– Почему ты не ушел, Данил? Остановись. Я хочу поговорить! – вдруг выкрикнул он; я не ответил.

Вскоре мы втроем укрылись в старом туалете на втором этаже. До первого дошагать не получилось. Неля помогла мне аккуратно посадить Никиту на пол, а после мы сели рядом. И хоть пол этот был грязным и в обыденное время мы бы никогда на нем не оказались, но в тот миг нас слабо волновала чистота.

– Надо перевязать ногу. – кривясь, прошептал Никита. – Ремень обвязать туго чуть выше раны. На сантиметров десять-пятнадцать. Импровизированный… жгут.

– Хорошо-хорошо. Давай с тебя снимем ремень. Он только у тебя есть. У меня вот… – я схватился за подтяжки, стараясь улыбаться, чтобы Никита легче воспринимал свое ранение.

– Снимай.

– Дай мне, я умею. – Неля протянула руку.

– Откуда? – спросил я.

– Родители. Папа настаивал, чтобы я шла медиком. Учил меня разному. Потому и умею. –она забрала у меня из рук ремень, который я только снял с брюк Никиты и стала накладывать импровизированный жгут.

– А… Поэтому ты так взяла ситуацию в руки, когда Никита растерялся с Романычем… Теперь понятно, – мой рот приоткрылся, как бы от изумления.

– Именно. Когда я поняла, что Никите нужна помощь, тогда и начала действовать. Хоть как-то.

– На тебе бы шикарно смотрелась врачебная форма. – для чего-то сказанул я.

– Папа также думал. Потому мы много ссорились… Ты лучше скажи, почему Дима хотел с тобой поговорить? Что значат его слова?