.
— Как это?
— Обыкновенно! Начинается распиливание бюджета и добавление спецэффектов, нарисованных на той же коленке, стоя на которой, продюсер выпрашивал деньги на фильм у спонсоров.
— И всё же ты в жизни смотрел слишком много порно,— подытожила Ася.
— Почему?
— Потому что даже общение продюсера со спонсорами у тебя в голове превращается в порнографию, которую ты, безусловно, снял бы талантливо.
— Нет, снимать порно я не буду. Давай, лучше, наконец, его посмотрим.
— Мы смотрим не порно, а обучающий фильм.
— Ты до сих пор в это веришь?